"Столичный маршрут"

— Был элементарный выход, чего уж проще: пешком. Сейчас не Период Изоляции, крепостного рва вокруг Форбарр-Султаны я что-то не припомню, — брюзгливо добавил Канзиан. — Вам следовало не равняться по мне. В пригороде, в конце концов, я бы как-нибудь не пропал.

Можно подумать, они не обсуждали этот вариант десяток раз. Все было говорено — и про полицейские патрули с термосенсорами в окрестностях столицы, и про карту, и про необходимое снаряжение, и про состояние здоровья одного немолодого штабиста, не рассчитанное на многокилометровый марш-бросок по лесам.

Все эти аргументы, конечно, были малосостоятельны в нынешней ситуации — когда тому же штабисту пришлось карабкаться по крышам, прыгать, бегать от облавы по узким извилистым переулкам и совершенно нереспектабельно карабкаться через заборы. Повезло, оторвались, и сердце у Канзиана оказалось здоровым, но одышка отпустила адмирала далеко не сразу.

— Мне виднее, что следовало, а что нет, — огрызнулся Иллиан, не выдержав. — Это моя работа. Я выслушаю ваш совет и по возможности объясню вам, почему делаю те или иные выводы, но тактические решения за мной. Бетанского голосования у нас не будет.

— Стало быть, вы, Иллиан, кругом правы, а мне стоит вас смиренно слушаться? — с ядом в голосе уточнил адмирал Канзиан. — И все будет хорошо?

— Не мешало бы. Доверьтесь профессионалу.

— Я доверялся, и ваши идеи привели нас в эту дыру. У профессионалов геройство в заднице не играет, — припечатал Канзиан. — Бросьте ваши СБшные замашки, я вас предупреждал...

— Кто бы говорил! — Иллиан вскочил и принялся расхаживать по подвальчику от стены к стене, пытаясь хоть как-то сбросить раздражение. Получалось скверно. — С вашим-то постоянным "брось, не дотащишь, спасайся сам"... У вас комплекс жертвы, Альфред?

— Вам так стукнула в голову возможность командовать старшим офицером, Саймон? — парировал Канзиан не менее язвительно.

— Ни боже мой. Если вам так проще, считайте, что я хочу выслужиться перед Форкосиганом, когда приведу ему вас, целого и невредимого.

— Вот уж правда, сторожевой пес, — презрительно фыркнул старый адмирал. — Обязательно нужно притащить хозяину что-то полезное в зубах?

Иллиан хотел было рявкнуть в ответ, но ему вдруг стало смешно, когда он представил эту картинку воочию.

— Вы не дохлая крыса, адмирал, — сообщил он доверительно, вновь плюхаясь на мешок, — да и я не ретивый щенок. Конечно, два по двадцать я пока не отслужил, но доверять моим умениям вы можете. А цели у нас совпадают. Вы не представляете, как мне за последнюю неделю осточертела столица...

— Да ну? Скорее похоже, что это кабинетная работа вам осточертела. Поэтому теперь вы пользуетесь каждой возможностью доказать свою храбрость и набраться адреналина. И наслаждаетесь этим. Скажете, нет?

— Скажу. А у вас характер портится, адмирал, вы заметили?

— Не пытайтесь перевести разговор со своей опрометчивости на мой характер, коммандер. Это по вашей милости я сегодня скакал по улицам, как горный козел, и именно из-за вас мы торчим в этом чертовом подвале, где зуб на зуб не попадает! — свирепо отрезал Канзиан и величественно нахохлился на своем мешке.

— Я вам, конечно, не нянька, — заметил Иллиан тихо, — но как там с вашим лекарством, а? Раздражительность, зябкость и все такое — это симптомы.

— Вы еще и не медик, Иллиан, — буркнул Канзиан. — Зато зануда.

Не ответил ни да, ни нет, отметил Саймон. Он встал и вышел в соседнюю комнату, пробормотав что-то о необходимости размять ноги. Если Канзиан во время их бегства и забыл о своем метапронидоле — немудрено! — то не стоит смущать его необходимостью признавать свою ошибку перед младшим по званию.

К тому же медик из него и вправду хреновый.

Будь он медиком, он бы разобрался с тем, что творится в его собственной голове. Может, старик Канзиан прав, и он и вправду утратил разумную осторожность из-за своего высокохудожественного бреда? После того набора ужасов, что поставляло ему в кошмарах воображение, настоящая опасность могла показаться плоской и нестрашной. Куда фордариановцам до гем-котов.

Он честно покрутил эту мысль в голове и отбросил без сожаления. Возможно, идея разжиться здесь фальшивыми документами и оказалась ошибкой, но она была наименьшим из зол. Из своего умения подделывать бумаги Саймон уже выжал все, что мог — и дело было не в кривых руках, просто оборудования не хватило. А задействовать СБшную агентскую сеть решился бы только настоящий авантюрист. Тут как в казино: "красное" — лояльный агент, "черное" — переметнувшийся к мятежникам. Ставить на прихоть рулетки свою и Канзиана головы не хотелось совершенно. А подвал — ну что подвал? Простыть можно, да. И то не обязательно.

Канзиан тоже так думал — завернулся поплотнее в куртку и прилег поспать. Хоть не стал спорить об очередности дежурств, и то хорошо. Равенство с адмиралом, конечно, штука лестная, но Иллиан со своей служебной паранойей откровенно извелся бы под его охраной и уж точно не заснул.

Он поплотнее прикрыл дверь в заднюю комнату и, чтобы самому не заснуть, принялся листать в памяти картинки прошлого. Но беспокойство не отпускало, к любой былой радости примешивалась тревога, к триумфу — горечь, и даже из торжественного заседания Совета, на котором Эйрел получил свои регентские полномочия, всплывало только одно — жесткое бледное лицо на экране и взгляд, с которым он в тот момент малодушно боялся встретиться...

Он потряс головой. Кажется, он все-таки задремал, и из короткого сонного оцепенения его вывел шум. Приглушенный дверью подвала, но такой отчетливый в этой знобкой тишине. Рев винтов. Машина. Может быть, не одна. И громкие отрывистые голоса. Похоже, их обладатели чувствуют себя на замызганной улице как дома. Военные команды? Низкое гудение тяжелой машины. Облава? Это было маловероятно, два раза за один день, но все же...

Будить Канзиана? Рано. С той же долей вероятности, это могут оказаться грузчики с топливом для котельной или просто подгулявшая ночная компания. Сначала стоит посмотреть, в чем дело, а не выскакивать в объятия неизвестных визитеров. Кажется, хлопнула дверца машины — на выстрел не похоже...

Саймон с парализатором наготове подкрался к двери и осторожно, по миллиметру, начал ее приоткрывать; только бы не скрипнула. Сейчас он выяснит, стал ли для них укромный подвал совершенным убежищем или такой же идеальной ловушкой...

Машина взревела особенно громко, и ее шум начал удаляться. Когда Саймон все же отважился проскользнуть в открывшуюся щель, в ночной мороси расплывались только красные задние огни. Улица перед домом была пуста, взбаламученная ледяная каша оседала в глубокой луже. Поодаль о чем-то спорила пара типов; подходить к ним и спрашивать, который час, Иллиан не стал, да и они, неприязненно царапнув по нему взглядом, с места не тронулись. Опомнившись, он опустил оружие. Ладно, уложить спорщиков с пары выстрелов он бы мог, один вопрос — зачем? Батарея парализатора не бесконечна...

Саймон машинально глянул на рукоятку, и увидел, как трепещет индикатор заряда под пальцем. И добро бы сменил цвет с уверенного зеленого на тревожный янтарный, а затем на красный, как это полагается при разряде батарей — нет, просто замерцал и выключился. Что за черт? Свежую батарею Иллиан самолично вставил вчера вечером. Он бы уверенней себя чувствовал, выскочи он в ноябрьскую ночь на улицу без штанов, нежели с разряженным парализатором. И скорее допустил бы первое, чем второе, что бы ни было у него с мозгами.

Он попятился обратно, к сомнительной безопасности подвала. Аборигены провожали его взглядами, далекими от симпатии.

Дверь, на которой он собственными руками взломал замок (десять минут работы, кусок проволоки и тревожно оглядывающийся по сторонам адмирал Канзиан прилагаются), показалась ему слишком ненадежной защитой. Что если этим двоим возникнет охота зайти за ним? Иллиан прождал минут десять — нет, обошлось. Тогда он выщелкнул батарею из рукояти. Плоская плитка легла ему на ладонь; он сжал ее с торцов — по молочно-белой жилке индикатора пробежал огонек. Лизнул для верности — язык защипало. Батарея не села, изъян в самом стволе. Черт. Запасной парализатор Канзиан выронил при бегстве — и сам уже не раз выругал себя за это. У него в руках их единственное оружие, и надо с ним разобраться поскорей.

Дверь резко распахнулась точно в тот момент, когда Саймон, разложив детали на покосившемся столе, щупом-отверткой зачищал контакты.

— Не шевелись, если не хочешь дырку в башке!

Нырнуть под стол, перекатиться, выстрелить... Ага, из дефектного, на части разобранного парализатора? В подвале хватало света, чтобы разглядеть плоское дуло игольника, нацеленное в лоб Иллиану. Не попадет в упор — так зацепит рикошетом. А еще было видно, что протиснувшийся в дверь громила одет в штатское. Не полиция и не фордариановский отряд.

— Посмотрим, что у нас тут за страшный чувак со стволом засел...

За говорившим спустилось по лестнице еще двое, грохоча ботинками. Этим визитерам не было смысла соблюдать тишину. Крепкие, бритоголовые, и на костяшках пальцев, сжимающих оружие, видна татуировка. Хозяева здешних мест. Как он сам однажды охарактеризовал похожих типов из караван-сарая — "местное общество взаимопомощи". Хотя лучше без аналогий. Тогда Куделка выжил только чудом.

— А в чем дело-то? — кинул Саймон пробный шар. — Я тут никого не трогаю...

— Заткнись!

Тип с игольником смахнул детали со стола, тычком в спину поднял Иллиана на ноги, сдернул куртку, обшарил, охлопал. Улов был не слишком значительным, но нож с пояса и аптечка из кармана быстро поменяли владельца. Спиртным от обыскивающего несло зверски.

— Вояка, значит? Вербовочный пункт тут открыл, что ли?

Все трое согласно заржали.

— У нас тут чужаки не ходят, — объяснил главарь, белобрысый здоровяк с кирпичной рожей, не отводя ствола. — Мы постороннюю сволочь не любим, а в форме — тем более. Ты что здесь вынюхивал? Кого ждал?

Они смотрели только на Иллиана. Стояли спиной к плотно прикрытой двери в темную кладовку, где на мешках с одеждой спит Канзиан. Вернее, тот наверняка проснулся от ора и топота, но безоружному старику хватит ума не высовываться. А этим пьяным громилам хорошо бы не хватило ума обыскать помещение тщательно.

— Облава была, — нехотя признался "капрал Ченко". — Я тут ночь пересижу, пока поблизости легавые, и уйду, не дурак, понимаю же.

Вряд ли и они задержатся здесь надолго. Добротные куртки, оружие, несношенные ботинки, а у одного и на пальце что-то блеснуло — бандитский шик этого района, так, что ли? Заляпанная мазутом котельная — не их резиденция, это точно.

— Уйдешь, — издевательски захохотали в ответ. — Кто ж тебя отпустит, чушок! Сперва за постой заплати.

А ведь и вправду не отпустят, впервые кольнуло страхом. Похоже, в пересказе случайных свидетелей ситуация обрисовалась как "сидит в вашем подвале в засаде до зубов вооруженный коммандо", вот теперь троица бандитов, явившаяся наводить порядок, отыграется на нем за беспокойство. "Чушок" — словцо из тюремного лексикона: бесправный тип, предмет всяческих издевательств. Такого и прибить можно, развлечения ради.

— Вы свою плату у меня из карманов взяли, — хмуро отрезал он. — Достаточно будет. Я вашу печку не спер и табурет тут до дыр не просидел.

— А за выезд на место?

Троица сомкнула кольцо совершенно определенно. Если бы он мог перестрелять их в ту же секунду, когда они появились в дверях... Увы, даже исправный парализатор — неважное оружие против злобно настроенных придурков, желающих тебя прикончить. Чтобы кинуть в подвал гранату, большого ума не требуется.

Сейчас, по крайней мере, в опасности он один. Канзиан спрятан. И хорошо.

Саймон бросился первым.

Как драться одному против троих?

Подобные типы ищут не боя, а избиения. Единственный вариант — атаковать самому, выиграв хоть пару секунд. Жесткие одиночные удары, бешеный темп, и все время крутиться, двигаться в разных направлениях, рвать ритм... За одиночкой — преимущество скорости, внимание группы всегда распылено, ведь каждый смотрит не только за тобой, но и друг за другом. Надо успеть мгновенно сориентироваться и определить слабейшего из них. Не очень-то просто, когда все трое тебя выше, но это не беда. Верзилу даже проще бить плечом в грудь, удар всем корпусом валит его на землю, вышибая из круга оцепления. И сразу — бежать.

На все это у тебя меньше минуты.

Едва бой затянется, нападавшие сориентируются в ситуации и примутся действовать слаженно. Сработанная группа атакует почти мгновенно: один связывает тебе руки боем, другой бьет по печени или почкам, третий подсекает под ноги, и готово. Упал — значит заведомо проиграл.

Это если они пожелают тебя измолотить, а не прикончить выстрелом из игольника.

Все закрутилось быстрее, чем можно было бы успеть проговорить эти нехитрые правила; мешанина ударов, подсечек, блоков. Дежа-вю накрывает Саймона на долю мгновения, но, в отличие от казарменной стычки, сейчас все всерьез, насмерть, по самой большой ставке. Растянутые секунды, острое злорадное счастье, когда твой удар достигает цели, горячие вспышки боли, смываемые адреналином, силы, сжигаемые без остатка в горниле драки. И удар об пол. Не удалось.

— Слишком ты борзый, солдатик, — расслышал Саймон сквозь звон в ушах; двое скрутили его, не вырвешься, а третий демонстративно поигрывал ножом. — Ты ж теперь с нами не расплатишься, даже если мы тебя на кусочки нарежем.

Избежать лазерного обстрела, уйти от фордариановских спецслужб, обмануть полицию, проявить чудеса логики в поисках адмирала, сбежать из казарм, выкарабкаться из кошмаров — и все только затем, чтобы быть зарезанным бандитами просто со скуки? Иллиан дернулся. Безуспешно.

— С ушей начать, что ли, — продолжил издеваться тот. — Ну, что молчишь? Обоссался со страху?

— А вам что, советы мои нужны? — Иллиан вскинул подбородок, и тут же от удара по затылку у него зубы лязгнули и что-то болезненно хрустнуло в шее. Но он успел заметить выжидающую ухмылку, с какой его разглядывал главарь. Что это: игра кошки с мышью или основание на что-то надеяться? Надежда выжить еще не угасла, зудела, точно боль в затылке, дразнила неопределенностью.

— Советы! — Бандит хрюкнул. Нож плясал у него в пальцах. — Ну попробуй. Если развеселишь нас, лишнюю минутку проживешь. Что нам с тобой делать, фраер?

— Отпустить, — огрызнулся Саймон, не слишком надеясь на подобный исход.

— Юморист! Что ж, мы сегодня добренькие — отпустим, если найдешь, чем заплатить.

Не всерьез же они полагают, что у бомжеватого солдата есть чем с ними торговаться. И все-таки с ним пока говорят, а не пырнули ножом без лишних слов. Почему? В психологии криминальных элементов коммандер СБ разбирался так себе. Чаще он допрашивал подобную публику сам, сидя по другую сторону стола, и знал только то, что в сравнении с террористами и шпионами эти типы не проявляли особой стойкости.

— Вы у меня из карманов все, вплоть до хлебных крошек, вытряхнули, — он осторожно пожал плечами.