После жизни

— Что произошло за те пятнадцать минут, на которые я тебя оставил с ней наедине? — подключает ко мне необходимо электроды Док.

— Поцеловал.

Граф, как всегда, прямолинеен. Я краснею. Граф видит это и довольно улыбается.

— Я тебя боюсь. Ладно, поехали. — проверяет Док все показатели. — Ребята, тридцать шесть и восемь. Температура опустилась. Она приблизилась к норме.

Я не могу сдерживать улыбки. Мои руки обнимают Графа за талию, словно он — мое спасение. Я его не отпущу, если он дает мне шанс увидеть своего ребенка. Граф тоже держит меня в объятиях. Он тоже доволен. Я кладу голову ему на грудь. Он кладет свою руку на нее и проводит по моим волосам. Следом я чувствую его поцелуй в свою макушку.

— Это невероятно. Просто потрясающе. Ты действуешь на нее как универсальный охладитель, только если не ругаешься с ней.

— Как все сложно, — вырывается у меня. Граф вновь касается моей головы своими губами.

— Все нормально. Меня все устраивает. Я понял, нужно не допускать стрессов Вив и быть с ней как можно больше рядом?

— Да, — кивок со стороны Дока. Он доволен, словно получил подарок под рождество еще в июне.

— Так и будет.

— И я смогу увидеть своего малыша?

Док умолкает. Он опускает свой взгляд. Ему нечего сказать на этот вопрос. Граф тоже ждет его ответа. Я чувствую это.

— Не знаю, Вивиан. Не знаю.

— Нам пора! — обрывает эти новости Граф, что для меня как нож по моему сердцу, которое только решилось расправить свои крылья. Он осторожно выводит меня в коридор. Я держусь за него. Кажется, что обрести надежду и тут же потерять ее — это теперь моя жизнь.

— Я хочу мороженого.

Это просто мое желание. Сиюминутное. Мне нужно сладкое и холодное, чтобы успокоиться.

— Конечно, Виви. Идем. Если хочешь, то оно будет у тебя. Я отведу тебя в наше местное кафе.

Мое нетерпение усиливается. Я переодеваюсь в кабинках, которые стоят в конце коридора. Мы выходим из госпиталя. В лицо дует свежий холодный воздух. Горы и их тени делают его холодным.

* * *

— Как же хорошо! — выдыхаю я, подставляя руки под порывы ветра. Мои волосы развеваются в разные стороны, мешая мне видеть. — Я так долго провела в этих бесцветных стенах.

— Идем, — смеется Граф. Он идет рядом. Я отказываюсь от его поддержки, желая быть полностью свободной. — И, все-таки, было бы лучше, если бы ты взяла меня за руку. Ты выглядишь слабой. Тебя качает на ветру.

— Я сама! — упрямлюсь я.

— Как скажешь, — сразу же соглашается со мной Граф.

— Ты во всем будешь со мной соглашаться?

— Да. Ты же слышала Дока — никаких стрессов.

Мы подходим к кафе, где меня должно ожидать мороженое. Огромная порция. Я облизываю губы. В предвкушении хлопаю руками и уже не обращаю внимание на пульсирующую глухую боль в виске.

— Ты восхитительна, Виви. — замечает это Граф. Ему приходится придерживать меня за руку, чтобы я не побежала.

— Идем быстрее!

Мы входим внутрь. Там очень много хладных. И за стойкой, и за столиками, и официанты, что снуют между столами — все они мужчины. И все они синхронно поворачиваются к нам. Я прячусь за спину Графа. Моя рука ложится на живот, защищая его. С каждой минутой, с каждой секундой — маленький человек, что внутри меня, становится мне роднее и его защита выходит на первый план.

— Не бойся, — подбадривает меня Граф и обнимает. — Все будет хорошо. Ребята, знакомьтесь, это...

— Вивиан! — слышится голос Пса, что выходит из тени кафе. Он сидел за дальним столиком. — Спутница нашего командира.

Кажется, эта новость неоднозначна. Все, кто есть здесь, не могут решить: радоваться или нет.

Граф видит это. Он встает сзади меня и обнимает, бережно кладя руки на мой еще плоский живот. Это производит эффект взорвавшейся бомбы.

Парни отмирают. Они снова моргают и кто-то даже улыбается.

— Рады видеть тебя, Вивиан! — слышу я со всех сторон на разные голоса.

Я киваю и, кажется, даже благодарю кого-то. Мы садимся за столик, что для нас освобождают. Граф смотрит лишь на меня.

К нам подходит официант.

— Что будете?

— Мороженое, — выпаливаю я.

— Граф? — он что спрашивает разрешение у него?

И верно. Граф кивает и официанта уносит на кухню.

— Они и дышат по твоему приказу? — наклоняюсь я ближе к нему. Тот выглядит немного смущенным.

— Ты не понимаешь, Вивиан. Много не понимаешь. Если не следовать порядку и иерархии, то жизнь превращается в хаос. А хаос — это взрыв.

— Как по мне, так это — клетка и тюрьма.

— Твоя жизнь в гетто разве сильно отличается от этого?

— Это из-за таких как ты!

— Мы вновь ругаемся, — закрывает глаза и откидывается назад на спинку стула Граф. — Это не нужно тебе. Тогда, я хочу есть одна и прогуляться тоже одна.

— Вивиан...

— Граф!

На лице Графа масса эмоций. Он не может принять решение. Ему сложно решится на то, чтобы дать мне свободу.

— Как ты?

— Со мной все будет хорошо. Я справлюсь.

— Как знаешь. Я буду ждать тебя дома. У тебя есть тридцать минут.

— Что? И все?! — не верю я своим ушам.

— Тебе нужно лежать.

— Я не больна, а всего лишь беременна! — напоминаю я Графу. Он вновь спокоен. Складывает руки крест на крест и смотрит на меня.

— Твоя беременность для тебя как болезнь.

— Не зли меня! — чувствую как начинаю закипать. Моя температура это тоже чувствует и реагирует соответственно. Мои щеки становятся свекольного цвета.

— Ладно, как знаешь. Я ухожу.

Граф покидает кафе, но пару раз оборачивается на меня и видит мой хмурый настороженный взгляд. Он ему и не дает возможности повернуться и остаться в роли моего надзирателя.

Я остаюсь одна.

На моем столике стоит тарелка с тремя шариками мороженого. Каждый из них разного цвета. Здесь есть лимонное, фисташковое и шоколадное. Я с удовольствием вгрызаюсь в ледяную сладость. На себе чувствую редкие, но они есть, взгляды. Пес, что стоит у стойки, не выдерживает. Он подсаживается ко мне.

— Я хочу побыть одна. — я не поднимаю на него своего взгляда.

— А ты в курсе, что я хотел взять тебя себе?

Я давлюсь мороженным. Пес спокойно ждет, пока мой кашель пройдет.

— Ты издеваешься надо мной?

— Нет. И, возможно, твой ребенок был бы от меня, — усмехается он. Меня передергивает от одной такой мысли.

Он видит все. Он чувствует мое отношение к нему. А что мне поделать?

— Тебе противна сама мысль об этом!

Он не удивлен этому. Кажется, что такое отношение даже забавит его.

— А с чего мне относится к тебе дружелюбно? Ты ударил меня!

— Ты тоже тогда не цветочки нюхала! — парирует он мне как ни в чем не бывало. — Но знаешь, что могу дать тебе я, чего никогда не даст Граф?

Это становится интересно. Я отодвигаю тарелку с подтаявшим мороженным и внимательно смотрю за Псом. Он балансирует на двух задних ножках стула. Его лицо расслаблено. Никаких эмоций. С поводом или без. Я же словно струна, натянута до предела. Еще немного и я могу не выдержать.

— Что же это?

— Защита. Я могу научить тебя защищаться.

— Почему ты решил, что Граф на это никогда не пойдет?

— Вещь не должна уметь давать отпор. Вот и всего лишь. — пожимает Пес плечами, словно он ведет разговор со слабоумной.

— А ты?

— А что я? Ты — не моя. И это решает многое. Ну так как? Решишься заниматься со мной? Только предупреждаю сразу, заниматься в тайне от твоего хозяина!

— Он — мой спутник.

— И ни ты, ни он не предаете этому слову и доли того значения, что должно быть.

Стул со звуков бьется об пол. Пес становится ближе ко мне. Его дыхание обжигает меня. Мне хочется ополоснуть лицо холодной водой, чтобы смыть жгучий осадок.

— Я могу попросить Графа обучить меня.

— Попробуй, а когда придешь ко мне на первое занятие, то скажешь его отрицательный ответ! — смеется Пес. Мне хочется уйти. Но росток сомнения он смог все же зародить во мне. Теперь мне хочется опровергнуть его слова. Я не вещь для Графа. Для него точно. А пот для Пса и остальных...

— Мне пора! — встаю я из-за стола и покачиваюсь. Мне приходится ухватится за спинку стула.

— Сможешь дойти сама?

— Смогу. Доползу, если придется.

Как могу, я твердым шагом добираюсь до выхода. Зря я поругалась с Графом и осталась здесь одна. Настроение окончательно испорчено.

Слишком быстро... слишком тихо... для меня. Пес оказывается у меня за спиной, придерживая руками за плечи. Я дергаюсь, чтобы освободиться от него. Он лишь сильнее впивается пальцами в мою футболку. Меня дергает назад. На него. Я спиной ощущаю его стальные мышцы. Словно обжегшись, я рывком отстраняюсь от него.

— Если я прав... а я прав и Граф откажется обучить тебя, то жду тебя сегодня ночью у церквушки. Место рядом с озером. Оно хорошо освещается луной и горы не мешают ей. Приходи, я научу тебя. Ты же знаешь, чувствуешь, что я говорю серьезно.

— Зачем тебе все это?

— Хочу, чтобы ты выжила, Виви! — отводит он пальцами прядь мои волос за ухо. Я склоню голову на бок, мешая ему. Он смеется. — Придется тебе разочароваться в своей привязанности к Графу. Он ничего к тебе не чувствует, ему нужен лишь твой ребенок.

— Отвали!

Я выбегаю наружу. Дверь не успевает захлопнуться. Слова Пса слышны мне:

— Я прав! И ты боишься найти тому подтверждение.

Это неправда. Я зажимаю руками уши, чтобы не слышать его слов. Бреду, поднимая ногами пыль. Желаю оказаться быстрее там, где могу зарыться с головой под одеяло. Мой живот урчит.

Рука ложится поверх живота. Убаюкиваю его. Но потом, после очередного урчания. Я понимаю, что просто хочу есть. И не знаю кто больше: я или ребенок, но точно знаю, что мороженое нас не удовлетворили.

* * *

Вхожу в дом. Дома тихо. Никого.

Сбрасываю пыльную обувь в угол и прохожу в гостиную. Мягкий диван, вот, что притягивает меня. Я сажусь на него и включаю телевизор. Бесцельно переключаю каналы, мне не до них и все мои мысли вертятся вокруг слов Пса о том, что Графа заботит лишь ребенок и неважно от кого он. Эта мысль неприятно коляет меня, вызывая дискомфорт.

Видимо, я долго жду и мои глаза закрываются. Организм все еще непривычен к такой жизни. Я две недели лежала на кровати и теперь все эти прогулки в кафе вызывают во мне сонливость.

— Виви, — слышу я мелодичный голос Несс. Она ласково проводит своей ручкой по моим волосам. Я лежу калачиком, притянув ноги к животу. Пора признаваться, что я защищаю то чудо, что растет во мне. — ты дома. Я рада! А мы с Ненси ходили за продуктами. Столько всего накупили! — сверкают радостью глаза моей принцессы. Я смотрю на нее и ее радость передается мне. Протягиваю руку и ладонь касается щечки сестры. Та с радостью откликается, ластясь как котенок. — Пойдем, я покажу, Виви! — тянет она меня через секунду за руку, заставляя принять вертикальное положение сидя. Мне приходится подчиниться.

— А Граф разве не с вами? — интересуюсь я у нее. Она выглядит растерянной.

— Нет, он встретил нам по пути и сказал, что тебя отпустили домой. Мы решили устроить вечеринку. Он скоро придет. Его вызвали. Срочное дело. — заходит к нам Ненси. — Не беспокойся, Вивиан, он скоро придет.

— Я не беспокоюсь. Просто так. — стушевываюсь я под ее смеющимися глазами.

— Конечно, — не верит она мне и уводит Несс, подталкивая ее в спину. — Не хочешь нам помочь? — оборачивается она ко мне, прежде, чем выйти.

Я кивком подтверждаю свое согласие. Нужно движение. Мне оно необходимо. Если я останавливаюсь, то в мою голову лезут мысли и от них трудно избавиться. Они словно разъедают меня изнутри.

Мы готовим легкий овощной салат, хорошо прожаренный стейк со специями и на десерт в морозильнике лежит ванильное мороженное.

Несс в восторге. Она с упоением нарывает листья салата, который ей доверили. Мы же расправляемся со стейком и остальными овощами. Ненси тоже немногое мне доверяет, словно боится, что я могу разбиться. Мне разрешают заняться сервировкой стола.

— Как твое здоровье, девочка? — спрашивает у меня Ненси. Несс тоже заметнее меньше шуршит салатом и ждет моего ответа.

— Хорошо. Намного лучше. Док умеет работать.

— Да, что верно, то верно. Док — умница! — радостно подтверждает мои слова Ненси. Она с теплотой относится к Доку, с уважением к Графу и с пренебрежением к Псу. Лака она игнорирует, как и он ее.

— Тот штамп, который он колит мне — помогает. Температура отступает. Правда, потом она возвращается. Но голова не так идет кругом. — признаюсь я ей. — Рви салат! — хмурюсь я на Несс, которая греет уши.

— Я беспокоюсь за тебя и моего племянника! — бурчит она и опять начинает с остервенением рвать листья на мелкие кусочки, бросая их в огромную тарелку.

— Племянник? Думаешь, будет мальчик? — лохмачу волосы Несс.

— Виви! — приглаживает она тут же их обратно. Я улыбаюсь и губы трескаются. Чувствую, что что-то течет по ним. Провожу рукой — кровь. Небольшая капля. Губы сухие и они трескаются.

— Мне бы хотелось, чтобы у нас появилась еще одна девочка, — мечтательно произносит Ненси, ставя на стол огромное блюдо с кусками мяса.

— А мне — племянник! — смотрит на нее упрямо Несс. Мы с Ненси не сдерживаемся и смеемся. Сестра умиляет меня.

— А тебе, Вив? — слышу я за своей спиной голос Графа. Резко поворачиваю голову. Он стоит в проеме. Он расслаблен, но это обманчиво. Ему все еще не нравится, что я попросила его уйти тогда из кафе и оставить меня. В его глазах читается усталость.

— Неважно, — отворачиваюсь я от него, чувствуя как под футболкой собирается на спине капельки пота.

— Разве? — кладет он свою руку на мое плечо. Через секунду он уже сидит рядом со мной и не выпускает мою руку из своей.

— Да. Мне неважно.

— Врешь, Вивиан, — прищуривается Граф и наклоняется ко мне. Его дыхание... Он очень близко ко мне.

— Ешь, — отстраняюсь я от него в сторону. Граф усмехается и следует моему совету.

Мы спокойно и без лишних слов заканчиваем трапезу. Ненси вызывается вымыть посуду. Я пытаюсь им помогать, но Граф забирает меня из кухни, мягко подталкивая к выходу. Несс хихикает, помогая женщине вытирать чистую посуду. Я вздыхаю и подчиняюсь парню.

— Хочешь... прогуляться? — интересуется у меня Граф. Ему неловко. Он чешет затылок, смущенно глядя себе под ноги.

— Давай, — соглашаюсь я с ним. Граф поднимает голову и смотрит на меня, словно не веря мне. Я киваю для верности.

— Идем, — увлекает он меня за собой на улицу. Я улыбаюсь и следую за ним. — Тебе нормально? Как твоя температура? — он прикасается к моему лбу своей рукой.

Я отстраняюсь.

— Как обычно. Я уже привыкла к ней. Нормально. По крайней мере, голова больше не кружится.

— Я рад.

Я выхватываю взгляд, который на секунду появляется у Графа на лице. Он полон заботы и нежности. Но моргнув, я теряю его, словно мне привиделось.

Мы выходим на крыльцо. Свежесть вечера успокаивает и мне становится хорошо, если можно так отозваться о моем состоянии. Я хочу расправить руки, представив, что это — крылья. Но тогда я буду мечтать о возможности улететь отсюда. А это невозможно.