Страна Арманьяк. Бастард

Одновременно c моим ударом Тук глефой развалил собаку почти пополам...

— Давай назад... — уперев ногу в собачью морду, я вытащил эспаду, ринулся обратно за бревно и заорал Туку. — Заряжай арбалет, ne tormosi...

— Слушаюсь, ваша милость...

— Долбанная тварь... — утер собачью слюну с лица. — Фу... Мерзость...

Протрубил рог и на поляну выскочили несколько всадников.

Первого сразу снесло с седла выстрелом шотландца, он в отличие от меня бил пока без промаха.

Я же опять безобразно промазал.

Оставшиеся в седлах всадники смешались, попытались развернуть лошадей и тут Тук еще раз удивил меня. Шотландец вскочил и метнул глефу как копье, выбив второго всадника. Глефа вонзилась тому в поясницу.

Пока я пытался опять взвести арбалет, охотники развернули коней и скрылись в чаще.

Толком нападавших я не успел рассмотреть. Лишь заметил, что они не кабальеро. Кони не те, да и тяжелых доспехов не видно. Скорее всего, опять вольные лучники. Или бог его знает кто, но то что они охотились за нами уже не вызывало сомнения. На синих коттах были лилии Паука.

В чаще опять несколько раз взревел рог и раздался громкий приказ — спешится.

Потом затрещали кусты и к первой группе добавились еще люди. Судя по тяжелому топоту копыт на этот раз как раз и тяжеловооруженные рыцари...

Песец...

Тук быстро прицелился и раздавшийся после выстрела вопль в кустах просигнализировал о том, что он и на этот раз не промахнулся.

В ту же секунду по бревну стегнул с десяток стрел, превратив его в импровизированный частокол. Я едва успел спрятаться, от испуга матерясь на русском языке как сапожник...

Следующий десяток секунд стрелы летели без остановки не давая высунуть голову. Тук ужом прополз за бревном и, высунув арбалет, опять выстрелил. Не знаю, что он там рассмотрел, но не промазал, это точно. В чаще всплеснулся вопль, перешедший в заунывный вой.

— Обойти пытался... — пояснил шотландец и опять заработал воротом.

Вот это парень стреляет! Точно добрый ангел меня на него навел. Даже стало немного стыдно за некоторые выражения в его адрес. Без шотландца мне точно конец наступит преждевременно. Выживем, приближу...

— Не стреляйте, не стреляйте... — на поляну вышел молодой парень в гербовой котте размахивая копьем с привязанной белой салфеткой. — Барон Гийом де Монфокон предлагает переговоры.

— С каких это пор он стал бароном, — неожиданно для себя заорал я.

— Не соглашайтесь, ваша милость... — горячо зашептал Тук. — Чую я какую-то пакость. Это же он дал подлую команду убить вашего батюшку...

— Знаю... — рыкнул я со злости.

Да... Именно эта скотина. Исаак про него рассказал, де Граммон подтвердил.

Заорал пажу.

— Передай своему хозяину, что его вызывает на поединок Жан Шестой, милостью Божьей конт д"Арманьяк.

— Ваша милость... — Тук укоризненно посмотрел на меня.

— Молчи, я знаю что делать... — надел салад на дагу и приподнял шлем над бревном.

И почти в тоже мгновение, его со звоном откинуло в сторону сразу тремя стрелами, и еще несколько просвистели мимо... тьфу черт... снайперы средневековые. Вот те и переговоры. Только высунешься — сделают ежика, уроды. Мама роди меня обратно! Вот это вляпался. Какого хрена я кобенился с шейхами? Не иначе меня за вредность и непомерную жадность сюда закинуло...

Подобрал шлем с травы. Сталь отличная, стрелы оставили только легкие царапины, которые при желании быстро заполирует кузнец. М-м-мда, очень не хочется, а одеть придется. Напялил салад на голову и затянул ремни. На мое счастье он не крепился к горжету и голова оставалась подвижной. Затянул ремни и поднял забрало. Не знаю, как они умудряются смотреть через эти щелки? По мне так ни хрена не видно.

Осмотрелся по сторонам...

В конном строю нас атаковать бесполезно, в завалах лошади ноги поломают. Только пешим порядком и только в лоб, разве что проберутся на холм, и оттуда будут обстреливать. Прыгать сверху — чистой воды самоубийство. Высоко, да и на сучья напорешься почти наверняка. А на случай стрельбы у меня есть Тук. Стрелкам придется высовываться над обрывом, где они будут представлять отличную мишень, а нас как раз за ветками почти и не видно...

— Держи второй арбалет... — подвинул оружие шотландцу. — Посматривай назад...

На поляну опять вышел паж и издевательски манерно сообщил:

— Господин барон велел передать, что он знал конта Жана Пятого д"Арманьяка, но ему он лично срубил башку. Жана Шестого он не знает, а с незаконнорожденным выблядком отлученного от церкви еретика, он сражаться не может, так как... Ахрр...

Паж не договорив, свалился на землю, хрипя и прижимая руки к животу. Это Тук, недолго думая, всадил в него арбалетный болт.

— Ты что творишь?

— Мое законное право наказать подлеца за оскорбление моего господина, — шотландец пожал могучими плечами и яростно завертел арбалетным воротом.

Опять защелкали стрелы по бревну и на поляну, сомкнувшись строем, прикрываясь щитами и высунув между ними короткие толстые копья, вышло девять солдат. Я с непонятным облегчением приметил, что копейщики без тяжелой защиты: в тарелкообразных шапелях* без забрал и стеганных гамбинзонах* с нашитыми редкими бляшками. Уже лучше... Хотя это большого значения не имеет... До хрена солдат, как не вертись, окружат и копьями затыкают...

— Логаны вперед, — вдруг завопил шотландец, разрядил арбалеты в строй, свалив одного человека и схватив алебарду, вскочил, собираясь перепрыгнуть через бревно.

— Куда, идиот... — я едва поймал его за пояс. — Сиди здесь и присматривай за холмом...

Тук обиженно засопел, присел и стал взводить арбалеты.

Я выглянул, опять пригнулся и стал прикидывать диспозицию. Через бревно лезть к атакующим смысла нет. С левой стороны тоже не пройдешь, дуб упирается в сплошной завал. Будут обходить справа...

Значит, так тому и быть. Фермопилы, мля... а я за триста спартанцев сойду.

Не, не хочу спартанцем, достоверно известно, что данные товарищи друг друга пользовали не стесняясь. Не по масти мне...

Буду этим... политруком Клочковым. Велик Арманьяк, а отступать некуда!

Взял щит в левую руку и приготовился. Страха не было... Вру, был. От волнения била такая крупная дрожь, так что даже зубы стучали. Но деваться некуда. Палачи в Средневековье на диво изобретательны. Даже думать про них страшно.

Тук успел подстрелить в ногу еще одного копьеносца. Второй выстрел пропал даром, болт пробил щит, но застрял, не принеся врагу никакого вреда.

Солдаты, все так же прикрываясь щитами, слаженно перегруппировались и попарно, больше расстояние не позволяло, появились в проходе.

Первая пара с хеканием ткнула в меня копьями, причем уроды сделали все по-хитрому, один ударил в щит, пытаясь сбить его в сторону, а второй чуть задержался, собираясь пырнуть уже в открытое тело.

Черт! У них почти все получилось. От удара мгновенно онемела левая рука, щит увело в сторону, но вот следующего момента они не предусмотрели, да и не могли предусмотреть. Откуда солдатикам знать, что у непонятного бастарда дома полный ящик медалей разного достоинства, в большинстве, конечно, золотых и он владеет клинком, на сотни лет опередив все стили фехтования которые только начинали зарождаться.

Клинок молнией метнулся к солдатам и распоров лицо первому срубил руку по локоть второму. Я скользнул вперед ко второй паре и классическим косым ударом разрубил шлем вместе с черепом третьему, а затем, вывернув кисть, прямым выпадом ткнул острием в лицо четвертому.

С хлюпом выдрал эспаду из глазницы и сразу же отскочил назад, прикрываясь щитом. Оставшиеся в живых копейщики не побежали, как я тайно надеялся, а просто отогнали меня короткими выпадами копий.

Зато не дремал Тук. Над плечом гулко прожужжал болт и, с хрустом пробив кость, впился в скулу пятому копьеносцу. А вот шестому уже я сам, сбив в сторону древко копья, воткнул эспаду в бедро.

Седьмой... седьмой ублюдочный урод, поступил как для меня совсем нелогично, но, к сожалению очень практично. Эта скотина метнула копье, окончательно отбив мне левую руку под щитом и, выхватив короткий широкий меч, с ревом прыгнула вперед, на лету нанося удар.

Едва успев отпарировать, вынужден был сделать шаг назад и с грохотом завалился на спину перецепившись через истошно воющего солдата, скорчившегося на земле и баюкавшего обрубок руки.

Чертов копьеносец в упор поймал щитом болт из арбалета, вскрикнул, видимо его куда-то все-таки достало, покачнулся, но все равно шагнул вперед, высоко занося меч серьезно настроившись прикончить меня.

Что произошло дальше, я помню, и буду помнить все жизнь...

Долбанное забрало, долбанного шлема при падении закрылось сразу, сократив мне весь обзор до узенькой щели.

Щит при падении оказался под задницей, и я с ужасом понял, что никак не успеваю его вытащить.

Ожидая, что вот-вот моя голова разлетится на кусочки, я зажмурился и наугад ткнул эспадой в сторону солдата... Клинок во что-то уперся, а затем мягко скользнул дальше. Рев, переходящий в бульканье и тяжелая туша, омерзительно воняющая потом и почему-то дерьмом, рухнула на меня, прижав к земле.

Судорожно подавляя позывы рвоты, забарахтался, пытаясь скинуть дергающееся тело, но Тук имел на этот счет свое мнение. Хекнув он рубанул по еще живому солдату, и меня обдало струей горячей крови...

Такого издевательства организм уже не выдержал, и меня вывернуло на свои же ботфорты.

— Твою же мать... — со злости я ткнул дагой в шею копьеносцу без руки и от его булькающего хрипа выблевал остатки из своего многострадального желудка. Но на этот раз на солдатика.

— Вы целы, ваша милость? — обеспокоенно спросил Тук и оттащил изрубленное тело в сторону.

— Что со мной станется... — я посмотрел на валяющиеся изуродованные трупы, и чуть было опять не стошнил.

— А чего блюете? — удивился шотландец.

— Не твое дело. За холмом следи, — буркнул я и, смягчившись, добавил. — Ты это... молодец. Отлично стреляешь.

— Дык, дело-то нехитрое, — Тук расцвел, прицелился из арбалета и опять в кустах кто-то завопил. — С малолетства приучен.

— Научишь... — я чуть приподнялся и сразу получил стрелу в основание для крепления плюмажа. — Вот ублюдки! Сколько же их там?

— Так, известно. Кабальеро пару человек, оруженосцы ихние, да пажи. Копейщиков мы выбили всех, да половину лучников тоже. Осталось всего два стрелка. Вот и считайте...

— Сам сосчитай... — я никак не мог сообразить: сколько человек осталось.

— Семь-восемь человек, — сообщил шотландец, подумал и добавил. — Но вообще-то пажей и оруженосцев может быть больше.

— Бастард! — заорали из леса. — Сдавайся. Гарантирую, будешь моим личным пленником.

— Ваша милость... — зашептал Тук, закидывая взведенные арбалеты за спину. — Разговаривайте подольше, я их обойду...

Попытался поймать парня за пояс... сгинет же зазря, но не успел. Шотландец уже уполз в бурелом. Пришлось кричать в ответ, не отвлеку, так хоть время потяну:

— Ты представься сначала.

— Барон Гийом де Монфокон, сеньор де Сегюр.

Де Сегюр! Нет, ты понял!?

— Сеньорию тебе Паук, за убийство моего отца нарезал? — я от злости хватил кулаком по дереву.

— Руа волен распоряжаться своими владениями, — нагло заявил невидимый мне собеседник.

— Пока я живой, земли не его.

— Если будешь сопротивляться воле его величества, то быстро перестанешь быть живым, бастард. Сдавайся. Руа милостив к своим пленникам. Глядишь, выторгуешь свою никчемную жизнь и будешь гнить в монастыре живым и здоровым, — барон расхохотался.

— Я подумаю... Ты мне лучше скажи, как меня нашел?

— Тоже большая задача... ты подумал, что мы тебя будем искать на дорогах к Ошу, а сам подался поближе к Лектуру. И ясно как день, что ты собрался уйти в лес. Не спорю, бастард, умно. Но я эту загадку быстро разгадал. Кстати твой духовник молчал до последнего...

— Ты поднял руку на церковника, и теперь будешь гореть в аду! — я чуть не выскочил из-за бревна.

— Моя добродетель перевесит мои грехи... — барон опять заржал. — Но хватит. Сдавайся. Сейчас сюда прибудут три копья жандармов, и мы выкурим тебя как крысу...

— А ты сам попробуй собака. Иди сюда, урод, я тебе bebichi посрубываю.

— Это ниже моего достоинства, бастард. Короче, у тебя четверть часа на раздумья...

Ничего не понимаю? Положение конечно аховое. Нас двое, противников же человек восемь-десять. Но подкреплений в ближайшем будущем у них не будет однозначно. Как его вызовут? Сомневаюсь, что они возят с собой почтовых голубей, а что такое рация, люди еще не будут знать века четыре. Даже если у них есть голуби. Пока эта птаха мира долетит, пока доберется подкрепление... сутки, не меньше. А вот взять меня, долбанный барон не может. Силенок маловато. Мы и так большую часть выбили... и выбьем еще. Так что он голову мне морочит, собака?

Ну, сука... только попадись. На медленном огне изжарю, на кол ублюдка посажу. Это какой же извращенной и порочной натурой надо обладать, что бы посметь на доминиканца руку поднять...

-Эй, барон? Хотя какой ты барон? Если свинью нарядить кабальеро она все равно свиньей и останется...

Никто не ответил...

Что за нахрен...

Не успел я даже удивиться, как в зарослях раздался глухой стон, затем еще кто-то заверещал, как заяц и сразу же прозвучало несколько воинственных воплей, среди которых я различил голос шотландца... твою же мать...

Сильно не раздумывая, перемахнул через бревно и ринулся в заросли на шум схватки.

Навстречу мне сразу выступил коренастый кабальеро в полном миланском доспехе и котте с лилиями Паука. На голову мужик напялил салад с наглухо задраенным составным забралом и пышным плюмажем. В руках он держал здоровенный цвайхандер*, положив его на правое плечо.

За ним, чуть поодаль, стояли два парнишки в легких кольчугах, только с отдельными элементами латной защиты. Причем в разнобой, как будто поделили комплект между собой. У одного были наручи, а у второго поножи. Первый держал в руках обычный прямой меч и круглый щит без герба, а второй, в старинном норманнском шлеме, вооружился протазаном*.

— Я виконт... — начал было представляться кабальеро, даже не сняв с плеча меч, но я, пропустив эти условности, на бегу рубанул его эспадой по внутреннему сгибу локтя так удобно подставленному под удар, а затем когда его развернуло, засадил до чашки дагу подмышку.

— Мне по хрену кто ты... — не останавливаясь, выдрал оружие и срубил парня с протазаном в руках изумленно уставившегося на меня,. Располосовал ему рубящим ударом плечо.

Второй мальчишка успел замахнуться мечом, но получил граненое лезвие в живот.

— Извини парень, ничего личного... — с прокрутом вырвал клинок и, оттолкнув пажа плечом, помчался на крики и лязг железа, доносящиеся из зарослей.

— Только попробуй сдохнуть, клятый скотт... — прорвался я через кусты и увидел, как Тук отмахивается своим фальшионом сразу от трех мечников. Четвертый безуспешно пытался встать на колени, раз за разом падая на бок.