Дикий дракон Сандеррина

— Ну да, — с еще большим недоумением произнесла Кьярра. — Ты постоял и пошел дальше, а я за тобой. И мы оказались на той снежной равнине. А один охранник погнался за тобой... Я не говорила?

— Нет.

— Вот говорю — погнался. Он не увидел, куда ты повернул. Хотя был совсем рядом — я смотрела назад.

— Час от часу не легче, — пробормотал я. — Выходит, ты тоже видишь повороты?

— Не знаю, — честно сказала Кьярра. — Не понимаю, о чем ты. Я просто шла за тобой. Думала, если ты убегаешь, то знаешь, где спрятаться от чародеев. Не ошиблась.

— Это уж точно...

Она помолчала и сказала:

— Я разожгла огонь. И воду принесла. А что дальше, я не знаю. Покажешь?

— Конечно, — ответил я. — Это не сложно. Только одеяло у огня не оставляй, а то искра попадет, и оно загорится. Так и дом можно спалить.

— Оно уже... — сконфуженно произнесла Кьярра. — Немножко. Я потушила.

— Молодец, — похвалил я, посмотрев на обугленную дырку в одеяле (она имела форму девичьей ладони, видимо, тушила огонь Кьярра руками). — Иди сюда, научу тебя стряпать...

— И я буду немножко полезная, — прочитала она мои мысли. — Да?

Не сразу, но дело пошло на лад. Кьярра схватывала на лету, а управлялась достаточно ловко даже с перебинтованными руками. С другой стороны, что сложного в такой стряпне? Это ведь не королевский обед с двадцатью переменами блюд. Впрочем, и простецкую похлебку многие ухитряются испоганить, встречал я таких криворуких умельцев.

Кстати о руках...

— Покажи-ка ладони, — велел я, когда в котелке весело забулькало. — Все бинты изгваздала, нужно поменять. Этот вон еще и обгорел...

— Не надо, — сказала Кьярра. — Я вчера сперва совсем не могла думать. А потом мы так долго говорили, что я устала и забыла.

— О чем?

— Что не надо меня... это самое... Слово не помню.

— Перевязывать?

— Ну да.

— Само заживет, что ли? И когда? С такими руками тебе нигде показываться нельзя, люди приметливые, да еще сразу пойдут вопросы — что да как случилось.

— Нет, — помотала она головой. — То есть... Если я превращусь — тогда зарастет быстрее. Но нельзя. Ничего, я знаю, как надо делать. Тут есть глина? У ручья?

— Нет, там дно каменистое.

— Ладно, — сказала Кьярра и вскочила. Сегодня она двигалась намного увереннее, чем вчера, да и говорила тоже. — Грязь подойдет.

Я вышел следом за ней и с некоторым недоумением наблюдал за тем, как она плеснула воды из бочки наземь и старательно развезла грязь. Да не босой ногой, как можно было подумать, а руками. Более того — буквально облепила их этой грязью, толстым слоем прямо поверх бинтов.

— Вот так, — с этими словами она обогнула меня и вернулась в дом, к очагу.

А там, не успел я хоть слово сказать, сунула руки в грязевых варежках в огонь.

Наверно, я достаточно сильно переменился в лице, потому что Кьярра удивленно посмотрела на меня и сказала:

— Ты стал какой-то серый.

Неудивительно... С моим загаром бледность выглядит именно что серой, почти как у чернокожих людей вроде Веговера.

— Тебя совсем не жжёт, что ли? — спросил я, борясь с желанием оттащить Кьярру от огня.

Не всякий день видишь, как человек добровольно сует руки по локоть в пламя да еще держит там, поворачивая так и этак! Вот только она не человек, напомнил я себе, даже если выглядит так, и не нужно об этом забывать.

— Нет. Мне приятно, — ответила она. — Но ты так не делай, сгоришь.

— Могла бы не предупреждать. И для чего это?

— Сейчас, подожди немножко. Сам увидишь.

Кьярра пошевелила пальцами в огне — видно было, как осыпается с них запекшаяся грязь (глина, наверно, схватилась бы этакой латной перчаткой), догорают бинты... Она еще ухватила горсть углей и пересыпала из ладони в ладонь, в самом деле, как самоцветы, — я вчера думал об этом. Выглядело это красиво, но... Мне не хотелось представлять, как ощущаются эти угли обнаженной кожей. Бывало, обжигался у костра, больше не хочу.

— Смотри, — сказала Кьярра и растопырила пальцы у меня перед носом.

Не обожженные, разве что немного закопченные пальцы, с которых совсем сошла опухоль. И ладони были целые, без следов безобразных дырок, готовых загноиться. Хотя нет, на коже остались едва заметные вмятинки, и только.

— С глиной вышло бы лучше, — заметила их и Кьярра. — Грязь слишком быстро осыпалась. А с металлом было бы совсем хорошо.

Я на всякий случай не стал воображать, как она опускает руки в расплавленное золото.

— Вы так лечитесь? — спросил я, откашлявшись.

— Когда раны несложные — да, — кивнула Кьярра. — А если что-то серьезное... я, наверно, не сумею с таким справиться.

— Серьезное в твоем понимании — это что? Оторванная конечность, сломанный хребет, распоротый живот?

— Ну да. Мама сумела спасти отца, хотя он сильно покалечился. А я не успела выучиться как следует. Запомнила все, что она говорила, но не знаю, смогу ли это сделать. И вообще, — добавила она, — если сама сильно поранюсь, тогда точно не сумею. На ком-то другом это... ну...

— Проще, — согласился я. — Поэтому давай постараемся обойтись без серьезных увечий. Меня это тоже касается, учти! Вряд ли ты умеешь лечить людей.

— Да, с тобой так не выйдет, — согласилась Кьярра и принюхалась. — Можно уже есть? Пахнет хорошо.

— Ешь, — кивнул я, и она одной рукой сняла котелок с огня.

Силы ей было не занимать, потому я и предостерег: забудет, что люди все-таки не настолько прочные, как драконы, отмахнется, не глядя, и покалечит. Расстроится, конечно, но мне от этого легче не станет.

— А ты?

— Пока не буду, — я встал и пошарил на полке. — Вещи по тебе подгоню, а то ты как оборванец последний...

— Раньше у меня совсем не было одежды, — сообщила Кьярра с полным ртом.

— Понятное дело, зачем она тебе? Вряд ли ты в своей пещере ходила в человеческом облике.

— Иногда. Мама учила, как... ну... — она взмахнула черпачком, спасибо, что пустым, — быть похожей на людей. У меня получается?

— Если представить, что ты воспитывалась в какой-нибудь глухой деревне, то да. К слову, — припомнил я одну мысль, — а почему ты превратилась именно в человека? Не в лошадь, например? Мне кажется, на четырех конечностях тебе было бы удобнее передвигаться. Привычнее, во всяком случае.

— Ну... наверно, — задумалась Кьярра. Выскребать котелок, впрочем, не прекратила. — Но я никогда не пробовала. И мама мне не говорила, что так можно... А жалко! Вот бы притвориться оленем и подобраться совсем близко к стаду! Но, — добавила она, — вряд ли бы вышло. Зверей трудно обмануть. Труднее, чем людей. Даже если я превращусь в оленя или лошадь, я буду пахнуть по-другому. И вести себя...

— Точно, — вздохнул я. — Если твои странности в человеческом облике еще можно списать на издержки воспитания... вернее, его отсутствие, то животных не проведешь.

— Ты бы хотел, чтобы я стала лошадью? — живо спросила Кьярра. — Тогда бы ты мог на мне ездить. И прятать меня проще.

— Уверена? — ухмыльнулся я.

— Ну... — она поскребла в затылке свободной рукой и согласилась: — Я была бы очень странная лошадь.

— Вот-вот. Где-нибудь на постоялом дворе сильно бы удивились, если б я велел не овса своему скакуну засыпать, а мяса дать. Да и под седлом ты ходить не умеешь, мороки больше.

— Но вдруг пригодится? Я бы попробовала!

— Не надо, — попросил я. — А то так вот превратишься наполовину или застрянешь не в том облике... и что я с тобой делать стану? Так ты хоть говорить можешь! Кстати, а когда ты дракон, ты ведь не в состоянии разговаривать?

— По-человечески — нет, конечно, — ответила она. — Только по-своему, но ты не поймешь. То есть поймешь, если выучишься, но это долго.

— Логично, командиры своих драконов как-то понимают, — пробормотал я.

— Да. Отец говорил... То есть мама говорила, что он рассказывал: они легко договариваются. Дракон всегда может сказать, что ему нужно... воды, например. Или что сбруя неудобная. Или враг рядом. А люди понимают, но отвечают, конечно, по-своему. Но если не в бою, — завершила она, — им проще так сказать. В смысле, по-человечески.

Кажется, я потерял нить ее мысли.

— Ты хочешь сказать, — начал я, — что все без исключения драконы могут превращаться в людей?

— Конечно, — удивленно ответила Кьярра. — А ты не знал?

— Не знал, разумеется! И, уверен, почти никто не знает... А кто в курсе, у тех рты накрепко закрыты, — вздохнул я.

— Сам посуди: если бы отец не мог превратиться в человека, как бы мама его спасла? Она бы не донесла его до нашей пещеры, он был намного больше и тяжелее.

— Об этом я как-то не подумал... Мало ли, на месте лечила, — буркнул я. — Стоп. Что, и транспортники?.. Они же гигантские!

— Я тоже не маленькая, — гордо сказала Кьярра. Подумала и добавила: — Но рядом с ними буду как птичка. Я видела издалека — они летели куда-то...

Тут я взялся за голову и подержался за нее немного. Не потому, что разболелась — пока ничто не предвещало, — а чтобы собрать расползающиеся мысли.

Я говорил уже — немного интересовался драконами, когда рассчитывал получить один заказ, связанный со списанным боевым. Сильно в подробности не вдавался, так, получил кое-какое понятие, заодно завел знакомства на драконодроме — подумал, лишними не будут. Мало ли, понадобится раздобыть билет на транспортник до колоний, а для своих всегда местечко найдется... Захаживал я и в заведения, где обычно собирались работники драконодрома. И обслуга, и командиры, и экипажи...

Вот только кто из них был человеком, а кто — драконом? Может, улыбчивый молчаливый гигант Даррил — на самом деле тот здоровенный транспортник, который недавно побил рекорд по скорости доставки сверхтяжелых грузов в колонии? А невысокий, заметно ниже меня ростом, сухощавый и быстрый в движениях Таггар с его хищным профилем и рассеченной шрамом щекой, с орденскими планками на кителе — не командир экипажа, а сам боевой дракон?

Это был очень тесный замкнутый мирок, кого-то со стороны туда просто не допускали. Я мог общаться с ними в том же питейном заведении, обсуждать женщин и последние новости, но ни разу не слышал ничего об их службе. Говорю — наверняка у них языки завязаны не просто подпиской о неразглашении, а и колдовством. Чтобы не сболтнули лишнего ни в бреду, ни в подпитии...

И работать на драконодром устроиться почти нереально даже грузчиком или уборщиком. Офицеры — понятно, там свои кланы, но и в обслугу берут только проверенных людей. Я думал — это продиктовано требованиями безопасности (мало ли, вдруг "союзникам" вздумается перетравить лучших боевых драконов королевства или, еще того не лучше, молодняк?), да только она, выходит, бывает разная. Есть секреты, которых никому лучше не знать.

С другой стороны, посвящено в это не так мало народу. Утечка информации всегда может случиться... Но кто поверит, что этот вот стальной бронированный гигант, который только что ушел в небо со взлетной горки, позавчера пил пиво и травил байки под развеселую музыку? Или даже принимал участие в гонках на самоходках, вследствие чего немного пострадала стена веселого дома, назначенная финишной отметкой?

А ведь в человеческом облике они намного более уязвимы, чем в родном, крылатом...

И что сделают с тем, кто случайно узнал этот секрет? Провожатый я или нет, убивать-то меня не обязательно. Можно законопатить в тюрьму пожизненно и забыть о моем существовании. А за что... придумают, это не сложно.

Есть еще Кьярра. И чародеи. И кто-то, кому очень понадобился дикий дракон, возможно, последний на нашем континенте, если не во всем мире. Она, к слову...

— Рок? — Кьярра осторожно подергала меня за рукав. — Ты какой-то странный.

— Я думаю, — ответил я.

— У тебя лицо, как будто ты кого-то убиваешь, — сообщила она.

— В самом деле? А говорят, убиваю я с улыбкой, — усмехнулся я. — Соврали, наверно. Поди пока помой котелок, а я соберусь с мыслями.

Кьярра кивнула и ушла к ручью — я слышал, как она шлепает по воде, а потом, судя по звуку, пытается отдраить пригоревшее песком...

Она не просто дикий дракон, вот что. Если всё так, как она говорит, и отцом ее был боевой дракон, впоследствии вернувшийся к людям, то... Он мог сообщить, где пропадал столько времени. Вряд ли мать Кьярры излечила его за день-другой. Скорее всего, он провалялся у нее неделю, а то и больше. Нужно ведь было не только заштопать раны, а еще и дать ему набраться сил. Между делом они еще и Кьярру состряпали, так что... Нет, парой недель там не обошлось. Месяц самое меньшее, даже учитывая чрезвычайную живучесть драконов.

За это время он мог узнать всё о матери Кьярры, но вот рассказал ли командованию? Судя по тому, что его случайную пассию, а впоследствии и ее дочь много лет никто не трогал (и вообще не замечал), он мог и солгать. Сказал, к примеру, что свалился невесть где, чудом выполз к ручью, питался подножным кормом до тех пор, пока не сумел подняться на крыло. Долго пропадал, это верно, но и изранен был серьезно. Спасибо, что вообще сумел вернуться. И не было там никого, в диких безлюдных (бездраконных, вернее) горах.

Но даже если он не доложил командиру, то мог сказать другу спустя много лет, когда Кьярра уже выросла... Я думал об этом: он вполне еще может состоять на службе. Вряд ли в наших краях, кстати: драконы вряд ли сильно меняются внешне с ходом времени, и их должны переводить в другие части. Иначе местные быстро подметят, что такой-то и такой-то будто и не стареют вовсе. Шрамов, может, прибавляется, а вот морщин и седины — нет. Ну пять лет такое может сходить, десять, даже двадцать — и среди людей попадаются такие живчики, что в полвека выглядят едва ли на половину своего возраста, — но вряд ли больше.

И вот, оказавшись где-то далеко отсюда, мог тот дракон поделиться воспоминанием с кем-то? Почему нет? Встретился с ровесником, они и предались воспоминаниям о прошлом. Или, наоборот, рассказывал юнцам о том, как выживать в одиночку... Словом, не угадаешь.

Скорее всего, о Кьярре он даже не знал, а по поводу ее матери — полагал, что ей ничто не угрожает спустя столько лет. Или вовсе о ней не думал — что за чушь, случайный эпизод в бурной боевой биографии!

Однако кто-то услышал его рассказ, заинтересовался, и, как в случае с самой Кьяррой — не пропустил мимо ушей байки подвыпившего козопаса.

Вопрос: кто и почему связал эти истории воедино? Или вовсе не связывал, а каждая из них существует сама по себе? Не верилось мне в такие совпадения, честно признаться...

И еще кое-что не давало мне покоя: Кьярра легко последовала за мной. Может быть, видела поворот, может, чувствовала... Я пока не выяснил, в чем тут фокус, но сделать это нужно обязательно.

Я никогда не слышал о том, чтобы провожатых использовали в связке с драконами. Помню, как-то размышлял об этом и пришел к выводу: нереально. Дракон слишком быстрый, это во-первых: он проскочит десяток поворотов прежде, чем ты успеешь сориентироваться и выбрать подходящий. Во-вторых, они плоховато зависают на одном месте, а иногда нужно подождать, чтобы открылся желаемый путь. Ну ладно, в этом случае они могут летать кругами. Но во время сражения так не выйдет — собьют сразу же. Мирным же транспортникам ни к чему скрытые дороги. Они летят себе и летят по прямой, а от угрозы найдется, кому их охранять.