Далеко идти не пришлось. Высокородный господин маркиз расположился в небольшом доме местной стражи. Вчера наши парни провели в том доме немало времени, рассказывая о том, что с нами приключилось в дороге. Но сегодня ни это место, ни атмосфера вокруг него совсем не напоминали вчерашний строго-деловой уклад серьезного учреждения. Вокруг дома находилось несколько десятков оседланных коней, подле крыльца стояла большая карета, и везде множество крепких людей в такой же одежде, что и наши сопровождающие... Понятно: папаша в сопровождении охраны приехал за раненым дитятком.
И вот что еще интересно: куда подевалась туша кансая? Еще вчера ее здесь положили, подле дома стражи, на виду у всего поселка! Ну да, именно здесь, посередине небольшой площади, она и находилась, медленно раздуваясь под горячим солнцем...
Высокородный маркиз Релинар Д'Дарпиан оказался представительным мужчиной, который мог бы показаться весьма привлекательным, если б не раздраженное выражение, не сходящее с его лица. Он принял нас, сидя за столом в комнатке, где еще вчера находился старшина стражников этого поселка. Сейчас стражника здесь не было — как видно, господин маркиз не счел нужным его присутствие при разговоре с нами.
Уделив нам толику своего холодного взгляда, маркиз заговорил с нами весьма неприязненным тоном на языке нашей страны. Это понятно — он знал, откуда мы прибыли. Впрочем, слушать начавшего было ему что-то объяснять Табина он не стал. Высокородный господин говорил сам, и наши ответы его свершено не интересовали. Судя по всему, маркиз был уверен, что мы не станем ни в чем возражать такому человеку, как он.
— Кто такие? Идете в Нерг? Сколько хотите выручить за свой груз? Сколько? Это, конечно, чересчур...Что ж, ладно, я покупаю у вас весь товар, и отныне вам можно не тратиться на дальнейший путь. Думаю, понятно: я не занимаюсь благотворительностью, и подобную милость вы получите не просто так. Условие одно: вы все раз и навсегда забудете о том, что произошло вчера. Я имею в виду ту дурацкую схватку на дороге и все такое прочее... И особенно тщательно в вашей памяти должны быть стерты воспоминания об одном из тех, кого ранили на той дороге. Более того: при необходимости вы всегда должны будете подтвердить, что моего сына там и близко не было. Вам все ясно? В противном случае каждому из вас придется горько пожалеть как о своей слишком хорошей памяти, так и о своем излишне длинном языке. И на будущее: хочу, чтоб каждый из вас навсегда забыл дорогу не только в эти места, но и в Харнлонгр. И вообще, отныне всей вашей торговой семейке по эту сторону гор делать нечего. Торгуйте чем хотите, но только в своей стране. Вы хорошо запомнили то, что я вам сказал? А иначе... Думайте сами: путь до вашей страны довольно долог, а денег у вас при себе будет немало... Всегда найдутся желающие поживиться, а найти грабителей будет весьма непросто... Все, разговор закончен. Чтоб через час никого из вас не было в поселке. Деньги за свое никчемное барахло получите у моего слуги...
— Нет — голос Варин прозвучал спокойно, но твердо. — Господин Д'Дарпиан, мы ничего не собираемся продавать вам.
— Что? — маркиз был настолько удивлен, что даже не счел нужным это скрывать. Похоже, ему давненько никто не возражал. Как видно, высокородный не привык к отказам, и рассчитывал на то, что, услышав его слова, мы, по меньшей мере, должны припасть к его рукам со словами благодарности.
— Мы намерены доставить заказ по назначению — вступил в разговор и Табин. Хм, а ведь бывший управляющий всерьез намерен поддержать Варин. Судя по всему, Табин не доверяет словам высокородного. Ну, в таких случаях нюх на опасность у бывшего управляющего неплохой. Насмотрелся, думаю, в доме князя Айберте всякого... — Знаете, доброе и честное имя для торговца значит не меньше золота. Всего лишь один сорванный заказ — и в будущем никто из деловых и уважаемых людей не будет иметь с нами никаких дел.
— А отказ мне — и отныне ни один торговец уже не сможет вести с вами никаких дел. Покойники, как вы знаете, не считаются хорошими торговыми партнерами.
— Но, господин маркиз, почему...
— Я не намерен опускаться до объяснений ни с одним из вас. Более того: требую, чтоб через четверть часа в этих местах не было даже вашего запаха, как, впрочем, и остальных оборванцев из вашего жалкого обоза.
— А...
— А иначе ваш путь закончится именно здесь, в этом поселке. Я понятно изложил? Это должно дойти даже до таких дубоголовых остолопов, какими являетесь вы.
— Если я правильно поняла — в голосе Варин появились насмешливо-ехидные нотки, — так понимаю, что в случае нашего отказа мы можем оказаться на том самом кладбище, что находится в небольшой рощице у дороги, где ваш сынок вместе со своими приятелями закапывал убитых им людей?
— Заткнись, женщина! — рявкнул маркиз, и с такой силой ударил кулаком по столу, что едва не проломил тонкие доски. — Да как ты осмеливаешься говорить подобное?! С чего ты, дурища, вздумала нести такую чушь?! И кто тебе мог такое сказать? Стражники?
— Сказали все те же раненые разбойники, пока их везли до поселка. Тогда они об этом много говорили. И громко. Сваливая вину друг на друга, эти люди много чего наговорили, в том числе не щадили и вашего сыночка, рассказывая о его шалостях... Эти слова слышали многие, и не только мы, но и все те, кто рядом был. А народу там хватало. И проезжие были, и крестьяне из окрестных поселков... Такое утаить просто невозможно...
— Не боишься без языка остаться? Сейчас же его можно будет выдрать...
— Господин маркиз, вы напрасно считаете, что все беды и неприятности вашего сына закончатся в том случае, если мы уедем отсюда. Дело не в нас, а...
— Да, следует признать, что по ту сторону гор живут весьма наглые бабы... — Релинар чуть вольготнее уселся на стуле. — Что ж, именно ты и не доедешь до своего дома.
— Перестаньте угрожать — вздохнула Варин. — Поверьте: нам бы очень хотелось остаться в стороне от всей этой истории. Лучше хорошенько подумайте о том, что произошло, и что именно вы можете сделать, чтоб исправить грехи вашего сына. По утверждениям все тех же раненых, ваш сын вовсе не был сторонним наблюдателем при нападении той банды на людей. Пусть я простая женщина, но уже давненько занимаюсь торговлей, и привыкла понимать людей — без этого в нашем деле никак не обойтись...
— Ты меня еще горшками поучи торговать... Дура.
— Господин маркиз, я пытаюсь сказать вам совсем иное. Возможно, вы просто не понимаете меня. Даже такой человек, как вы, с вашим богатством и влиянием, не всегда сумеет заставить молчать всех свидетелей. Думаю, о том, что произошло вчера, сегодня знают уже во всей округе. Передают из уха в ухо. Разговоры уже идут, и будут идти дальше. Это, как волна на безбрежной реке, пойдет и дальше, причем неизвестно, какие еще небылицы могут приплести к тому, что произошло в действительности...
— Надо же, меня пытается запугать какая-то неумытая баба!
— При чем тут "пытается запугать"? Лучше подумайте о том, что новости о захваченной банде придорожных грабителей, рано или поздно дойдут до родственников тех, кто в последнее время пропал на этой дороге. Пусть не у всех, но у многих появится вполне естественное желание — узнать о судьбе своих близких. И среди тех людей, ничего не знающих о своих пропавших родственниках, вполне могут оказаться состоятельные и довольно знатные люди. Для них ничего не стоит привезти сюда и священников с землекопами... А та рощица по размерам не такая уж и большая, так что приезжим не составит особого труда за седмицу-другую перекопать ее всю... Вы что, будете уже закопанные тела перепрятывать? Считаете, что сможете сделать это так, чтоб о том никто не узнал? Сами-то в это верите? Лучше бы вы не пытались упрятать концы в воду, а...
— Хватит! — рявкнул маркиз. Как видно, он и сам подумывал о том же, и слова Варин лишь подтверждали все его невеселые мысли. — Ни слова более! Если я правильно понял, — недовольно обратился Релинар к Табину, — ты, так называемый хозяин, не собираешься затыкать рот своей излишне говорливой сестре?
— Нет — затряс головой Табин. — Должен сказать, что я считаю ее решение верным и...
— Жадные вы люди — маркиз с откровенным презрением оглядел нас. — Думаешь, я не понимаю, к чему ты клонишь? Что, еще хотите содрать с меня золотишка? Думаете, широко развяжу кошелек? Наверное, всю ночь не спали, думали, под каким благовидным предлогом провернуть это дело, свое проникновенное выступление готовили... И даже набрались наглости дерзить мне в лицо! Напрасно стараетесь, сверх оговоренной суммы я не дам вам даже разломанной медной монеты. Больше того, я начинаю задумываться о том, не переплачиваю ли я за ваши побитые молью шкуры...
— Господин маркиз — чуть устало заговорила Варин, — дело вовсе не в деньгах. Я пытаюсь вам сказать, что на сегодняшний день единственное, что нам хочется — так это уйти отсюда своим торговым путем, и забыть обо всей этой истории. Меньше всего мы желаем ввязываться в чужие дела. Сейчас у нас одно намерение — покинуть этот поселок. Вы же со своими неприятностями разбирайтесь сами. Мы же — иноземцы, живем за горной грядой, и нам не должно быть никакого дела до того, что происходит здесь, в одной из провинций благословенного Харнлонгра...
— На сегодня я уже достаточно наслушался глупостей, и с меня хватит. Итак, если все еще не поняли, то вынужден повториться: я не привык менять свои решения. Спрашиваю еще раз: вы берете деньги и убираетесь к себе за горы? Да или нет?
— Нет. Мы не можем это сделать.
— Тогда вон отсюда. Все остальное, что вы пытаетесь сказать, меня не интересует.
Однако стоило нам шагнуть к дверям, как Релинар произнес властным голосом:
— Эй, ты, та, что лечила моего сына... Ты пока останься.
— Идите — сказала я Варин, остановившейся было на пороге комнаты. — Я быстро вернусь.
На миг задержавшись, Варин и Табин вышли. Оставшись в одиночестве, маркиз какое-то время глядел на меня тяжелым взглядом, ничего не говоря. Как видно, ожидал, когда я начну говорить ему о том, не согласна с мнением своих товарищей по обозу. Ну-ну, жди... К вашему сведению, высокородный господин, я полностью разделяю решение Варин, и сейчас просто ожидаю, что же такое мне намерен сказать уважаемый маркиз.
Время шло, он молчал, все больше и больше раздражаясь, и вскоре даже воздух вокруг нас стал казаться напряженным. Я тоже помалкивала — не было особого желания разговаривать. Рано или поздно, но глубокоуважаемый маркиз сам выскажет, что же ему от меня надо.
— Что именно ты сделала с моим сыном? — наконец произнес он. Как видно, высокородному надоело играть в молчанку. — Вернее, меня интересует, что такое ты сотворила с его раной. Если мне верно сказали, его рану пользовала именно ты.
— Вам что, нужно подробно разъяснять, как лечат?
— Если желаешь благополучного исхода для себя, то укороти свой язык. Отвечай лишь на те вопросы, что я задаю.
— Думаю, господин Релинар, вас вряд ли интересует, как пользуют раны и порезы. Что вам от меня надо?
— Мой лекарь осмотрел Релара, моего сына. Лекарь, этот ученый человек, хорошо знает свое дело, и, по его мнению, ты неплохо справилась с излечением тяжелой раны, которую нанесли моему наследнику. Пожалуй, я могу позволить тебе остаться при моем доме. Будешь помогать лекарю в нашей семье, лечить заболевших и... Не понимаю, чем вызван твой смех?
Чем, чем... Судя по тому, как маркиз произнес свое снисходительное разрешение приблизить меня к своей персоне, он был уверен, что услышав подобное предложение, я первым делом должна упасть на колени и со слезами на глазах возблагодарить высокородного господина за великую милость, проявленную им к недостойной простолюдинке.
— Извините, это вышло случайно... Спасибо, но я не нуждаюсь в столь щедром предложении.
— Это уже дерзость.
— Считайте, как хотите. Все? Тогда я пошла.
— Кто из вас убил зверя? — задал мне в спину вопрос Релинар, когда я уже взялась за ручку входной двери.
— Как это — кто? — повернулась я к маркизу. — Кансая убил один из наших охранников, и вы это прекрасно знаете. Не сомневаюсь, что стражники доложили вам об этом по всей форме.
— А мой сын утверждает, что этим человеком была ты.
— Ну, после того ранения, которое получил тот молодой человек, вполне может показаться еще и не то...
— То есть ты имеешь наглость утверждать, что мой сын ошибается? Или лжет?
Так, надо быстро прекратить эти расспросы, а не то еще приведут неизвестно куда. Ну, это я враз. А тот парень, сын маркиза, много чего запомнил...
— Кстати, хорошо, что напомнили. Я все хотела поинтересоваться, куда подевалась туша убитого кансая? Еще вечером она лежала неподалеку отсюда, людей пугала, а с утра куда-то исчезла. Интересно, правда? Неужто вы это хладное тело в свое имение отправили? Никак чучело из бедняги собираетесь сделать? Ну конечно! Позже будете рассказывать потрясенным гостям, как на иноземной охоте сумели самолично подстрелить это жуткое создание... Или же вы тогда лихо зарезали чудище, хладнокровно и без труда завалив его одной рукой...Так? Нет? А, тогда вы намерены лично изобразить из себя бесстрашного бойца, храброго победителя зверя, благородного освободителя местных крестьян от засилья жестокой банды? Ну да, кто в таком случае вспомнит о грехах вашего сына?..
— Пшла вон! — господин Релинар начал выходить из себя. — Ей кость кидаешь, а она морду воротит!
— Насчет костей — это не к нам. У нас другой товар.
— Ты понимаешь, кому дерзишь? Ко мне на брюхе приползают, вымаливая прощение!
— Это все, что вы мне хотели сказать?
— А ты рассчитывала на что-то иное?
— Я рассчитывала на то, что нам дадут спокойно уехать отсюда, а не попытаются за наш счет замазать свои огрехи...
— Да как ты смеешь?..
— Смею, как видите. Должна сказать, что общение с вами не доставило мне ни малейшей радости. Оттого и не считаю, что нам стоит продолжать знакомство.
— Вон!! — маркиз уже не сдерживался.
— С удовольствием покину вас, высокородный господин Д'Дарпиан.
Уже закрывая за собой дверь, услышала, как маркиз брезгливо бросил мне в спину:
— Стерва!
Тоже мне, удивил...
Глава 3
-Ну, что вы узнали? — спросила Варин подошедших Орана и Лесана.
Мы все сидели в нашей комнатке на постоялом дворе. Надо было обсудить создавшееся положение, и решение следовало принимать вместе.
— Ничего хорошего — старый вояка закрыл за собой дверь. — Наш груз вместе с телегами и лошадьми находится под охраной личной гвардии маркиза. Как нам сказали, для большей сохранности он будет находиться под присмотром до окончания следствия. Зря, что ли, сюда столько здоровенных парней пригнали из имения этого высокородного господина? Но судя по ухмыляющимся рожам этих гвардейцев...
— Деньги они тоже не берут — досадливо вздохнул Лесан. — Я уж не одному предлагал. Только все бесполезно.
— Понятно — с досадой вздохнула Варин. — Как понятно и то, что папаша любым способом постарается отмазать сыночка от немалых неприятностей. Надо как можно быстрее покинуть этот поселок, и продолжить путь в Нерг, но вот как это сделать? Пока маркиз не будет уверен в том, что мы будем держать язык за зубами, нас отсюда не выпустят. Стерен, что тебе сказали стражники?
