Крымская война - батальона Днр.

Заодно свои грубые башмаки посеял. Ну к этому времени он уже привык обходится и без них, но видок конечно же стал нищенский, да посбивались детские ноги страшно. Кстати, Плут выглядел не как в книге, а куда респектабельнее. Ну понятно у воришки намного больше шансов сорвать пенки, если на него не будут смотреть, как на нищего попрошайку. Стереотипы живучи — и если воришки так долго не попадались, что именно из-за того что внешне выглядели вполне благопристойно и не бедно.

Почему они взяли с собой Оливера? Может из-за ангельского личика Твиста, рассчитывая, что тот меньше всех станет вызывать подозрения. А может Плут и в самом деле пожалел, ибо вид у Оливера: исхудавшего, в царапинах, с разбитым и грязными ножками вызывал живейшее сострадание. А воры тоже люди, особенно когда юны и не успели зачерстветь душой.

Во всяком случае Твист получил на головой крышу и не мерз по ночам, кормили в целом неплохо, особенно если сравнивать с работным домом.

Идя на дело мальчишке привели в порядок костюм, придали сходство с добропорядочным слугой.

И не будь Оливер таким глупцом, что дал стрекача, а поступи умнее — сам ори держи вора или просто стой и смотри словно любуясь в окно, кто бы о нем подумал?

Может потому и оправдали его так быстро, а джентльмену

сразу же понравилось его лицо. Хотя вроде бы это его родственник?

Олег сплюнул сквозь зубы и зло заметил:

— Чего этот судья словно тупая сонная черепаха?!

Полисмен ошалел от дерзости и тупо уставился на мальчонку, а пацаны громко заржали. Забавно, что юный воришка не боится представителей властей.

Наглость видимо и в самом деле второе счастье и полицейский стал куда более вежливым. Может и мелькнула мысля — вдруг это сын весьма влиятельной особы или...

Олег Рыбаченко в знак доверия получил понюшку табака от одного из более-менее чистых бродяг. Хотел прикурить, но в последний момент сообразил, что грубый сорт табака заставит кашлять и тогда весь его показной лоск слезет словно змеиная кожа.

Судья Фэнг видно не в настроении — желтый с красными пятнами на лице, вроде бы злой... А вид мальчишки который и деревянном загоне чувствовал себя словно король на троне.

Взгляд наглый и даже презрительный, руки демонстративно спрятаны в карманы и грудь надулась. Вот черт возьми, ни малейшего страха и такой видок что...

Олег помнил книгу наизусть, но в данном случае пожилой джентльмен оказался не совсем добрячком. Да произошло наложение с фильмотекой. Наверное роль доброй палочки-выручалочки должен был сыграть иной свидетель. Тот что видел как Плут и Коли крали...

Мальчишка не очень то прислушивался к тому что говорил судье господин во фраке. Но вот судья наконец обратился к нему:

— Как тебя зовут закостенелый ты негодяй? — Спросил с ядом в голосе мистер Фэнг.

Олег-Оливер дерзко ответил:

— Кто негодяй так это ты! Не смей меня старикашка называть закостенелым!

Судья даже поперхнулся от удивления. Даже матерые бандиты не позволяли себя так дерзко и нагло вести в отношении человека, которым может и на виселицу спровадить. Хотя вообще-то не совсем — для смертного приговора обычно собирается суд иной, более высокой инстанции с участием назначенного адвоката. Хотя от такого защитника толку, как от деревянного стула. Но конечно к смерти в Англии приговорить без видимости законности не могут. Во всяком случае уже на дворе не средние века.

Но вот если разбирается карманная кража да еще совершенная мальчишкой можно и без адвоката обойтись.

Фэнг кипя гневом бросил грозный взгляд на мальчика и уловил... Презрение словно он не человек облеченный властью, а навозная куча. Выносить подобное — выносимо!( Каламбур!)

Судья коротко, вернее скороговоркой бросил:

— За совершение карманной кражи по предварительному сговору мальчик приговаривается к трем годам каторжных работ, и еще к двум за вызывающее по дерзости отношение к суду!

Олег презрительно плюнул в сторону клюва:

— Да пошел ты! Вообще сам вор в законе... Точнее я вор, каких свет не видывал!

Джентльмен попытался вмешаться:

— Мальчик явно болен господин судья. Пощадите ребенка!

Фэнг стукнул молотком по столу:

— Уведите паршивца! Пять лет каторги — это максимум что я могу дать, но судья более высокой инстанции ему впаяет виселицу.

Олег ударил полицейского... Тоже в пах — вряд ли не натренированное тело позволяло бы ему дотянутся до подбородка рослого субъекта. Правда противник был трезвый и достаточно опытным, чтобы чуть сместить и от чего удар оказался болезненным, но совсем не шокирующим. А вот и сам полицейский двинул дубинкой в ответ. Олег смягчил выпад, но все равно у него зазвенело в ушах и чуть помутилось. А второй взмах достиг цели...

Душа мальчишка от сотрясения вылетела из тела... Хорошо хоть дубинка эластичная, да и опытный страж рассчитал силу правильно... Иначе бы Оливер точно убили бы... А так пять минут в отключке и холодный освежающий душ...

Теперь прежний мальчик вернулся и дела у него пошли несравнимо хуже, чем в книге. Разумеется свидетель защиты опоздал, да и слушать его никто не собирался. Судья сухо заметил:

— Все приговор вынесен, а хотите нового слушания обратитесь к прокурору и ходатайствуйте об пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам! Тогда пусть эту тварь повесят!

Олег чей дух витал рядом вдруг подумал — а ведь и в самом деле, после вынесения приговора судья мог заставить свидетеля писать прокурору... По закону так оно и есть. Приговор уже вынесенным можно отменять лишь в предусмотренной специальной процедурой порядке.

Так что тут Оливеру Твисту сильно повезло... Вернее в книге... Кстати что не верилось в каком-то фильме судья вынеся приговор повесить мальчишку так быстро пошел бы на попятную из-за не особенно авторитетного свидетеля. Да и сам свидетель мог испугаться судью... Что было бы реальнее.

Но тут уже и зал не сочувствовал наглому Оливеру и джентльмен бросивший заяву...

Олег Рыбаченко поздно спохватившись попытался вернуться назад в брошенное ранее тело, но... Проскочил его словно пустоту или столб дыма... Видимо в одну реку дважды не входят. Теперь там снова Оливер и ... новые приключение.

Олег все еще мог сопереживать и читать мысли. У мальчишки же они после сотрясения крайне сумбурные. Наручники застегнулись туго — в Англии детей арестовывают часто и подходящий размер подготовлен заранее. А дерзкого мальчишку нужно проучить. Совсем оборзел — шакаленок!

Ощутив боль в кистях маленький Оливер сник и из глаз проступили слезы.

Каторжная тюрьма напоминала старинную крепость, с башнями и бойницами. Угрюмая стража, зубья на стенах и сторожевые бульдоги.

Оливер все еще соображал с натуго и надзиратель даже подхлестнул мальчонку плеткой, чтобы тот шевелился быстрее. Мальчик ойкнул и произнес:

— Как вам будет угодно сэр!

В специальном отделении тюрьмы содержались мальчишки и девчонки не старше четырнадцати лет. Оливер уже пришел в себя и с любопытством осматривал тюрьму. В частности за толстой решеткой видел двор каталажки где взрослые каторжники в робах и сабо рубили и перетаскивали бревна, что-то строгали. Полицейские и надзиратели свирепо покрикивали на них.

Детская половина располагалась отдельно и отличалась трем, что по толстым сырым стенам провели голубую линию.

Сам дворик тоже отдельный был почти пуст, только в отдалении маршировали... Оливер глядя на их наголо стриженные головки подумал было, что это мальчики, но... Мальчишки не ходят в серых, похожих на рясу монахинь платьях. Только рясы короткие, почти целиком открывали голые, лишенные в теплое время, худые и сбитые ноги девочек. Некоторые из них были еще младше Оливера и хотя расстояние мешало подробно рассмотреть их худенькие лица и уловить страшную скорбь в глазах, но мальчишка ощутил от них жуткий поток страдания и горя!

Он Оливер в тюрьме! Понятно он преступник: в глазах всех убийца и вор! Слово убийца не совсем понятно, но оно упрямо звучит в голове и лупит колоколами по вискам!

А тюрьма её толстые в трещинах и местами в плесени стены кажутся живыми, и маленьких дырочек казалось раздается сиплое и тяжелое дыхание каталажки.

Тяжелые, кованые железом двери со скрипом раскрылись и полицейский передал заранее составленную секретарем судейства бумагу. Имя Оливера Твиста не указано, а вместо это был проставлен номер. Ну-да если это какой-то дерзкий воришка или последний опустившийся бродяга, то имя не имеет значения. Достаточно и номера — пусть будет безликим и послушным... А нет и не таких ломала тюремная система!

Пара надзирателей с плотоядными ухмылками посматривали на Оливера. Мальчик выглядел теперь уже перепуганным и жутко бледным. Страх, сильный страх которого он не испытывал даже после того как попросив добавку каши он был выпорот надзирателями работного дома затопил его...

Это уже другой мир — место вполне сравнимое с преисподней и недаром все так стремятся любой ценой избежать неволи... Ноги у Оливера подогнулись и он повалился вперед... Опытный тюремщик ловко подхватил мальчишку за волосы и смачно шмякнул по бело-розовым щекам пацана-зека:

— Тут у нас такие трюки не прокатят! Будешь ишачить как все или...

И верзила красноречиво провел ребром ладони по горлу.

Олег рад бы и далее созерцать неожиданное развитие ставшего мировой классикой романа Диккенса, но и видимо и для него и без того длительный период медитации закончился и пора возвращаться в прежний мир. Где и так полным полно дел!

Пока Олег Рыбаченко медитировал и нырял в глубокие слои — прошло более суток. Как раз бушевал сильный разразившийся в реальной истории 14 Ноября 1854 года шторм нанесший колоссальный урон флоту союзников. Они безвозвратно тогда потеряли 53 корабля не считая посудин получивших серьезные повреждения.

Сейчас однако последствия могли оказаться еще хуже — транспортные корабли перегружены остатками разбитого десанта, а бухту держать под ударом русские пушки.

На небе словно демоны взбесились — казалось будто черти водят хоровод! Насколько все выглядело гротескно и ужасающе!

Шторм и в самом деле ужасен особенно для относительно спокойного Черного моря. Морские волны вздымаясь, напоминают взбесившихся быков, бодающих корабли. Вот например как падает такой свинцовый молот ударяясь тысячетонной кувалдой в подбрюшье парахода.

Английский фрегат "Виктория", со сломанными палубами вяло дрейфует и уже наклоненный грозит затаранить себя в побережье. Несколько десятков матросов уже смыло за борт. Они не долго смогли продержаться на буквально кипящей, котлом Везельвула огненной воде.

Перекошенные лица, судорожно сведенные вместе скулы. Обилие жертв...

Старый матрос Смит как всегда споен — буря знатная, но штормовые сороковые широты южного полушария порой дарили штормы куда покруче и девятый вал выше. Но и тут фрегат буквально трещит и грозит разорвать на части. А вода за кормой холодная. Правда не настолько чтобы человек моментально превратился в ледышку. Накопленное за лето тепло еще не успело улетучится и...

Все равно плоская бутылочка виски приходится как никогда кстати. Чудесный чудь сладковатый, но терпкий напиток — какая ласковая и бархатная волна струится по горлу и медленно опускается к животу наполняя тело энергией, а мысли радужными переживаниями и чудесными окрасками.

Тут уже и без что шныряют и перекатываются по вспученной поверхности — выглядят совсем не страшными!

Наоборот такие забавные чертики, что хочется им крепко пожать руку.

В пьяное лицо матроса плеснуло ледяной волной — фрегат уже стал угрожающе крениться на левый борт.

Матрос пьяно прорычал:

— О море, море, море, море — сидят вороны на заборе!

Сорванная штормом пушка носится по палубе словно лихой конькобежец. Вот одному из юнг не повезло — мальчика попал под колеса и теперь корчился в ужасных муках. Кости на ногах раздроблены, а водичка словно из колеса для казней все прибывает. Матрос впрочем, даже видимости сочувствия не изобразил:

— Такова жизнь мальчуган! — И пьяно икнув, пропел. — Наш девиз четыре слова — тонешь сам — топи другого!

Фрегат похоже получил пробоину, или точнее разошелся плохо склепанный шов на железе. Пробитое нутро посудины — зияло словно черная дыра, в чреве планеты, а потоки воды врывались словно дикие кочевники.

А всплескивания еще более зловещие, чем дикие крики или наоборот шипения гадюк.

Матрос пошатываясь с трудов стал на две ноги и пробасил:

— Полундра — свистать всех наверх!

И тут же ударило вроде бы мягкой, но жутко увесистой палицей. Захлебываясь бородач пытался что-то веселое спеть, но его неумолимо влекло в пучину, а на харю словно нацепили увесистый и беспросветный кляп!

А стихи продолжала бушевать и казалось все набирает обороты.

Олег Рыбаченко выскочил из укрытия на улицу и принялся яростно шлепать босыми, мальчишечьими ножками по лужам. Но вскоре зубы застучали от ледяного ливня и он шустро вернулся назад в теплое помещение.

Почти сразу же появилась Светлана.

Девушка и не скрывала свою радость указывая на небо и тряся своей увесистой грудью:

— Вот наконец и Боженька стал нам помогать!

Олег Рыбаченко кривя свою круглую рожицу, возразил:

— Боги русские верю сильны,

Но они помогают не слабым!

Если Родине служат сыны,

То сильней не найдете державы!

Светлана демонстративно скривилась и заметила:

— То что прилагательное ты рифмуешь с существительным — это уже прогресс!

Мальчишка рассмеялся и логично заметил:

— Раз дощечка, два дощечка будет лесенка — раз словечко, два словечко — станет песенка!

Девчонка-мутант неожиданно двинула мальчика ладошкой по губам и рявкнула:

— Плагиатор ты малолетний!

Олег в ответ атаковал вертушкой, он уже недурно умел растягиваться, но разумеется против противника такого класса его жалкие попытки атаковать выглядели смешно.

Светлана контратаковала поймав пацана босыми пальчиками за нос и даже оторвала его от пола заставив смешно дрыгать, блестящими от песчаных луж пяточками.

Мальчик попробовал ущипнуть злую тетю в икру, но кожа у воительницы-мутанта не чета даже пресловутой аллигаторской шкуре. Так что пальцы лишь скользнули по глянцевой коже. Олежка взвыл:

— Ой не надо, ведь больно как!

Когда Светлана его отпустила, на всем лице буквально вздулась большущая слива.

Мальчишка погрозил злой тете кулачком и неожиданно спросил:

— А меня совершать диверсию возьмете?

Светлана игривым тоном пропела:

— Конечно же нет!

Олег Рыбаченко скривился:

— А это еще почему?

Блондинка-терминатор пропела:

— Ты не знаешь вина, вкуса крепких сигарет!

Мальчишка поняв кого перевирает Светлана, проскулил:

— А ты Веерка Сердючка и с блохами вонючка!

После таких слов неизбежным было суровое наказание. Светлана заломила мальчишке руку и принялась лупить его ремнем. Мальчик Олег завизжал от боли и безуспешно пытался вырваться. Удары доставали и через одежду и джинсовые штаны. И больно это и противно, а главное стыдно!