— Да.
— Знаете о бродягах?
— Слышал.
— Они тоже передвигаются на ботах. А теперь скажите, как вы думаете, что случится с нами, если "Отчаянный" попадет в поле их зрения?
— Догадаться не сложно. А вы считаете, что на этой "Лизе" мы сможем уйти?
— Нет. Я сказал — это старый бот. Но наш кораблик — готовое приглашение к нападению. Очень богатое, тихоходное и слабо вооруженное. Я, кстати, хотел и оружие приобрести. Не получилось. Оружие не продадут ни за какую цену. Но это так — к слову. Еще одна важная деталь — как я понял, в этом хоме есть... ну, не очень хорошие и не очень законопослушные люди. И не исключено, что у них возникнет искушение избавить нас от корабля. Пока мы тут торчим, нам ничего не угрожает... Странноваты тут обычаи, не находите? А вот потом могут начаться проблемы.
— Если мы обзавелись такой тихоходной калошей, то проблемы все равно начнутся. Эти не очень хорошие парни наверняка знают, с какой скоростью мы будем двигаться.
— Спокойно. Я уже договорился — за ними немного присмотрят. Они не пользуются у местных любовью. А мы уже пользуемся. Продадим... обменяем корабль и станем пользоваться еще большей. Как я понял, они постоянно разыскивают новые связи, новых торговых партнеров. А, как партнеры, мы очень перспективны. И потенциально опасны. Силы, которая стоит за нами, никто не знает. А вот червя вашего уже все посмотрели.
— За нами только Эрлик стоит. И то, если добраться сюда сможет.
— Ну, они-то этого не знают. Так что, пока это возможно, нас будут охранять от неприятностей. Головы, конечно, за это не сложат, но даже такие относительные союзники еще никому не мешали.
— Потрясающе, Карелла! Вот объясните мне, как это у вас получается? Вначале вы выкидываете какой-нибудь идиотский фокус, потом поете складную песню и, оказывается, что это не припадок слабоумия, а дальновидный и продуманный стратегический план. Как такое может быть?
— Я — несостоявшийся торговый дипломат. Я этому учился.
— Даже не знаю — ликовать мне по этому поводу или впадать в отчаяние.
— Просто воспринимайте это, как данность. Вы больше не собираетесь аннулировать договор обмена?
А черт его знает, что делать? С Карелла всегда так — только начнешь думать, что что-то понимаешь в происходящем, как все в корне изменяется, и снова ощущаешь себя болваном в королевстве мудрецов. Может он прав — бот лучшее средство передвижения, чем наш "Отчаянный"? Может. Но лучшее — враг хорошего. С другой стороны, поскольку Виктор накосячил, то расставание с червяком он переживет без лишних слез и вопросов. И вернемся на Лимбу. Надеюсь, что он действительно сможет довести бот до места назначения и попасть внутрь тех, что стоят на базе. Может, полазит еще в библиотеке и что-нибудь полезное найдет.
— Не собираюсь. Когда отправляемся на Лимбу?
— Стоп. Почему на Лимбу?
— Виктор, вам не кажется, что для одного дня уже достаточно неприятных сюрпризов? Куда вы еще собрались? Мы побывали здесь, посмотрели, чего можно ожидать, встретили людей, вы обменяли дорогущий корабль неизвестно на что. Может, пока достаточно? На базе есть еще боты, а у нас мало воды.
— Ну, воду можно купить здесь... Посмотрите, Питер, мы уже достаточно далеко забрались... Пролетим чуть дальше. Просто поглядим. Может найдем что-нибудь и тогда у нас будет точка, к которой нужно будет вернуться, чтобы с нее начать новый отсчет.
— Вы азартный человек. Дня два-три, вы немного раскинете мозгами и поймете, что я был прав и нужно возвращаться. — Возможно. Но давайте так — если мне в голову придет такая мысль, то мы немедленно возвращаемся. А пока... Неделя. Идет?
— Посмотрим.. Для начала надо до завтра дотянуть.
— Ладно. Нам предлагали здесь переночевать. В хоме.
— Шиш с маслом. На корабль пойдем. Я его не оставлю. Пусть хреновенький, но наш. И так, к слову, вам со своей любимой животной придется расстаться.
— С какой животной?
— С братцем червячком. Я его выгодно продал.
Виктор, вопреки моим ожиданиям, только рассмеялся:
— Так вот значит с чего вы таким покладистым стали внезапно. Черт с ним. А что взяли за него?
— Потом скажу.
— Как-то тревожно мне становится.
— Это ничего. Я с таким ощущением всю жизнь живу — и вы научитесь.
* * *
На следующий день я явился в хом ни свет ни заря, оставив Карелла на "Отчаянном". Жизнь в поселении не то, чтобы кипела, но по крайней мере зарождалась. Свиит был уже на ногах, бодр и весел. Вчерашний коньяк на нем никак не сказался. Да и сколько мы там его выпили-то... Мы опрокинули еще по паре наперстков, я сторговал недостающую нам воду, а заодно обменял пустые бочонки на легкие, но вместительные фляги. Легкость, с которой Свиит расставался со своей драгоценной водой начала внушать мне опасения.
— Свиит, а твоей карте можно верить? А то я ведь парень не то, чтобы злопамятный... Мстительный просто очень. И злой. И память хорошая. Так что ты имей ввиду, что я тебя потом отыщу, если что... Всю эту пустыню перекопаю, но отыщу обязательно.
Свиит с сожалением посмотрел на меня.
— В плохом месте ты, Питер, вырос, видно, если так к договору относишься. Я тебе изначально карту продавать не хотел. И хрен бы ты меня заставил. Но мать слепышей — хорошая цена. Меня устраивает. Ты воду как к себе доставлять будешь?
Я пожал плечами.
— Ты доставишь. У тебя ж бот есть?
— Ну-ну... ты не наглей-то.
— А я тебя сигаретой угощу.
— Тремя.
— Идет.
* * *
На обратном пути мы прихватили с собой Виктора. Прибыв в хом, он сразу потащил меня в длинный блок, состоявший из нескольких коробок, отличавшихся от прочих внушительными размерами и прохладным воздухом. То есть воздух был вовсе не прохладным, но им по крайней мере можно было дышать без вреда для горла и прочей дыхательной системы.. Видимо вчера Карелла уже здесь побывал. Он точно знал, где находится дверь (я бы сразу не определил) и зашел без стука.
Нас уже ждали. Парень, довольно высокого роста, совсем не худенький... У нас бы его попробовали в морскую пехоту завербовать.
— Согласен?
— Да.
— Сам отведешь? Когда забрать можно?
— Ты отведешь. Выгрузим — заберешь наш корабль.
— Целиком я не буду его забирать. Разберем на части. Я могу ребят нанять. Они выгрузят.
— Дудки.
Это уже я вступил. Мне просто не особо нравилось, что незнакомые мне люди будут шляться по "Отчаянному", людей будет много и что-нибудь они сопрут обязательно.
— Хорошо.
В блоке был еще один человек. Не, ну, может их было двое или десяток, но прочих я не увидел и не почувствовал. Там была девчонка лет четырнадцати, очень тощая и очень грязная... вначале я подумал, что черная (по цвету, в смысле), но потом заметил, что она немного разного цвета — кое-где чернее, кое-где — светлее. Она явно что-то ремонтировала. Во всяком случае отвертки и гаечные ключи я признал за инструменты. Такие я видел. Остальное было не по моей части.
— Ну что, Карелла, поехали? В смысле — полетели?
* * *
— Я гляжу, не очень-то у вас получается.
Девчонка из мастерской стояла шагах в десяти. Засунув большие пальцы рук в карманы тесных штанов из плотного материала, она поглядывала на нашу возню с презрительным любопытством. Штаны были грязными, как, впрочем, и их хозяйка. Тут все были грязными, что неудивительно, учитывая цены на стакан воды, но если остальные были как бы основательно пропыленными, то эта девчонка была действительно грязной. Ее штаны раньше имели синий цвет, затем выгорели на солнце, а потом она где-то в этой пустыне нашла грязь и всю без остатка извела ее на свою одежду. Майка под горло с короткими рукавами тоже была неопределенно-грязного цвета с разводами. Даже отсюда было заметно, что лифчик она не носит.
При ярком солнечном свете было ясно, что обладательница этого шикарного гардероба чуть старше, чем я предположил вначале и вовсе не такого субтильного телосложения, как казалось. Лет ей было примерно двадцать и, хотя она и была очень худенькой, но под кожей угадывалась хорошо развитая мускулатура. Даже под слоем грязи и пыли было видно, что кожа у нее темного цвета. Не такая черная, как у Фрая — тот был похож на кусок угля, а скорее цвета молочного шоколада. На чуть вытянутом лице, заостряющемся книзу, самой выдающейся деталью был рот — очень большой, с очень большими и чувственными губами. Линия губ была несколько неправильной, изломанной формы. Еще у нее были замечательно веселые и шальные глаза. Я мимо воли подумал, что целуется она, наверное, просто превосходно. Но запросто может и проглотить. Тут уж как повезет.
Виктор обернулся на голос и включил свое обаяние на полную катушку:
— Да вот... Мы, знаете ли, аматоры, — он обезоруживающе улыбнулся. — Может вы нам подскажете...
— Кто?
— Аматоры. Любители. Новички. Может вы...
— Это я вижу. Какого хрена ты в пустоши поперся, новичок? Сидел бы в своем хоме, или что там у вас есть, пил воду и радовался жизни.
Я неопределенно хмыкнул — девчонка начинала мне нравиться. Виктор не обратил на мое хмыканье ни малейшего внимания.
— Это наши дела, — сказал он сухо. — Не могли бы вы посмотреть, что мы делаем неправильно. В чем тут дело? Почему она не заводится?
— Отвечаю на все вопросы по порядку. Вы все делаете неправильно. В чем тут дело я не знаю. Видимо, вы идиоты. Не заводится она, потому что сгорел горизонтальный контур движения.
Несмотря на то, что ничего приятного она не сообщила, я чуть не засмеялся в голос — с чувством такого превосходства это было сказано.
— Вы что, даже не посмотрите?
— Че мне там смотреть? Я этот бот столько раз чинила, что знаю весь его фарш до последней гаечки. Первым должен был сгореть контур.
— Первым?
— Ну да, первым.
— А что вторым?
— Ну, так, чтоб серьезно, ничего. Я ж его на совесть делала. По мелочи... конвертер там барахлит, но он еще долго протянет... контакты залипают... надо проводку часто заменять в одном месте... Да не, ерунда одна. Контур самым слабым местом был, но я рассчитывала, что он хоть пару недель продержится, а вы его как-то чересчур молниеносно уходили...
Карелла был в ярости. Я это видел, но девчонка даже не догадывалась. Его, торговца с пеленок, провели на копеечной сделке, всучили некачественный товар. И в результате он мог погибнуть, хотя в данном случае это было уже второстепенным.
— Значит, вы знали, что бот с дефектом?
— Ты чем слушаешь? Конечно, знала.
— И продали нам заведомо неисправный бот?
Если бы солнце не палило с такой силой, то девчонка превратилась бы в ледяную статую под его взглядом. Но солнце палило, в статую она не превратилась, зато поняла, куда клонит Виктор. Она неспешно вытащила пальцы из карманов, подошла вплотную к Карелла и уперла ладони в бедра. Глядя снизу вверх (она была на полголовы ниже Виктора — примерно моего роста), она твердо сказала:
— Жан продал, ты купил. Честная сделка.
— Честная!?! — Карелла даже подпрыгнул на месте от возмущения. — Честная сделка, говоришь? Я сейчас покажу этой долговязой скотине, что такое честная сделка. Пойдемте, Питер...
Девчонка повернула голову и посмотрела на меня. Я не двинулся с места. Она подождала секунд пять, и спросила, обращаясь уже ко мне:
— Он действительно такой придурок?
— Гораздо хуже.
— В чем дело, Питер? Пойдемте.
— Объясни ему.
— Попробуй ты. Меня он не слушает. Я отговаривал его от этой покупки.
— Хорошо.
Она снова повернула голову к Виктору и терпеливо, как маленькому стала объяснять:
— Тебе Жан предлагал осмотреть бот? Предлагал. Ты осмотрел? Осмотрел. Цена тебя устроила? Устроила. Ты заплатил? Заплатил. Так чего ж ты тут теперь комедию ломаешь?
— Но я же не знал, где именно надо глядеть!
— Тогда тебе, родной, не к Жану надо было идти, а к доктору. Заплатил бы ему денежек, чтоб тебя от слабоумия вылечили, а уж потом и покупками бы занялся. Ты у знающих людей поспрошай, они тебя научат, как надо торговаться. А nbsp; — Нет.
пока не лезь. Не твое это.
Карелла согнулся пополам и захохотал. Его — бывшего мегамиллиардера (да и сейчас небедного человека), торговца до мозга костей, человека, дававшего на чай больше, чем стоит все это поселение, включая жителей... Короче, его обучает торговле замызганная девчушка, которая, может, и таблицы умножения-то не знает. И что самое смешное — она права. Я все это прекрасно понимал, но девчонка ничего о героическом прошлом Виктора не знала. Она с опаской поглядела на него и спросила:
— У него приступ? Он не опасен?
— Нет — не приступ и нет — не опасен. Сейчас он отсмеется и снова выкинет какую-нибудь штуку.
Отсмеявшись, Карелла сказал уже совсем другим тоном:
— Но мы же могли погибнуть.
— Это ваши проблемы. Любой может погибнуть, что ж теперь — обо всех беспокоиться?
— В логике не откажешь. Я так понимаю, что вернуть негодный товар не удастся.
— И не мечтайте. Начнете права качать — вас убьют. Вы — чужаки. Чужаков никто не любит. В этом хоме люди мирные, но не перегибайте палку. Если вы захотите покалечить их единственного механика, то дело закончится плохо.
— Но вы ведь тоже механик? Или я ошибаюсь?
— Я-то? Конечно. Но я — пришлая, а Жан — свой. Насчет меня они точно не знают — может я беглая какая или преступница или еще кто. А с Жаном все ясно.
— Угу... угу... значит так, да? — несмотря на предупреждение, Виктор усиленно что-то замышлял. — Вы не откажетесь все же посмотреть, что с ботом? Может быть можно как-нибудь помочь? Мы заплатим.
— Сколько? — быстро спросила она.
Слишком быстро.
Я подумал, что Виктор захочет отыграться, но ничего подобного — он достал серебряный полуталер.
— Идет?
— Идет. Только деньги вперед. Не думайте, что я вам не доверяю, или, что я вас обману. Просто я хочу пить, а Свиит больше в долг не отпускает. Сейчас схожу напьюсь и приду.
— Водой мы угостим. У нас есть. Пойдемте в бот.
— Сколько?
— Достаточно. У нас достаточно воды.
— Я спрашиваю, за сколько ты ее продаешь?
— Я не продаю. Я хочу вас угостить.
Она отошла на два шага и смерила презрительным взглядом сначала Виктора, а затем меня.
— Я сейчас свистну, и сюда весь хом сбежится. Знаешь, что тут с насильниками делают? Последний пополз в пустоши без своего хозяйства. Может там, откуда вы родом, такое дело и сошло бы, но не здесь!
Не скажу, что знал наверняка, но где-то в глубине души догадывался о такой реакции. Двое мужчин, намного более чем щедрая оплата пустяковой работы, предложение зайти внутрь бота... Я не женщина, но и мне предложение показалось подозрительным. Если бы я не был знаком с Виктором столько времени, то подумал бы...
Для самого Карелла реакция девчонки оказалась совершенно неожиданной. Он смог сказать только "я ведь просто..." и развести руками. Положение нужно было срочно спасать.
Я подошел к ним и остановился в двух шагах. Девчонка напряглась, но осталась на месте.
— Извини моего приятеля. У него иногда бывают внезапные приступы вежливости. Он не имел в виду ничего, кроме того, что сказал. Ему бы такое просто в голову не пришло — мешает излишек воспитания и недостаток фантазии. Дайте деньги, Виктор.
