Остаток светового дня Риата провела за шитьём, а её хозяйка в упражнениях и размышлениях. Торчать в Гедоре ужасно не хотелось, да и идти к Миусу Арку тоже. Да и зачем? Она же договорилась продолжить путь в Империю вместе с караваном Тиллия Фол Даума.
К сожалению, до наступления темноты рабыне не удалось привести в порядок новое платье госпожи, и работу пришлось продолжить на следующий день. Зато результат оправдал себя полностью!
Переодевшись, Ника долго вертелась, заставляя довольную Риату то отойти с зеркальцем подальше, то встать так, а ещё с боку и вот так.
— Теперь, госпожа, вам нужна новая накидка, — безапелляционно заявила невольница, любуясь делом своих рук.
И девушка не могла с ней не согласиться.
Приобрести данный предмет женского туалета в Гедоре оказалось значительно проще, да и выбор имелся достаточно богатый. Кое-кто из наиболее смелых горожанок щеголял в полупрозрачных платках из тончайшего льна, позволявших рассмотреть все детали затейливых причёсок. Но большинство всё же предпочитало более плотную ткань. Твёрдо помня наказ Наставника, путешественница со вздохом отворачивалась от пёстро расшитых или ярко раскрашенных накидок. Представители радланской знати предпочитают однотонные одежды. Допускаются только узоры по краям.
Неторопливый, тщательный осмотр множества лавок занял несколько часов, пока путешественница, наконец, выложила за понравившуюся вещь двадцать два риала.
Рабыня, уже щеголявшая в старом, укороченном платье хозяйки, всплеснула руками.
— Да вас просто не узнать, госпожа! Вы и так красивы, а сейчас стали божественно прекрасны!
— Думаешь? — рассмеялась Ника, взмахом руки призывая проходившего мимо торговца с прикрытым тряпками лотком.
— Ой, да конечно! — подтвердила невольница, сглотнув слюну. Завтракали они уже довольно давно.
Купив два медовых пряника, хозяйка тут же вручила один ей.
Жуя на ходу, девушка вспомнила, что Аппий Герм рассказывал, будто купцы и караванщики собирались ещё и в трактире "Сандалия Семрега" возле здания городского совета. Может, стоит туда заглянуть? Тем более в своих поисках они почти добрались до площади народных собраний.
Правда есть шанс напороться на Кикиро. Но, во-первых, он не сможет быть во всех кабаках одновременно, во-вторых, "Пенная борода" далеко от Консулата, а, в-третьих, они теперь совершенно по-другому одеты, и этот придурок их просто не узнает.
Прикрыв лицо краем накидки, путешественница бесстрашно вышла на заполненную людьми площадь народных собраний. Уже не глазея по сторонам на выставленные для всеобщего обозрения скульптуры, она быстро дошла до высокого здания с колоннами, в котором располагался городской совет. Остановив благообразного старичка в потёртом плаще поверх сильно помятой туники, Ника быстро выяснила, как добраться до нужного заведения.
По аналогии с "Пенной бородой", девушка ожидала увидеть какую-нибудь здоровенную сандалию, но обнаружила на стене барельеф, изображавший летевшего среди звёзд бога торгашей и по совместительству их курьера.
Что-то в его позе показалось странно знакомым. Ну, конечно! Вытянутая вперёд правая рука, короткий развевающийся плащ... Стоит убрать корявый жезл, одеть в синее трико, натянуть поверх красные трусы, и получится вылитый Супермен из мультика, только с короткой бородкой.
Улыбнувшись воспоминаниям детства, попаданка поднялась на три ступени, выложенные из недавно отёсанных камней. Судя по доносившемуся шуму, народ уже собрался, значит, у неё есть шансы найти нужных людей.
Здешний зал выглядел не таким просторным, как в "Пенной бороде", окна оказались гораздо меньше, а росписи на стенах выцвели, явно нуждаясь в обновлении.
В отличие от других подобных заведений, проход на кухню и стойка тут располагались в дальнем от входа конце, и чтобы поговорить с хозяином, Нике пришлось пройти через весь зал.
Видимо, сюда не часто заходили молодые, прилично одетые женины, потому что за столиками, мимо которых она шла, как правило, тут же смолкали разговоры, а посетители провожали странную гостью долгими удивлёнными взглядами.
Хозяин "Сандалий Семрега" или кто-то его замещающий, кряжистый мужик, лет сорока, в хитоне с черепаховой пряжкой на плече сосредоточенно разливал вино из амфор по выставленным в ряд кувшинам.
Девушка терпеливо дождалась, пока он не покончит со своим важным делом и оглядится. Правый глаз трактирщика закрывало неприятного вида бельмо, а левый неожиданно расширился, сделав мужчину похожим на персонаж из японских мультяшек.
Путешественница вежливо поздоровалась, выдав порцию привычных комплиментов заведению, и поинтересовалась:
— Я слышала, у вас собираются богатые, уважаемые купцы?
— К нам много разных людей ходит, — усмехнулся мужчина, и его единственный зрячий глаз, выжидательно сузившись, тщательно оглядел собеседницу с каким-то странным, совсем не эротическим интересом.
Ника объяснила, кто конкретно и зачем ей нужен.
Опустив взгляд, трактирщик забарабанил короткими толстыми пальцами по оструганным доскам. Неторопливо тянулись секунды, делая его молчание всё более красноречивым.
"Он, что денег хочет?" — растерянно удивилась девушка, впервые столкнувшись с подобным вымогательством. Раньше с ней разговаривали бесплатно. Но этот крохобор, видимо, и тут желает заработать.
Тяжело вздохнув, она развязала висевший на поясе кошель и выложила на стойку медную монетку.
— Видите в том углу за столиком двух купцов? — тут же спросил трактирщик, прикрыв обол ладонью.
Посмотрев в ту сторону, путешественница увидела пару столиков, за которыми мирно беседовали по двое мужчин, и недоуменно нахмурившись, обернулась к собеседнику.
— Да вон же! — нахмурился тот. — Гу Тончим в синем плаще с меховой опушкой. — Его караван идёт в Ласею и будет проходит через Этригию.
Уяснив, кого именно тот имеет ввиду, Ника сухо кивнула вымогателю.
Пока она беседовала с хозяином "Сандалии Семрега", посетители успели вернуться к своим разговорам. Только Гу Тончим, сообразив, что странная девица направляется прямо к нему, продолжал разглядывать её с лёгким недоумением.
До него оставалось не более пяти шагов, уже можно здороваться, мило улыбаясь, но тут путешественница внезапно почувствовала за спиной какую-то неясную опасность и обернулась.
Мальчишка-раб, лет десяти-двенадцати, в обтрёпанной, густо покрытой заплатами тунике, застыв возле стойки, внимательно слушал хозяина, поглядывая то на него, то на Нику.
У девушки перехватило дыхание, а в душе тревожно звякнул колокольчик.
— Что случилось, госпожа? — остановившись, вскинула брови Риата.
— Тихо! — цыкнула та, прячась за рабыней и не сводя глаз с владельца заведения.
Глянув в их сторону, тот довольно осклабился, а маленький невольник стремглав бросился к выходу, ловко лавируя между столиками.
— Уходим! — не задумываясь, приказала Ника.
— Что-то случилось, госпожа? — растерянно захлопала глазами женщина.
Но хозяйка уже целеустремлённо направилась к двери, сразу позабыв о Гу Тончиме.
-Эй, госпожа! — окликнул её трактирщик. — Куда вы?
— Я совсем забыла! — с натужным смехом отозвалась девушка, буквально всей шкурой ощущая на себе взгляды посетителей. — Мне нужно срочно кое-что сделать... Я потом зайду...
— Постойте! — рявкнул трактирщик. — Скулуб, останови её!
Со скамейки в углу возле выхода стремительно поднялся высокий, широкоплечий мужчина с грубым, покрытым шрамами лицом и короткой дубинкой за широким кожаным поясом, поддерживающим юбку из грубой шерстяной ткани.
— Подождите, госпожа, — пророкотал охранник, заступая дорогу и демонстративно скрестив могучие руки на волосатой груди, прикрытой потёртой кожаной безрукавкой.
Прекрасно понимая, что у неё нет никаких шансов справиться с таким громилой, Ника развернулась к хозяину заведения.
— По какому праву ваш человек не даёт мне выйти?! — её голос звенел от возмущения, которым она пыталась замаскировать охвативший её страх. — Что вам нужно?
— Она вам не заплатила, господин Авен? — громко спросил кто-то?
— Мне не за что платить! — вскричала девушка. — Я ничего не ела и не пила!
Теперь уже весь зал следил за их разговором, радуясь бесплатному развлечению.
— Вы спрашивали про караван до Этригии, — после непродолжительного молчания выпалил трактирщик. — И вдруг убегаете, даже не поговорив с Гу Тончимом! Это подозрительно! Что вы задумали, госпожа?
— Что вам от меня нужно, госпожа? — услышав своё имя, встал из-за стола купец. — И почему вы так поспешно уходите?
Путешественницу буравили десятки мужских взглядов, но ни в одном не чувствовалось ни капли сочувствия. Только ленивое любопытство.
Как всегда в минуту опасности её мозг работал с удивительной чёткостью, лихорадочно подбирая подходящий ответ.
— У меня действительно есть к вам дело, господин Гу Тончим, — медленно проговорила Ника, напряжённо ловя ускользающую мысль. — Но хвала бессмертным, я вовремя вспомнила, что забыла спросить гадателя... об одной очень важной вещи. А я боюсь о чём-то договариваться, не выслушав предсказаний. Поэтому и не стала вас зря беспокоить, господин Гу Тончим.
Девушка знала, насколько серьёзно аборигены относятся ко всякого рода гаданиям, и решила сыграть на этом. Понимающе кивнув, купец сел. А путешественница, переведя дух, вдруг рявкнула так, что сидевшие за соседним столиком мужчины вздрогнули от неожиданности.
— А теперь отпустите меня сейчас же!
— Ну, чего ты её держишь? — послышался недовольный голос. — Забыла девчонка перед важным делом богов спросить.... Так и что?
Ника обернулась к охраннику. Тот по-прежнему стоял на её пути, не спуская глаз с хозяина.
Шум в зале усилился. Нервно пожевав губами, трактирщик раздражённо махнул рукой. Амбал отступил в сторону.
— Кто вы, госпожа? — раздалось вслед девушке. — Как вас зовут? Что вы хотели?
Но та сделала вид, будто ничего не слышит. Едва оказавшись на улице, она подхватила подол и бросилась бежать к ближайшему переулку.
Завернув за угол, Ника прижалась к стене, прикрыв глаза и переводя дух. Теперь стало окончательно ясно, что владелец "Сандалии Семрега" послал мальчишку с весточкой именно о её появлении, а когда увидел, что она уходит, попытался задержать.
Девушка смогла вспомнить только одного человека в Гедоре, которому успела насолить. Кикиро.
"Вот батман!" — неслышно выругавшись, она решила проверить, не послал ли коварный Авен кого-нибудь, чтобы проследить за ней, и нос к носу столкнулась с рабыней, которую всего пару минут назад видела с подносом.
Та шарахнулась в сторону, но путешественница успела схватить её за ошейник и втащила в переулок.
Повинуясь взгляду госпожи, Риата встала так, чтобы прикрыть свою хозяйку и чужую невольницу от любопытных взглядом, сновавших по соседней улице прохожих.
Мельком пожалев об отсутствии кинжала, Юлиса не очень ловко, но сильно ткнула официантку кулаком в живот. Девушка охнула то ли от боли, то ли от страха.
— Хозяин за мной следить послал? — змеёй прошипела Ника, ухватив её за горло чуть выше ошейника.
— Нет, нет, госпожа! — рабыня так горячо запротестовала, что поверить ей мог только слепоглухой.
— Зачем я ему нужна? — путешественница сжала пальцы, чувствуя, как бешено колотится сердце подавальщицы. — Отвечай, или я тебе шею сверну!
Последнее являлось чистой воды блефом, но пленница поверила, испуганно заморгав.
— Не знаю, госпожа, клянусь Фиолой и Такерой! Хозяин приказал только проследить, где вы живёте и всё. Поверьте!
— Не верю! — усмехнулась Юлиса. — Рабы всегда знают, что затеяли их хозяева.
Она опять ударила в живот, на этот раз "удачно" попав в солнечное сплетение.
Глаза невольницы вылезли из орбит, рот беззвучно раскрывался, жадно хватая воздух, а ноги подогнулись так, что если бы Ника не держала её, прижимая к стене, девушка рухнула бы на мостовую.
— Один молодой, красивый господин просил хозяина сообщить, если какая-нибудь девушка будет искать попутчиков до Этригии...
"Ну, точно Кикиро, — скрипнула зубами путешественница. — Больше некому".
— Мне плевать, что ты наплетёшь своему хозяину, — проворчала она, вытирая влажную от чужого пота ладонь о хитон официантки. — Но если пойдёшь за мной — убью!
Оставив невольницу Авена приходить в себя у стенки, Ника с Риатой поспешно покинули переулок. Они несколько раз меняли направление, запутывая следы, одновременно изо всех сил стараясь не заблудиться среди узких улочек, и уже в сумерках вышли к постоялому двору Аппия Герма.
К этому времени Ника приняла окончательное решение завтра же побеспокоить командира конной стражи Гедора. Уж если Кикиро так стремится её найти, то рано или поздно обязательно отыщет. Из города надо выбираться как можно скорее.
Быстро и более чем скромно поужинав, усталая девушка поднялась в комнату, чувствуя себя совершенно разбитой. Хотелось как можно скорее завалиться на кровать, закрыть глаза и, ни о чём не думая, ждать блаженного сна.
Зевая в полумраке, она с трудом дождалась, пока рабыня распустит её туго стянутые волосы, и уже собралась переодеться в ночную рубашку, как в дверь осторожно постучали.
Апатию и сонливость как рукой сняло. Знаком приказав Риате молчать, путешественница спросила:
— Кто там?
И потянулась к лежащему на столике кинжалу.
— Это я, госпожа Юлиса, — раздался странно дрожащий, но очень знакомый голос. — Гу Менсин.
— И я, госпожа Юлиса, Приния.
Брови невольницы удивлённо скакнули, хозяйка раздражённо пожала плечами, тоже ничего не понимая.
— Что вам нужно?
— Поговорить, госпожа Юлиса, — отозвался старый актёр. — Это очень важно.
— Откройте, пожалуйста, — поддержала главу урбы супруга. — Нам очень нужна ваша помощь... Наш сын...
— Что случилось с Менраном? — нахмурилась Ника. — И при чём тут я?
— Об этом лучше не кричать на весь двор, госпожа Юлиса, — в голосе толстяка слышалось отчаяние.
— Подождите, я оденусь, — буркнула девушка, озадаченно почесав затылок, не в силах угадать, зачем она могла понадобиться старому артисту, и для чего тот взял с собой жену? Неужели Кикиро всё же отыскал её и специально подослал эту парочку, чтобы без шума и пыли попасть в комнату... Вряд ли. Слишком это сложно, проще на улице подстеречь. Тогда зачем они пришли?
— Приготовься закричать изо всех сил, — приказала хозяйка, вручив бледной невольнице дротик, а сама, встав сбоку от двери, осторожно отодвинула засов, держа в правой руке кинжал.
Негромко скрипнули бронзовые петли. В комнату, сутулясь, вошёл старый актёр, за ним, прикрывая рот ладонью, супруга.
Разглядев Риату с дротиком наперевес, нежданные гости испуганно замерли. Путешественница быстро захлопнула за ними дверь, со стуком задвигая засов.
— Что случилось? — хмуро спросила она, даже не думая убирать оружие.
— Я пришёл, госпожа Юлиса, просить вас о великой милости, — заикаясь пробормотал толстяк, с трудом отводя взгляд от зажатого в руке собеседницы узкого длинного кинжала. — Во имя материнской любви Ноны и Артеды, молю вас, как достойнейшую дочь славного рода...
