Запасной мир

— Смотрите! — сказал я партнерам по завершении процесса. — Это виски крепостью чуть больше торча. Назовем его 'Слабым' или 'Женским'. Если перегнать его еще раз, получим напиток вдвое крепче. Этот можно назвать 'Мужским'. Я предлагаю делать оба сорта и продавать под соответствующими названиями...

Для измерения крепости я изготовил спиртометры. Они представляли собой медные трубочки со свинцовой дробью, запаянные с обоих концов. На боковой поверхности насечена шкала — приблизительная, конечно. Имплант подсказал, что торч, исходя из местной технологии, содержит примерно 18-20 процентов спирта, по этому показателю я и подбирал вес дробинок.

Учить компаньонов пришлось всему. Организации технологического процесса, упаковке и укупорке продукта, способам продвижения его в массы и многому другому. С самого начала я положил, что емкость с виски должна иметь этикетку и сургучную печать на пробке. Почему? Да потому что у других этого нет! Наш товар сразу выделится. Это раз. После того как напиток станет популярным, его примутся подделывать — это к гадалке не ходи. И вот тогда этикетки и печати на пробках послужат защитой — воспроизвести их трудно. Образцы этикеток нарисовал Тибби, он же вырезал из досок формы для печати. Типографии в Иорвике не имелось, поэтому мы организовали свою. Тибби с сестренками накатывали на готовую форму краску, клали на нее лист бумаги, накрывали толстым войлоком и прокатывали валками, выточенными мной на токарном станке. Этикетки выходили черно белыми, поскольку краску мы изготавливали из сажи. Но для Запасного мира и такие были открытием. На листе бумаги помещалась дюжина этикеток, а после того как краска высыхала, девочки разрезали их ножницами. Нередко им помогала Иллинн. За работу я, разумеется, платил.

Сургуч для пробок я сварил сам, смешав воск со смолой кедра и добавив киновари. Теперь подделать тем более не удастся. В Запасном мире сургуча не знали, а рецептом я делиться не собирался.

'Слеза Спасителя' под товарной маркой 'виски' пошла в массы. В день первых продаж мы объявили о дегустации и бесплатно наливали желающим по полкружки. А вот за добавку уже требовали плату. Сбежалось полгорода, пришли даже женщины. Народ, распробовав, не скупился. Торч по сравнению с виски, пусть даже не выдержанным, был жуткой дрянью, а стоил почти столько же. Приготовленный запас раскупили в два дня. Посыпались заказы от владельцев харчевен. Они предлагали поставлять виски бочками. Производство требовалось срочно расширять. Я заказал еще аппараты, Мэгги арендовала у города пустующую конюшню и занялась персоналом. Я посоветовал нанимать женщин. Во первых, непьющие, следовательно, будут гнать продукт, а не дегустировать его. Во вторых, женщины более аккуратные, что важно для технологического процесса. В третьих, если не скупиться с жалованьем, то будут держаться за работу и не выболтают наши секреты.

Выручка текла рекой. Пинта слабого виски обходилась нам в пенни, включая королевский налог, а продавали ее за два. Лэнс с Мэгги ушли от съёрда и погрузились в бизнес. Я помогал, но все равно мы зашивались. Выручили, как ни странно, конкуренты. Виски стремительно вытеснял торч, винокурни Иорвика встали. Их владельцы пришли к нам и попросились в долю. Мэгги возмутилась, но я отвел ее в сторону.

— У них отлаженная сеть сбыта и опытные работники. Для того чтобы перехватить их рынок, понадобятся годы. Пусть делают брагу и сбывают готовый товар. Главный секрет виски в его перегонке и очистке. Это мы оставим за собой. Выручка вырастет в разы.

Мэгги подумала и кивнула. С винокурами мы ударили по рукам. Я снабдил их рецептами, и мы расстались довольными.

Я обзавелся транспортом. По моей просьбе Лэнс съездил к коннозаводчику и привел соловую кобылку. Ласка, как звали лошадь, понравилась всем: мне, Тибби, девочкам и даже Мирке. Теперь по утрам горностайка бежала в конюшню, где требовательно чирикала. Ласка опускала голову, Мирка прыгала ей на шею и взбиралась на спину. Там выгибала спину и, задрав хвост, гордо стрекотала. Позже подходили девочки. Втроем они вели Ласку к реке поить. Нередко к ним присоединялся Тибби. Дети мыли кобылку и расчесывали ей гриву, Мирка, бегая по спине Ласки, внимательно контролировала процесс. Ко времени, когда я, позавтракав, выходил во двор, кобылка уже стояла под седлом: сытая, обихоженная и донельзя довольная жизнью.

За хлопотами я забыл о съёрде, и он напомнил о себе сам. В один из дней прибежала служанка и сообщила, что черр и черра ждут меня к обеду. Я попросил девушку подождать и зашел в дом. Как положено процветающему бизнесмену, я обзавелся подобающим гардеробом. Камзол из светло серой тафты сшил лучший в Иорвике портной. Пожелания заказчика он учел. В камзоле имелись карманы, отсутствовали позументы, а длиною он был до середины бедра, а не до колен, как здесь принято. Единственным украшением одежды стали серебряные пуговицы. К камзолу прилагались такого же цвета бриджи и коричневые кавалерийские сапоги. Последние стачали по снятой мной мерке — светить перед сапожником протезами я не стал. Довольно оглядев себя в зеркало (появилось у меня и оно), я нахлобучил шляпу и, захватив ореховый футляр с подарком, вышел во двор. К тому времени Тибби оседлал кобылку. Мирка ждала меня на крупе Ласки. Я взобрался в седло, и она перебралась ко мне на плечи. Склонившись, я подхватил с земли служанку (она тихо взвизгнула) и усадил перед собой. Так и отправились.

* * *

Оливер и Элизабет встретили нас на пороге дома. На съёрде красовался голубой камзол, а его дочь надела розовое платье. Прямо цветник! Я спрыгнул на песок дорожки и направился к ним. Не доходя пару шагов, сорвал с головы шляпу и поклонился, скопировав ритуал из исторических фильмов.

— Рад приветствовать вас, черр и черра!

Отец с дочерью переглянулись и торопливо кивнули.

— Позвольте поднести вам небольшой дар!

Я надел шляпу и протянул футляр. Оливер взял и, нажав рычаг, откинул крышку. Глаза у него блеснули. Еще бы! В специальных гнездах, обтянутых красным бархатом, лежали посеребренные пистолеты. А также — приспособление для снаряжения патронов, боеприпасы и прочие принадлежности.

— Выбирая, что подарить, я вспомнил нашу первую встречу, съёрд. Будь у вас такое оружие, вы бы справились с разбойниками.

— Какая то незнакомая система, — сказал Оливер, доставая двуствольный пистолет. — Я хочу опробовать. Его нужно зарядить?

— Позвольте мне!

Я взял из его рук двуствольник и повернул рычаг. Стволы откинулись вверх.

— Он заряжается из казны? — изумился Оливер.

— Да, черр!

Я взял патроны и вставил их в стволы. Заряженный пистолет протянул съёрду.

— Как видите, на зарядку уходят считаные мгновения. Порох внутри патронов поджигает капсюль, который разбивает боек. Поэтому пистолету не страшны дождь и ветер, он выстрелит в любом случае.

Пока я говорил, слуги притащили из сарая деревянный щит и поставили его в десяти шагах от нас. Судя по исклеванным пулями доскам, стрелять Оливер любил. Один из слуг прикрепил к щиту кружок из кожи и порскнул в сторону. Съёрд потянул за спицу курка и вскинул пистолет.

— Старайтесь, чтоб мушка была посреди рамки и вровень с ее краями, — посоветовал я.

Грохнул выстрел. Когда дым рассеялся, я увидел на краю кружка отметину — Оливер попал. Съёрд что то пробурчал и вновь потянул за спицу. В этот раз пуля угодила в центр.

— Замечательное оружие, мастер! — восхитился съёрд. — Великолепно выглядит и точно бьет.

— Я тоже хочу! — загорелась Элизабет.

Я протянул ей 'Дерринджер' с ярко рубиновой рукоятью. Она схватила, взвела курок и прицелилась. Бах! Пуля легла далеко от центра, но в кружок попала. Надо же! Вот тебе и пигалица!

— Как снаряжать эти ваши патроны, мастер? — спросил Оливер.

— Очень просто, черр!

Я взял у него пистолет и вытащил из стволов гильзы.

— Теперь берем вот это приспособление, поднимаем рычаг и вставляем гильзу. Раз — и использованный капсюль выскочил. Вставляем в донышко другой, переворачиваем оправку и впрессовываем его. Засыпаем порох меркой и прижимаем его пыжом...

Рассказывая, я демонстрировал процесс и в минуту снарядил три патрона.

— В комплект к каждому пистолету входит десять гильз. Есть пятьдесят капсюлей, пыжи и пули. Последние легко сделать самим, используя вот эти высечку и пулелейку. Если капсюли кончатся, я сделаю еще.

— Королевский подарок, Айвен! — покачал головой съёрд. — Руки чешутся пострелять. Но мы звали вас на обед, так что прошу.

Он взял меня под руку и повел в дом. Следом поспешала рыженькая. Вслед ей слуга нес футляр с подарком. Мы вошли в столовую. Почти всю комнату занимал большой стол. Вокруг примостились стулья с высокими резными спинками.

— Располагайтесь, мастер! — пригласил Оливер, отпуская мою руку. — Мест много.

Я осмотрел стол. Так... Блюда с жареными курами, хлеб, печеный поросенок, гусь, а вон там — жареная рыба. То, что нужно...

— Интересная у вас питомица!

Бетти, подойдя, разглядывала Мирку. Та чирикнула. Приняв это за поощрение, рыженькая потянулась к горностайке. Мирка выгнула спину и зашипела. В следующий миг Бетти ловким движением схватила ее, сама зашипела горностайке в мордочку, после чего бросила ее обратно. Оказавшись на моем плече, Мирка обиженно тявкнула и спряталась за головой.

— Бетти! — воскликнул Оливер.

— Почему она на меня шипит! — окрысилась рыжая. — Я благородная черра!

— Она тоже!

Отец с дочерью уставились на меня.

— Полное имя моей подруги — Миранда Флорес де Байе де Суньес. Двенадцатое колено королевских боевых горностаев. Они носят титул шевалье, что соответствует вашему сквайру.

Услыхав свое имя, Мирка выбралась мне на плечо и села столбиком. Разве что лапку к головке не приложила. Лицо рыженькой запунцовело.

— Ты обидела благородную даму, дочь! — сказал Оливер, и я заметил в его глазах искорки. — Немедленно извинись!

— Простите меня, черра Миранда! — присела Бетти.

Мирка презрительно чирикнула.

— Думаю, слов недостаточно! — сказал Оливер, пряча улыбку.

— А что еще? — растерялась рыженькая.

— Печенка! — сказал я. — Свежая, с кровью.

Оливер бросил взгляд на слугу, и тот умчался. Не знаю, кто погиб от его руки, но обратно слуга явился скоро. В руках он нес блюдо, где истекала кровью здоровенная печенка. Увидев ее, Мирка заволновалась.

— Что теперь? — спросила Бетти.

— Возьмите блюдо у слуги и поставьте его на стол. Миранда должна видеть, что угощение — от вас.

Рыженькая подчинилась. Я подошел ближе. Мирка спрыгнула на стол и подбежала к блюду. Понюхав, обвела нас подозрительным взглядом.

— Это все тебе! — успокоил я.

Мирка зарычала и впилась в печень.

— Благородная черра подает нам пример! — объявил Оливер. — Прошу садиться.

Я последовал приглашению. На столе передо мной оказалось серебряное блюдо и целых три вилки. Столько же ножей лежало по правую сторону, и один из них — для рыбы. Надо же! За все время в Запасном мире я не видел столовых приборов. Здесь ели руками, в лучшем случае — ложками. Сервировку стола завершали хрустальные бокалы. Редкая вещь! Их возят из за пролива, и стоят они безумно дорого.

Лакей за моей спиной наполнил бокал вином. Я пригубил. Неплохо, даже очень. Легкий оттенок фруктов, приятное послевкусие и тепло желтой звезды.

— Ваше здоровье, черр и черра!

Я поклонился и осушил бокал. Затем перетащил к себе в блюдо кусок жареной рыбы. Взял нож лопаточку. Давно мы не держали такой в руках, но мастерство не пропьешь. Раз — и филе отделилось от хребта. Два — и отрезан кусочек. Три — и он оказался во рту. М м м! Вкусно!

Подняв взгляд, я увидел, что съёрд с дочкой смотрят на меня во все глаза. Я сделал что то не так?

— Не обращайте внимания, мастер! — поспешил Оливер. — Приятно видеть такой аппетит.

Они уткнулись в тарелки, и я последовал их примеру. Некоторое время все сосредоточенно ели. Периодически я поглядывал на отца с дочерью и заметил, что приборами они владеют не совсем уверенно. Все ясно. Пользуются ими от случая к случаю, в обычное время едят проще. Как это бывает и у нас на Земле.

Ко времени, когда мы заморили червячка, Мирка расправилась с печенью. Вылизав блюдо, она обвела нас игривым взглядом и выгнула спину. После чего, зашипев, на прямых ногах заскакала к Бетти.

От неожиданности я едва не выронил вилку. Это она с чего? У девочки Дар? В Запасном мире? Не может быть!

Эскапада Мирки напугала Бетти. Она побледнела и попыталась отодвинуться.

— Не беспокойтесь, черра! — поспешил я. — Миранда не сделает вам зла. Хочет подружиться.

— Что я должна для этого сделать? — спросила рыженькая дрогнувшим голосом.

— Закройте лицо ладонями и скажите: 'Боюсь! Боюсь!'

— Боюсь! Боюсь! — пролепетала Бетти.

Мирка радостно тявкнула и прыгнула ей на плечо. Затем, вскочив на рыжую голову, задрала мордочку к потолку и победно застрекотала.

— Что это означает? — спросила Бетти, убирая руки.

— Думаю, она празднует победу! — засмеялся Оливер.

Бетти насупилась.

— Не совсем так! — поспешил я. — С этой минуты Миранда берет вас под свое покровительство, черра! Отныне ваши враги — ее враги. Это очень серьезно. Там, на дороге, она убила двоих разбойников из пяти.

— Разве? — удивился Оливер.

— Именно так, черр!

Мирка пустила торжествующую трель.

— Хватит! — сказал я. — Натешилась. Слезай!

Мирка недовольно чирикнула, но подчинилась, перебравшись девушке на колени.

— Ее можно гладить? — спросила Бетти.

— Нужно, черра! Миранда приняла вас в стаю и теперь ждет благодарности. Вы обязаны приласкать ее. Лучше всего облизать ей мордочку, но я не решаюсь вам это предложить.

Оливер захохотал. Он мотал головой и вытирал слезы салфеткой. Дочь, помедлив, присоединилась. Она смеялась, запрокинув голову назад, показывая ровные белые зубки. Мирка, заинтересовавшись шумом, показалась над столешницей, но, сочтя это не заслуживающим внимания, скользнула обратно.

— Скажите, мастер, — спросила Бетти, после того как все смолкли, — стая Миранды... Она большая?

— Всего три человека, черра!

— Один из них вы, вторая — я. А кто третий?

— Одна женщина.

— Красивая? — заинтересовалась Бетти.

— Не то слово, черра! Она само божество. У мужчин, когда они видят Кэтрин, останавливается сердце. Многие готовы умереть за ее улыбку.

Бетти насупилась.

— Вам она, конечно, улыбалась?

— Тысячи раз, черра! В первый раз она это сделала двадцать три года назад. В ту пору ей был всего месяц. У нее не было зубиков, а я держал ее на руках. Но даже тогда улыбка у нее была пленительной.

Лицо девушки вытянулось.

— Не понимаю...

— Спаситель с тобой, Бетти! — хмыкнул Оливер. — Что тут неясного? Айвен говорит о родственнице. Думаю, о сестре.

Я склонил голову, подтверждая его правоту.

— Хочу погулять! — сказала Бетти, вставая. — Можно с Мирандой?

Я кивнул. Не выпуская горностайку из рук, девушка вышла из столовой. Оливер сделал слуге знак, тот наполнил бокалы, а затем вышел. Понятно...