После Пламени. Ангбанд

Шабрук с тех пор нравом стал еще хуже прежнего. Не добраться до квынов — так хоть на своих зло сорвать. Вот и старались подчиненные держаться от него подальше. Правда, работали куда как более споро, чем при прежнем начальстве.

— Вон старший, Повелитель Фенырг, — раздался от двери испуганный голос одного из снаг.

Других Повелителей орки остерегались и уважали, Фенырга — боялись и ненавидели. Фенырг походил на мясо, пах мясом, да и вел себя враждебно. Орки давно уже проверили бы, каков он на вкус, если бы Властелин не приказал слушаться странного квына, будто одного из Могучих. Под страхом медленной смерти.

В нескольких шагах от Шабрука отчаянно завизжала и забилась, издыхая, свинья. Снага, голый до пояса, почти по-звериному волосатый, не дожидаясь конца агонии, деловито вспорол животному брюхо — сизые, влажно блестящие кишки вывалились, извиваясь на залитом кровью полу. Из угла к ним метнулась тощая черная крыса. Снага мгновенно вытянул руку, поймал зверька, разорвал надвое и с жадностью сунул одну половину в рот.

— Шнарг!

Волосатый дернулся от окрика и замер, с опаской глядя на старшего. Крысиный хвост свисал у него изо рта, по подбородку текла струйка крови.

Шабрук подошел и с размаху двинул подчиненного в ухо. Тот покачнулся, но на ногах устоял.

— После пожрешь. Повелитель Тевильдо торопит. Будешь долго копаться — сам на стол к Могучим отправишься. Вместо свиньи.

Снаги заржали. Шнарг с явным сожалением выплюнул недожеванную крысу на пол, проворно спрятал вторую половину добычи в карман кожаного фартука и снова вонзил нож в свиную тушу.

Шабрук повернулся к вошедшим — словно бы только сейчас их заметил.

Повелитель Фенырг был не один. Он привел с собой мясо. Старший невольно сглотнул, окинув цепким взглядом юного квын-хая. Может быть, Повелитель не всё заберет себе? Хоть кости оставит? И лучше бы, чтоб с хрящами. Шабрук вытянулся перед Феныргом, стараясь выглядеть как можно более почтительно.

— Что прикажет Повелитель? Заколоть и освежевать мясо?

При этих словах младший квын позеленел и согнулся, прижав руки к животу и вздрагивая всем телом. Хворый, что ли? Или тухлятины нажрался?

— Повелитель, выбери лучше другое мясо, здоровое, — рискнул предложить Шабрук. — А этого, порченного, нам оставь.

Лицо Фенырга исказилось от злости. Пару мгновений казалось, что он вот-вот ударит орка. Не тронул.

— Запомни его, — Повелитель схватил приведенного квына за шиворот и крепко встряхнул.

Тот выпрямился, судорожно сглатывая.

— Это мой... снага, Мори. Будешь ему передавать еду для меня.

Шабрук послушно потянул носом, запоминая запах. Кивнул:

— Слушаюсь, Повелитель Фенырг.

31

— Орков нельзя бояться, Мори, — сурово сказал Фенырг. — По крайней мере, нельзя показывать страх. Никогда!

— Да, — я кивнул, все еще борясь с тошнотой.

Назвать его Повелителем не поворачивался язык. Феанором — тем более. Так что я старался не называть никак.

— Только я вовсе не испугался, — не удержался я.

Не то, чтобы меня так уж волновало, сочтет ли меня Фенырг трусом, но ведь несправедливо же!

Он только рукой махнул.

— На бойню тебе ходить больше не придется. Только на кухню. Ладно, хватит болтать, идем.

Возвращались мы молча. Фенырг думал о чем-то своем, а я старался запомнить дорогу. Заблудиться в этом жутком каменном лабиринте было проще простого: одинаковые коридоры, едва освещенные факелами, тяжелые решетки, покрытые ржавчиной (интересно, почему Враг не прикажет их почистить?), на стенах повсюду иней, а в стенных нишах — закованные в цепи скелеты. Ангбанд оказался в точности таким, как я себе представлял. Даже обидно: ничего нового!

— Кто это сделал? — тихо спросил я Фенырга, показав на один из остовов. — Орки, да?

— Орки? — он пренебрежительно рассмеялся. — Да они даже инструменты толком держать не умеют, твари косорукие! Нет, это создал кто-то из Темных майар. Или даже сам Мелькор. Красиво, а?

Я ошеломленно молчал. Нет, я, конечно, догадывался, что у Врага извращенное понятие о красоте, но чтобы настолько!

— Ангбанд создали настоящие мастера, — уважительно заметил Фенырг. — Ну, еще налюбуешься. Идем.

Я пошел за ним, стараясь, правда, чтобы нас разделяла хотя бы дюжина шагов: мало ли, что придет в голову любителю подобной "красоты". Правда, бежать в случае чего все равно было некуда. Единственное, что слегка обнадеживало: теперь я был уверен, что Фенырг — не Моргот.

32

Я переступил порог и остановился, изумленно глядя на тощего черноволосого паренька, который перекладывал что-то на полке. Вот не ожидал, что Феанор станет водить кого-то из пленных к себе! Но ведь это очень хороший знак! Выходит, его подопечные уже не столь враждебны Ангбанду.

— Мелькор! — Пламенный улыбнулся, поднимаясь из кресла мне навстречу.

Мальчишка обернулся, и камешки, которые он держал в руках, со стуком посыпались на мозаичный пол кабинета.

— Мори! — раздраженно прикрикнул на него Феанор. — В чем дело?

Тот словно и не услышал, затравленно глядя на меня и медленно пятясь.

— Ученик? — с усмешкой спросил я Пламенного. — Так объясни ему, что я не ем детей.

При этих словах мальчишка, вместо того, чтобы успокоиться, побледнел еще больше.

Мастер покачал головой:

— Нет. Это... вместо орков.

— Слуга, значит.

Не ученик. Такой же пленник, как и прочие. Вынужденный подчиняться. Люто ненавидящий Ангбанд. И меня. Сколько еще подобных мелодий мне придется терпеть в своем доме ради Феанора... из-за Феанора? А теперь и орки мои Пламенному не нравятся! Вышколенные. Лучшие.

Скрыть досаду полностью я не мог, позволить мастеру догадаться о ее причинах не хотел, а потому поспешно заговорил, хмуро оглядев юного пленника:

— Мальчишка совсем. Зачем, хотел бы я знать, вожди нолдор посылают на границу подростков? Они бы еще девчонок вооружили, воители!

— Не посылают они, — тихо возразил Феанор. — Эти мальчишки сами...

— А отпускают зачем?! — резко перебил я. — Оркам-то моим все равно — что дети, что взрослые!

Пламенный не ответил.

— Ладно, — сказал я примирительно. — Я ведь о деле поговорить пришел.

И выразительно покосился на мальчика. Феанор понял, показал слуге на дверь мастерской:

— Ступай, приберись.

Парнишка торопливо послушался, опасливо косясь на меня.

— Придумал что-нибудь? — спросил я, когда мы с Пламенным остались одни.

— Ты об этом? — мастер заметно помрачнел. — О доказательстве? Пока нет.

— А вы сделайте мне светильники, — предложил я. — Вместе — ты и твои нолдор. Для Тронного зала.

33

Феныргов снага появился на кухне через полдюжины страж. Шабрук, угрюмо наблюдавший, как двое орков срезают тонкую бурую кожуру с "земляных яблок", очень обрадовался нежданному развлечению. Взял со стола один из ножей для разделки туш и принялся внимательно рассматривать лезвие, демонстративно не обращая внимания на юного квын-хая.

— Повелитель... Фенырг, — запинаясь начал мальчишка, — хочет вина. И еще... яблок. И ежевики.

— Яблоков у нас нет, — старший слегка приподнял верхнюю губу, чтобы квын смог оценить клыки. — И ежевики нет — только свинина. Еще оленина — для Повелителей и болдогов.

Щенок, впрочем, повел себя неожиданно. Вместо того, чтобы окончательно струсить, выпрямился во весь свой небольшой рост и нахально уставился в глаза Шабрука:

— Повелитель Фенырг велел, чтобы ты дал мне яблоки и ежевику!

— Могучие ежей не едят, — старший поднялся и не торопясь подошел к снаге, направив острие ножа тому в живот. — Орки тоже. Хочешь ежевику — охоться сам.

— А яблоки едят? — дерзко спросил квын, не отводя взгляда. — Или, по-твоему, на них тоже надо охотиться?

Старший осклабился. Медленно приставил нож к горлу мальчишки. Ни убить, ни покалечить того было нельзя: за личного снагу Повелителя Фенырга Властелин мог живьем кожу содрать. А вот попугать квына, чтобы место свое помнил — это не запрещалось.

— У Повелителя Тевильдо попросишь, — раздельно сказал старший. — Только смотри штаны не намочи, заморыш.

И тут снага аккуратно взялся за лезвие, отвел его в сторону и спокойно заявил:

— Я передам это Повелителю Феныргу. Прикажи принести вино для него. Два бурдюка.

Мальчишка был смел. Необычайно, безумно смел. Такие в Арг-баде или не выживали, или, если были не только отважны, но и умны, шли на повышение очень быстро. И тогда не выживали уже те, кому не повезло с ними поссориться. Кроме того, у квына могли быть причины для такого бесстрашия. Что, если он носил еду не только Феныргу?

Шабрук убрал нож: он умел вовремя останавливаться, в отличие от некоторых любителей искать прорехи на собственную шкуру.

— Гахшат! — не оборачиваясь, окликнул старший одного из подручных, которые с удвоенным усердием занялись чисткой "земляных яблок". — Выдай снаге вино.

34

Фенырг был занят. Хотя вроде бы ничего не делал, просто сидел, но, судя по отрешенному взгляду, что-то обдумывал. Или говорил с кем-то мысленно.

Как позвать-то его? "Повелитель"? "Феанор"? Некоторое время я потоптался у двери, но так и не выбрал, какой вариант хуже. Дольше ждать было глупо и очень скучно, поэтому я подошел к столу и водрузил на него бурдюки, стараясь стукнуть погромче.

— Не шуми, Мори, — рассеянно пробормотал Фенырг, оторвавшись от своих размышлений. — И убери вино на место.

— Яблоки у Тевильдо, — торопливо заговорил я, пока он снова не забыл о моем существовании, — Так орки сказали. Кто это?

— Кот Мелькора, — ответил хозяин с явным нетерпением. — Большой такой, серый.

— А где его искать?

— Спроси Ангбанд, — с досадой бросил он. — И не отвлекай меня больше, я занят! Все, ступай.

— За-ме-ча-тельно, — бурчал я себе под нос, медленно спускаясь по лестнице. — Сначала меня посылают ловить ежей... еще и ножом тычут, тв-вари! Вот был бы у меня меч...

Тут я замолчал и невольно огляделся: на миг показалось, что кто-то следит за мной. Или даже не кто-то — сама крепость. Словно она... живая?!

А впрочем, какая разница? Живая, мертвая, коты, ежи — тут у них, подо льдом, не разберешься.

— У вас тут не разберешься! — сердито крикнул я во весь голос. — Ангбанд, Ангбанд... А как его спросишь?! Ни яблок, ни ежей... то есть ежевики. Кот еще этот серый! Да как тут Моргот жить ухитряется — в таком!..

35

Светильники станут украшением Тронного зала. Украшением Ангбанда. В чьих угодно глазах.

Майар с трудом терпят присутствие нолдор-пленников. Нолдор-врагов. Но к мастерам, работающим для нас, они будут относиться иначе. И может быть, те тоже постепенно перестанут воспринимать нашу Музыку как враждебную. А со временем найдутся такие, для кого Ангбанд станет домом, и тогда...

— Ну, вот, пожалуйста!

Возглас раздался из только что появившегося ответвления коридора. Странно: я не приказывал Ангбанду открыть проход.

— Теперь еще и скелеты куда-то делись! — донеслось до меня.

Да что тут творится? Я даже прибавил шагу: любопытно стало поглядеть на крикуна. Судя по мелодии, нолдо. Но почему — здесь?

В мальчишке, сидящем на полу посреди коридора, я узнал феанорова слугу. И от изумления не сразу заметил, что тот теперь глядит на меня безо всякого страха. Более того — возмущенно.

— В чем дело? — строго спросил я.

— Скелеты пропали, — обиженно заявил нолдо.

— Чьи скелеты? — я окончательно перестал что-либо понимать.

— Твоих майар, — мрачно ответил он. — То есть, не знаю, чьи. Красивые. В цепях.

— Скелеты в цепях? — на всякий случай я огляделся и даже в Музыку вслушался, но ничего похожего не нашел. — По-твоему, это красиво?

— Нет! — выпалил мальчишка. — Это Фенырг сказал, что красиво. А я по ним дорогу запоминал!

— Так, во-первых, вставай. А во-вторых, если ты не перестанешь вопить и не расскажешь мне вразумительно, что случилось, один скелет здесь точно останется. Твой!

36

Угроза Врага не испугала Мори — скорее успокоила. В конце концов, уж если кто и способен навести порядок в этом странном месте, так только его владыка.

Мальчик поднялся с пола, одернул тунику и заговорил, стараясь, чтобы получалось "вразумительно". Как Фенырг послал его за провизией. Как трудно найти в Ангбанде дорогу: "здесь все время что-то меняется, думаешь, что идешь в одну сторону, а оказываешься вовсе не там". Как единственная надежда была на прикованные к стенам скелеты, а они куда-то исчезли. Как орк на кухне вместо того, чтобы выполнить приказ, выхватил огромный кинжал и попытался напасть на Мори — в этом месте рассказа взгляд Моргота стал таким, что у юного нолдо озноб пробежал по спине.

— Но потом он послушался, — поспешно заявил мальчик, чтобы Вала случайно не вообразил, будто он струсил. — Понял, что со мной лучше не связываться!

Моргот усмехнулся и велел продолжать.

— А Фенырг был занят, — пожаловался Мори. — Ничего не объяснил. Иди, говорит, за яблоками к коту, а дорогу, дескать, спроси у Ангбанда. А как его спрашивать?

— Вежливо, — совершенно серьезно ответил Враг.

Мальчик ошарашенно уставился на него.

— Да не обязательно вслух, — терпеливо пояснил Моргот. — Можно мысленно. Главное — уважительно. И враждебности он не терпит. Как тебя, кстати, зовут, герой?

— Коркион, — машинально представился нолдо прежде, чем успел спохватиться.

Слишком много чудес случилось за сегодняшний день, голова пошла кругом.

— Но Фенырг зовет меня Мори, — торопливо добавил мальчик. — И ты так называй, ладно?

37

— Вот что, Мори. Пойдем к твоему хозяину вместе.

— А яблоки у тебя есть? — я недоверчиво посмотрел на пустые руки Врага. — Он яблок требует.

— Яблоки ему принесут, — пообещал Моргот. — А вот насчет скелетов я с ним побеседую.

Судя по интонации, с которой он это сказал, "беседа" предстояла не слишком приятная для Фенырга.

— Так это он забрал все скелеты? — изумился я. — Но зачем?

Враг не ответил. Задумался о чем-то своем и так припустил по коридору, что я еле его догнал. Я пошел рядом: хотелось его рассмотреть, пока можно. В Амане же только издали видел, да и маленький был. А когда Моргот недавно к Феныргу зашел, вообще не до того было. Я-то решил, что меня сейчас в орка превращать станут. Или прикуют рядом с теми скелетами. А он: "я не ем детей". А я давно не ребенок! Он еще убедится.

А ведь странно: Врага я представлял себе совершенно иначе. Огромным, мрачным, в окружении чудовищ и огненных духов. И клыки у него должны изо рта торчать, как у орков. И глаза — светиться, как у голодного волка. А иногда Темный Вала виделся мне ожившей статуей изо льда. Такой, что одним прикосновением забирает все тепло и жизнь. Это было пострашнее любых клыков.

Я осторожно покосился на Моргота. Очень хотелось дотянуться до его руки и потрогать: холодная или нет. Но я не решился. Не потому, что боялся ощутить под пальцами лед. Наоборот, я был почти уверен, что рука окажется настоящей, живой. И что Враг догадается о моих страхах и станет смеяться. Ну, уж нет! Не узнает он ничего!