— Одеваются, ну, почти как у нас. — подумал я.
Когда мы уже практически подошли к группе магов я улыбнулся и отметил ответные улыбки.
— Добрый вечер, госпожа де'Ниор. — поприветствовал меня мьет Седрик.
— Здравствуйте господа. — ответил я и выполнил реверанс.
— Как вам здесь, госпожа де'Ниор? — спросил мьет Седрик сделав рукой с фужером обводящий зал жест.
— Признаться я поражена, ничего подобного, мне раньше видеть не доводилось мьет Седрик . — ответил я.
— Зовите меня просто Седрик. — сказал он немного скривившись. — Не люблю, когда ко мне обращаются через мьет.
— Тогда и вы Седрик можете обращаться ко мне просто Лурия.
Маг кивнул и подхватил свободной рукой бокал с подноса проходившего мимо разносчика, после чего передал его мне. — Это фруктовое вино. — пояснил он. — Вы еще несколько молоды, чтобы пить что-то крепче этого, но для закрепления знакомства, думаю этого будет достаточно.
Я принял бокал и кивнул, после чего последовал довольно длинный тост, думаю любители подобных речей оценили бы всю емкость и глубину, а также высоту полета мысли автора изречения, я же так толком ни фига и не понял — 'блондинка' однако. После чего вся честная компания чокнулась и залпом осушили фужеры, я же лишь слегка пригубил вина из своего бокала (плохая идея напиваться в начале вечеринки).
Неожиданно классическая тягомотина сменилась другой мелодией, не торжественной, но и не танцевальной, просто музыкой, приятной и настраивающей на спокойный, одухотворенный лад. Я на полном серьезе начал подозревать, что в этом мире есть кто-то из наших, ну не могли местные сами придумать ничего подобного, вот хоть пополам тресни, не могли и все тут!
Я посмотрел на мьет Пьера и спросил. — Скажите мьет Пьер...
— Просто Пьер или Арт. — поправил меня он.
Я кивнул. — Скажите Арт, — мьет Пьер довольно улыбнулся, словно обожравшийся сметаны кот — кто автор этой мелодий?
— Это 'Мелодия прощания с летом', она пришла к нам от эльфов. Вы ведь знаете, как они тонко чувствуют окружающий мир. Кажется автор данной мелодий погиб во время столетней войны эльфов и западных королевств, но я точно в этом не уверен. — ответил мьет Пьер.
Да я готов был в тот момент в лепешку расшибиться и всем чем угодно клясться, что эту мелодию сочинили у нас, я не знаю кто сочинил и не знаю как она называется, но я помню как слушал ее еще на древнем кассетном магнитофоне (настоящий раритет по нынешним временам).
— Неужели я и правда не один такой в этом мире? Кому-то вот, похоже вполне не повезло попасть в тело эльфа. — думал я медленно покачиваясь в так музыке. — А не является ли это плагиатом? Нет, авторские права предъявить-то никто не сможет... другой мир. И все же, хоть какая-то совесть должна быть, или нет? О какой совести может идти речь, если человеку надо было как-то выживать? — тут же отвесил я себе мысленного подзатыльника. — Ты вон, тоже начал думать как бы обогатиться, да в люди выбиться. И заметь, не своими открытиями в науке себе дорожку проложить, а за счет других. Но ведь глупо не использовать идею торговли карамелью. — парировал я. — Да и идея не такая уж и секретная, здесь до нее не додумались потому что не зачем, но это возможно пока, ведь пирожные они делают просто объедение и какой-нибудь кондитер экспериментатор может ее изобрести и тогда ты будешь подражателем, или плагиатором. Хотя здесь тебе вряд ли кто за авторское право хоть слово скажет.
— Госпожа Лурия... — обратился ко мне мьет Пьер. — Вы позволите пригласить вас на танец? Я немного стушевался, я конечно помню о своем обещаний, но если честно, то танцевать совершенно не хочется. Однако отнекиваться не стал, только предупредил, что не очень хорошо танцую. На самом деле я всего за какую-то неделю научился танцевать вальс (надо сказать, что это был экспресс курс обучения танцам впервые дни которого я едва мог ходить после занятий), я ведь был свидетелем на Леськиной свадьбе и должен был танцевать со свидетельницей и подругой сестры, то есть невесты. Наверное Вике я показался медведем в человечьем обличье, огромным и неповоротливым. Вот и мьет Пьер показался мне огромным и неуклюжим, танцевал он неплохо, но не вальс (мьет Пьер хотел было начать пошатунцы-покачунцы, но меня с чего-то вдруг понесло не в ту степь), однако всего за три шага каким-то чудом он сумел подстроится под меня, ведь я был приучен выполнять роль ведущего. А еще через шесть шагов мьет Пьер перехватил у меня инициативу.
— Вот ведь 'старый' сучок... — подумал я в адрес мьет Пьера, когда мы после танца вернулись к группе 'молодых' магов, ругая его за то, что, он пусть и на короткое время лишил меня того, что составляет мою мужскую часть. Однако на моем лице ничего такого не отразилось.
— Вы хорошо танцуете госпожа Лурия. — сказал мьет Пьер, когда мы остановились возле магов. — Благодарю вас за оказанную мне честь. — он поклонился и поцеловал мне руку.
— Мда... галантный кавалер, нечего сказать. Я бы на его месте ничего подобного не сделал и не сказал.
— Ну что вы Арт, право, это я должна благодарить вас. — ответил я ему весьма глубоким реверансом.
Игравшая до того мелодия сменилось другой, еще более узнаваемой и у меня мороз пробежал по коже. Наверное, я покажусь через чур взрослым для двадцати одного, но я помню, как смотрел 'Ромео и Джульетта', когда мне было еще лет шестнадцать и помню мелодию написанную Нино Рота, мелодию, которая навсегда запала в самую душу и навсегда оставшуюся там. Вот и сейчас что-то дернуло за что-то внутри и я не заметил, как у меня потекли слезы (никогда раньше не замечал за собой такие эмоциональные выверты).
— Ну что вы, не надо слез. — сказал мьет Седрик промокая платочком влажные дорожки у меня на лице.
Я постарался улыбнуться, но вышло это натянуто и криво. — Простите, просто музыка навеяла. Благодарю вас Седрик.
— Могу я пригласить вас на танец? — тут же спросил он.
— Эм... Да конечно. — ответил я на автопилоте выполняя реверанс.
* * *
— Нет, эти лоликощики-педобиры точно телепаты. — думал я танцуя уже с четвертым 'молодым' магом. — Вон как один моментально скопировал движения другого и я теперь более чем уверен, что они все танцуют вальс не хуже меня.
Мне сложно было понять это я сам танцую или меня танцуют, музыка менялась, но почти все что звучало не весть откуда, казалось мне смутно знакомым. Вино уже конкретно так шарахнуло по молодым мозгам Лурии (теперь уже моим), хотя я крепился как мог и старался не потерять контроля над телом. Я ведь не сторонний наблюдатель, а являюсь полноправным членом команды. Молодежь в зале также явно хорошо так поддала, но их танцы сильно отличаются от вальса (я ведь уже говорил что то, что танцуют местные, похоже на медляк на сельской дискотеке).
— Неужели они не смогли придумать ничего лучше этой качки? — думал я, глядя на танцующих.
Наконец я остановился у стола с закусками.
— Ого, какие мы гурманы... — я попробовал на вкус то, что я определил как трюфель. — А теперь икорочки черненькой. Ням...
В это время в зале погас свет и звучавшую музыку сменила другая на этот раз не показавшаяся мне знакомой, я отвернулся от стола пытаясь понять что происходит. В темноте прямо в воздухе начали загораться светлячки, я вдруг понял что это звездочки.
— Как в планетарий... — оглядываясь думал я и слегка вытянув руку дотронулся до одной из звезд (естественно, что ничего не произошло, палец прошел сквозь светящуюся точку).
То, что передо мной модель вселенной я понял едва ли не моментально и даже отметил, что степень алкогольного опьянения на понимание таких вещей не влияет ни в коей мере. Тем временем звездочек становилось все больше и больше, я видел скопление таких звезд, галактик и туманностей, как раз мимо меня проплыла блеклая инфузория-туфелька. Затем, как-то сразу, стали различимы планеты и я понял, что окружающие 'пространство' движется. Мгновение и большую часть пространства заняла планета и ее спутник (ни планета, ни ее спутник не были похожи на знакомые мне). Рядом с висящим в темноте покрытым белыми разводами облаков зелено-голубым шаром, появился мьет Седрик, но не в черном, а в белом костюме, однако точно таком же, как и тот, что был на нем совсем недавно.
— Добрый вечер, дамы и... — ик! — в этот момент я понял что мьет Седрик пьян — господа. — закончил фразу маг, серьезности в голосе мьет Седрика не было ни на грамм. — Сегодня, мы собрались в этом зале... дабы попривеств.. попревис... попервес... — мьет Седрик сделал паузу и сосредоточился. — Дабы поприветство-о-овать... — наших новых учеников... Которым, как и вам, претсто... предстоит сделать возможно самый главный шаг в их жизни... — ик! — По оконча-анию сегодняшнего вечера, вы-и-и... (это он говорил обращаясь уже к первогодкам) получите единственный шанс. Шанс в будую... будующ... — он снова замолчал сделав вдох и продолжил. — Шанс в будущем стать магами. Все вы должны прекрасно понимать, что не многие из... — ик! — вас смогут закончить обучение в стенах нашей школы и пройти дальше в Академию Магии. Но вы не должны сдаваться уже сейчас, ваше будущее в ваших руках, от вас будет зависть судьба этого мира... — он дотронулся рукой до голубого шарика. — И только достойные нести это тяжкое бремя, пройдут дальше...
После этого мьет Седрик прервал свою речь и в зале снова зажегся свет, музыка сменилась на более быструю, а Седрик уже в черном костюме снова стоял в окружений 'молодых' магов.
— Ну как вам речь Седрика? — спросил у меня подошедший ко мне мьет Пьер.
— По-моему слишком много пафоса со всей этой ответственностью за мир и прочее. — ответил я пробуя на вкус лежащие на подносе канапе.
— Знаете, по-моему тоже. — согласно кивнул 'молодой' маг.
— Да и к тому же, он далеко не мальчик, как он мог позволить себе появиться на сцене в столь неподобающем виде?
— Такова его натура. — развел руками мьет Пьер. — На прошлогодней церемоний он вообще умудрился забраться под потолок и только чудом не загремел оттуда. Но он как практически все маги, быстро трезвеет.
— Это почему? — спросил я, узнать подобный секрет сейчас было бы очень кстати.
— Вот поэтому. — мьет Пьер провел перед своим лицом рукой и... ничего не изменилось.
— Не-е, вы это лучше на мне покажите, а то не поверю.
— Ну зачем же я буду портить вам удовольствие? — ответил он. — Пойдемте лучше танцевать?
— Мы ведь договаривались на один танец Арт, или вы уже забыли?
— Но ведь скучно просто так стоять.
— Ну допустим очень даже не просто так, я сейчас плотненько так уженозатракаю. — ответил я слегка улыбнувшись, он перехватил уже почти поднесенное мною ко рту канапе и сделав 'ам' подхватил мою руку и потянул танцевать.
— Вот ведь наглый хам. — думал я пока мьет Пьер уводил меня от стола. — Неужто думает, что я настолько пьяна, что он может себе такое позволить вытворять с девушкой? С 'девушкой'? — удивился я своей мысли. — Да я девушка и всякие там хамы не смеют меня вот так хватать и тащить куда-то. — я попробовал выдернуть свою ладонь из руки мьет Пьера, не тут-то было. — Ах ты так?!
Я не стал прилагать больших усилий, просто слегка ударил мьет Пьера по локтю и он изумленно уставился на получившего свободу меня и свою безвольно висящую руку.
— Что вы себе позволяете мьет Пьер, уговор был всего на один танец, а это переходит все границы дозволенного! — возмущенно выдал я и гордо вскинув голову пошел на выход. — Простите, но мне пора.
За дверью меня ждал бедняга Свен, все остальное я помню весьма смутно, а местами и вовсе никак не помню, меня развезло.
Вадим.
— Да выключите вы этот проклятый свет! — пробормотал я и бросил подушкой в сторону источника буквально ослепившего меня света и тут же сел на кровати.
Подушка упала на пол не долетев до окна каких-то двух метров.
— Ну здравствуй Бодун. — сказал я обхватывая голову и опускаясь на кровать. — И тебе Сушняк тоже привет.
Голова гудит словно паровой котел который вот-вот должен взорваться, во рту 'кошки гадили' и пустыня Сахара. Кое-как мне удалось сползти с кровати и приняв вертикальное положение (меня почему-то все время тянуло прилечь), поплелся в купальню.
Через полчаса проведенных в купели Бодун никуда не делся, но я снова ощутил себя человеком. Выйдя из купальни я осмотрел комнату, точнее устроенный мной в ней бардак, все-таки вчера 'мужик' во мне дал себе волю. Один чулок нашелся под кроватью, второй на люстре, а нижнее белье которое я зачем-то с себя снял, я нашел в одной из урн с деревьями в самом дальнем от кровати углу. Мятое платье валялось посреди комнаты, а туфельки я вообще не нашел (их позже принес мальчик из обслуги, я оказывается умудрился снять их с себя и оставил внизу у дверей пансиона, а Свен и не заметил, потому что тащил меня на своем горбу), подвязки также нашлись, но почему-то в уборной.
— Славненько погулял. — констатировал я сей факт собирая по комнате вещи. — Туфли жалко, но ничего, может быть еще найдутся.
Затем я вызвал Свена (удобная вещь эти колокольчики, звякнул и почти сразу приходит кто-нибудь из обслуги, говоришь что надо и он бежит исполнять), и устроил ему допрос с пристрастием о вчерашних событиях с того момента, как я вышел из зала.
* * *
Оказывается это олух Царя Небесного так и простоял под дверью банкетного зала с того момента, как мы туда пришли и до момента моего выхода, даже в сортир не отходил. Когда я вышел из дверей банкетного зала то меня еще не повело, это случилось позже, когда мы двинулись к выходу. Видимо я расслабился и алкоголь быстро взял верх над неподготовленным организмом Лурии. И Свен как истинный джентльмен и слуга своей госпожи, взвалил меня себе на спину и нес меня до самого пансиона, лишь на входе он позволил себе поставить меня на пол, где я успешно и оставил свои туфельки. Он же занес меня в комнату и оставив как есть на кровати удалился, так что раздевался я сам.
— А я ничего не говорила, пока ты меня нес? — спросил я выслушав доклад (с меня, в том состояний в каком я пребывал вчера, могло статься выболтать какую-нибудь 'военную тайну').
— Нет госпожа, только пели.
Я удивленно округлил глаза. — И что же я пела? — Сейчас как зарядит 'Ой мороз, мороз!', будет полный писец, я такое легко мог учудить. — подумал я.
Он виновато опустил глаза еще ниже, хотя казалось куда уж ниже то и так в пол смотрит. — Не помню, но красивые песни.
Я кивнул и задумался. Я конечно заядлый меломан, слушал абсолютно разную музыку, и отечественных и зарубежных исполнителей, но чтобы вот так навскидку вспомнить хоть что-то из репертуара отечественных звезд эстрады, а на иных языках я не говорю, я бы не смог (хотя тут я лукавлю, есть такие песни которые я вряд ли когда-нибудь забуду, но уверен, что пел я явно не эти самые песни). Наверное когда человек пребывает в крайней степени алкогольного опьянения в мозгу срывает не только ограничители, но и вообще все границы, раз мне удалось воспроизвести по памяти то, на что я не способен сейчас.
— Ну ладно, пойдем завтракать что ли. — сказал я. — И спасибо тебе.
