Первый комдив. Блазиус Лепид

— Налей мне вина, только, на этот раз, хорошего, а не той поски, что была в кувшине, — произнесла она, облокотившись на мрамор стойки. — Розового, если есть.

— Конечно, сира, разумеется, — услужливо улыбаясь, закивал копо.

Когда её кубок вновь наполнился, Тредецима пригубила розовый напиток и, оставшись удовлетворённой вкусом, выложила на прилавок монету, что минимум втрое перекрывала возможную цену.

— Хорошее вино, к такому только доброй беседы не хватает, — произнесла она, чуть склонив голову набок.

— Что интересует сиру? — правильно понял намёк копо.

— Все значимые события с тех пор, как всё покатилось в тартар, — криво усмехнулась фемина, и отпила из кубка.

Спустя шестую часть стражи и три кубка действительно приличного вина, Тредецима была в курсе основных слухов, разговоров и предположений о произошедшем в Илионе и его окрестностях за последнее время. Расплатившись с копо за сведения и выпивку, она двинулась обратно в свою кубикулу. Рухнув прямо в одежде на одеяло, фемина заложила руки за голову и принялась обдумывать услышанное, не обращая внимания на лёгкий шум в голове от выпитого.

— Значит её Святейшество объявилась, — глядя в доски потолка, произнесла она вслух. — И привела с собой Дикую Охоту, которая, вот так совпадение, состояла из федералов во главе с неким сиром Вяземским. Занятно.

Что было ещё более занятно, привела в тот же самый день, когда в город со своей дружиной ворвалась восьмая наследница престола, принцесса Афина Октаво. Тоже совпадение. А кроме дружины, Её Высочество сопровождала небезызвестная Мерцелла Фортосс, давно, вроде бы, отошедшая от дел в гильдии, но к вечеру того же дня ставшая во главе оной, получив регентство при своей внучке. И все они прибыли именно тогда, когда Илион оказался осаждён войском инсургентов.

— Совпадения, совпадения, — пробормотала Тредецима, ухмыльнувшись. — Не много ли совпадений?

Особенно учитывая, что немалое войско оказалось, в итоге, разбито наголову, к чему немало усилий приложили федералы. Как и в уже слышанных ею рассказах, воины в зелёном поражали своих противников странной громовой магией и вовсю использовали самоходы в бою. Но если во владениях Хеске счёт шёл на десятки убитых мародёров, то по рассказам здешних очевидцев, полудюжина федералов за ночь отправила к праотцам несколько сотен инсургентов. А с рассветом им на подмогу явилась шестёрка ужасающих летающих машин, привезших в своих чревах ещё три десятка федералов, и устроивших на земле самый настоящий огненный ад. Не видевший их сам, копо не смог описать эти машины с чужих слов — большинство свидетелей были слишком поражены увиденным, чтобы разглядеть и запомнить детали, да и кипевший бой так же не способствовал этому. Но что всем въелось в память, так это пробирающий до костей оглушительный рев и мощнейший ветер, поднимаемый загадочной магией летающих машин.

"Не магия, но технология, — вспомнила фемина чужое слово. — Наверняка это опять их технология. Впрочем, сейчас не важно."

Итогом этой впечатляющей демонстрации боевой мощи и стало подписание мирного договора между Империей и Федерацией, а принцесса, как будто между прочим, обрела титул герцогини и статус Стража Востока. Хороший результат для младшей из наследников престола, да и бастарда к тому же.

— Занятно, что же это получается? — ухватившись за последнюю мысль, произнесла Тредецима.

Перед её мысленным взором начала складываться картина, пусть ещё и недосчитывавшаяся многих деталей, но со вполне угадывающимся сюжетом.

Шансов на престол у принцессы почти не имелось. Понятно это было всем, а потому отношение к Афине сложилось соответствующе пренебрежительное. Фактически сосланная в провинцию, она с детства воспитывалась среди воинов и сама стала воительницей, что лишь углубило пропасть взаимной неприязни между ней и высшим светом столицы. Подобное положение вещей вряд ли могло устроить решительную и упрямую девушку. Могла ли она попытаться его изменить? Вполне. И если в Городе-на-Холме пытать удачу даже и не стоило, то вот в хорошо знакомом принцессе Восточном Пределе...

И тут главным препятствием становился граф Туллий Варрон: осторожный, до последнего времени, политик и так бы не стал поддерживать непопулярную в столице восьмую наследницу, а уж тем более в деле, что прямо грозило уменьшить его неофициальное влияние в Пределе. Союзником он быть никак не мог, а потому от него следовало избавится. От него, и от лояльных ему нобилей и командиров имперских легионов. А что для этого могло быть лучше, чем война?

Вот только обитал граф Варрон вдали от неспокойных северных и южных окраин Восточного Предела. Организовать же действительно масштабное вторжение варваров, которое бы вынудило того выдвинуться вместе с вассалами навстречу врагу, было само по себе слишком сложной задачей, безо всяких гарантий на успех. Да и слишком уж ненадёжным "союзником" были плохо управляемые варвары. В набеге они могли разграбить и разорить множество поселений, пленить и убить уйму простого люда, но в итоге так и не выполнить главной задачи и сбежать в свои земли, избегая генерального сражения. Но если заманить Туллия туда, где он точно сложит свою голову вместе с теми, кто поддерживает его? Подсунуть ему столь лакомый кусок, что жадность пересилит врождённую осторожность, сподвигнув рискнуть? Рискнуть и проиграть.

То, что проход в иной мир граф отыскал не случайно, а при помощи своего брата Аристоклеса, для Тредецимы было совершенно очевидно. А подстроить так, чтобы этот бесталанный архивариус "случайно" наткнулся на сведения о Вратах, было вполне возможно. В том, что тот, ведомый тщеславием, сразу отправится убеждать Туллия помочь в поисках прохода, можно было и не сомневаться. Конечно, оставалось загадкой, где принцесса и её сторонники сами узнали о подобном? Быть может, им тоже кто-то подсказал? Кто-то, кто обладал тысячелетней мудростью и знаниями.

Вопрос "зачем?" Тредецима даже и не стала рассматривать — истинные мотивы чёрных жриц всегда оставались тайной для окружающих. Но однажды они уже поддержали пришельцев из иного мира, и не исключено, что приложили руку к самому их появлению. А сейчас одна из них — Эрин Меркурий — была вместе с новыми пришельцами, что мало походило на совпадение.

Как бы там ни было, Туллий попался в расставленную ловушку сам и увлёк за собой своих сторонников, обескровив тем самым нобилитет Восточного Предела. При таких условиях усобица и хаос не могли не установиться в этих землях, порождая в людях жажду твёрдой, и при том сильной руки. Воплощением которой и стала принцесса Афина. Конечно, отсутствие под её началом действительно сильного войска несколько осложняло задачу по установлению порядка, но не делало её невозможной. Набрать ополчение, призвать уцелевших нобилей, попросить подмоги у Федерации — ничего такого, чего нельзя было бы осуществить при должных решительности и упорстве.

"Принцессе придётся изрядно потрудиться, но зато в конце она получит полностью лояльный ей Восточный Предел, — рассудила Тредецима. — Как известно, лучше быть первой в провинции, чем второй в Риме. И тем более лучше, чем восьмой."

Фемина смежила веки, сделав плавный, глубокий выдох. Всё же, в её гипотезе хватало белых пятен, и, в первую очередь, это касалось Федерации: какие у неё цели и мотивы, была ли она ведущей или ведомой в разыгрываемой комбинации, чего от неё ждать в дальнейшем? Неизвестно. А значит и делать окончательные выводы было ещё слишком рано. Но фемина не могла не признать, что ей импонировал подобный вариант: если она была права в своей оценке, то Восточный Предел довольно скоро мог превратиться в провинцию с "особым взглядом" на позицию столичных властей. Обширный регион, свободный от влияния главных политических группировок и тех, кто за ними стоял — подобное вполне могло заинтересовать Учителя.

Открыв глаза, Тредецима поднялась, взглянула на сгущавшиеся за окном сумерки и покачала головой. Идти куда-либо было уже поздно, да и с тех пор, как она в прошлый раз бывала в Илионе, прошло уже не меньше трёх лет. Это и само по себе было немалым сроком, а в свете последних событий поиск прежних контактов рисковал и вовсе оказаться бесплодным.

"Лучше как следует отдохну после дороги и попытаю счастья утром, на свежую голову".

С этой мыслью фемина принялась разоблачаться, и уже вскоре вновь лежала, погрузившись в сон без сновидений.

* * *

Тредецима неспешно прогуливалась меж торговых лавок, старательно скрывая досаду за снисходительным интересом к разложенным товарам. Клиентом Учителя в Илионе был травник Прокл Косконий, чей дом располагался в разрушенном нынче посаде, что самым негативным образом сказалось на попытках выяснить его судьбу. Среди тех немногих встреченных у пепелища людей, что знавали травника, никто не ведал, погиб он или сумел сбежать от инсургентов. А без его содействия быстро выйти на тех же магов, участвовавших в сражении и имевших возможность наблюдать боевую магию федералов воочию, шансов было мало. Конечно, будь у неё в достатке времени, она и сама смогла бы найти подходы к интересующим её людям, но чего не было, того не было — задерживаться в Илионе не входило в её планы.

Свернув на очередном перекрёстке, она увидела в отдалении женщин с вёдрами, собравшихся у пристенного фонтана дабы набрать воды. Но не они привлекли внимание фемины. Подставив под прозрачную струю свою флягу, казавшуюся совсем небольшой в широкой грубой ладони, с ними переговаривался примечательного вида воин. Украшенные медью с чернением нагрудник и балтеус выдавали в нём младшего офицера, как и короткий пехотный меч на левом боку. Но вот остальной его наряд вызывал недоумение. Зеленовато-коричневые штаны с набедренными карманами и в цвет им выглядывавшая из под нагрудника длиннополая куртка с закатанными выше локтей рукавами, открывавшими загоревшие жилистые руки, сразу наводили на мысли о федералах. Уж очень характерный покрой — не спутать ни с чьим другим. А вот припорошенные пылью чёрные сапоги смотрелись вполне обыденно. Впрочем, их она тоже уже видела раньше — в видении с пленными на смартфоне Сергея.

"Неужто и впрямь пленный? Но почему при оружии и доспехах?"

Меж тем воин подвесил наполненную флягу на пояс, ополоснул лицо в чаше фонтана, провёл мокрыми ладонями по коротко остриженным волосам и картинно поклонился женщинам, вызывая их улыбки. Отходя, он достал из-за балтеуса песочного цвета шапку с коротким козырьком, такую же, как и те, что носили пленные легионеры, и натянул на голову. Заинтересованная, Тредецима двинулась за ним, досадуя, что её приметный внешний вид мало годился для ненавязчивой слежки.

"Рано я убрала платье Паулины, рано, — мысленно отчитывала она себя. — Большая удача, если он не заметит, как я иду следом."

Невзирая на досаду, фемина отмечала, что прохожие бросали на воина кто любопытные, кто косые, а кто и удивленные взгляды. По всему выходило, что для горожан вид его был внове.

"Не всё же мне на себе такие взгляды ловить, — улыбнулась Тредецима. — Спасибо принцессе Афине и её воительницам за то, что бронные и оружные девушки тут примелькались."

Судя по приближавшемуся звону металла и стуку инструментов, объект её интереса направлялся к кардо Фаббро, где располагались городские оружейники, бронники и просто кузнецы. Они уже почти дошли до неё, когда воин неожиданно свернул и скрылся в ближайшем проулке.

— Тьма! — процедила фемина и быстрым, срывающимся на бег, шагом рванула за ним.

Однако, вбегать сломя голову в сумрак пыльного проулка не стала, на мгновение замерев, осматриваясь. На первый взгляд, в тесном проходе между высоких стен не было никого, кроме рыжей дворняги, безмятежно лежавшей на противоположном конце. Со всей очевидностью, за проулком не особо приглядывали: в нос ударял застарелый неприятный запах, а штукатурка снизу стен поотвалилась, и они стояли, бесстыдно обнажив горчичное и бледно-розовое кирпичное исподнее. Тредецима медленно пошла меж зданий — впереди слева в стене темнела ниша бокового хода, в двух шагах от которой она и остановилась.

— Не лучшая идея за кем-то следить, облачившись так броско — произнёс воин, выходя из тени ниши обратно в проулок. — Девица в штанах и корацине, да ещё и с мечом, привлекает излишнее внимание.

Он встал напротив расслабившись и уперев руки в бока, а карие его глаза на длинном, пересечённом шрамом лице горели внутренней уверенностью.

— Какая девушка не хочет быть привлекательной? — наигранно состроила невинное лицо фемина и тут же улыбнулась. — К тому же, в городе нынче немало иных воительниц.

— Нет, ты точно не из свиты Её Высочества, — покачал головой мужчина. — На соглядатая, однако, тоже не похожа, как и на сикария75. Хотя убивать умеешь, это вижу. Так кто ты и чего тебе от меня нужно?

— Я обычная путешественница и просто хочу поговорить — примирительно подняла ладони Тредецима.

— И что же может рассказать обычный опцион обычной путешественнице? — ирония так и сквозила в его голосе.

— Почему ты одет словно... федерал? — спросила фемина.

"Пленный" уже было готово сорваться с языка, но в последнее мгновение ей пришло в голову сменить формулировку на чуть более расплывчатую.

— Тебе-то какая печаль? — на лице опциона промелькнуло недоумение.

— Они энигматичные, непривычные, иные... — задумавшись на миг, ответила Тредецима. — А у меня с детства слабость к тайнам.

— Вот значит как, — мужчина задумчиво помял подбородок. — Такую историю, не промочив горло, не расскажешь. Да и место это к беседе не располагает. Видел тут поблизости один пристойно смотревшийся термополий — можно бы проверить правильность впечатления.

Окончив фразу, опцион оборотился спиной к фемине и пошёл прочь из проулка, оставляя собеседнице простой выбор. Тредецима лишь ухмыльнулась и последовала за ним. Шли молча, благо путь до термополия и впрямь оказался не далёким.

— Пожалуй, стоит представиться, — произнёс воин, когда на стол перед ними поставили пару кубков и кувшин с перечным вином. — Меня зовут Гай Минуций и, как уже прежде было сказано, я опцион.

— Тредецима Ифанди, — ответила фемина, слегка склонив голову, — антикварий.

После этих слов опцион лишь иронично хмыкнул и вновь окинул её взглядом, при этом ловко разливая вино.

— За наше знакомство, — произнёс он, поднимая кубок.

Тредецима ответила и пригубила вино, наблюдая, как Гай сделал несколько долгих глотков, осушая кубок наполовину.

— Давненько уже доброго вина я не пил, — заметив её внимание, пояснил опцион. — С тех самых пор, как в гостях оказался, скажем так. Покуда мы гостили, то кормили нас обильно, да только на всякое горячительное и хмельное у хозяев наших запрет был строгий. Верно, что не нам их обычаи осуждать, ведь, как говорят северяне, в Риме веди себя словно римлянин, но три месяца переносить жажду было непросто.

Неприуждённость, с которой это было произнесено, слегка удивила фемину. Гай говорил так, будто произошедшее было обычным делом.

— Гостями были, как я понимаю, три сгинувших легиона, а роль радушных хозяев отвелась федералам?