Наваждение

Лиза промолчала.

— А еще, я помню десятки врачей и больниц, в которых ты раз за разом проходила десятки обследований, сотни уколов, которые я именно тогда и научился делать. И слезы помню, которые ты от меня прятала. И молчание твое на все вопросы. И еще помню, что какое-то время я просто боялся оставлять тебя одну, потому что не знал, что ты учудить можешь, потому как никогда тебя такой убитой до этого не видел.

Все это Максим высказал чуть ли не без передышки, а теперь остановился, опять громко вздохнул. Лиза все еще ничего не говорила, только смотрела на него снизу-вверх.

— Я, может, был плохим и совсем не тем мужем, в котором ты нуждалась, даже спорить не берусь. Мы с тобой оба сразу подозревали, что нам не стоит в это ввязываться, как бы матери не настаивали, но мне кажется, что я не настолько плохой друг, — Максим сел на второй табурет, напротив нее и посмотрел Лизе прямо в глаза. — И из-за того, что я сегодня услышал, не специально и не собираясь подслушивать, я волнуюсь о том, все ли у тебя в порядке, Лиза? И не нужна ли тебе помощь друга? — Он замолчал.

И Лиза продолжала молчать, разглядывая Макса и даже не представляя, что и как может ему сказать. Но друг, очевидно, истолковал ее молчание по-своему.

— Лиза, я прекрасно знаю, что ты, уж извини, не особо с мужчинами общаешься. И знаю так же хорошо, что был кто-то, кого ты, очевидно, слишком сильно полюбила в молодости. И до сих пор любишь, — видимо, Макс сегодня решил не отступать до победного конца. — А вы с этим Дмитрием, судя по обрывкам фраз, что я слышал, знакомы давно. Как раз лет восемь-девять, и воспоминания у вас общие, подарки. И ты на него так смотришь... И слепой поймет, как много он для тебя значит. Я за все годы нашего знакомства никогда не видел, чтоб ты так на мужчину смотрела, хоть и хотел бы, и желаю тебе только счастья. Только вот я его первый раз вижу. Да и все эти годы ни о каком Диме не слышал. Потому и интересуюсь, Лиза — не тот ли это мужчина, который уже раз пропустил тебя через мясорубку? И не сделает ли он того же еще раз? И не говори мне сразу, что нет, потому как, где он тогда эти годы шлялся и почему не прошел с тобой все больницы, мать его так, а?!

Под конец Максим по-настоящему разозлился, Лиза это видела. Он действительно был хорошим другом. И она старалась быть хорошим другом ему. Потому, наверное, наклонив голову и прижав глаза пальцами, со вздохом честно сказала:

— Я не знаю, Максим.

Кажется, она его озадачила.

— В смысле, не знаешь, Лиз? Ты его не знаешь? Я ошибся с выводами? Или чего ты не знаешь?

Она еще раз вздохнула и всмотрелась в свои ладони, словно бы там могла прочитать свое будущее и ответ на вопрос Максима.

— Я не знаю, не сделает ли он этого опять, Макс, — не отрывая взгляда от ладоней, проговорила она. — И да, ты правильно понял, что Дима — это именно тот мужчина, который когда-то очень много для меня значил.

— Когда-то? — с иронией, и даже сарказмом, хмыкнул Максим, явно не веря ее словам.

— Хорошо, — согласилась Лиза. — И сейчас, и тогда, и каждый день этих чертовых девяти лет он значил для меня много. Все значил, Максим. Просто все. И да, это из-за него я пошла на аборт. — Лиза вздохнула, впервые за последние минуты подняв глаза на друга. — И, возможно, это все, что тебе стоит знать, чтобы все было нормально.

Однако не было похоже, что она убедила Максима. Наоборот, казалось, друг только больше рассердился:

— Лизка, я тебя всю жизнь знаю! — Он даже подскочил с табурета и нервно прошелся по кухне туда-сюда. — И не надо мне говорить, что это не мое дело, и я не должен влезать. Чтоб об тебя еще раз ноги вытерли или попользовались тем, что ты любишь? Что у него за обстоятельства, а?! Жена?! Больная, параличом разбитая, которую бросить нельзя?! Дети малые, которые развода не вынесут? Где он шлялся все это время, с какой стати вернулся? Снова заскучал? Или вдруг понял, что любит до смерти? Что там еще такие, как он придумывают, чтобы жить в свое удовольствие и мозги влюбленным женщинам пудрить? Блин, Лизка, ну как ты можешь в такое верить, а?! Ты же умная женщина! А на аборт он тебя какого черта посылал? Не хватило ума предохраниться, ты ж совсем девчонка была?! Или и тогда какую-то пургу наплел? Как ты его опять на порог пустила, Лиза?! И не надо говорить, что мне ничего знать не стоит, шиш ему! Я не дам ему опять довести тебя до такого состояния, в котором ты тогда была, ясно?! У меня связей достаточно, найду, чем припугнуть, раз ты сама не в состоянии. Лиза, не позволяй ему еще раз тебе жизнь ломать. А не можешь — так я не позволю! — гневно закончил Максим.

Даже рукой от избытка чувств по столу прихлопнул.

А Лиза неожиданно рассмеялась. Не потому, что весело стало или смешно. Смех был почти истеричный. И это слышалось. И Максим это заметил, она видела по изменившемуся, насторожившемуся лицу друга.

— Лиза? — он шагнул в ее сторону.

Но Лиза встала и махнула ладонью, показывая, что сама справится со своими нервами и чувствами. Вдохнула пару раз, овладевая неуместным весельем, и покачала головой опять.

— Максим, я не пыталась указать тебе на место или послать подальше, говоря, что тебе не стоит больше знать. И бесконечно ценю твою поддержку и то, что у меня, несмотря ни на что, есть такой друг, — она с искренней благодарностью глянула на наблюдающего за ней Макса. — И не в жене дело, нет у него жены уже давно, да и тогда... Не в ней дело, и не в детях. — Она хмыкнула. — Я просто не хочу тебя или твою семью в это впутывать, не хочу, чтобы вы оказались в это хоть как-то втянуты.

Максим скривился:

— Да, ради Бога, Лиза! Можно подумать, что мы в глухом селе живем и прям-таки пострадает наша или твоя репутация! Не смеши меня. С каких это пор ты стала думать о том, что люди скажут?! И причем здесь это?

— Не при чем, — вот теперь Лиза улыбнулась искренне. — Ты меня вообще не так понял и сделал оттого совершенно неверные выводы. Максим, — она посмотрела ему в глаза. — Я не хочу, чтобы ты в это лез или хоть как-то пересекался по этому поводу с Димой. Потому что не хочу, подвергать тебя и твою семью хоть какой-то опасности.

— Ой-ой, — Максим иронично хмыкнул. — Не надо меня пугать. Это он тебе мог на уши белиберды всякой навешать, чтобы крепче держать и пользоваться, а мне он что сделает, Лиза?

Теперь Лиза шумно выдохнула. Похоже, что-то сказать все же придется, иначе Максим в своих защитнических порывах и стремлении спасти ее из-за неверных выводов, влезет куда не надо. Она этого совершенно не хотела. Чтобы Макс пострадал.

— Макс, ты сам сказал, что многих знаешь, — начала Лиза с другого. А так как работал он репортером и ведущим вечерних новостей местного канала, это было правдой.

— Ну и? — не поняв, куда она клонит, Максим нахмурился.

— Тебе фамилия Калиненко о чем-то говорит? — забросила Лиза "пробный камушек".

Максим все еще хмурился и явно обдумывал.

— Что-то знакомое, — словно пытаясь уловить мысль, прищурился он. — Сейчас...

— А Калиненко Дмитрий Владленович? Знакомо звучит? — Лиза криво улыбнулась.

Отчество у Димы было редким, да и значил он в области раньше ох, как много, так что она не сомневалась, Максим вспомнит. И друг ее не подвел.

Отступил к столу, еще пару секунд напряженно поразмышлял, а потом громко чертыхнулся:

— Блин, я и видел пару его фото, и сюжетов про него. Но в живую ни разу, вообще не узнал... Твою ж налево, Лиза... — Теперь Максим посмотрел на нее ошарашенно.

Она же только хмыкнула:

— Он сейчас и выглядит иначе, Макс, чем тогда. Если бы я его только по фото знала, тоже не узнала бы.

— Как ты так влипла, Лизка? — все еще не придя в себя, покачал головой Макс. — Как, вообще, с ним связалась?

— Я у него практику после первого курса проходила, Макс, помнишь? В пиар-отделе когда работала. У Калиненко.

Максим молча кивнул. Опустился, присев на стол, все еще глядя на Лизу с каким-то недоверием. И вдруг опять подпрыгнул:

— Так его же, того, посадили, я точно помню.

— Посадили, — кивнув, согласилась Лиза, — восемь лет назад и посадили. Его арестовали как раз тогда, когда я в больницу попала.

— А что он тут делает? — Макс все еще выглядел не пришедшим в себя.

— Дима вчера вышел, — Лиза поднялась со своего места и принялась разливать кофе по чашкам. — Я его забрала.

Максим снова чертыхнулся. После того, что она ночью выслушала от Калиненко, это все казалось каким-то смешным и детским, словно детсадовец пытался материться. Или человек, который, к счастью, очень мало знал об этой стороне жизни.

— Зачем, Лиза?! Ты мне можешь объяснить: з-а-ч-е-м?! — по слогам спросил Макс. — Ты хоть представляешь, что это за человек? Что он делал? И сейчас? Господи, Лиза! Да он же зэк, восемь лет на зоне провел. И ты его встретила? Домой привела? К себе в постель? Ты...

— Я люблю его, Макс. Глупо, давно, без всякой взаимности. Я знаю кто он, что делал, где провел последние годы. Я все знаю и очень много знать не хочу о нем, Максим. Но это не меняет дела. Я просто люблю его. Понимаешь ты меня или нет. Хотя, думаю, можешь и понять. Разве ты не знаешь, что очень многое становится неважным, когда есть тот, кого ты любишь?

Максим шумно вдохнул. Выдохнул.

— Лиза, я многое могу понять. Но это же не то, чтоб на пару сплетен плюнуть, или от матери упреки терпеть. Это же человек, который по трупам пойдет, и сколько всего он готов сделать? Ты хоть знаешь? Он же "смотрящим" был! И что он сейчас делать будет? Детей с тобой растить? Или цветы разводить? Ты думала о том, что он планирует?!

Лиза опять рассмеялась. Весело.

— Нет, Макс, я не думаю, что Дима станет разводить цветы, заведет детей или еще каким-то образом выйдет на пенсию, — отсмеявшись, Лиза отпила своего кофе. — И если честно, я даже спрашивать его не планирую о том, что он будет или сейчас делает, и куда уехал. И вернется ли. И не потому, что я слабая и обдуренная, или мне лапшу на уши навешали. Дима никогда меня не обманывал и ничего не обещал, тем более не клялся в вечной и нерушимой любви. Нет, Максим. Я просто сейчас живу. Понимаешь? Когда он рядом. Я за все эти восемь лет не была настолько живой и просто счастливой от всякой мелочи. Так вкусом кофе не наслаждалась. И я знаю, что это не кажется нормальным, Максим. Он — мое наваждение и я с этим очень долго боролась. Но так и не справилась.

Максим отставил свою чашку с кофе, так и не притронувшись.

— И как ты так влипла, Лиза? — вновь вопросил он неясно у кого, покачав головой. — За что на тебя это? Такое. Блин, ты же хороший человек. За что?!

— Макс, ты так говоришь, как будто хоронить меня уже собрался, — улыбнулась Лиза. — Все нормально. Я пережила это один раз, переживу и еще раз. Мне будет больно и обидно, возможно. Но я справлюсь. А сейчас мне всего лишь хочется побыть счастливой. Столько, сколько я смогу. А может, наоборот, я раз и навсегда им переболею. — Она философски передернула плечами.

Максим хмыкнул, кажется, не поверив в такую возможность. Но Лиза не стала опять его убеждать. Она даже как-то почувствовала себя спокойней и легче после того, как все рассказала Максиму. До этого момента она ни с кем откровенно не говорила обо всем. А сейчас даже как-то свободней внутри стало. Смешно, но и ее недовольство тем, что Дима уехал на ее же машине — уменьшилось. В общем, Максим ей неплохо помог. Как психолог почти.

Но он сам этого то ли не почувствовал, то ли не особо поверил Лизе. Потому как покачав головой, Максим снова повторил:

— Как же ты так влипла?

Она промолчала. И он ничего уже не спрашивал. В тишине допил кофе, поднялся и пошел к дверям. И только обуваясь, повернулся и очень серьезно глянул на Лизу:

— И все равно, Лиз. Я всегда тебе помогу, в любой ситуации, все что смогу, сделаю. Не забывай об этом.

Ее это тронуло очень сильно. Больше, чем Лиза ожидала.

— Спасибо, Максим, — она протянула ладонь и пожала его пальцы. — Правда, спасибо. Только ты о своем сыне и жене в первую очередь подумай, хорошо? Это важнее, чем я, правда. Я справлюсь. А ты своих береги.

Максим раздраженно дернул головой, словно не соглашаясь с этими словами, но ничего не сказал. Махнул напоследок рукой и вышел.

А Лиза спокойно вернулась на кухню, вымыла чашки и пошла читать книгу. Беспокойство за Диму никуда не делось, но как и все эмоции, после разговора с Максимом, немного упорядочилось и дополнилось каким-то смирением — она не могла на это повлиять и знала, о ком волновалась. Так что оставалось только ждать, иного варианта у Лизы не имелось.

Разве что вызвать милицию утром, если машину ей так и не вернут.

Но этого ей делать не довелось. Разбудили Лизу часа в два ночи. Холодные руки попытались откинуть одеяло, в которое Лиза вцепилась мертвой схваткой. А потом сам Дима улегся рядом и таки оставил ее без этого укрытия. Хотя, когда его руки начали жадно шарить по ее телу, а губы накинулись на рот Лизы, ее щеки, прижались к шее — она уже и сама готова была отдать все, чего он не захочет. И все же, не могла не напомнить:

— Надеюсь, с моей машиной все в порядке? — с трудом прошептала она, задыхаясь от его нежданных поцелуев, жадности и алчной страсти. Приподнялась на локтях, пытаясь в темноте рассмотреть выражение лица, или хоть в глаза заглянуть. Он показался ей странно довольным.

Но толком понять ничего не сумела. Выгнулась, обхватила ногами его за пояс, совершенно не мешая Диме стаскивать ее майку. Он же в ответ на ее вопрос хохотнул и, опрокинув Лизу на подушки, накрыл собой полностью, отчего у Лизы дыхание перехватило и пульс застучал, словно она эстафету бежала. И та радость, полнота ощущений и чувств, о которой она Максу сегодня говорила, захлестнула с головой. Не потому, что они сейчас сексом занимались. А потому что Лиза с ним была, с Дмитрием. И даже если бы он просто лег рядом и отвернулся к стенке — она была бы счастлива находиться рядом.

— Не бойся, — уже погрузившись в ее тело, довольно хмыкнул Дима, двигаясь размеренно, но мощно и сильно. Лиза всей кожей, кажется, чувствовала его потребность и желание. — Если и случится что-то, в долгу не останусь.

Лиза не спорила. Ей уже было не до машины.

Глава 7

Итоги дня, а особенно вечерней встречи, откровенно радовали. И радость была не от удовольствия любоваться довольной мордой Купера. Хотя, хорошо, что кое-что в этом мире осталось неизменным. И старый друг не разочаровал, являясь такой константой. Несмотря на то, что бизнес его заметно прижали за эти годы. И во многом "благодаря" тому, что Купер от дружбы с Калиненко не открестился. Однако бывший сослуживец все еще прекрасно ориентировался в происходящих в городе событиях и остался кладезем полезных слухов, новостей и сплетен.

И преданно продолжал любить текилу. На что Дмитрий не повелся даже в благодарность за информацию и стабильность. Ему сейчас не до алкоголя в принципе было, не время. Так что пришлось Куперу пить в одиночестве. Но друг, не страдая гордостью, махнул на это рукой и приговорил бутылку, разбавляя новости шутками да прибаутками. Так, что в какой-то момент у Комбата возникло обманчивое ощущение прошлого. Будто с головой окунулся, и не было последних восьми лет.