Часть 3. Руны Судьбы. Миротворец.

* * *

— К поселенцам заглянешь, ладно? — Гарпия просушивала крылья, расправив их на ветерке. Воздушные струйки ерошили густой мех на загривке. Трансформер блаженно жмурился, поигрывая выпущенными когтями, будто разомлевший после сытного обеда кот. Аля разлеглась по-соседству. Жевала соломинку и разглядывала пробегающие гирлянды облаков.

— А ты... хочешь? — поинтересовалась с нажимом, усмехнувшись.

— Не откажусь. — 'Что и говорить, — подумалось Але, — правду-матушку мы любим. Патологически просто!' — Тем более на днях пополнение прибыло. С запасом. Есть, из кого выбрать и урон не нанести.

— Мой господин желает совместить приятное с приятным? — Съязвила Аля, не сумев-таки сдержаться и мысленно уже прикусывая не в меру болтливый язык. Но Краасс, кажется, не рассердился.

— Правильно мыслишь. — Оскалился хитро. — Приятное, точно. А ты малыш, мне в этом деле тонком подсобишь.

— Подержать, что ли? — Процедила девочка.

— Подержать я могу и сам. А тебе отбирать придется. Я, видишь ли, удовольствие получаю определенное. И от итогов этого отбора, и от процесса, коим ты занята. Прости старика за откровенность.

— Извращенец. — Пробурчала Аля, отвернувшись.

— Я все слышу. — Тотчас откликнулся он.

— Ага. Ваше величество! Как в старых добрых детских сказках. Я все вижу. Я все слышу. И я все... кушаю, что шевелится, и, даже, уже замерло!

— Ох, доиграешься! — Клацнул он зубами. Но девочка только рассмеялась:

— Я тоже так могу. Не страшно!

— Вот-вот. Вырастил на свою голову! — Простонал расстроенно трансформер. — Опушил, оперил. Зубки отточил. За что теперь и расплачиваюсь. Бедный я, несчастный!

Аля, не поднимаясь, перекатилась к нему под бок. Поманила пальцем таинственно.

— А ну наклонись!

— Это еще зачем? — Морда гарпии повисла над самым лицом.

— Хочу своими глазами слезы увидать. Ну, те, которые крокодильими именуют! — Уцепила его голову ладонями, звонко чмокнула в нос. — Нет. Не вижу. Даже и в такой малости верить нельзя!

— Не припоминаю. Чтобы плакать обещался....

— Но, ведь, как куксился страдальчески. По всем правилам изрыдаться обязан был!

— Не случилось, малыш. — Он сверкнул глазами, прищурился. — Из нас двоих слезотечением увлекаешься именно ты.

Аля оттолкнула его, нахмурилась.

— Мне положено. Я... это... женщина?

Он захохотал.

— А сама как считаешь?

— А фиг меня теперь знает! — В сердцах ответила девочка. — Но не мужчина, точно!

— И на том спасибо! — Опять зашелся рагезт хохотом. — Ой, ребенок! Ну, уморил — упасть, не встать!.. Но по большому страшному секрету открою. Ты не женщина, ты — ведьмочка. Мой персональный прирученный чертенок!

Обнял её лапами. Пощекотал шею кончиком языка. Подытожил довольно:

— Ты гораздо лучше, чем просто женщина. Как ни крути, вне конкуренции. Бесспорно!

— И потому вы, властитель, меня ними разбавляете? — Не упустила Аля возможности его подкуснуть. Но Краасс, на удивление, снова пропустил её выпад мимо ушей.

— Естественно. — Промурлыкал расслабленно. — Желудку не прикажешь. Он склонен требовать свое так же, как и душа. Се-ля-ви!

Ухватил зубами за шкирку, вздернув, поставил на ноги.

— Давай-давай, котенок. Шевели лапками!..

* * *

Уплывающее за горизонт светило заслоняется планирующей тенью. Нырнув из предзакатной голубизны вниз, к центру вымощенной брусчаткою площади, сфинкс зависает, тормозя широкими махами. Опускается. Оглядев по кругу шарахнувшихся в стороны зевак, складывает крылья. Усаживается. Воздух вокруг тела огромной кошки превращается в дрожащую дымку. Абрисы текут, сжимаются. На месте фантастического хищника появляется высокий девичий силуэт. Белое шелковое платье с открытыми плечами. Водопад блестящих каштановых кудрей. Алмазная диадема. Изумрудные глаза неестественно светятся, рассматривая сгрудившиеся испуганные лица.

Рука в кружевной длинной перчатке выносится вперед. Нежный и ласковый, но какой-то чуть металлический тембр произносит:

— Координаторы. Подойдите.

Раздвигая толпу, вперед продвигаются двое. Мужчина и девушка. Выходят на открытое пространство. Останавливаются в нескольких шагах. Предотвращая попытку встать на колени, пришелица грозит пальцем.

— Не надо этого. Излишне. — Приязненно улыбнувшись, интересуется. — Все собрались? Включая новеньких?

— Да, госпожа. — Поспешно отвечает мужчина. — Мы все здесь.

— Что с расселением?

— Новичков определили в общежития. Ознакомили с правилами и территорией. Нареканий и отдельных просьб пока не было. Люди условиями проживания довольны.

— Это приятно слышать. Если возникнут проблемы, не медлите. Обращайтесь.

— Да, госпожа. Благодарим. Но у нас все отлично. Вашими заботами, госпожа! Никто, слава богу, не болен. Техника работает безотказно, природа богатейшая!..

— Вот и пользуйтесь с умом. — Перебила Аля улыбнувшись. — И поплотнее в головы вбивайте. Земли — ваше общее богатство. Как к ним будете относиться, такие результаты и получите.

— Слушаемся, госпожа! — Он приложил ладони к груди, низко поклонился.

— Хорошо, человек. Я довольна. — Это проговорено было уже громче, с тем, чтоб услыхали все, кто напряженно и заинтересованно прислушивается сейчас к их с координатором беседе. — Даная — замечательный мир. Здесь не водится исконно враждебных вам или просто слишком агрессивных, и тем опасных, жизненных форм. Как нет и аборигенов, жаждущих защищать кровные территории. И потому вы приспособитесь и обживетесь достаточно легко. Главное условие — во всем соблюдать равновесие и чтить природу. Полюбите вашу новую родину искренне и сердечно, и она ответит вам стократною заботою и отдачей!

Понизив голос, обратилась непосредственно к девушке:

— А сама как, Софья?.. Выглядишь отлично. Цветешь прямо. Дай, угадаю!.. — Подмигнула лукаво. — Личная жизнь удается. Правда?

— Та зарделась, кивнула на потупившегося смущенно мужчину. Проговорила несмело:

— Месяц назад... свадьбу сыграли.... И... у нас маленький будет...

— А вот это и впрямь прекрасная весть! — Зеленые глаза полыхнули. Улыбка осветила точеные черты. — Мое тебе благословение! И подарок по такому замечательному поводу.

Сложила ладони ковшиком перед собою. Сомкнула. Раскрыла. Вверх устремились золотистые пламенные язычки. Люди вокруг дружно ахнули. Аля усмехнулась. Медленно перелила огонь из ладони в ладонь. Снова соединила. Дунула легонько. Пламя погасло. На простертых ладонях остался золочено-радужный многогранник кристалла. В ложбинках его изгибов и линий вспыхивали, пробегали молниями, живые огненные ручейки.

— Возьми, не бойся.

Девушка благоговейно приняла камень. Зажав в ладонях поднесла к губам, поцеловала, взирая на Алю с едва не фанатичной истовостью. Та, улыбнулась понимающе, потрепала поселенку по плечу.

— Ему особые условия не нужны, да и внимание, в общем-то, тоже. Просто внеси в ваше личное жилье и оставь, где сочтешь подходящим. И он станет беречь и ограждать твой семейный очаг... — Помолчала. Добавила задумчиво. — От того плохого и непредсказуемого, что вдруг и ненароком может произойти, как и со всеми.... Ясно?

— Да! — Прошептала Софья. Спрятала кристалл в карман. Застегнула.

— Вот и молодец! — Похвалила Аля снисходительно. — А теперь внимание всем. Пусть выходят сюда те девушки, которым нет еще двадцати. И у которых, по любой причине, отсутствует пара. Прошу!

Приглашающе отнесла вбок руку. В толпе началось движение. Поначалу нерешительное и пугливое. Потом все более уверенное. Одна за другой, одиночки подходили, собирались в указанном месте. Дождавшись полного сбора, Аля продолжила:

— Смею заверить. Все у вас пойдет хорошо. Вы обязательно встретите свою половинку. И у вас получатся крепкие семьи. И красивые, крепенькие малыши. — Рассказывая, обходила вышедших по кругу, внимательно разглядывая и сохраняя на лице прежнюю приветливую невозмутимость. — И жизнь ваша сложится наилучшим образом. Не сомневайтесь. Я говорю это, как ваш попечитель и тот, кто охраняет и контролирует Данаю. Я — Страж!..

Остановилась. Отошла. Распорядилась уверенно, сопровождая слова указывающим жестом:

— Ты... ты... и ты. Подойдите ко мне. — Когда выбранные приблизились, заговорила. Убеждающе, мягко. — У вас здесь, конкретно, в этом поселении, судьбы — как я вижу — нет. Ничего страшного. Это означает лишь, что предназначение ваше несколько другое. И в другом месте. Сейчас исправим.

Хлопнула в ладоши. У ног возник слюдяной полупрозрачный диск. Метра два в поперечнике. Аля указала на него:

— Приглашаю. Пожалуйста.

Девушки нерешительно и настороженно переглядывались между собой. Медлили. Аля слегка нахмурила брови. В похолодевших глазах пробежал зеленый огонь. Раздельно выговаривая каждое слово, отчеканила:

— Я... не причиняю... зла.... Но требую... повиновения!.. Всем понятно?!

— Приглушенный гул голосов в ответ. Линия за линией, начиная от центра, люди поспешно преклоняли колени. Аля опять посмотрела на троицу. Нагнула к плечу голову.

— Прошу.

По очереди, осторожно, девушки взобрались на диск. Остановились, взявшись за руки. Последовала короткая вспышка, будто от молнии. Платформа с содержимым исчезла.

Аля повернулась к замершей без движения Софье.

— Слушай, не сочтешь наглостью, если я на ужин напрошусь? А?.. Поболтаем. Чаи погоняем.... Прикидываешь, я уже вечность целую настоящего чая не пила! С медом и лимончиком. Найдется?..

— Акациевый. — Обалдело выдавила Софья, хлопая округлившимися глазами. Алира стояла уже не в бальном платье, а в обычных стрейчевых джинсах, футболочке с броским принтом и кожаных белых мокасинах. Волосы собраны в тугую косу. На юном лице — ни намека недавней потусторонности.

— Акациевый! — мечтательно причмокнула, смешно выпятив губки. — Мой любимый! Красота!.. Тронулись?

Помахала всем:

— Пока-покеда! Поглазели, и хватит. Гуляйте себе. Больше никого не задерживаю. За понимание — спасибочки!

* * *

Дана осторожно сползла с лежанки. Придерживаясь рукою за стену, доковыляла до ванной. Остановилась, перевела дух. Ухватившись за край умывальной раковины, заглянула в зеркало.

Все верно. Не почудилось. Улучшения есть и проявляются уже заметнее. Кожа еще серая, но дряблость постепенно уходит. И волосы начали приобретать естественную яркую расцветку. Вот только стали на тон или два светлее. Прежде соломенные реснички и обесцвеченные ниточки бровей неожиданно потемнели в необычный оттенок красноватой бронзы. А отдельные тоненькие прядки в золотящихся волосах сделались почти платиновыми, будто после умелого мелира. Но самое значительное превращение претерпели глаза. От зрачков, вширь, радужка пошла сиреневыми густыми лучиками, а внешняя обводка по-прежнему остается голубой. И глаза из-за этого выглядят теперь будто у мультипликационного сказочного персонажа: необычно выразительно и притягательно красиво.

Потрогав несмело собственное отражение, Дана отвернула кран. Принялась брызгать в лицо холодной водою. Это она, или не совсем уже? Алира явно что-то сотворила. Выздоровление затягивается донельзя. Тело до сих пор плохо слушается. В голове дурман постоянно. И хочется одного — спать, спать, спать. Вот так бы, кажется, глаз и не открывала вовсе.

'А ну включай соображалку, тормоз ты ходячий!' — рявкнуло внутреннее я раздраженно. — 'Извилины скоро в кисель посклеиваются, дрыхать столько без толку!'

'А я что?.. Я ничего. — Возразила ему на это Дана задумчиво. — Я бы и рада, если честно. Не получается... пока!'

' Не получается, не получается!.. Через не могу заставь!!!'

Дана поскребла пальчиком в затылке. Пискнула. Кажется, она оцарапала себе голову. Это что еще за фигня?!..

Приблизила пальцы к глазам, уставилась. Ногти тоже золотистые, словно их покрыли перламутровым лаком в тон основному цвету волос. Отросший кантик — жемчужно белый и очень твердый. Дана надавила подушечкой большого пальца на внешний край среднего. Не гнется. Нажала сильнее. Ой!.. На подушечке выступила алая капелька. Острый краешек порезал ей палец.... Ничего себе!.. Это уже не ногти, слушайте. Это законспирированное холодное оружие. Что-то ей не по себе становится. Немедленно прекратить эксперименты и дождаться прихода Алиры!.. Но... интересно. От мимолетной нервной встряски у нее — будто разом сил прибавилось. Не качает, и руки почти не дрожат. Ага. Тогда останавливаться и обратно в постель укладываться не будем. Вместо этого постараемся себя в порядок относительный привести. Выбравшись из ванной комнаты, Дана присела и принялась выдвигать ящички вещевой пластикой тумбы. Вот принадлежности гигиены. Очень хорошо.... Вот белье. Неброское, но весьма практичное.... А вот и одежка сыскалась. Нечто вроде комбинезона раздельного. Униформа, или — похожа. На ощупь, будто помесь шелка и байки. Плотное, но не грубое ничуть. Теплый терракотовый цвет с шоколадно-коричневыми вставками и декоративною строчкой приятен глазу. Резинка вшитого ремня удобно обхватила талию, брючки в меру плотно прилегают. О! И обувь тут, под свертками с одеждой. Напоминает высокие кеды на шнуровке и дублирующем её замке. Но только не тканевые, а целиком кожаные, включая завышенную танкетку подошвы. Натянув носки, Дана влезла в обувку. Точнехонько по ней, ух ты! И ступням приятно — нигде не жмет и не натирает. Вот же делать умеют! Людям бы у них поучиться....

'Людям!' — Девушка пригорюнилась. Взялась за щеки ладошками. Что-то нехорошее подсказывает — больше ей людей, увы, не видать. Ну, разве издали и мимоходом. Обратно в поселение путь закрыт. Там, наверное, давно другие координаторы обосновались. А соплеменники и подчиненные мнят её, если и не умершей, то без вести и навсегда пропавшей. Да и хозяева отпускать не рискнут. Слишком много лишнего уже знает. Недопустимо много, для обычного подопечного. Что же тогда для нее приготовлено?.. И окажется ли, сама она готова к этому душою?..

— Привет обитателям! — от неожиданности, Дана с размаху села на пол, не удержавшись. Задетая неловко, опорожненная тумбочка приземлилась вдогонку, чувствительно стукнув по плечу. Девушка невольно ойкнула. Поискала глазами опору, чтобы легче подняться было и... натолкнулась взглядом на пару высоких военных сапог, которые продолжались, если от низа к верху проследовать, одетыми в серебристую ткань, мужскими длинными ногами. В голове моментально всплыло навязчивое видение черных до боли глаз, и Дана, загородившись руками, отчаянно зажмурилась. Она не будет смотреть! Нет, нет! Она не будет!!

— Хм. Прошу прощения. Тебе помощь, случайно, не нужна?

Голубой глаз пытливо вгляделся через растопыренные пальчики. Высоченный. На того похож. И волосы тоже черные. Но вот глаза — серые, и смотрят открыто и чисто. На губах улыбка. Добродушная, участливая. Отчего-то Дана незамедлительно прониклась к нежданному своему посетителю основательным и спокойным доверием. Кем бы он там ни был, её обижать не станет. Увидев протянутую ладонь, потянулась навстречу. И в следующую секунду очутилась на ногах. Одно коротенькое мановение. Он поднял её, будто пушинку. Дана смущенно высвободила руку, отступила, настороженно и заинтересованно его разглядывая. Мужчина опять широко улыбнулся, развел руками.