| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Он любит меня даже в моменты, когда я в шкурке с золотыми чешуйками. Даже когда ломаю полки в его гардеробной и откровенно выдираюсь из объятий, царапая гребнем. Любит, наплевав на то, что мы относимся к разным расам, и... Пусть он не говорит, но я точно знаю — понадобится, он пойдёт на брак с вымышленной кузиной.
От этого осознания и горько и сладко одновременно. Хочется и ругаться и ластиться, и... что-нибудь ещё.
Хочется найти слова, с помощью которых можно объяснить, что всё без толку. Что это иллюзии! Что я его ничуточки не люблю! Но... слова вместе с желанием застревают в горле.
Точно знаю — если бы я сейчас была человеком, то промолчала. Я бы не стала разрушать эту пусть маленькую, пусть бессмысленную, но всё-таки идиллию.
— Люблю тебя, — вновь шепчет Дантос, и я...
Вопреки желанию, я просыпаюсь.
Мне глубоко плевать, что во время сна опять произошла непроизвольная трансформация. Мне совершенно безразлично, что вторая из трёх купленных мною ночных сорочек в процессе этого превращения порвалась, и я снова запуталась в лоскутках. Мне пофиг! Пофиг на всё, кроме одного — мужчины, которого ничуточки не люблю, рядом нет.
Более того, его уже никогда не будет.
А мне... нужно собраться и выбросить герцога Кернского из мыслей раз и навсегда. Мне следует вспомнить о том, кто я и зачем. Я должна взять себя в руки и начать действовать на благо своего народа и... собственной судьбы.
Мне следует забыть о лишнем и принять ухаживания Гертона, потому что союз с Гертоном — это правильно, а всё остальное — просто фантазии. Мечты, которые не имеют права на существование по причине абсурдности.
Роман с герцогом Кернским закончен, это очевидно! Если хочу жить долго и счастливо, нужно смириться с этой истиной прямо сейчас. Нужно обратить внимание на Гертона. Потому что Гертон, повторюсь, это правильно. Это разумно. К тому же внук старейшины Нила не так уж плох.
А если вдуматься и рассмотреть его пристально, с точки зрения дочери своего народа, он идеальная партия. Лучший из лучших! А ещё он действительно может спасти от гнева Совета. Это ли не повод стать ласковей?
Это ли не повод...
Следующие три дня нашего, кажется, бесконечного путешествия, я являла собой воплощённое благоразумие.
Я внимательно слушала рассказы Гертона о его жизни, кивала, задавала уточняющие вопросы и благосклонно улыбалась. Смеялась над его шутками, шутила в ответ и даже кокетничала — в меру сил и скудного, но всё-таки опыта.
Я старалась. Искренне! По-настоящему!
Конвоир тоже старался. Он держался очень дружелюбно и спокойно, а его рассказы не были попыткой заговорить зубы или заполнить гнетущую тишину. Сородич честно пытался построить мост над пропастью, которая между нами лежала. Наладить общение. Объяснить, кто он такой и с чем его едят.
Я... ценила. А ещё больше ценила то, что ответной откровенности от меня не требовали. Более того — Гертон даже не намекал! И это очень подкупало. В какой-то момент я даже начала чувствовать всамделишную, а не притворную расслабленность. Да и улыбки мои стали на порядок искренней.
Мы оба знали, к чему все эти любезности. Отлично понимали, для чего затеяна игра и куда именно она ведёт. Мы поступали как разумные люди. Он и я. Мужчина и женщина. Одарённые...
На четвёртый день, после обеда в очередном придорожном кабаке, Гертон решился на новый шаг. Едва оказались в карете, он сел не напротив, а рядом. Я возражать не стала, и даже не напряглась. Ещё... позволила мужчине взять себя за руку.
— Когда я проходил обучение, мне казалось, что всё будет веселей, — продолжая тему, начатую ещё за обедом, сказал Гертон. — Но в действительности наша работа довольно скучна. Знаешь, ведь большую часть времени мы ничего не делаем. Просто живём, как обычные люди.
— Не обычные, — возразила я мягко. — Вы же, чаще всего, аристократов и богачей изображаете. У вас есть прислуга, возможность ездить куда вздумается, общаться с новыми людьми. Для наших это уже приключения.
— Знаю. — В голосе Гертона прозвучала улыбка. — Когда мне было пятнадцать, я тоже думал, что это всё очень здорово и весело. Но со временем все эти поездки и общение приедаются. Начинаешь жить от задания к заданию, и мечтать о простом семейном счастье.
Я разумно улыбнулась и кокетливо стрельнула глазками. Но собеседник реакцию не оценил.
— Астрид, это не смешно, — с мягким укором сказал он. — Иногда вообще кажется, что вся жизнь мимо проходит. Временами начинаешь жалеть о том, что у тебя есть дар.
Да, мы говорили о его, Гертона, работе. Той самой, для которой меня в своё время посчитали негодной. Метаморф рассказывал, а я слушала и честно пыталась проникнуться интересом.
Но... не получалось.
Поверить в страдания собеседника тоже как-то не могла.
Ну да, они живут вне города и сообщества, сами по себе. Да, притворяются теми, кем в действительности не являются. Те, кому как Гертону выпало жить в шкуре аристократов, купаются в роскоши и имеют возможность влиять на политику. Другим, тем, кто отыгрывает зажиточных лавочников или каких-нибудь домовладельцев, проще, но это всё равно не тот уровень горя, которому можно сочувствовать.
— А каким было твоё последнее задание? — полюбопытствовала я. И добавила, хлопнув ресницами: — Если не секрет, конечно.
— Конечно секрет, — отозвался Гертон. — Но тебе, разумеется, скажу.
Он замолчал на миг, подарил тёплый взгляд и действительно признался...
— Я ездил в Керн. Нужно было собрать "образы" прислуги и приближенных герцога. Увы, его влияние на императора Роналкора усиливается с каждым годом, нам нужно быть готовыми. Возможно, придётся установить за герцогом Кернским серьёзное наблюдение. А если возникнет необходимость, то придётся его...
— Что-что? — выдохнула я ошарашено.
Метаморф замолчал.
Минуты две мы внимательно смотрели друг на друга. Во взгляде липового графа Бонора читалось подозрение, а я... К сожалению, в моих глазах застыл ужас.
Я беззвучно проклинала себя за такую реакцию, но возможности вернуться в прошлое и среагировать на слова сородича иначе, конечно не было. И я понятия не имела, как буду выкручиваться.
— Что тебя так задело? — наконец, нарушил тишину Гертон. — Ты знакома с Дантосом?
— Нет, — не моргнув, солгала я. — Зато весьма наслышана о его отношениях с Роналкором. Они дружат с юности. Они по-настоящему близки! А вы...
Собеседник слегка расслабился. Такая реакция воодушевила, и я закончила мысль:
— Вы имеете шанс нарваться на огромные неприятности.
— Не говори ерунды, — отмахнулся метаморф. — Да, герцог Кернский друг, но если сделать всё по-умному, проблем не будет.
Вот тут мне следовало улыбнуться, и притвориться, что инцидент исчерпан. Но я не смогла. Вместо этого выдернула ладонь из захвата Гертона и, повинуясь тем же эмоциям, немного отодвинулась в сторону.
Подозрение во взгляде собеседника сменилось недоумением, а потом... Потом я поняла — с меня ещё дюжина свечей для Леди Удачи! Просто Гертон, вместо того, чтобы устроить допрос, взял и сам оправдание моим странностям придумал.
— Астрид, ну что за истерики, — снисходительно протянул он. И добавил: — Да, иногда нам приходится убивать. Не говори, что ты этого не знала.
Я, разумеется, знала, и в данный момент это знание очень сильно подогревало обуявшую меня ярость. Хотелось стянуть перчатки, а потом впиться в лицо метаморфа ногтями. Растерзать! Покусать! Уничтожить к бесам!
К счастью, эти эмоции всё-таки удалось скрыть. А Гертон, помолчав, продолжил:
— Астрид, это жизнь. Так надо, и ты сама это знаешь. По крайней мере, должна знать. В том, что касается герцога Кернского, он сам виноват. Это обычная плата за чрезмерное влияние, только и всего.
Влияние? Нет, Дан, безусловно, друг и всё прочее, но о каком-таком влиянии речь?!
— На что он влияет? — спросила уже вслух. Голос прозвучал резче, чем хотелось.
Гертон глянул удивлённо, но всё-таки ответил.
— Последний год герцог Кернский фактически выполнял функцию личного помощника Роналкора. Через него проходила большая часть дипломатической переписки с соседями, а так же все законопроекты.
Моя злость поугасла под действием шока, но через миг вспыхнула опять.
— И это повод для ликвидации? — выпалила я.
Конвоир вновь удивился. Потом подарил очередную снисходительную улыбку и сказал, как глупышке:
— Астрид, в данный момент мы принимаем превентивные меры. Видишь ли, герцог Кернский действительно имеет очень большое влияние. В случае если влияние герцога Кернского будет угрожать нашему народу, мы будем вынуждены его убрать.
— Чем какой-то герцог Кернский может угрожать нам?
— Полгода назад он уже интересовался, а не много ли у какого-то захолустного Рестрича налоговых льгот, — пояснил Гертон спокойно. — А два месяца назад убедил Роналкора отправить в отставку двух министров, через которых мы поддерживали связь с министерством финансов. Он, видишь ли, обнаружил в их отчётах "вопиющие неточности".
Я нахмурилась в попытке понять, в чём, собственно говоря, ужас. Ну, с налогами, допустим, ясно. А с министрами что? Они помогали нашим, но...
— То есть эти министры воровали? — озвучила первую догадку я.
Как ни странно, угодила в цель.
— А кто нынче не ворует, Астрид?
Всё. Всё понятно! И опасности, и методы, и... и если бы речь шла о ком-то другом, то я бы с Гертоном согласилась, но здесь и сейчас...
— Я думаю, ты драматизируешь, — сказала конвоиру. — Любой может поинтересоваться и налогами, и нечистоплотными министрами. Любой может невольно перейти нам дорогу. Но это всё-таки не повод для убийства.
— С любым, — и это слово Гертон подчеркнул, — можно договориться. А с Дантосом договориться нельзя.
И вновь мне потребовалась пара секунд на то, чтобы понять, в чём соль.
— Ты пытаешься сказать, что герцог Кернский слишком неподкупный?
— Не слишком, а вообще, — поправил сородич.
Отчётливые нотки раздражения, прозвучавшие в его голосе, подсказали — подкупить Дантоса уже пробовали. Тот факт, что сероглазый блондинчик не прогнулся под метаморфов, вызвал невольную улыбку и чувство бессмысленной гордости.
— Значит, предложите герцогу что-то другое, — пожав плечами, парировала я. — Что-то, что ему действительно нужно.
— Например?
Я по-прежнему была жутко зла! И на Гертона, и на метаморфов, и на целый мир! Но это не помешало мысленно улыбнуться, потом и вовсе рассмеяться — к счастью, тоже только мысленно.
— Ну не знаю... Может быть женщину?
Собеседник юмора не оценил — неприязненно фыркнул и поморщился.
Ну да, всё верно. Действовать в таких вопросах через чужих — например, нанятых девушек вроде той же леди Жанетт, наши не любят. А одарённых женщин-метаморфов считай и нет. Зато...
Нет, напоминать о том, что любой мужчина, в том числе Гертон, вполне способен обратиться женщиной, я не стала. Но самой до того смешно сделалось, что пришлось закусить губу и зажать рот ладонью.
Увы, но конвоир ход моих мыслей понял...
— Не смешно, — холодно отчеканил он.
Всё. Вот теперь я не выдержала и расхохоталась голос.
Только это не веселье было, а истерика, да настолько сильная, что я едва сдержала желание предложить собственную кандидатуру. Впрочем, будь хоть один шанс на успех, я бы это сделала. Но шансов не было.
Хуже того — сородичи, сами того не сознавая, методично загоняли меня в угол. А ведь всего неделю назад казалось, будто дальше просто некуда. Что я уже в западне! Однако... что вы знаете о безысходности?
И что делать в этой ситуации? Нет, действительно, что делать?!
Вернуться к Дану и предупредить? Объяснить, что ему следует перебраться в герцогство и сидеть тише мыши до конца жизни? Но это же Дантос! Он ни за что не согласится!
Остаться с ним? Уехать в Керн, чтобы иметь возможность почуять приближение метаморфов? Но... это тоже невозможно. Просто Гертону не составит труда вычислить, куда именно я умчалась — после такого-то разговора!
Убить Гертона?
Попробовать договориться со старейшинами?
Вспомнить о том, что со старейшинами договориться невозможно и попробовать выдвинуть ультиматум? Но мне же нечем им угрожать!!!
А сам Дантос? Ведь он уже под колпаком. И положительный момент в его ситуации лишь один — метаморфы понимают, что герцог Кернский не просто аристократ. Они сознают, что Дан дружен с Роналкором. То есть, в случае чего, уничтожать его будут по самой безопасной и вместе с тем сложной схеме.
Пусть я обучалась всего полгода и до схем ликвидации ещё не доросла, но любопытство привело к тому, что кое-какие моменты я у старейшины Ждана всё-таки выведала.
Дантоса будут убивать очень осторожно. Сперва найдут "настоящего убийцу" и "мотив". Потом подгадают момент, выведут Дана на "правильное" место. А дальше... Дальше дадут следствию обнаружить и труп, и убийцу. Ну и мотив этого убийцы на блюдечке поднесут.
Ведь когда злодей пойман и смысл его поступка предельно ясен, проводить дополнительные расследования и мстить не станет никто. Даже император!
А такой вариант, как убить и провести замену, то есть подменить герцога Кернского метаморфом, вообще не рассматривается. Людей такого уровня осведомлённости играть слишком сложно, вероятность провала — бешеная.
Так что... императору действительно должны предоставить именно труп. То есть убийство Дантоса — это сложно. Вернее, сложно и не срочно, потому что прямой угрозы от блондинчика всё-таки нет.
Интерес к налоговым льготам Рестрича и отставка пары чиновников, в действительности, ерунда. И не факт, что подобное повторится. Вот если бы герцог Кернский начал рыть землю в поисках информации о нашем народе, то тогда...
Вот тут я запнулась и едва не взвыла в голос, но быстро собралась и заставила себя успокоиться. Нет, не будет такого. Дан понимает, что трогать эту тему не следует и, как всякий умный человек, за неприятностями не полезет. И повода принять экстренные меры моим сородичам не даст!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
