— Законы? Ваше величество, вы не знаете свою сестру настолько, что теперь даже не поймете, жива ли она, она ли перед вами? Вы понимаете, как это звучит?
— Понимаю. Но внешность — не главное. Это не Лундес.
— Что ж, предположим, не она, раз вы так настаиваете. Что дальше? Вы сказали, ее не было три месяца. Что, никто не видел ее три месяца, и даже мглистый маг? Ее могли заколдовать.
Рифус покачал головой. Он не знал, что делать, а затем принялся расхаживать по помещению, иногда поглядывая на сосредоточенное лицо Фредрика.
— У меня есть личная заинтересованность в этом деле, — заметил граф. — И не только потому, что она назвала империю, сгинувшую тысячу лет назад. Мглистый маг сказал, что ваша сестра хочет открыть врата.
Рифус резко остановился, ошеломленно спросив:
— И она явилась сказать вам это? Она...
— Да.
— Фредрик, клянусь, я не знал!
— Я не виню вас.
Рифус гневно сжал кулаки и направился к двери.
— Куда вы? — поинтересовался граф.
— Я сам все выясню. Можно все выяснить. Увезти ее срочно в Хискал. Там есть портрет Лундес. По моему заказу один очень знатный и верный нашему отцу художник нарисовал ее лицо без платка. Он всегда рисует точно. Портрет существует. Просто султан Карьес — очень принципиальный правитель, впрочем, вы и сами знаете это, Фредрик. Он не соглашался на брак, потому что его сын не видел лица Лундес. Мне пришлось сделать оскорбительную по нашим обычаям вещь, но оно стоило того, как я тогда думал. Я заказал тот портрет с открытым лицом Лундес и выслал Дианису. Портрет у него. Надо отправить Лундес в Хискал сейчас же. Дианис и так увидит ее лицо, ведь он ее будущий муж. К тому же он видел портрет. Он сможет понять, настоящая ли она.
Фредрик слушал астанского короля и не верил своим ушам. Чужой эльф знал лицо Лундес лучше ее родного брата.
— Это не выход, — в итоге сказал страж.
— Иного выхода я не вижу.
— Это не выход, ваше величество. Поверьте, я больше понимаю в магии, чтобы уверенно сказать, что если кто-то решил заменить вашу сестру и воспользоваться ее именем и статусом, то он мог изменить магически и ее внешность.
— Мглистые маги это умеют, — согласился правитель.
— Если вы думаете на того мага — Трифона, то тот, может, и воришка, но первый забил тревогу. Это он с ходу накинулся на меня, предупредив, что ваша сестра собирается открывать врата. Так что теперь это не только ваше дело, но и мое. Вы позволите мне разобраться с этим?
— Было бы неправильно взвалить все это только на вас, а самому остаться в стороне. Вам она никто, а мне сестра.
— Может, и вам она не сестра, но она — угроза вратам, — напомнил Фредрик.
— Хорошо. Но я хочу знать, что происходит.
— Я поговорю с ней наедине, а вам пока что лучше держаться от нее подальше, ваше величество. Если она не Лундес, то убрать вас ей не составит труда.
— Если она не Лундес, то я должен найти мою сестру.
— Если она не Лундес, то Лундес в живых может и не быть, — печально проговорил граф. — Но не беспокойтесь раньше времени, сначала я все узнаю.
Все верно, беспокоиться следовало Лундес. Она ожидала графа в покоях, когда туда ворвалась охрана и, не сказав ни слова, бесцеремонно схватила ее и потащила в темницу. Принцесса пыталась узнать у них хоть что-нибудь, понять, что ее ожидало, но никто не отвечал на вопросы. В итоге ее завели в темницу и оставили там. Никто не посмел бы ее туда кинуть, они просто пригласили Лундес войти и захлопнули за ней дверь. Ее окутала темнота, окон в темнице не было. Единственным светлым пятном было небольшое зарешеченное отверстие в двери. К нему принцесса и бросилась, закричав:
— Я хочу поговорить с графом! Приведите Фредрика Гауса, прошу вас!
Пожалуй, Лундес и сама удивилась тому, что крикнула, ведь даже не подумала звать брата. Но они ушли, никак не отреагировав на ее просьбу. Она шарахнулась назад, ударившись спиной о холодную стену. Голова закружилась, вернулись мрачные картины прошлого, тяжелые видения о стражах. Лундес запустила руки под платок и провела большими пальцами по скулам, после чего стиснула зубы и зажмурилась. Ноги ее запутались в длинном подоле нарядного платья. Она упала на пол и отползла в дальний угол темницы. Когда принцессу посещали древние образы, она выпадала из времени, терялась. Очнулась она все в том же углу и не шевелилась до тех пор, пока не услышала приближающиеся шаги. Подняв покрасневшие глаза, Лундес увидела за решетками силуэт.
— Принцесса? — громко позвал ее Фредрик.
Боль мгновенно отпустила, Фавластас ослабил хватку. Лундес поспешила подняться на ноги и подбежать к решетке:
— Как вы могли так со мной поступить?! Почему? — воскликнула она, несчастно взирая на него сквозь прутья.
Фредрик пригляделся к ней.
— Что с вами? — спросил он. — Вас словно били.
— Ваша охрана бесцеремонно схватила меня, вероятно, по вашему приказу и кинула сюда, а вы спрашиваете почему...
— Это вы спрашиваете почему, Лундес, — поправил он. — Даже не пытайтесь убедить меня, что охрана вас била. Вас сюда отвели, но обращались с вами подобающе вашему положению.
— Вы обещали выслушать меня! Я просто хотела поговорить с вами, а вы взяли и...
— Я обещал выслушать, но просил вас молчать за столом. Не оглашать тему при всех. Я не желаю, чтобы моя семья имела ко всему этому хоть какое-то отношение, понимаете? А как поступили вы? Зачем вы это сделали? Ради того, чтобы унизить брата? И чего вы добились этим? Если у вас и были какие-то цели, то вы сами все испортили.
— Мне нужно было убедиться, что вы не обманете меня, что не сможете избежать обещанного разговора.
— Я и не собирался избегать разговора с вами. А теперь ваш брат уверяет меня, что вы не его сестра. Вы знаете, какие последствия будут, если все поверят в это? Понимаете, что сейчас вас спасает только ваш статус? Если Рифус убедит других, что вы не Лундес, то вам уже ничего не поможет.
— А вы?
— Что я?
— Почему вы пришли?
— Охрана передала, что вы звали меня.
— Нет, вы здесь не поэтому. Просто вам не все равно. Вас волнует, что за вратами. У меня было видение, граф. Я видела, как стражи, облаченные в фиолетовые одежды, в плащах, с жезлами, заталкивали за врата женщин, детей, мужчин, стариков. Видела собственными глазами.
— Этого недостаточно для того, чтобы...
— Спросите меня! Спросите меня что-нибудь такое, о чем я могла узнать, только увидев правду.
— Первого верховного стража, тоже Гауса, звали...
— Джеральдом...
— Это еще был не вопрос, позвольте мне закончить, — попросил Фредрик. — Как он погиб?
— Это я знаю! — обрадовалась Лундес. — Он погиб не у врат, его не было у врат, когда они закрывались. Он погиб раньше, полагаю, именно в Утреннем Лике.
Фредрик неохотно подтвердил:
— Верно. Не знаю про город, но во всех записях говорится, что Джеральд лично закрывал врата, хоть это и неправда. О том, что это ложь, знают только двое. Я и моя правая рука — Элестер.
— Я просто видела это, Фредрик. Скажите, а что, если я права? Почему вы так верите, что врата должны быть закрыты, ничего не зная, даже будучи потомком тех стражей?
И тут граф поразил ее ответом:
— Врата создал ангел, Лундес. Об этом упомянул ваш император?
Принцесса растерялась:
— Ангел?
— Да. Это ангельские врата. Что вы скажете теперь?
Лундес опустила взгляд, ощутив, как все ее сомнения растворяются, едва возникнув. Однако она успела сказать:
— Он не упомянул ангела.
— Конечно, — тихо сказал граф. — Разумеется, он не упомянул. Я не собираюсь открывать врата, Лундес.
— Тогда взгляните на город, — почти взмолилась она. — Я покажу вам. Он есть. И город, и Фавластас. Как страж, вы должны увидеть. Должны. О большем не прошу. Говорите с Фавластасом сами. Я же не лгу.
Фредрик подошел к двери и открыл замок без помощи ключа. Дверь скользнула в сторону, и граф отступил на шаг, предлагая Лундес покинуть темницу.
— Зачем меня сюда посадили? По чьему приказу? — Она с опаской взглянула на Гауса, переступая через порог.
— По моему приказу, — честно ответил он.
— По вашему? Неужели сильнейшему белому магу, верховному стражу опасна женщина без магии?
— Мне нужно было кое-что проверить. И к сожалению, проверка закончилась не очень хорошо для вас. Эта темница сдерживает магию. Ваш брат постоянно твердил, что вы не его сестра, что вас подменили. Я предложил ему проверить другой вариант. Что вы — Лундес, но на вас оказывают влияние магией.
— Я — Лундес, и все, что я делаю, я делаю сама, — заверила она.
— Если бы вы были подчинены белой или черной магией, то в темнице она бы перестала влиять на вас. Я пришел послушать, как вы будете говорить без влияния магии, вы же продолжаете старую тему. Ваше поведение ничуть не изменилось.
— Потому что нет никакой магии. Я в здравом рассудке.
— Есть еще варианты, — возразил он. — Неутешительно для вас то, что теперь я не могу доказать вашему брату, что вы — его сестра. Он уверен, что без магии вы бы не стали так себя вести, а магии, как выяснилось, нет. Значит, либо вы самозванка, либо вас подчинили магией — не белой, и не черной, и, конечно, не мглистой. Неизвестной ранее. Оба варианта мне не нравятся.
— То есть в темницу вы меня посадили только для того, чтобы проверить?
— Именно. Одно ясно: если на вас магия, которую не видят наши поля, я точно не могу проигнорировать весть о городе.
— Так вы отправитесь со мной? — с надеждой спросила она.
— Да.
— Благодарю вас.
— Не благодарите. Ваши старания тут ни при чем. Пойдемте со мной, я проведу вас в ваши покои. Вас приведут в порядок. В темнице вы находились всего лишь час. Никто ничего не узнает. Это наше с вами дело.
— Вы не скажете моему брату о результатах вашего эксперимента?
— Я сделаю так, чтобы он позволил вам отправиться в Хискал, показать мне место. Идите за мной.
— Граф! — позвала она. — Даже Рифус не верит, что я его сестра, а вы почему-то хотите доказать ему обратное. Почему?
Какой простой вопрос, подумал Фредрик. И как непросто было на него ответить.
— Не знаю. — Он задумался. — Наверное... я просто не привык строить поспешные выводы и не хочу, чтобы ваш брат сделал ошибку, о которой будет жалеть до конца своих дней.
— Так вы верите, что я — Лундес Эверли?
— Хотелось бы верить. — Он постарался улыбнуться, чтобы разрядить ситуацию. — Хотелось бы...
Фредрик все устроил. Сделал так, что Рифус и слова не сказал, когда Лундес сообщила, что возвращается в Хискал. Все чаще брат смотрел на нее как на постороннюю. Казалось, ее судьба не волновала его более. В глубине души астанский король надеялся, что граф отыщет в пустыне его настоящую сестру и привезет домой. Как ни странно, но именно Фредрик стал тем единственным собеседником, с которым Лундес могла поделиться своим мнением и впечатлениями. Граф умел слушать, и порой ему удавалась уводить разговоры в сторону от всяких проблем. Он пытался узнать о принцессе больше, чтобы понять, наконец, кем же она была на самом деле.
Владимир сидел в гостевых покоях и обдумывал слова Констара. Только что они закончили беседу, и старший сын Валарда Гауса отправился к своей невесте.
— Почему бы мне просто не остаться здесь, среди тех, кто еще пытается что-то изменить, — вслух рассуждал Владимир.
— Любишь ты разговаривать сам с собой, брат.
Услышав эти слова, юный принц резко обернулся и увидел Фредрика. Тот стоял на пороге, держа руками распахнутые двойные двери.
— Фред! — обрадовался принц и поспешил к кузену.
Они обнялись, и Фредрик сказал:
— Ты и вправду мог бы остаться.
— Жаль, что мы так мало пообщались, но рисковать нельзя. Мне пора ко двору, в Океанию.
Граф заметно помрачнел и жестко произнес:
— Да уж, ко двору. Я по-прежнему считаю, что ты слишком рискуешь. Георг... твой отец не глуп. Симион тоже.
— Симион и так подозревает, что я на вашей стороне, но как бы он ни любил нашего отца, меня он не выдаст ему на растерзание. Именно поэтому я не могу предать Симиона. Он мой родной брат, и он всегда защищал меня.
— Когда-нибудь и он не сможет, — переживал Фредрик.
— Не волнуйся, — отмахнулся Владимир. — Уж к этому риску я привык. Никто не сможет заставить меня выбирать между вами и Симионом. Я люблю всех своих близких... кроме отца.
— О чем вы говорили с Констаром и моим отцом?
— Они, как обычно, предлагали мне остаться, но я не могу. Фред, ты ведь веришь, что я не против вас?
— Конечно.
— Пожалуйста, не сомневайся. Поверь, ты мне ближе родного брата. И все же я возвращаюсь в Океанию в надежде, что смогу вразумить Симиона. Может, мне удастся освободить его от влияния отца. Я не могу просто бросить его там. К тому же если Георг узнает, что я остался здесь, то он немедленно начнет войну.
— Война давно началась, — напомнил Фредрик.
— Будет хуже! Ему только дай лишний повод разойтись! Убивать он будет не для того, чтобы вернуть меня. И потом, нам придется встретиться на поле битвы с Симионом. Мне придется. А убить его я не смогу, Фред. Не смогу.
— Но после возвращения в Океанию тебе рано или поздно придется встретиться на поле битвы с нами, — все пытался вразумить его Фредрик. — Возможно, со мной или Констаром. Может, с Карнелием.
— Ну вот, я боялся, что ты начнешь сомневаться во мне.
— Да перестань ты обманывать себя, Владимир! Рано или поздно это случится! — Граф отошел от брата и тяжело вздохнул. — Георг потребует возвращения графства в состав королевства, а мы свои земли не отдадим.
— Смотри, Фредрик. — Владимир достал небольшой нож и резким движением порезал себе ладонь. — Я клянусь на нашей родственной крови, что никогда не подниму меча ни на тебя, ни на Констара, ни на своего дядю, ни на Карнелия. Ты веришь мне, Фред?
— Дай нож... — после некоторой растерянности сказал граф. Он взял оружие из рук брата и то же самое проделал со своей ладонью. Далее они крепко пожали друг другу руки и еще раз обнялись. — Расскажи мне, как дела в замке, как Порт-Лагуна?
— Мерзко там, — признался Владимир. — Запах разлагающихся тел, вид повешенных вокруг замка — все это преследует меня. Больше и сказать нечего.
— И ты туда возвращаешься, — не понимал его Фредрик. — Когда ты уезжаешь?
— Через пару часов. А чем ты собираешься заниматься? — полюбопытствовал Владимир.
— Есть у меня важное дело. — Фредрик положил руки на плечи кузену. — Помни о клятве. Следи за каждым своим словом. Будь предельно осторожен. Если что, беги оттуда, приезжай к нам. Не уверен, что Симиону можно помочь. Как можно помочь кому-то, кому помощь не нужна?
— Фредрик, он мой родной брат.
— Ну, раз слушать меня не желаешь, все, что остается, это пожелать тебе удачи.
— Когда-нибудь я покончу с этим, Фред. Мой отец не вечен.
Граф закрыл эту тему.
— Вернусь к делам, — сказал он.
Владимир обеспокоенно смотрел ему вслед, а чуть позже перевел взгляд на залитую кровью ладонь. Порез получился глубоким. Принц надеялся, что клятва убедила Фредрика в братской верности.
