Все сдохли

-Я знаю, потому и рассматриваю варианты.

-Давай вот как поступим, — вздохнул майор, — Доживи тут до зимы, а к холодам мы либо решим вопрос с людьми, либо переведем в убежище тебя.

-А с ними что? — кивнул я на молчащую троицу.

-Расстрел, — хмыкнул майор, заставив всех троих судорожно дернуться.

-Хорошо, — кивнул я.

Настроения миндальничать и проявлять милосердие не было. Если бы не удача и везение, то сейчас мое тело лежало бы в куче мусора на Юфимцева. С неким количеством дополнительных дыр, природой не предусмотренных. Всепрощением и жаждой сдохнуть за всех, я не страдаю. Мне, не смотря ни на что, хочется жить. И расставаться с самым важным моим даром, жизнью, я не намерен.

Эти же... личности, уже показали своё нутро. Особенно, Дима и Егор. Если Олег, хотя бы, открыто думал меня пристрелить, то эта парочка поступила по-крысиному, бросив меня одного. Обидно? Очень. И вызывает острое желание привести приговор в исполнение своими руками. Причем, не расстрелять, а задушить.

-Сам исполнишь, или парни сержанта поработают? — спросил Спиридонов, глядя на меня, — Им привычно, если ты безоружного не можешь.

-На месте глянем, — вздохнул я.

То, что Спиридонов решить ситуацию использовать в своих целях, я понял сразу. Не хотел бы — эту троицу уже увезли бы в убежище или на месте пристрелили. И с чего такое предложение для меня — казнить их? Неужели, хочет проверить? Если так, то плохо. Я искренне готов убить всех троих. Тем более, что когда майор с его оперативниками и Олег с его прихлебателями вышли, появилась Аня, тихо сказавшая:

-Леш, аккуратнее. Лучше Лапину дай провести казнь. Попроси. Иначе, Спиридонов серьёзно тебя в оборот возьмёт.

-Спасибо, — кивнул я, — Ты понимаешь что он хочет?

-Да. Тебя повязать кровью, а Ксюшу и Юлю поставить на место и... не знаю. Тоже, что ли, повязать таким образом.

-А что тут было, пока я... Короче, рассказывай.

-Олег услышал ваши переговоры и побелел. Испугался и начал метаться. Я и Ксюша его скрутили, а потом, когда Егор с Димой приехали, и их. Затем уже майор приехал.

-Заново, — хмыкнул я, — Ты в курсе этой скорости, с которой наших орлов и меня окучили группы быстрого реагирования?

-Да. Ты, почему-то, вызвал интерес у верхушки убежища. Детали не знаю, но Спиридонов — не последний человек в службе безопасности. По сути, он пятый сверху в вертикали власти бункера и опорных пунктов.

-Неплохо я вляпался, — вырвалось у меня, — Ладно, я пошел. Поглядим как выкрутиться, Ань. И спасибо за помощь.

-Не за что. Тем более, я сама такая же — из другого мира.

-А это не будущее? — удивился я, замерев у входа.

-Нет. Я в начале тоже думала, что провалилась на тридцать лет вперед, но потом кое-что выяснила. Это другой мир. Он похож на наш, но другой. Детали я потом расскажу. Иди уже.

-Хорошо. Только скажи — кто тут ещё такой же?

-Ксюша. И точно ещё троих знаю из бункера. Но меня тоже по опорным постоянно гоняли, потому сколько таких мне не известно, — развела руками Аня.

-Ладно, обсудим ещё, — вздохнул я, выйди я коридор.

К моему удивлению, тут никого не оказалось. Хотя, учитывая доступ Ани к прослушек, вряд ли бы она меня предупредила, если бы тут кто-то стоял. Информация, которую она мне дала, может, при её сливе, стоить головы.

Как оказалось, Олега, Диму и Егора уже построили у стены и ждали только меня.

-Ну что? Будешь приговор исполнять? — спросил Лапин, выдыхая сигаретный дым.

-Знаешь, не прет мне людей убивать, — вздохнул я, — За сегодня хватило так, что до сих пор тошно.

-Даже так? — удивился сержант.

-Там бой был. Всё по честному — или ты, или тебя. Да и времени думать не было — жить хотелось.

-И что?

-Тебя по имени как звать?

-Серёжа.

-Серёжа, я до этого людей не убивал. Только как на этом опорном оказался так и получилось. Как думаешь, я очень рад этому?

-Ладно... Хрен с тобой, Лешка, — махнул рукой Лапин, — Хотя, тебе стоило бы самому их кончить. Уж поверь, к такому надо привыкнуть. Лучше раньше, чем позже. Иначе, в нужный момент не сможешь и тебя самого убьют.

-Не сегодня, Серёж, — кивнул ему я, — Понимаю, но не сегодня. Я сегодня и чуть не усрался от страха, и четыре человека в расход пустил... Тошно мне уже.

-Да понял, — отмахнулся сержант, — Парни, кончайте этих г...нов и поедем... А вы чего сказать хотите?

-Эй, парни, — возмутился Дима, — Бывают у всех косяки. Но жив же Леша! Зачем вы так?! Мужики! Товарищ майор! Мы же не хотели его убить. Он мог уйти!

-Да заткнись ты уже, — вздохнул Егор, — Не понял ещё, мудила, что к чему? Мы и так в шаге от стенки были. А теперь нам п...ц. Отпрыгались.

-Да блин, мужики, не надо!

-Хоть сдохни, как мужик. А то кашу заварить — первый, а ответить — в кусты, — вздохнул Егор, — Сам предложил всё, и сам же ссышь. Не лебези — не поможет. Да и сами виноваты...

К моему удивлению, никто не стал расстреливать троицу смертников. То ли шума не хотели, то ли боеприпасы пожалели. Вместо этого, бойцы в масках подошли к смертникам и достали кляпы.

Олег, смотревший на меня со смесью злости и ужаса, произнёс:

-Даже не знаю — ненавидеть тебя или себя. Мы тебя подобрали. Без нас ты бы сдох. И убьют нас из-за тебя. Но ты сам ничего плохо не сделал нам. Честно работал и подгонял места с хабаром, а мы сами нарвались, — поморщившись от крика Димы, которому, несмотря на сопротивление, как раз вставили кляп бойцы Лапина,

-Я не знаю... Я такого тоже не хотел.

-Тогда п..й отсюда, Леша. Нас не будут расстреливать, если ты не понял, — хмыкнул Лис, покосившись на Егора с Димой, которым уже заткнули рты кляпами, — Зарежут нас, как свиней. Смертникам расстрел не положен.

Тут мне стало дурно.

-Что? — тихо спросил я.

-А ты как думал? Это ты помог кучи цинков с патронами найти и свои чудо-машинки для переснарядки накопал. А так — тут каждый патрон на счету. Вот и мозгуй в сторонке. Тем более, что ты нам, по сути, окончательно приговор подписал.

-Лис, кричать будешь? — спросил один из бойцов Лапина, — Или молча помрешь?

-Вставляй кляп, хреноплет, — фыркнул Олег, — Или тебе мой визг по кайфу слушать?

В глазах парня уже не осталось ни злобы, ни страха — только обреченность. Даже голос изменился, ставь глухим, будто уже не живой человек говорит, а запись, которую на старом плеере с убитым динамиком проигрывают.

-А вдруг, ты у нас герой и даже сдохнешь молча? — фыркнул боец в маске, — Ладны, последнее желание — закон.

Черствость этих оперативников меня тоже поразила. Шутить и откроменностеьаться над теми, кого они сейчас убьют... Это уже не цинизм даже, а не что за гранью человечности... Вот так тут выглядит правосудие. Не просто бесчеловечно или обезличенно, а куда хуже.

Из ступора меря вывели глухие стоны и мычание. Оказалось, что ставить Диму попросту прижали к земле двое бойцов, а третий, оперевшись коленом ему на спину, хватило парня левой рукой за лоб, отведя голову назад, а правой перерезая его горло. Почему-то вспомнил кадры периоды боев на Кавказе, когда восемнадцать лет ним пацанам источникам, попавшим в то месиво, резали глотки боевик — матерые бойцы, с хорошей подготовкой и опытом. Порой даже вооруженные куда лучше федералов.

Почти такую же картину я сейчас наблюдаю вживую. Дикий, полный страха и поли взгляд Димы, кровь, льющуюся из рта и разрезаемого горла и попытки освободиться.

Егор же молча стоял на коленях и смотрел в точку перед собой. Казалось, что он даже не шевелится. Лишь движение груди говорило, что он дышит и пока ещё жив. Впрочем, двое бойцов в масках, стоящих позади него, ясно не считали парня безопасности и не спускали с него глаз.

-Сам не решился? — раздался позади меня голос Спиридонова.

-Да. Не хочу. Тем более, так.

-Как есть, Леш. Мы так тридцать лет живем... Выживаем. Обычно, не афишируют как проходит казнь. Тем более, что это не частое явление. Обычно, все заканчивается тем, что преступников заносят в списки смертников и отправляют на сложные участки. Туда, куда попросту опасно отправлять людей. Если выживают, то возвращаются к нормальной жизни. А если нет, — майор развел руки, — А расстреливать в наше время дорого. Как сугубо со стороны численности жителей убежища, так и потому, что боеприпасов действительно мало, как и пороха, капсулей, пуль и дроби, инструментов... всего мало, Леш. Мы выживаем.

От Спиридонова меня отвлекли звуки позади. Оглянувшись, я увидел, что теперь перерезали горло уже Егору. Олег, смотревший на друзей, бросал злые взгляды на меня и Спиридонова. В следующую секунду он вскочил, что удивительно — руки парня были скованы за спиной, а стоял он на коленях. Я де, действия рефлекторно, выхватил нож и метнул в него, даже не думая как и что делаю. Нож вошел ему в шею по самую рукоять, остановки движение Лиса. Парень будто споткнулся и рухнул на месте, даже не сделав шага.

-Вот теперь я верю, что ты Ореха ножом в шею уложила, — хмыкнул Спиридонов, — Молодец. Рука набита хорошо на такой бросок. Где служил?

-Ни где. Занимался у одного отставного спецназовца в секции. Ножевой бой и самооборона при уличной драке. Секция такая была у него. Он меня в частном порядке немного поднатаскал. Только... Ладно.

-Неплохо натаскал. Мгновенно среагировал, — хмыкнул майор, — У нас бы сейчас так кто научить мог.

Отвечать я не стал. Да и не смог бы, даже если бы имел такое желание. Шею словно бы обхватили удавкой и затянули её, лишая воздуха. В глазах потемнело, а во рту появился противный металлический привкус.

Одно дело — убить в горячее боя, от которой отходняк начинается далеко не сразу, а осознание того, что ты сотворил, приходит и вовсе куда позже. К тому же, в бою убиваешь врагов. Тех, кого даже не знал никогда. И если повезет, то ты и вовсе, продолжаю сражаться, пробежишь мимо, не запомнив лиц тех, чью жизнь оборвал, оказавшись просто более удачливым, обученным или опытным. Другое дело — убить того, кого ты знал и с кем общался, ели за одним столом, вместе работал... Убить своим ножом. Одним движением оборвать его жизнь. И это при том, что именно этот человек лично мне ничего плохого не сделал. Да, наставил на меня оружие, но не выстрелил же. Пускай, вмешалась Аня, но Олег легко мог нажать на курок. Или убить нас обоих ночью. Или придумать что-то ещё... И я, человеку, что было одним из тех, кто помогает мне добраться до людей в этом мире, попросту вогнал нож в шею.

-Держи, Леш, — кто-то сунул мне нечто холодное в руку, — Выпей.

Автоматически отметив, что в этом предмете есть жидкость, я поднес его к лицу и понял, что в моей руке металлическая фляга, источающая запах спирта.

-Выпей говорю, — голос говорившегоказался приглушенным и далеким.

Не став спорить, я попросту поднес флягу ко рту и сделал большой глоток. Холодная жидкость обожгла рот и горло, а потом рухнула в желудок, порождая там нечто похожее на пожар. Я же сделал второй глоток, чувствуя, как туман в голове развеивается. Правда, тут же накатила слабость и меня начало очень быстро 'размазывать'. Всё жп, не ела я с того момента, как позавтракал.

-Отпускает? Ты чего так отреагировал? Он же на тебя и майора кинулся! — хмыкнул Лапин, — Успокаивайся давай.

Повернувшись к нему, я посмотрел в глаза сержанта и произнес:

-Серёжа, я пойду лягу. Не ел с утра. А тут твое пойло...

-Хорошо, — кивнул Лапин, отнимая флягу, — А вот самогоночку верни. Моя прелесть, — ехидно добавил он, потерев флягу, — Иди там закуси, отоспись, а завтра уже поговорим. Меня и моих парней до завтра у вас оставляют. Спиридонов распорядился. Ваша радистка сейчас это с убежищем и опорными пунктами соблюдает. А остальные по штатным своим позициям поедут.

-Хорошо, — кивнул я и, стараясь идти ровно, направился ко входу в помещения опорного пункта.

-Леш, — окликнул меня Лапин, — Не парься за всё это, — махнул он на трупы, — Они сами нарвались.

Я даже ответить не смог. Молча кивнул.

* * *

Спиридонов читал доклады Лапина, Рыси и остальных оперативников, выкуривая сигарету за сигаретой. Настроение майора было отвратительным. С одной стороны, наконец-то закрыт вопрос с Лисом, который и без того было головной болью штаба и его лично, а с другой — испорчено всё, что только можно было испортить. Хорошо ещё, что этот Смолин оказался живучим кадров. Всё же, одному убить четверых — тут и везение, и характер, и ум надо иметь. Такого бы человека к нему в штаб... Но, пока не получится. Засвечен перед Сидорченко и Куйбышевым. Оба они ещё тебе зубры. И что они скрывают от СБ — не ясно. Уж очень подозрительно их политика отправки всех 'пришельцев' на опорные пункты — как можно дальше от убежища. И это п— людей с образованием, хотя и не приспособленных к войне. Их место — на производствах, в мастерских, в лабораториях, а не в окопе с автоматом. Но нет — отправляют любым способом. Смолина вообще в смертники записали. Впрочем, если бы не он, СБ и не обратило бы на всё это внимание. А так — очень странная картина. Существуют 'пришельцы'. Люли из параллельного мира, отстающего во времени на тридцать лет. Они иногда попадают сюда. Но их либо ликвидируют, либо отправляют к черту на рога, либо объявляют преступниками и казнят. Более того, о самом факте существования феномена СБ узнал от патрульных. По сути, случайно. В том время, как совет был не просто в курсе, но и старательно тему держал в тени.

Когда началась серьезная проверка, оказалось, что ситуация и вовсе странная. Треть сотрудников лабораторий трудится над каким-то серьезным проектом, не связанным ни с ботаникой, ни с оружием, ни с почвами, ни с изучение и нынешних тварей... Да по сути, ни с чем из того, что могло бы принести пользу людям. Причем, этот проект системой жрет столько энергии, что у всего убежища начинаются даже скачки напряжения.

На фоне всего этого, научники, что занимаются этим проектом, отказываются о нем говорить, ссылаясь на секретность. И это при расспросах оперативниками СБ! Которые, на минуточку, даже решение Комитета по этому делу показывали!

Последние три совместных совещания породили ряд серьезных поводок для размышлений. Все три члена совета отказались что-то объяснять, заявив, что этот проект даст шанс изменить ситуацию в убежище в лучшую сторону. Причем, кардинально и быстро.

Всё бы можно было спуститься на тормоза и обойтись полумерами в виде изменения политики в отношении 'пришельцев', если бы не один выявленный случай — трое этих иномирян попросту пропали. Об этом сообщили их соседи, заметившие этот факт. Записи с камер наблюдения показали, что этих людей попросту скрутили несколько охранников Сидоренкова и, вколов что-то, уволокли в лабораторную часть убежища. Кинчев, один из следователей Комитета, что занимался этим делом выяснил, что если 'пришельцев' не выдворяют из убежища, то они могут и 'пропасть'. И таких случаем было уже с десяток. И ни один из исчезнувших так и не появился вновь.

Последней же каплей был допрос группы Лиса. Как оказалось, Егору и Диме, перед отправкой на новый опорный пункт, пообещали устроить 'амнистию' если они избавятся от Смолина. Любым путем избавятся. И разговор шел тот не абы с кем, а с Гориным — помощником Сидорченко.