-Да что с тобой такое-то, а? — вновь возмутился их главный, а тот, что убил меня в первый раз и не успел пристрелить повторно, лишь пожал плечами, отворачиваясь.

Пока они разбирались, я возродил один из трупов, тикающий счетчик исполнения обязательств по Труду остановить было не возможно. Едва оживший человек захрипел и дернулся с места, как в его тело ударилось сразу несколько пуль.

'-Психи какие-то', — отметил я.

-Так, все успокоились, ты, как там тебя, иди сюда, — прикрикнув на своих, главный повернулся в мою сторону.

Наш разговор не затянулся, из-за двери послышались выстрелы, после чего еще двое мужчин заскочили в помещение морга и захлопнули за собой дверь. Судя по всему, они были оставлены в арьергарде. То, что они соединились с основными силами, да еще и в месте, где существовал всего лишь один выход, говорило о плачевности дел у напавших на территорию Яков Сеича.

Воспользовавшись заминкой, я оделся в свою одежду, вынужденный до этого стоять голым. Это не добавило мне человеколюбия, так что первым из нападавших умер именно тот, что два раза в меня стрелял. Ткнуть вынутым из кармана ножом я больше никого не успел, очередной выстрел, прозвучавший сзади и слева, окунул мое мировосприятие во тьму.

'Внимание.

До исполнения обязательства по Труду осталось 60 секунд.

Доступно: принудительное Воскрешение'

Накинуть на себя заклинание я забыл, так что умерев мое тело воскресло в обычном порядке. Когда я появился в морге, там уже все было закончено. Люди Яков Сеича подбирали с пола оставшееся после нападавших оружие, один из них успел прихватить мой нож.

-Этой мой, отдай, — возмутился я.

Двухминутная перепалка, с объяснениями и осмотром одежды того, кого я убил, восстановила справедливость. Бойцы хозяина не ожидали, что я окажу сопротивление нападавшим и в их глазах я уловил некое подобие уважения.

-Пазлы собираешь? Молодец, — возвращая нож, мужчина представился: — я Олег, если будут проблемы, обращайся.

-Спасибо, — по инерции поблагодарил я, и только после этого сообразил, что даже не представляю, чем и как мне может помочь этот человек.

За первым нападением последовали другие, почти каждый день под окнами больницы слышалась стрельба. Яков Сеич, набравший в свои ряды очень много людей, нес крупные потери. Его люди, еще недавно считавшие себя главными в городе, все чаще и чаще о чем-то перешептывались, имея при этом выражение не самых радостных лиц.

-Привет, а где эти? — закончив очередной шестнадцати часовой день, я покинул стены морга и поднялся наверх.

-Мы теперь ничейные, — Марина, как и все дни до этого, сидела на своем рабочем месте, встречая и одевая возрожденных.

-Ничейные? — присев на краешек стола, я привычным движением сдвинул толстенный гросбух в строну.

-Руки! — так же привычно возмутилась девушка, после чего демонстративно смахнула пылинки с книги и убрала ее в нижний ящик стола.

-Марин, я серьезно, что значит ничейные? — ежедневная шутка с гросбухом еще не набила оскомину и я улыбался.

-Зря лыбишься, — не правильно поняла меня Марина, и продолжила: — ничейные, это значит ничейные, сегодня была сходка городских отрядов, на ней постановили, что больница является ничейной территорией. Теперь любой отряд может претендовать на Свободнорожденных людей, покидающих точку Возрождения!

-О как! — удивился я и, подумав, добавил: — может оно и к лучшему, хоть стрелять под окнами больше не будут!

-Кстати, у меня для тебя от Яков Сеича послание! — сделав таинственное выражение лица, она полезла куда-то вниз, и, покопавшись там, достала 'на свет' обычный конверт.

Разорвав бумагу, я пробежался по строчкам машинописного текста. Хозяин, правда теперь бывший, писал, что мне надлежит всех ново-возрожденных вербовать в его отряд, объясняя, как всем будет хорошо житься под пятой Яков Алексеича. Для того, чтобы я не передумал и не начал работать на конкурентов, в конце текста приводился адрес, по которому проживали мои родители. Угроза была более чем весома, если за здоровье родных переживать не приходилось, то вот за их психологическое состояние, в случае обострения ситуации, никто поручиться теперь не мог.

'-Да и хрен с ним, — не видя выхода из ситуации, в которой меня принуждали действовать в угоду чужих интересов, я решил временно подчиниться: — буду говорить, что я от Якова, а уж к какому отряду дальше кто примкнет, не мое дело!'

Поужинав, я по привычке поднялся на третий этаж, туда, где была оборудована моя комната. Двухместная кровать, современный компьютер, стол, шкаф, удобное кресло, окинув все это взглядом, я задумался о том, стоит ли мне отсюда съезжать. Имея в наличие комнату, пригодную для жилья, и квартиру с выбитой входной дверью, я не долго оставался в сомнениях где жить и сделал выбор в пользу больницы.

Первые дни я все ждал, что договор нарушат и вновь начнется стрельба. Но время шло, а статус 'неприкасаемых' для работников больницы оставался в силе. Придерживаясь прежнего графика, я ежедневно проводил по шестнадцать часов в морге, поставив перед собой цель докачать резист от Холода.

'Внимание!

Ваше тело получает постоянный эффект 'защита от Холода +2'

Долгожданное сообщение я получил под конец третей недели. Теперь, если меня даже убьют на улице, потеря одежды никоим образом не сможет помешать мне исполнять обязательства по Труду. Давно наметив на этот день визит к родителям, я отработал всего 12 часов и покинул морг.

-Святые ананасы! Я уж думала ты никогда не успокоишься! Я из-за тебя уже неделю не высыпаюсь! -Марина встретила мое появление из подвала громкими словами.

За прошедшее время, я хорошо успел изучить характер медсестры и теперь понимал, когда она шутит, а когда и в правду злится. Отшутившись скабрёзностью, я двинул на выход из больницы, чем вызвал ее удивленный возглас.

-Леша? Ты чего задумал? Ты куда? — судя по искренности интонаций, Марине действительно было не все рано и она волновалась.

-Пройдусь, — полуобернувшись, я махнул ей рукой и пошел дальше.

Что там еще пыталась сказать мне девушка я не слушал. Мне уже осточертело находиться в этом здании и я хотел оказаться на свежем воздухе под открытым небом. Выйдя на улицу, я с удовольствием постоял пару минут, после чего двинулся вперед. Машин, как и просто людей, на улице за оградой больницы было не видно. Дойдя до тротуара, я слегка притормозил, осматриваясь. Пару минут оказалось потрачены не напрасно, в глубине проулка ближайшей улицы обнаружилась перегораживающая проход баррикада. Решив туда не ходить, я свернул налево и двинулся вдоль по тротуару против часовой стрелки, заглядывая в каждый проулок.

'-Странно и почему я их из окон больницы не видел?' — удивлялся я.

Следующая пара улиц, выходящих к зданию, оказались так же перегорожены баррикадами из контейнеров и различного строительного мусора. Все это вызывало неясную тревогу и, почему-то, злость.

'-О! А здесь успели уже разобрать', — пройдя почти полный круг вокруг больницы, я обнаружил свободный проход.

Перейдя улицу я свернул в проулок и оказался вблизи баррикады. Притормозив, я отметил характерные царапины на асфальте, оставленные сдвигаемым туда сюда контейнером. Судя по всему, улочку перегораживали с завидной регулярностью, лишь бетонные блоки, установленные поперек тротуаров оставались в неподвижном состоянии. Глянув вокруг, я никого не увидел, после чего смело двинулся вперед.

-И кто это тут у нас? — голос, сиплый и грубый, нарушил мой уверенный шаг: — сапог что ли?

Обернувшись, я обнаружил троих мужчин, вольготно расположившихся на шезлонгах. Раскладные сиденья стояли так, чтобы их не было видно со стороны больницы, позволяя при этом видеть любого, кто пройдет мимо контейнера сквозь разобранную баррикаду.

-Я в больнице работаю, моя смена закончилась, решил погулять, — ощущая на себе вопросительные взгляды незнакомых людей, я пояснил свои намеренья, сопроводив их, для верности, улыбкой.

Окликнувший меня мужчина взглянул на часы, после чего недовольно поджал губы. Нехотя поднявшись, он подошел ко мне, остановившись в каких-то сантиметрах. Запах лука, а так же чего-то еще, не очень приятного, сопровождало 'зловонное' дыхание.

-Слышь, ты там Возрожденных не видел? Что-то не идет никто, — поинтересовался он.

-Сегодня больше никого не будет, — наконец-то сообразив, что передо-мной Свободнорожденные и они, судя по всему, поджидают 'новеньких', сказал я.

-Почему? — не понял сиплый и добавил: — еще же и шести часов нет!

-Я сегодня пораньше решил закончить, по шестнадцать часов тяжело каждый день вкалывать, — простодушно пожаловался я и только после того, как вытянулись лица троих мужчин в гримасах раздражения и злости, сообразил, что сказал лишнее.

'-Бля, будь не ладен этот интеллект! И что я вечно туплю?!' — мысленно запаниковал я.

Дальнейшее действо напоминало фильм про плохих парней. Меня взяли за ворот куртки и, придушивая время от времени, а так же нанося удары в живот, доходчиво объяснили 'политику партии'. Оказалось, что каждая улица, имеющая выход к больнице, контролируется определенным отрядом. Баррикады, что я видел в других местах, разбирались на один день, предоставляя возможность набрать себе новых рекрутов, после чего вновь собирались.

-Так что ноги в руки и пошел назад! -прорычал мне в лицо сиплый: — наши из-за тебя уже двадцати человек не досчитаются!

Мое желание устроить себе 'короткий день', внесло сумятицу в ежедневный ритуал 'встречи' новичков. Зачем отрядам нужны новые Свободнорожденные было не понятно, но, судя по той энергии, с которой 'трясли' мое тело, для нихэто действительно было важно.

-Да прибей ты его, быстрее вернется на точку респа, — один из двоих, помогавших сиплому 'наставлять' меня на путь истинный, подкинул 'оригинальное' решение.

-Точно! Сапог же сразу в морге окажется! — обрадовался он и, обхватив мою голову руками, дернул череп вокруг шеи.

Хруст позвонков я не услышал, кровь так сильно пульсировала в ушах, что я с трудом разбирал произносимые слова. С наступлением смерти шумовые помехи пропали и я получил возможность во всех деталях послушать, что обо мне думает эта троица. Повозмущавшись еще пару минут, двое из них вернулись к шезлонгам, а третий сгреб в кучу оставшиеся после меня вещи и поволок их в ближайший проулок.

-Совсем сапоги обозрели, ни хера не работают, еще и убирай за ними, — идя, он продолжал недовольно бурчать себе под нос.

Имевшийся в карманах моей одежды нож предательски звякнул, стоило мужику бросить вещи на асфальт. Заинтересовавшись, он нагнулся и полез руками в тряпье, предоставив мне выбор, напасть сейчас или остаться без оружия. Валявшийся невдалеке кирпич предопределил выбор, возродившись, я поднял его с земли и шагнул к Свободнорожденному. Мужчина как раз разгибался, держа в руках мой нож. Удар в затылок вышел оглушающим, убить, как тогда, на рынке, с первого раза не получилось.

'-Силы бы побольше', — сделал я очевидный вывод о причине неудачи.

Впрочем, мысли не мешали действиям, подхватив из ослабших рук холодное оружие, я воткнул лезвие в согнутую спину.

'Внимание!

'Получен пазл навыка: Владение ножом 4/100'

Одевшись в свою одежду, я дождался, пока исчезнет труп третьего, после чего прохлопал его карманы. К своему удивлению я ничего не нашел, ни пистолета, ни ножа, ни даже простейшего кастета. Двинувшись сквозь подворотню, чтобы не отсвечивать в зоне видимости оставшейся за спиной баррикады, я мысленно недоумевал, как такое может быть.

'-Может здесь их территория и они ничего не опасаются? — гадал я: — или это действие договора о ненападении вблизи больницы?'

Как бы там ни было, дальнейший маршрут проходил спокойно. Моя внешность, как и одежда, не вызывали ни у кого ни подозрений ни вопросов. Улицы города оказались довольно оживленными, все люди, как и я, носили хлопчатобумажные шмотки бледных тонов. К моему опасению и равнодушию остальных, так же попадались и Свободнорожденные. Передвигаясь на дорогих машинах, и очень редко пешком, они продолжали носить одежду из прежней жизни. В отличие от первых дней, возрожденные по Ограничению не дичились Свободных, а те, в свою очередь, не кидались на каждого встречного.

'-Как будто несколько лет успело пройти, — отметил я изменения в поведении людей: — всего за пару недель обвыклись так, что и не поверишь, что когда то было по-другому'

Тротуары вдоль дорог, как и газоны, несли на себе следы недавней уборки. Не было ни мусора, ни пожухлой листвы. Асфальт проезжей части так же стал иметь меньше выбоин, а вечно залепленные рекламой углы домов, очищены и заново покрашены. Стараясь и дальше подмечать произошедшие перемены, я до самого дома своих родителей прошел пешком.

-Зайчик мой! — мама не стала сдерживать свою радость в связи с моим появлением и обняла, принявшись после этого расцеловать в обе щеки.

Я этого никогда не мог терпеть, как впрочем и детского обращения 'зайчик', так что сразу же стал вырываться и отпихиваться. К своему ужасу, я не смог сдвинуть свои ноги с места, казалось, что подошвы приклеились к полу и всех моих усилий не хватит, чтобы освободиться.

-Мои ноги, что с ними? — только и смог выговорить я, находясь в полном ступоре.

Веселое поведение матери плохо гармонировало с моим испугом. Отсмеявшись, она сделала стряхивающий жест свободной рукой и я оказался свободен. Удостоверившись, что снова могу ходить и подошвы обуви не 'прилипают' к полу, я прошел на кухню. Ма поставила чайник и пока вода закипала, объяснила ситуацию, в которой я только-что был.

Оказалось, что если Свободнорожденный смог взять под свой контроль какую-либо территорию, то такие как я, возрожденные по Ограничению, подпадали под действия неких 'правил'. С ее слов получалось, что это могло быть как принудительное снижение всех или выборочных параметров тела, вплоть до единицы, так и изменение состояния окружающей среды, наподобие гравитации, температуры и так далее.

-Помнишь, как тебя и остальных соседей согнали во двор и отвезли на рынок? — напомнив ту историю, где нас использовали как 'пушечное мясо', ма продолжила: — теперь это не работает, стоит тебе появиться на территории, на которой тебя не должно быть, как ты тут же подпадешь под что-нибудь наподобие испытанного в коридоре.

-Получается, что убить хозяина территории практически невозможно? — навскидку придумав не менее десятка правил, которые позволили бы мне оставаться неуязвимым, удивился я читерской способности.

-Нет конечно, на людей со статусом Свободнорожденный, эти изменения не действует, — расставив чашки и разливая чай, пояснила мама: — только на Возрожденных по Ограничению.

-Говори уж как все, на сапогов, не нужно этого Возрожденный по Ограничению, — обалдев от такой несправедливости я не смог удержаться и съязвил.

-Ну зачем ты так? — перестав мельтешить между плитой и буфетом, мама присела рядом со мной на стул: — или ты и в правду хочешь, чтобы я умерла и возродилась, став такой же как ты и отец?