Остров-то вылитый Тана Киркос из кинофильма Андрея Склярова. Высоченные скалы, украшенные вековыми, причудливо изломанными то ли соснами, то ли кедрами. Полная недоступность, никаких пляжей, нет отмелей и, соответственно, мест для швартовки тоже нет. Неторопливый прибой, разбивающийся у подножия скал на сотню языков, штурмует равнодушные камни, а пронзительные крики невидимых пока птиц звучат тревожно и надоедливо.

— Орон, — Славка затянулся сигаретой, — у этого острова есть название?

— Громовая Гавань, так его назвали в незапамятные времена, правда, настоящие гавани здесь отсутствуют.

— Чем он знаменит?

— Кроме птичьих стай на нём ничего нет. Когда обойдём вокруг острова, сама всё увидишь. Кстати, Яна, именно тут достают со дна знаменитый чёрный жемчуг. Это не единственное место, где растут раковины, но здесь добывают самый дорогой сорт, именуемый ?ночная пыльца?.

— Круглый год добывают? Ты сам сказал, что гаваней нет! Неприступные скалы вижу, а где размещается инфраструктура добывающего предприятия?

— Добыча возможна только три десятидневья в году, когда заканчивается сезон бурь. Тогда к Жемчужной подкове можно подойти, не опасаясь мелей и рифов. Почему подкова? Остров имеет форму полукруга.

Славка тоже заинтересовался.

— И все равно непонятно, где располагается всё сопутствующее добыче жемчуга? Где гавань для кораблей-добытчиков и судов сопровождения? Где жилища ныряльщиков, охраны и магов? Где склады продовольствия и всего того, что обеспечивает бесперебойную добычу жемчуга?

Орон неторопливо ответил, что добычей занят всегда единственный корабль и один пловец, от силы два. Я и Славка переглянулись. Непонятно, но в чужой монастырь со своими дурацкими вопросами не лезут. Один так один.

Орон лениво обернулся на шаги за спиной. О, молодёжь явилась и необходимость отвечать отпала.

— Всем хорошего дня, — эльфочка выронила за борт кусочек хлеба и чайки мгновенно устроили побоище над волнами.

— Неприветливый остров, — передёрнула плечами Белма.

— Зато самый богатый, — хмыкнул Васька, — каждый год тут такой урожай снимают, что любой владыка мог бы отказаться от подушного налога, не почувствовав особой разницы.

— А кому принадлежит урожай? — поинтересовалась я.

— Владыке Седого Острова, — немедленно ответил Орон.

— И никому не удалось снять урожай вместо хозяев?

— Видишь ли, Яна, этого многим бы хотелось. Правда, прошло уже четыре века, но среди желающих облегчить казну владыки Эутара самоубийц не нашлось.

— Всё так серьёзно? — спросила я.

— "Ночная пыльца" не побрякушка, предназначенная в дар капризной красавице, — пояснил тихо подошедший Тарин, — это невероятно дорогой компонент многих лекарственных зелий. Я за всю свою жизнь видел только одну жемчужину в кольце у... знатной дамы. И только потому, что она... жемчужина, а не дама, была с очевидным дефектом.

— Что-то мне уже не хочется смотреть, как добывают эту редкость, — проворчала я.

Пока мы беседовали корабль медленно огибал остров посолонь. Убравшись с пути работающих матросов, пассажиры сгрудились на корме, разглядывая скалы, медленно проплывающие мимо. Ничего особенного, отвесные стены, деревья, плавник на крошечных галечных пляжах, птицы, срывающиеся в полёт прямо со скал и гомон потревоженных стай.

Но вот вам и обещанная подкова. Постепенно открылась внутренняя бухта, столь же дикая, как внешние берега. Необжитый, искони необитаемый и очень неприветливый остров из фильма ужасов. Есть ли тут хищники? Капитан 'нашей шаланды' как-то обмолвился, что плотоядные типа кошачьих на островах не водятся, ибо охотнички благополучно их повывели. А вот хищные птицы есть, да вон они — с самой высокой скалы легко взметнулся в воздух то ли орёл, то ли сокол. Я повернулась к нашему глав-эльфу, но Тарин уже исчез в направлении кормы.

Унылый и отталкивающий пейзаж. Если таковы все острова Ожерелья, то ну их в болото. Я оглянулась на своего телохранителя, и Орон ответил понимающим взглядом, ему тоже здесь неуютно. Неприятный холодок коснулся позвоночника и стек вниз, предчувствие что ли?

Шустрик выметнулся из-под какой-то надстройки и бросился ко мне, вереща во всю мочь. Я подхватила зверика на руки. Понятно, первый номер в очередной раз гоняет этого негодяя и явно за вредность. Малышу следовало бы усвоить, что с Васо шутки плохи. Ну, точно, из-за какой-то низенькой надстройки вывернулся разъярённый Васо, а Шустрик мгновенно юркнул в рюкзачок за моей спиной и затих.

Славка вопросительно уставился на меня, прикоснувшись пальцем к щеке. Сигнал принят, ему снова не нравится мой внешний вид. И то сказать, личико осунулось, что и не удивительно, третью ночь плохо сплю. Славка покосился на меня и мотнул головой, ступай мол, отдохни. Сама знаю, что бледна чересчур, ибо нездоровится мне, но беспокоить целителей незачем, тревога не лечится.

...К обеду моё беспричинное беспокойство улеглось. Наш корабль уже три часа шёл к югу под всеми парусами, держа берег в пределах видимости по правую руку, то есть началось долгожданное каботажное плавание вдоль островов Ожерелья.

Вечер того же дня ознаменовался спектаклем типа переполох, и сие действо милостиво устроил для нас принц, пожелавший отдохнуть от вахты в компании дарёного мне птенца. Для начала матрос Элхи пожелал украсить лапу Рыжего браслетом, для чего раскатал одно из своих колец. Точнее, здоровенную перчатку по его просьбе превратил в браслет один из коронных целителей.

Господин Лейф Рыжий носить браслет не пожелал, о чём недвусмысленно дал понять благодетелю. Добрый Элхи намёка не понял, так что сам дурак. В данный момент он сидит на крышке люка и шипит сквозь зубы не хуже Шустрика, а корабельный коновал обильно смазывает глубокие царапины чем-то очень кусачим. Попытку матроса обратиться к коронному целителю боцман пересёк в зародыше, так что мальчишку небрежно помазали в нужных местах и отправили досыпать в матросский кубрик или как оно тут называется.

Надо сказать, пацан вёл себя почти примерно, однако маги чётко фиксировали регулярные попытки обратиться к Тьме. Тарин утверждал, что в последнее время эти призывы даже несколько участились, правда, без видимого успеха. Но кто сказал, что успех не воспоследует? Упорства мальчишке не занимать, да и что эти светлые знают о магии тёмных? Если судить по гримасам коронных магов, то о возможностях Эуге они знают шиш да маленько. Если кто-то и осведомлён, то зовут его, скорее всего, Терилан Альпин и своим знанием он с господами попаданцами поделиться не пожелал.

... Сегодня утром "Счастливая каракатица" бросила якорь в бухте острова Синий Лёд. Беата ещё вчера просветила нас относительно особенностей здешних обитателей, незатейливо именуемых потомками чудовищ, ибо по легенде первого островитянина выгрызло из береговой скалы морское чудовище.

Остров населяли ныряльщики, рыбаки, бродяги и путешественники. Первые и вторые жили тут постоянно, прочие попадали транзитом и, конечно, особыми моральными установками обременены не были. Откровенно господа бродяги не разбойничали, но и не отказывались прибрать всё, что плохо или хорошо лежит, а ежели такового не находилось, нанимались ныряльщиками — это уж если совсем припрёт. Упомянутый контингент иногда увлекался и романтическими мошенничествами вроде продажи потрёпанных карт с зарытыми кладами или продажи артефактного оружия, якобы принадлежавшего воителю древности.

Оружие, как и погребение воителя, случайно находилось покойным отцом или прадедом продавца и с артефактом расставались с великим сожалением. Если уж продавать, то обладателю знаменитой секиры, меча, сабли или кинжала хотелось бы передать драгоценность рода достойному человеку. К сожалению, так уж сложились жизненные обстоятельства, и господин продавец вынужден расстаться с бесценным оружием. Словом, мошенников и дураков тут хватает. А где их нет?

Перед тем, как отпустить госпожу ден Аори на берег, её специально предупредили не увлекаться, не встревать в чужие разборки и не бороться против уродов за торжество справедливости во всём мире. Выслушав последнее, я против ожидания оскорбилась и послала старого друга несколько дальше, чем он в принципе собирался, после чего удалилась в сопровождении его супруги, пославшей мужу весьма выразительный взгляд.

Старый друг подставился как нельзя вовремя, ибо только на этом острове можно купить необходимый ингредиент для планируемого Беатой зелья, и ингредиент этот достают с немыслимой глубины.

Помимо травок, минералов и прочего, уже купленного для зелья, экзотики тут было хоть ложкой ешь! Синий Лёд считался международным портом, поэтому гавань была оборудована по последнему слову бытовой техники, то есть магии. По этой же причине отсутствовали вереницы несчастных туземцев, сгибающихся под тяжестью мешков, а погрузка-разгрузка, учёт и всё такое прочее осуществлялось приписанными к порту магами и оплачивалось через специальный банк.

К экзотическим явлениям можно отнести забавно одетых приезжих мужчин в пёстрых накидках вроде парео, завязанных на пупке и мало что скрывающих. Учитывая, что полупрозрачные тряпочки надевались фактически на костюм Адама, да принимая во внимание ветерок, развевающий эти самые парео, то картины, открывающиеся непривычному женскому глазу, казались вполне достойными резца Микельанджело.

На мой вопрос Беата только рукой махнула, мол, дело обычное, это уроженцы северных островов Ожерелья. Приезжих можно понять, в середине лета жары тут стоят невыносимые, так что наряд в самую тему.

Полюбовавшись на занятные парео, я мысленно хмыкнула, если так одеваются мужчины островов, то каковы женские наряды?

Встречные женщины на завлекательные мужские наряды не реагировали вовсе. Торговки и просто прохожие дамы спокойно беседовали со скупо одетыми мужчинами, которые невозмутимо кланялись, и медленно шествовали по своим делам, поднимая песчаную пыль лёгкими сандалиями. Одежда женщин была не скромнее — просторные шаровары до колен, соскальзывающие с бёдер гораздо пониже пупков и коротенькие топики вроде индийских чоли, щедро расшитые привозными шелками.

Прилегающие к порту улицы были невероятно чистыми, если не считать вездесущего песка, наносимого отовсюду. Жаль, что пляжи тут не галечные, ибо бризы ночные и утренние пересыпали песок даже по гранитным плитам главной набережной и мне быстро надоело вытряхивать песок из сандалий.

— Яна, постой, — Беата придержала меня за рукав, — сейчас начнётся улица зельеваров.

— И что? Нас прогонят?

— Нет, но здесь нетрудно заплутать. На входе наверчено столько заклинаний, что я могу пропустить нужный поворот. Твоя задача отсчитать шестой правый поворот и остановить меня, едва повернём.

Я недоуменно пожала плечами.

— Сделаю, что за вопрос.

Нужный поворот мы не пропустили и сейчас стояли перед воротами с вырезанной справа низенькой калиткой. Глухой забор, возвышающийся над нами, впечатлял. Тёмно-серый камень, из которого сложена ограда, искрился под утренним солнцем и был сей забор настолько высок, что почти заслонял светило. Почему-то от камня ощутимо потянуло прохладой, стоило только обозначить прикосновение.

Калитка распахнулась едва Беата приложила к замку невзрачный перстенёк. Ничего себе! Так запросто открыть дверь в чужой дом? Моя подруга решительно двинулась вперёд, к крылечку под просторным навесом, предохраняющим обитателей от палящего солнца, ох, пардон, это не навес, а полноценная крытая галерея. И вроде там мебелишка какая-то стоит... Я вытянула шею, вглядываясь в густую тень под навесом, а вот и хозяин сей хоромины.

Седовласый орочий красавец, сидящий в кресле, вскинул глаза от книги, недоумённо моргнул и выругался от неожиданности:

— Ты?!

Он весьма резво вскочил на ноги, занося руку над головой. Для удара, что ли? Я встала, как вкопанная, да ну его к чёрту, этого психа! Сейчас швырнёт чем-нибудь убойным и привет!

Беата и глазом не моргнула, и даже шаг не замедлила, смелая женщина. Я-то остановилась, как вкопанная, мало ли что у этого придурка на уме!

— Очень мило ты приветствуешь старых друзей, Элегар.

Орк медленно опустил руку.

— Знаешь, дорогая, таких друзей кое-кто из наших общих знакомых на воротах развешивает. За шею.

— А я и не знала, что меня так любят на острове Синий Лёд, — хмыкнула Беата, — Яна, ты где?

— За твоей спиной, — буркнула я, — может, мне за калиткой подождать пока вы тут разберётесь?

— Не надо никого ждать, — Беата повернулась к хозяину, — разреши представить тебе хозяина этого дома и моего старого... ну, пусть не друга, а знакомого, Элегара из рода Живущих Во Тьме.

Ну и фамилия у этого орка! Странный он какой-то, глаза настолько черны, что не видно зрачков, а в целом...

— Элегар, это госпожа Яна ден Аори, моя подруга и подруга моего мужа.

— И кому так не повезло? — меланхолично вопросил орк, — неужели Витауру? Он ещё жив, старый ублюдок?

— Ты совсем одичал на своём острове, — легко улыбнулась Беата, — а вот упомянутый тобой старый ублюдок...

И тут Беата завернула такую конструкцию, что я банально вытаращила глаза.

-... сдох не без моей помощи, — закончила она продолжительную матерную тираду.

Хозяин рассмеялся и гостеприимно повёл рукой, приглашая нас в тень. Я с облегчением опустилась в кресло, как приятно уйти с солнцепёка. Прохлада галереи явно обеспечивалась каким-то заклинанием.

— Ты принесла приятную новость, — орк разлил по стаканам питьё, — зачем явилась?

— Мне нужно редкое снадобье, точнее его составляющая.

— Я не торгую ингредиентами. Только зельями, если ты забыла.

— Не забыла. И я не собираюсь покупать, — парировала Беата, — ты его мне сам отдашь.

Орк прищурил чёрные, как тьма, глаза и рассмеялся приятным низким голосом.

— Уверена?

— Ты же всегда хотел увидеть живую легенду, Элегар. Я ничего не путаю?

— Допустим, и что?

— Ты ещё помнишь наш давний спор?

— А! Конечно, помню. Я и сейчас говорю: отдам два года жизни или нужный тебе компонент за возможность увидеть легенду в полный рост и... при жизни.

— Ну так смотри. Яна, покажи ему истинное лицо Лазурной госпожи.

Это мы запросто! Стакан я ставила на стол уже синей когтистой лапой.

Орк замер.

— Это не иллюзия?

— Если эта иллюзия рванёт тебя когтём, поверишь? — хмыкнула Беата, — протяни ей руку. Она не кусается!

Орк, как заворожённый, медленно протянул над столом крепкую руку, поросшую чёрным волосом.

Две конечности встретились аккурат над блюдом со сладостями. Я несильно сжала загорелое предплечье, следя, чтобы не покалечить смельчака когтями, затем отпустила его руку и кокетливо поправила серебряную проволоку волос. Боюсь даже представить, какую гримасу скроила моя треугольная, интенсивно синяя рожа, приветливо взиравшая на собеседников. Полагаю, чёрный язык тоже впечатлил этого орчину, особенно на фоне белоснежного оскала.

— Глазам не верю, — прошептал хозяин дома, — откуда?

— Неправильный вопрос, — рассмеялась Беата, — а хочешь, я обрадую тебя ещё больше?