Зона захвата

Обиженный Гипер попытался дотянуться до Петрова, зубы клацнули едва ли не в миллиметре от лица. Ассистент отпугнул тварь маломощным зарядом электрошокера.

— Ну, нет, так не пойдёт, — покачал головой профессор. — Похоже, программа "свой-чужой" у тебя в очередной раз сбилась. Непорядок.

Ассистент стал возиться с переустановкой сбившегося опознавательного блока. Твари хоть и были разумными от рождения, но некоторые вещи им приходилось навязывать с помощью программных кодов. Их мозги представляли собой воистину гениальную конструкцию — биологическую мини ЭВМ.

Пробуждение Черныша прошло гладко. Он всегда был смышлёным, и проблем с ним не возникало.

Обе особи имели по четыре пятипалых конечности, обычно ходили вертикально, но при беге вставали на четвереньки, развивая на открытой местности приличную скорость. Имели внешние черты людей и обезьян. В этом не было ничего удивительного: особи являли собой генетическую смесь человека и приматов.

Биотехнологам пришлось изрядно потрудиться, прежде чем удалось вывести первую партию.

Профессор воплотил старую идею — его питомцы умели скрывать истинный облик, на короткое время надевая человеческую личину. Вот только научить их разговаривать пока не получалось. Между собой существа общались посредством пощёлкивания языком и подвываний.

На следующем этапе экспериментов Петров хотел сделать своих созданий невидимками и довести природную защиту до уровня танковой брони. Новое поколение "оборотней" превзойдёт предыдущее по всем статьям.

Шемякин неоднократно делился с профессором весьма необычными технологиями. Откуда он их брал, оставалось для Петрова загадкой. Наиболее вероятным казался следующий вариант: у главы разведуправления имелись каналы в иностранных лабораториях. В Советском Союзе научные исследования так далеко ещё не заходили. Несмотря на войну и последовавшую за ней разруху, профессор хорошо представлял текущую ситуацию в научных кругах СССР.

Все попытки узнать, откуда именно Шемякин черпает сенсационные сведения, разбивались, будто об ледяную стену. Разведчик свято хранил секреты, хотя каждая порция поставляемой им информации тянула минимум на Нобелевскую премию. И, что самое странное — претендентов на неё почему-то не наблюдалось, а в том, что зарубежные коллеги вряд ли бы упустили такую возможность, профессор не сомневался. В человеческий альтруизм и в науку ради науки он верил слабо.

Скорее всего, к Шемякину попадают какие-то наработки из натовской оборонки. Режим секретности у них не хуже нашего. Любому болтуну укоротят язык в два счёта. Поэтому остальной научный мир ничего и не знает.

Конечно, рано или поздно тайное обязательно станет явным, но пока всё скрыто завесой молчания. Были у Петрова и другие соображение насчёт происхождения некоторых образцов, однако их он держал при себе — уж больно невероятными они казались.

Программисты перегоняли в память Гипера и Черныша облик беглеца. Полученная фотография была на удивление хорошего качества. Петров оценил работу профессионала и качество его аппаратуры.

Потом пришёл черёд одежды. Особи шумно втягивали в себя воздух, вычленяя запах сбежавшего невольника.

Появился Мага в сопровождении заместителя. Они указали место, в котором произошло убийство Ахмеда. Как только особям удастся напасть на след беглеца, ему крышка.

Твари сразу определили, в какую сторону он удрал и, встав на четвереньки, помчались в этом направлении.

Хаким-бей заметно повеселел.

— Я так понимаю, отбегался наш Мажор.

Профессор молча кивнул.

Только случайность могла помешать его питомцам, и, как это порой бывает, именно она внесла коррективы в их планы.

Оба создания бесшумно скользили по лесу, постепенно входя в азарт погони. Беглец представлялся им лёгкой добычей. Он был один, а их двое. Фора во времени его не спасёт.

Лес иногда переходил в чахлый кустарник с одиноко торчавшими молодыми осинками или берёзами. Под одной из таких берёз сидел, поджав уши, заяц-русак. Появление двух массивных зверей спугнуло ушастого, и он большими прыжками поскакал прочь, надеясь, что его не догонят. Однако он просчитался. Гипер без особых усилий сначала поравнялся с ним, а потом и вовсе оказался впереди. Несчастный трусишка нашёл смерть в оскаленной пасти странного существа.

Гиперу заяц был на один зуб. Он разорвал его на клочки и остался недоволен. Насыщение не пришло. Да и откуда взяться сытости? Чтобы утолить нарастающий голод, таких зайцев потребовалось бы пяток, не меньше.

Чернышу добычи не перепало, и он зло оскалился на собрата. Дескать, увёл еду из-под носа. Ещё немного, и обе твари сцепились бы друг с другом, но сработали заложенные программы. Забыв о намечавшейся ссоре, существа снова встали на след и продолжили погоню.

26

Километрах в двадцати от укреплённого лагеря банды лес пересекала узкая ленточка грунтовой дороги. Раньше по ней ездили в город жители отдалённых деревень, возили на рынок дары урожая, ягоды, грибы, мясо. Торговать самим было куда выгодней, чем сдавать государству, достаток у селян во многом зависел от полученной на рынке выручки, и дорога не пустовала. Лишь с начала войны она стала безлюдной.

Деревенские вполне обоснованно опасались бывать в городе. Слишком велик риск попасть в засаду по дороге, да и внутри "мегаполиса" запросто могли раздеть до трусов.

Но именно сегодня по грунтовке ехали три видавших вида машины. Впереди — когда-то белая, а сейчас ржаво-грязная "Нива" с удлинённой базой. За ней два бортовых "зила" сто тридцать, в кузове каждого из которых сидело не менее десятка вооружённых автоматами людей.

Недруг Маги — главарь другой крупной бандитской группировки Асмолов по кличке Лом, был не прочь побраконьерствовать на чужих территориях. Отряд его бойцов совершил рейд в тылу Магомедова и теперь возвращался с награбленной добычей. Боевики прочесали сразу несколько деревень, где выгребли из кладовых всё, что не успел забрать Хаким-бей.

Внезапно мотор первого из "зилов" натужно взревел и заглох. Грузовик остановился. "Нива" и второй стотридцатый тоже прекратили движение. Колонна встала на дороге.

Обеспокоенный водитель сломавшегося автомобиля вышел из кабины, приподнял капот и принялся копаться в двигателе. Вокруг скоро образовалась кучка зрителей. Некоторые благоразумно молчали, другие (их было большинство) подавали советы, от которых шофёр отмахивался, причём в грубой форме. Фразочки вроде "иди ты на" или "пошёл в" разлетались по всей округе.

Убаюканные успешными результатами рейда асмоловцы вели себя беспечно, пока их командир — грузный мужчина лет сорока, с квадратными плечами штангиста, злыми глазками и приплюснутым носом — не вышел из "Нивы" и не приступил кактивным действиям. Где пинками, где зуботычинами он навёл относительный порядок, выставил боевое охранение и принял все возможные меры безопасности.

Шутить с Магой опасно. На чужой земле подмоги ждать неоткуда. Два с небольшим десятка бойцов могли выдержать столкновение только с дозорами. Отряд Хаким-бея, собранный в один кулак, раскатал бы рейдеров словно блин.

Командир асмоловцев подошёл к шофёру.

— Надолго встали?

— Пока не знаю, — ответил водила, не обернувшись на голос. — Одно радует — движок не стуканул. Остальное чинится.

Его старая фуфайка провоняла соляркой и машинным маслом. В добавок от шофёра за версту несло перегаром и чем-то кислым.

— Я ведь тебя сто раз предупреждал, что за машиной нужно следить, — с неприкрытой злобой произнёс командир.

— Не пыли, начальник. Починю тарантас. Всё будет как в аптеке, — шофёр, бывший армейский "мазута", особого пиетета перед собеседником не испытывал. — Ещё полетаем!

— Ну-ну, — буркнул тот, отходя в сторону.

Бойцы, назначенные в охрану, сбились в кучу. Они тихо переговаривались и смолили папиросы.

Нос командира учуял знакомый запах. Кто-то прихватил в рейд косячок с дурью и теперь на всю катушку пользовался вынужденной передышкой.

— Чей кумар?

— Мой, — признался чернявый, похожий на цыгана бандит.

— Мог бы сразу догадаться! Ещё есть?

— Не-а, последний, — лениво ответил владелец косячка.

— Врёшь.

— Зуб даю, — чернявый раззявил щербатую пасть.

Остальные, дотоле не вмешивавшиеся в разговор, заулыбались.

— Захлопни хавальник. У тебя и так с зубами напряг, — со смешком сказал один из них.

— Хватит лясы точить. Лучше по сторонам глядите. Если "джигиты" нас первыми засекут — всем крышка будет, — многозначительно пообещал командир асмоловцев.

Бойцы лениво разбрелись.

Чернявому быстро надоело глазеть в одну точку. В голове приятно шумело, накатывала волна расслабления. Хотелось прилечь, отдохнуть.

Кусты в полусотне метрах от него едва покачнулись. Чернявый насторожился. Блаженное состояние покоя и расслабухи сменилось тревогой.

Ветер? Не похоже. Погода с самого утра безветренная, настоящий штиль. Может, птица какая?

Кусты качнулись ещё раз. Бандит напрягся, пытаясь высмотреть, кто же там такой непоседливый.

На зрение жаловаться ему не приходилось. Ещё на призывной комиссии в военкомате ему поставили "единицу", с той поры ухудшений не было. Вот печень, да, печень он реально посадил, как и почки. Вернее, последние ему отбили, причём свои, в банде Асмолова. Били за дело, потому чернявый не обижался.

Он вообще считал, что в целом ему тогда повезло. Могли бы и просто убить. Утаивать от главаря хабар запрещалось под страхом смерти. Его тогда пожалели.

Увиденное в кустах чернявому не понравилось.

— Эка меня торкнуло, — привычно подумал он.

Одурманенный мозг принялся рисовать в голове фантасмагории одна страшнее другой. В кустах сидело чудовище, которое глядело на него огромными, с блюдце, глазами. Этот взгляд был невыносим. Так смотрит хищник на легкую добычу.

Глюки у чернявого случались не раз, но ещё никогда они не были столь отчётливыми.

Это не иллюзия, вдруг понял он.

Реальность бывает страшнее наркотических снов.

Разом побледневший чернявый сорвал с плеча автомат и выпустил весь рожок в мерзкую тварь.

Не попасть с такого расстояния было невозможно. Громкий визг ударил ему по ушам. Что-то большое покатилось по земле, ломая кусты и мелкие деревья.

Чернявый выпустил оружие из рук, упал на колени и, схватившись за голову, застонал.

Не глюк! Это не глюк!

А потом из леса вылетели две стремительные тени, и началась резня.

Сторонний наблюдатель мог бы отметить, что одна из напавших особей отставала в скорости от напарницы и действовала несколько вяло, но это не помешало ей в первые секунды убить сразу несколько вооружённых человек.

Рейдерский отряд Асмолова прекратил существование менее чем за пару минут. Кровожадные хищники без особого напряга убивали и сразу же находили новую мишень, уже обречённую на быструю, но всё равно мучительную смерть.

Жалости твари не знали, о боли забыли. Они впали в настоящий экстаз.

Убивали, убивали, убивали ...

Быстрый прыжок, падение сбитого с ног тела, замах когтистой лапы, судороги умирающего, печать смерти на лице.

Один, ещё один, ещё ...

Люди такие слабые. Они быстро расстаются с жизнью.

Первым погиб чернявый. Подраненный Гипер не простил ему роя жалящих свинцом пчёл.

Твари обожали убивать. Они были созданы для убийства и, находясь в родной стихии, испытывали чувства сродни оргазму. Когда способных оказать сопротивление не осталось, существа ощутили острый приступ разочарования. Слишком быстро всё закончилось.

Удовольствие исчезло. Первоначальный запал пропал. Пришла пора зализывать раны и устранять повреждения.

27

Лабораторная ЭВМ тихонько пискнула. Профессор отвлекся от распечатки графика и посмотрел на экран. Поступил новый пакет биометрических данных его питомцев. Общее состояние Гипера и Черныша оценивалось удовлетворительно, за исключением нескольких пунктов. Особи умудрились получить ранения. Ничего серьёзного, однако преследование придётся прекратить на какое-то время.

Петров оберегал своих любимцев. Ни жены, ни детей у него не было. Наука оставалась его единственной страстью на протяжении всей жизни.

"Интересно, во что они вляпались и с какими последствиями для тех, кто встал у них на пути?" — задумался он.

Провалом это быть не могло. Питомцы сообщили, что не оставили никого из свидетелей в живых. Зачищать территорию они умели не хуже спецназа. Точнее, ни один спецназ в этом с ними бы не сумел сравниться. Существа были хороши там, где требовалось тотальное уничтожение противника.

И, тем не менее, бесследно для них это не прошло. Петров отдал приказ остановить погоню.

— Надолго? — спросил ассистент, набирая на клавиатуре кодированное послание.

— Пока на ближайшие двадцать четыре часа. Там посмотрим.

Профессор ещё не определился. Его питомцы еще не бывали в таких переделках.

— Хаким-бею будете докладывать?

Профессор отрицательно мотнул головой.

— Не стоит. Пусть это останется нашей маленькой тайной. Небольшая задержка делу не повредит. В общем, как обычно.

Ассистент кивнул, подтверждая, что это будет далеко не первая тайна, о которой они не соизволят известить главаря приютившей их лабораторию банды.

Профессор развернул перед собой карту, прикидывая, куда же занесло парочку его созданий. По всему выходило, что путь беглеца пролегал неподалёку от знаменитых на всю округу болот. Если его занесёт в трясину, профессор будет только рад. Черныш и Гипер сумеют о себе позаботиться даже в болоте, хотя и для них это не станет простым испытанием.

28

К этой деревеньке, затерявшейся в бесконечном лесу, Липатов вышел к середине четвёртого дня после нежданной встречи с преследователями.

Он уже успел пройти большое болото. На подходе к нему лес становился реже, деревья ниже и тоньше. Но воодушевлённый Андрей решил продолжать путь, пока не увидел между тонкими деревцами раскинувшуюся бесконечную топь, заросшую травяными кочками. На некоторых притулились чахлые берёзки и осинки. Между кочек кое-где на тёмной воде играли солнечные блики.

В растерянности Липатов остановился.

Повсюду непроходимая трясина. Первым желанием было повернуть назад, но тут же обожгла мысль: "Куда, назад, к бандитам?!"

Постояв какое-то время в раздумье, Андрей обречённо вздохнул и пошёл вправо.

"А какая разница? Лишь бы не назад".

Так он шёл до конца дня. А болото всё не кончалось, и на протяжении всего пути между твердью берега и топью шла довольно широкая полоса — сплошь из кочек, заросших длинными травяными стеблями, ещё хранившими кое-где летнюю зелень, но большей частью уже изрядно пожелтевшими. Трясины здесь ещё не было, но стоило только наступить, как тут же появлялась вода.

"Какое же оно большое, это болото, — думал Липатов. — И сколько же мне так идти? Уже смеркаться начинает. Возле болота совсем холодно будет. Надо отходить в лес, готовиться к ночлегу".

Так он и поступил.

Андрей успокоился до такой степени, что даже позволил себе развести небольшой костерок, чтобы спасаться от беспощадных комаров и мошки. Прислушиваясь к себе, он не ощущал каких-либо душевных терзаний по поводу недавнего убийства трёх человек. На войне как на войне. Вот и весь сказ. Да и людьми назвать этих трёх моральных уродов язык не поворачивался.