"Проклятый"

С этими словами он решительно отодвинул старосту в сторону и навис над одним из пленников.

— Что вы здесь искали? — поинтересовался он и для убедительности наступил носком сапога ему на руку. Тот зашипел от боли и разразился страшными проклятиями, пытаясь выдернуть ладонь. Кейн, покачав головой, надавил сильнее. — Не то говоришь, не по делу. Ну? Повторить вопрос?

— Не надо! — выкрикнул он, и Кейн убрал ногу. — Целительницу искали! Хозяин велел забирать всех, кого найдем, и везти к нему. И ведьм тоже, и оборотков! Всех, в ком сила хоть какая есть! Но особенно одну целительницу.

— Сила, значит, — вздохнул Кейн, и от его взгляда меченый заметно спал с лица и попытался отползти в сторону. — И куда вы их должны были везти?

— Дренстоун, — ответил другой боец, явно рассчитывавший на снисхождение. — Все собираются в Дренстоуне. Хозяин ждет там.

Кейн пошатнулся. Его словно обухом ударили по голове, и он, растеряно прикрыв глаза тыльной стороной ладони, отступил на несколько шагов назад.

— Как — в Дренстоун? — прошептал он, не обращаясь ни к кому и никого перед собой не видя. — Почему?

— Знаешь, где это? — проницательно догадался староста, не сводивший с него взгляда. Кейн кивнул.

— Это мой дом, — глухо ответил он, понимая, что теперь точно не сможет остаться в стороне, даже если бы захотел. — Я там родился.

— Вот же гадость у вас там завелась, — сокрушенно заметил староста и деловито, без злобы, пнул по ноге одного из пленников. — А с ними что делать-то?

— Что хотите, — Кейн едва слышал его. — Я бы скормил свиньям, но, боюсь, они не станут жрать такое дерьмо. Мне надо... Я...

Он мотнул головой, пытаясь прийти в себя, и в упор посмотрел на старосту, не в силах подобрать нужные слова. Тот все понял сам.

— По левой дорожке иди, — сказал он и махнул рукой в нужном направлении. — Как до перекрестка дойдешь, поверни налево, ищи третий дом по правую руку. Там Агата живет. Эх, чудеса-то какие... Вот так живешь бок о бок, а потом... Ничего, говоришь, оборотки эти? Беды ждать не стоит?

— Да как от всех людей, — усмехнулся Кейн, и староста понимающе улыбнулся. — Обижать будете — точно дождетесь. А нет — так и нет.

— Не будем, — мотнул головой тот и, поколебавшись, протянул Кейну руку. — Спасибо тебе и другу твоему. А Власедовой внучке передай, что не будет ей тут вреда. Я слово даю. Только свадьбу пусть чин чином играют, по закону Божьему. Вижу же, что не просто этот волчара прибился, виды имеет. Так вот пусть не портит девку.

— Передам, — согласился Кейн и, ответив на крепкое рукопожатие, отправился искать остальных. Вести у него были неважные.

Тетка Агата между тем споро накрывала на стол, командуя всей разношерстной компанией. Олаф, которого уже успели приодеть, доставал из подпола необъятные бочонки и крынки, Скай, отложив меч в сторону, помогал ему и передавал посудины дальше — Раде. Та шустро расставляла тарелки и плошки, едва успевая отвечать на сыпавшиеся на нее вопросы.

— Да нет, в порядке дед. Поволнуется всяко, это да, но он меня знает. Догадался, небось, что домой сбежала. Мать жалко, не поймет. А вот отец бы меня и сам отпустил...

— Вил всегда тебя баловал, — согласилась тетка, водружая на стол дымящийся котелок. — А вот и ваш друг. Кейн, верно?

— Верно, — подтвердил тот и, оставив меч рядом с мечом Ская, вошел в дом. — У вас воды не найдется?

— Наша с Мартой мать была оборотком, — принялась рассказывать Агата, когда все уселись за стол. — Отец не знал, скрывалась она. Ночью в лес уходила, перекидывалась, коли сил терпеть не оставалось, а так жила как все — тихо. Марте-то кровь волчья совсем не досталась, она обычной родилась. Зато во мне взыграла по полной. И в Раде вот. Я, как почувствовала, сестру по ночам подменять стала. Вроде как ей помощь, а мне радость. Своих Бог не дал, да я и не в обиде. Мало ли что... Так вот. Как Рада перекидываться научилась, я ее в лес уводить стала. Так и росла она... И все бы ничего, да вот, свезло ей. Собрата встретила.

Она исподлобья покосилась на Олафа, который сидел рядом с Радой и, улучив момент, старался, будто невзначай, коснуться ее руки.

— У меня как раз "горячая" ночь была, — пояснила Рада, красневшая как маков цвет при каждом прикосновении. — Ну, это когда обращаться особенно хочется. Я и удрала в лес. А там стая. Я ж до этого кроме тети других волков и не видела. Вот и...

Она повернулась в Олафу и вдруг улыбнулась так светло, что у Кейна защемило сердце.

— Я Раду хотел с собой забрать, — сказал тот, отвечая ей уверенным теплым взглядом. — Только не знал как. Семья же. У нас все проще, все одинаковые, все в стае. Пока мы думали, да решали — эти, меченые появились. В лесу нас нашли. Я Раде велел домой бежать, а сам с ними сцепился. Потрепали меня хорошо, если бы стая не подоспела, кто знает, чем бы все кончилось. Пока я отлеживался, да в себя приходил, Раду увезли. И новые меченые появились. Я остаться решил, присмотреться, что да как. А тут вы, и Рада с вами.

— А ты что выяснил, капитан? — вдруг поинтересовался Скай, до этого внимательно слушавший рассказ. Кусок встал Кейну поперек горла. Он поднял голову, медленно обвел всех взглядом и понял, что увильнуть от ответа не удастся.

— Они все идут в Дренстоун, — сказал он, чувствуя, что пришло время говорить всю правду до конца. — Это мой дом. Я там родился и вырос. Мой род издавна владеет всем графством, но теперь... Я не знаю, что произошло. Одно точно: хозяин всех этих меченых — в Дренстоуне, в моем фамильном замке.

— И что это значит? — поинтересовался Скай, не сводивший с него взгляда. Кейн пристально посмотрел на него в ответ, словно все сказанное предназначалось лишь ему одному. В сущности, так оно и было.

— Это значит, что все концы сходятся ко мне и моему проклятью. Я должен выяснить, что там произошло после моего ухода.

— Мы можем помочь! — с энтузиазмом подпрыгнула Рада, и Кейн осадил ее выразительным взглядом.

— Нет, — покачал он головой, и на лице девушки появилось знакомое упрямое выражение. — Послушай меня! Оставайтесь здесь, женитесь, растите детей. Живите! Защищайте друг друга и будьте счастливы. Это все, что вы можете сделать для меня. Мой путь — только мой путь. Вам нечего на нем делать.

Рада шмыгнула носом и обиженно надулась. Олаф снова взял ее за руку и, осторожно притянув к себе, погладил по растрепанным волосам.

— Все будет хорошо, — тихо произнес он, уткнувшись носом в висок девушки. — Я тебе обещаю.

Рада только горестно кивнула в ответ.

Прощаться Кейн не стал. Не хотелось лишних слез и проводов, поэтому на рассвете он прокрался на задний двор, куда с вечера поставили лошадей. Все необходимое уже было убрано в дорожные сумки, и оставалось лишь пристегнуть их к седлу.

— И сколько дней пути до Дренстоуна? — послышалось за спиной, и Кейн едва не уронил сумку себе на ногу. Скай, полностью готовый к дороге, подошел к своей лошади и ласково погладил ее по морде. — Не дает капитан нам с тобой скучать, да? Что ни день, все в дороге.

— Тебе лучше остаться, — справившись с колотившимся сердцем, ответил Кейн, перебрасывая ремень через спину лошади. Скай обернулся к нему, и в его глазах отчетливо читалось все, что он думает по этому поводу. — Я не шучу. Одно дело гоняться за нечистью, а другое — переться в самый ад. Вряд ли я вернусь оттуда живым.

— Ты и впрямь графский сынок? — вместо ответа поинтересовался Скай. Кейн кивнул. — Надо же, не знал, что имею дело с такой важной птицей. Что же ты все бросил?

— На то имелись причины, — уклончиво ответил Кейн. Он затянул последние ремни и, повернулся к Скаю. — А ты и впрямь настолько не ценишь свою жизнь?

— Я не собираюсь жить вечно, — белозубо улыбнулся Скай и одним махом взлетел в седло. Лошадь под ним нетерпеливо всхрапнула, переступила ногами, предвкушая дальнюю дорогу, и Кейну не оставалось ничего другого, как последовать примеру южанина. Бок о бок они выехали со двора и во весь опор понеслись по узкой деревенской улочке, не заметив мелькнувшую позади быструю рыжую тень.

После двадцати лет отсутствия, Кейн наконец-то возвращался домой. Только вот что ждало его дома?

Глава 3. Маркус.

Часть первая.

До границы родных владений они добрались быстро, останавливаясь лишь на короткие привалы, чтобы дать отдых лошадям и немного поспать, сменяя друг друга. Пару раз им встречались небольшие отряды меченых, с которыми Кейн расправлялся без всякой жалости, уже успев насмотреться на дела их рук. Вырезанные деревни, убитые путники, случайно попавшиеся на дороге, сожженные дома — вот и все, что за ними оставалось. Раны, полученные в Вястле, уже зажили благодаря мазям Маргарет, и Кейн снова чувствовал себя полным сил. Тревога и дурное предчувствие неумолимо гнали его вперед, и он сильнее подстегивал коня, рискуя загнать несчастное животное.

Скай почти ни о чем его не спрашивал, словно и вправду превратившись в верную и неотлучную тень. Кейн был ему несказанно благодарен и все пытался найти в себе силы, чтобы начать неприятный разговор, однако день за днем откладывал его до лучшего времени. Только вышло все не так, как он задумывал.

Этот отряд они застали за делом — они методично осматривали всех женщин в деревне от мала до велика, по каким-то своим признакам отбирая из них тех, кого считали наделенным даром. Мужчин оттеснили в сторону, кого заперев в доме старосты, а кого и избив до полусмерти. Кейн успел разглядеть несколько неподвижных тел, а потом ему стало не до того.

— Что вы копаетесь, косорукие? — прозвучал гулкий раскатистый голос, от которого у Кейна волосы на загривке встали дыбом. — Тащите их к клетке, да побыстрее! Я не могу возиться с вами весь день!

Сердце сжала ледяная безжалостная рука. Кейн привстал на стременах, вглядываясь в лицо налетевшего на командира меченых всадника, и почувствовал подступившую к горлу дурноту.

— Ты его видишь? — хриплым, не своим голосом, поинтересовался он у Ская, настороженно заглядывавшего ему в глаза. Тот бросил взгляд на высокого мужчину с развевавшимися на ветру длинными русыми волосами и кивнул.

— Вижу. И что?

— Значит, не мерещится, — скрипнул зубами Кейн и крепче стиснул рукоять рунного меча. — Что ж, вот и встретились. Скай, займись молодчиками. Этого я возьму на себя.

— Естественно, — проворчал Скай, придерживая поводья. — Он-то один, а этих много. Вечно ты меня балуешь, капитан. Столько возможностей получить кусок стали в живот, я прямо теряюсь, какую выбрать. И, интересно, почему этот господин так похож на одну из личин ведьмы из Хоквуда?

— Потому что это мой брат, Маркус, — ответил Кейн и, не став дожидаться реакции, сильно ударил лошадь пятками, заставляя ринуться вперед. Прошлое, от которого он так долго убегал, встречало его презрительной ухмылкой.

— Смотрите-ка, кто пожаловал, — Маркус выглядел точно так же, как в день их последней встречи. — Блудный сын и брат. Не хочешь поприветствовать нового владыку и графа Дренстоуна?

— Так отец мертв, — понял Кейн и впервые почувствовал тянущую болезненную тоску. — И ты творишь непотребства его именем. Кто ты теперь? Слуга дьявола? Его раб? Зачем тебе эти женщины?

— Слишком много вопросов для того, кто предал свою кровь, — зубасто улыбнулся Маркус, и от него повеяло чужой, незнакомой ранее силой. — Ты виновен передо мной, Кейн. Ты — убийца.

— Я знаю, — легко согласился Кейн, чувствуя как грудь сдавливают стальные обручи. — Но я не позволю тебе причинить вред этим людям. Отзови свою свору, Маркус, и мы...

— Мы? — зло ощетинился тот и направил коня ему навстречу. — Мы? Ты убил меня, помнишь? Нет больше никаких нас, и никогда не было. Ты был шелудивым псом, неизвестно как приблудившимся в нашу семью. Отец проклял тебя перед смертью, а я лишь поступлю по справедливости, забрав твою никчемную жизнь. Эй, там! Сюда! Взять его!

К ним тут же устремились пятеро меченых. Кейн резко взял вправо, не давая себя окружить, рубанул наотмашь, перехватил летевший на него меч и рывком потянул на себя, стягивая его хозяина с лошади. В груди давила, рвалась наружу, царапая коготками сердце, новорожденная слепящая ярость, равной которой он еще не знал, и она придавала ему силу. Каждое движение, каждый удар безошибочно находил свою цель, не растрачиваясь попусту, и под его напором меченые дрогнули, забыв про численный перевес.

— Не отступать! Не отступать! — услышал он истошный крик Маркуса и повернулся, отыскивая взглядом брата. Тот зловещей тенью вырос прямо за спиной Ская, слишком увлеченного сражением, чтобы смотреть по сторонам. Кейна словно ударили под дых. На одно единственное мгновение он забыл как дышать, а потом, опомнившись, не раздумывая, сорвал с седла арбалет. Стрела вошла ровно между лопаток Маркуса. Тот пошатнулся, замер с занесенным мечом в руках, а потом, жутковато улыбаясь, повернулся к Кейну.

— Ты же уже убивал меня, помнишь? — скорее прочел по губам, нежели услышал Кейн, и его нутро сжало болезненным спазмом. Маркус, не переставая улыбаться, ухватил пронзившую его стрелу за наконечник и одним махом выдрал из своего тела. А потом легко, как ни в чем не бывало, взлетел в седло. — Поджигай! — крикнул он одному из меченых и снова повернулся к замершему в оцепенении Кейну. — Мы еще увидимся. Все дороги ведут домой, не так ли, брат?

И, подстегнув коня, в одно мгновение скрылся с площади. Кейн с трудом перевел дыхание. Перед глазами все плыло, в ушах раздавался тонкий противный звон, но и сквозь него до него доносились крики и плач. Кейн мотнул головой, прогоняя дурноту, и огляделся. Дом старосты пылал, вокруг него носились люди, пытаясь подступиться к огню, и среди густого черного дыма мелькала темная кожаная куртка Ская. Кейн стиснул зубы. Одна часть его рвалась в погоню, другая же стремилась остаться и помочь. Выбор оказался очевиден.

Сообща им удалось быстро вытащить людей из огня, но несколько человек успели задохнуться от дыма. Остальные отделались ожогами, резью в глазах и мучительным кашлем, но в целом чувствовали себя неплохо.

— Спасибо, — сказала Скаю молодая светловолосая женщина в разорванном до колена платье. Одной рукой она пыталась прибрать растрепанные, выбившиеся из уложенной вокруг головы косы, пряди, а другой прижимала к себе мальчишку лет десяти. Личико ребенка все было покрыто сажей и землей. — Если бы не вы... Кто вы? Скажите мне свое имя, чтобы я знала, кого упоминать в молитвах.

— Вот он все заварил, его и упоминайте, — кивнул в сторону Кейна Скай и, отмахнувшись от протянутой руки, пошел к лошади, едва заметно прихрамывая на левую ногу. Плечо он тоже держал немного неестественно, словно оберегая от резких движений, и у Кейна вдруг неприятно потянуло в груди. Женщина в растерянности повернулась к нему.

— Его зовут Скай, — ответил он на невысказанный вопрос. — Ну... под этим именем Всевышний его точно узнает. Помолитесь за него. Может и поможет.

Женщина молча кивнула, не сводя с него потемневших, влажных от слез глаз, и Кейну почему-то показалось, что ее молитвы когда-нибудь смогут перевесить на чаше весов хоть какую-то часть грехов Ская. Он отвернулся.