Последняя из рода Леер - 1 (часть 1)

Я открыла ее на первой странице, и на колени упал листок, исписанный четким, красивым почерком.

"Дорогая, Аурейана.

Прости, что не смогла вчера ответить на твои вопросы, но на это была своя причина. И очень скоро ты поймешь, почему ты услышала то, что услышала..."

Я еще раз прочитала последнюю фразу и еще раз и еще. Но так ничего и не поняла. Что она имела в виду?

"Ты удивлена? Не стоит. Дело в том, что я иногда вижу будущее. И когда ты догнала меня в том коридоре, я вспомнила один из своих снов. В нем я видела девушку, случайно услышавшую разговор четырех анвар. Этой девушкой оказалась ты. Прежде чем рассказать о заклинании "Вира", я хочу предупредить тебя. Не слушай других, что бы они тебе не говорили. Слушай только свое сердце, оно знает все. Еще я хотела сказать... прости его за те слова. На самом деле он так не думал, он еще и сам не понимает, какую ошибку совершил. Прости его.

А теперь о заклинании. В этой книге есть все ответы.

Я многие годы думала, что мой любимый внук изгой, что у него нет настоящих друзей, но сегодня я увидела вас и поняла, как я ошибалась. Вы не просто друзья. Вы семья, та семья, которой не было у тебя и, увы, нет у Арастима. Береги его. Береги себя.

С любовью и благодарностью, Арайя".

Прочитав письмо, я долго не могла прийти в себя. О чем она говорила? О наследнике? Она просила меня простить его? Да и зачем? Я надеялась, что больше никогда не увижу ни его, ни его дружков. К чему им мое прощение? Все это просто не имеет смысла. А вот за книгу спасибо. Если здесь есть ответы, то очень скоро я узнаю, что же такого сделал со мной профессор Гаар и действительно ли он применил ко мне "Вира".

Но прежде чем я успела прочитать первую страницу, в дверь постучали. Я нехотя поднялась с кровати и побрела к двери, а открыв ее, удивилась, сознав, что за гость ко мне пожаловал. А точнее пожаловала.

— Привет, — жизнерадостно поздоровалась Медея. — Горгона здесь?

— Привет, — удивленно откликнулась я. — Это ты о Милаве так ласково?

— О ком же еще, — скривилась гостья и без всяких церемоний и даже разрешения, прошла в нашу с Милой комнату. — А у вас здесь миленько, только этот розовый цвет... хотя... что взять с блондинки? Ну, да ладно, я по делу.

Да уж. Если Медди позволила себе переступить порог комнаты своего самого лютого врага, то случилось что-то из ряда вон.

— Мне тут предложение одно поступило, весьма заманчивое. Вот я и думаю.

— Медди, ближе к делу. Ты же знаешь, если Мила тебя здесь застанет...

— В том-то и загвоздка, — перебила меня синеволосая красотка. — Если бы не эта истеричка, я бы ни на миг не задумалась. Ладно. Эльвира сегодня вызвала меня к себе и сделала предложение, от которого крайне сложно отказаться. Она предложила мне войти в состав вашей группы и отправиться в Северные пустоши с Гааром.

— Правда? — удивилась я, если не сказать больше. — Вот это новость! Значит, мы все-таки едем?

— Если честно, о тебе там речи не было, — отчего-то смутилась она.

— Это как?

— Я так поняла, что это вместо тебя.

Так, приехали. И что сие может означать? Во-первых, я, похоже, не еду. Во-вторых, кажется, едут мои друзья. Изобретательно. Ничего не скажешь. И главное — мне-то сетовать не на что. Я ведь сама так искренне сокрушалась, что разрушаю шансы своей группы. А теперь...

— Все верно. Так и должно было быть.

Только вот на душе как-то не радостно. Я проведу всю практику в разлуке с друзьями. Признаюсь, такое развитие событий не снилось мне даже в самом страшном сне.

— Уверена, это идея Эльвиры, — принялась утешать меня полуэлтфийка, но сделала только хуже. — Гаар ни за что бы не сделал ничего подобного.

— Причем здесь Гаар? — по инерции спросила я, все еще переваривая информацию.

— А то ты не знаешь? Даже тролю понятно, что если бы все зависело от него, ты бы осталась в составе его группы даже, если бы провалила все экзамены на свете.

— Что за глупости?

— Ой, ли? А то ты не видишь? — с недоверием воскликнула Медея, но глядя в мое растерянное лицо, удивилась. — Похоже, так и есть. Нет, ты серьезно не понимаешь?

— Да чего не понимаю-то?

— Поверить не могу. Я думала, ты в курсе, а оно вон как выходит...

— Да что выходит? О чем ты говоришь? — уже всерьез испугалась я.

— О том, что и так знает вся школа, а главный объект сплетни и не догадывается.

— Какой сплетни? Медди, ты объяснишь все мне наконец или так и будешь туман наводить?

— Ну, хорошо, хорошо, — сдалась девушка. — Только учти, эта сплетня была актуальна еще год назад, а сейчас, похоже, только для тебя это станет новостью. В общем, Гаар уже давно по тебе сохнет.

— Ну да, конечно, — фыркнула я, отмахнувшись от этого бреда как от надоедливой мухи. — А я, наверное, наследница Велеса.

— Я не знаю, чья ты там наследница, а о Гааре я говорю правду. Все знают, что он с тебя пылинки сдувает.

— Я — его ученица.

— Я в курсе. Только вот индивидуальные уроки он дает тебе одной.

— Это из-за резерва, — по привычке ответила я. Сколько раз за эти шесть лет мне приходилось именно так отвечать на косые взгляды и смешки за спиной. Но почему-то тогда мыслей о том, что кто-то в кого-то влюблен не возникало. Злопыхатели очень часто прохаживались по моей предполагаемой бездарности, но ТАКИХ вопросов не было. — Я хожу на эти уроки уже шесть лет.

— А я и не говорила, что эти сплетни начались только сейчас, — заметила Медея. — Ты пораспрашивай свою подружку. Уж она-то точно все это знает. А вот почему не рассказала тебе? Ладно. Я пришла только потому, что мы вроде как дружим. И подставлять тебя вот так мне не хочется. Я не отказала Эльвире, но и "да" не сказала. Хотела сначала побеседовать с тобой.

— Ты должна согласиться, — проговорила я, догадываясь, что именно такого ответа она от меня и ждала. И как бы мне не хотелось послать улыбчивую благодетельницу к демонам в бездну, а правду жизни никто не отменял. То, что предложила Эльвира — выход для всех, пусть для меня это сродни самому жуткому наказанию.

— Ты, в самом деле, так думаешь или в благородство играешь? — прищурилась синеволосая.

— Никакого благородства. Если бы я была на твоем месте, возможно, даже раздумывать не стала.

— Стала бы, — хмыкнула она. — И отказалась бы, чтобы не обижать меня.

— Ты слишком хорошего обо мне мнения.

— Может быть. Знаешь, о чем я жалею?

— Нет, о чем?

— О том, что когда на первом курсе было расселение, и мне предложили на выбор поселиться с сиротой из приюта или жить одной, но в комнате поменьше, я выбрала одиночество. Если бы я приняла тогда другое решение, то сейчас не эта заносчивая принцесска, а я была бы твоей лучшей подругой.

— Медди, мы ведь и так дружим, — напомнила я, растроганная ее словами.

— Да, дружим. Только друзей у тебя много, а лучшая подруга одна. Принцесске повезло с тобой. Не забывай об этом. Это не ты счастливица, а она.

С этими немного странными словами Медея покинула мою комнату, а я так и осталась стоять — размышлять обо всем услышанном. И подумать было над чем.

Ее слова обо мне и Гааре не выходили из головы. Я отказывалась воспринимать их, все больше и больше убеждая себя, что это полный бред. Вот только получалось плохо. А еще этот странный намек о Миле. В общем, к приходу подруги я успела передумать все на свете и накрутить себя так, что стоило ей появиться, как я тут же и набросилась.

— Это что за история такая обо мне и Гааре?

— История? — удивилась подруга.

— Да, история. Будто бы Гаар влюблен в меня.

— Ах, ты об этом, — расслабилась Мила. — А я-то думала, что-то ужасное случилось. У тебя было такое лицо, когда я вошла.

— Милава Кларисса Элиани, ты ответишь мне на вопрос?!

Мила снова уставилась на меня. Теперь в ее глазах читалось не слабое такое беспокойство. И правильно. Я о-о-очень редко обращалась к ней полным именем, и чаще всего это означало только одно — что ее дорогая подруга (я, то есть) достигла крайней точки кипения.

А вы попробуйте два часа просидеть в комнате, думая об одном и том же.

— Да не о чем говорить, — все еще не понимая ситуации, легкомысленно махнула рукой она.

— Позволь мне самой решать, ладно? — все так же строго осадила ее я.

— Ладно, чего ты так разошлась-то? Можно подумать для тебя это новость.

Небрежность, с которой Мила это сказала, разозлила меня еще больше.

— Представь себе. Уж от своей лучшей подруги я такого пренебрежения не ожидала услышать. Тем более скрывать такие слухи.

— Да ничего я не скрывала! Об этом вся школа судачила.

— Тогда почему Я НИЧЕГО об этом не знала?

— Хочешь сказать все это ложь?

— Разумеется! — возмутилась прозвучавшему в ее голосе обвинению я. — Это полный бред. Между мной и профессором ничего нет.

— Вот в этом-то как раз я и не сомневаюсь, — отозвалась Мила. — Ты у нас вообще уникальный экземпляр. Кроме своей учебы ничего не замечаешь. Да тебя ткни носом в правду, ты и тут отмахнешься и посчитаешь все выдумкой.

— Хорошо. И в чем же правда?

— В том, что слухи не возникают на пустом месте. Ты помнишь весенний бал перед каникулами в прошлом году?

Я нехотя кивнула. Для меня это был самый обыкновенный бал, поначалу. Мила тогда чуть ли не силком обрядила меня в одно из своих платьев, сделала красивую прическу, одолжила пару туфель и строго настрого наказала появиться на балу и не сметь сбегать раньше времени. И все бы ничего, но тут явились близнецы. Эти двое как-то умудрились втянуть меня в глупый спор. Они все подначивали меня, что я не посмею пригласить нашего учителя боевой магии, недосягаемого и хладнокровного, знаменитого героя, бывшего главу департамента велесских ищеек, непревзойденного профессора Гаара на танец. Я посмела, предварительно выпив какой-то гадости (это теперь я знаю, что за дрянь выпила) из подсунутой Риланом фляги.

Что было потом, я до сих пор без стыда не могу вспоминать. Я не ожидала, но Гаар на мое предложение о танце согласился, более того это был не простой танец, а "красный" танец. Его еще называют танцем любви. Не знаю от музыки ли, выпитого пиратского сидра или близости учителя я захмелела и осмелела окончательно. Только этим я объясняю тот пьяный бред, который несла. Кажется, я тогда сказала, что Гаар самый умный, сильный и красивый мужчина, с кем мне приходилось танцевать.

А он ответил, что не знает, то ли ему радоваться, то ли оскорбиться. Ведь в свои шестнадцать я могла танцевать только с ровесниками студентами, и сравнивать его с ними было, по меньшей мере, глупо. В общем, странный был вечер и разговор, и танец, и Гаар тоже был странный, не такой, как всегда.

— Это все из-за танца? — воскликнула я, вынырнув из воспоминаний прошлого.

— Это был не просто танец, — серьезно заявила Милава. — Когда вы танцевали, вас словно маревом окутало. Ничего подобного ни до, ни после я не видела. А после он вообще ничего вокруг не замечал и бросал на тебя ТАКИЕ взгляды. Такие же взгляды он и сейчас бросает. Только ты ничего не замечаешь твердолобая моя подружка. Ты в тот вечер его словно околдовала. Не знай я тебя, подумала бы, что ты цветочная нимфа. Только они могут одним лишь прикосновением влюбить в себя человека. Только если их чары недолговечны, то твои держатся по сей день.

— Этого не может быть, — тихо и как-то неожиданно обреченно прошептала я. Голос почему-то пропал. И желание хоть что-то делать и говорить тоже. — Этого просто не может быть!

— Мне жаль, милая, но это так.

— Хорошо, допустим, я тебе поверила. Но почему ты мне об этом не сказала?

— Я, как и ты, посчитала этот эпизод не существенным. На следующий день мы уехали в Эльнис, а там ты от моего брата не отходила.

— Ты еще Филиппа сюда приплети! — возмущенно воскликнула я. Можно подумать, что я очаровываю всех проходящих мимо мужчин. Да если б это было так, один холодный, невыносимый анвар был бы уже у моих ног. О, Всевидящая! И почему это я опять о нем думаю?

— А я и не приплетаю, — продолжила шокировать меня своей правдой Мила. — Мой брат весь в отца — стратег еще тот. Он знает, что сейчас с такими предложениями к тебе соваться не стоит, а вот лет через пять... А что? Ты могла бы стать весьма неплохой принцессой Элиани, если б захотела.

— Мила! Мы с Филиппом просто дружим, понимаешь, ДРУЖИМ.

— Да, подруга, — обреченно покачала головой принцесса. — Ты всех мужчин в свои друзья записывать будешь? Только вот может ты и видишь в них своих друзей-товарищей, а они видят в тебе кого угодно, но только не друга. Может Филипп и прав, не доросла ты еще до настоящих чувств. Хотя... судя по тем взглядам, что ты бросала вчера на наследника Адеона...

— Все! — устав от ее бредней воскликнула я. Этот разговор меня уже достал. Если так и дальше пойдет, моя любимая подружка заявит, что и наши мальчики — Рилан, Зак и Тимка ко мне не ровно дышат. А этого мой бедный мозг уж точно не выдержит.

Поэтому я решительно встала, натянула ботинки, облила Милаву негодующим взглядом и ушла, громко хлопнув дверью.

Ну, уж нет! Хватит с меня этого бреда с мужчинам! Меня никто не любит, и я никого не люблю, и точка!

Жаль только книга, подаренная Араей, осталась в комнате. Но возвращаться сейчас и снова видеть Милу совершенно не хотелось. Иначе наговорю ей всякого, и мы поссоримся уже по-настоящему. Да и мне остыть нужно, проветрить голову. И я даже знаю, где я скорее всего успокоюсь, заодно решу проблему с книгой.

Я отправилась в нелюбимое, но столь необходимое место всех студентов Академии, особенно перед экзаменами. Я отправилась в библиотеку.

Экзамены еще не закончились, но я была точно уверена, что никого там не встречу. Наши студенты предпочитали запастись книгами и тренироваться там, где на них не будут каждую секунду шипеть и бить когтистой лапой. Увы, у нашего библиотечного хранителя Васьки был отвратительный характер.

Я же еще на первой ступени умудрилась с ним подружиться, поделившись куском жареной курицы, заботливо завернутым в салфетку и спрятанным в одном из отделов моей старой, дырявой сумки. Что поделать, мне пришлось долго отвыкать от привычек приютской жизни.

В общем, мы с котом вместе разделили трапезу, пожаловались на грустное прошлое, я на свое, он на свое, поделились своей привязанностью к книгам и стали хорошими приятелями. С тех пор я частенько наведывалась в библиотеку с какой-нибудь вкуснятиной в кармане, а взамен получала отдельный стол и неограниченную возможность исследовать весьма богатые книжные запасы нашей Академии.

Васька встретил меня как родную, нажаловался на нерадивых учеников, исписавших добрую треть школьных учебников, спросил о моих делах и добродушно махнул хвостом, когда я попросила его порыться в библиотеке. Я искала ту самую книгу, которую оставила в комнате. После получаса безуспешных поисков я тяжело вздохнула, но и тут Василий не оставил в беде свою добрую знакомую. За кусок сочной курицы он пообещал достать из моей комнаты ту самую книгу. Я так обрадовалась, что принесла из столовой ему не одну, а сразу две свежайших, жирных куриных ноги.