Удар кладенца возмездия

-Слушай меня народ польский, народ мудрый и гордый! Это раньше враги наши и завистники назвали нас деревенщиной, а теперь Краков семь веков зовется стольным градом. А для города великого нужно обхождение вежливое, не как у мужиков, а с улыбкой.

Крупный турок грубо оборвал Радзивила-младшего:

-Хватит брехать о вежливости пес тупой, русский холоп! И на тебя кол уже приготовлен, поедешь с нами в цепях!

Толпа зашумела, громадный молодой монгол рявкнул, перекрывая гул.

-И еще вы должны немедленно, выдать драного огольца Гришку и шлюху Лею, эти джинны должны быть доставлены или в цепях и намордниках, или что еще лучше по частям.

Хотя в это трудно поверить, но молодой Радзивил сохранил такое редкое для польских вельмож хладнокровие:

-Не можем мы их выдать, ибо они на службе у великого князя Литовского, короля польского, царя Русского Ивана Грозного. И дань выплатить не можем, есть у нас хозяин повыше. Отвезем мы вас на шестерке, к королю польскому, великому князю Литовскому, царю всея Руси, Великому магистру Ливонскому и пусть Иван Васильевич и решает. — Юный князь нарочно, растягивая, перечислял все основные титулы Иоанна Грозного. Может даже рассчитывая упокоить послов. А возможно наоборот спровоцировать их вспышку гнева. Скажет король Польский, великий князь Литовский, Царь Русский, Великий магистр ливонский, король финский, Герцог Курляндский, царь Казанский, Хан Астраханский, Каган ногайский и прочее, прочее, прочее. Величайший правитель Иоанн Грозный свое слово веское — отдавать ли пятого мужика, девицу, коня, мешок зерна или повременить. Тогда и суд свершится!

Молодой посол даже после паузы, когда длинным ответом Радзивил хотел поставить посланника султана на место, не утихал:

-Что! А вы сами холопы?! С него царя Польского и Всея Руси, мы тоже три шкуры спустим, почему шакал драный приютил Мюрида? Визиря беглого, бунтаря дерзкого.

-Вот у него и спросите. — Коротко ответил поляк. Сдержанная ярость в глазах, и блеск черных зрачков показывали, как тяжело знатному шляхтичу сохранять хладнокровие.

Надменный Радзивил понимал, важнейшее любой ценой выиграть время. По сему старался говорить льстиво:

-Главное ведь покорность и послушание, если мы своих князей не будем слушать, то, как послушаем ваших?

Хан продолжал орать, захлебываясь от гнева:

-Мы вам уши поотрезаем! Вас непокорных опустим в овраги глубокие, живьем скормим крысам.

Игнорируя угрозы, и поражаясь своей невозмутимости Радзивил, низко поклонился, его спокойствие передалось толпе:

-А сейчас светлый князь Лев Радзивил просит дорогих гостей в свою горницу отведать хлеба, соли, пирогов и калачей.

Несколько слуг вынесли дымящийся пирог. Молодой посол стал еще злее, он получил установку любой ценой спровоцировать вече, вызвать свару, что бы дать удобный предлог для вторжения. Конечно, повод и не нужен, даже если поляки и русские, примут все условия, султан Сулейман все равно ударит, на жадное полумиллионное войско даже пятой дани со всех не хватит. Война это хорошо, ему хочется жечь и убивать.

-Хлебом, солью послов не умилостивишь.

Хан рубанул шашкой, удар был хорош, одним махом слетела пара голов. Слуги были еще совсем юными босоногими отроками, мать одного из них вскрикнула и упала в обморок. А осман проорал, так что от вопля шарахались лошади:

-Вот наш ответ, то же самое будет вам всем. Все заберем, сдерем живьем шкуру, вытянув жилы!

Толпа заревела. Амулет на шее шаманки загорелся кроваво-красным огоньком. Ведьма перестала, беспомощно дергается, остановилась, подпрыгнула, длинный крючковатый палей указал в сторону сруба, громкий как карканье тысячи ворон голос проскрипел.

-Хватит скользить по зубам. Белый шайтан зарылся вон там!

В руке злой колдуньи зажегся огненный шар, не дожидаясь броска воитель-попаданец, снарядом вылетел на помост. Огненный пульсар был разбит точным броском кинжала, а посеребренный меч ударил шаманку по шее. Клинок завис буквально в вершке, словно наткнувшись на силовое поле. Каллиостро издевательски усмехнулась. В рифму пропела:

-Сталь против магии бессильна,

Клинок слабее мокрой ваты!

Каким бы не был воин сильным,

Не избежать ему расплаты!

Колдунья почувствовала прилив сил и эмоций, несколько огненных пузырей полетело в сторону мальчишки-воителя. Григорий легко уклонился, но один из пульсаров попал в вечевой сруб, другой поразил в толпу и юный воевода едва успел метнуть кинжал. Огневой пузырь лопнул, завыли раненные. Молодой осман тем времен выхватил две шашки, ринулся, стремясь смолоть белого "херувима". Леопардов с радостью принял вызов. Его противник был не по-человечески силен и ловок, в скорости он немногим уступал бессметному воителю-попаданцу, кто тому же огненные сюрпризы могучей шаманки не давали сосредоточиться. А противник ревел и извергал потоки ругательств. Видно его изрядного зарядили магией.

-Тебе капут, кончилось время — белый Шайтан! Разлетится темя, как спелый банан!

Попаданец-мальчишка парировал удар, врезал в ответ. Тот парировал:

-А так ты из этих! Тоже защитный амулет надел?

-Я тебя и без него сделаю. — Прошипел нападающий в ответ.

Удар слегка разрубил ткань кимоно, царапнул упругую кожу. Появилась ссадина, видимо, меч выкован особым способом, что его так просто не сдержать и, боль от пореза сильна, словно от жала аспида.

Но от этого Григорий словно проснулся, сонное выражение исчезло, сменившись яростью зверя.

Монгольский чародей, окутав себя защитным облаком волшебства, обрушился на Лею. Хударакол выстреливал короткие, но жгучие молнии. Принцесса-воительница пока отступала, отклоняясь от жара. Лея швырнув или точнее сказать, метнув пальцами ног пару кинжалов убедилась, что супостат отлично защищен. А значит следует выжидать пока он совсем раскроется.

Злая волшебница тем временем рубанула самонаводящимися зарядами, а на толпу напустила заклинание, туман аспида. Многие из польских мужиков и русских ратников увидели своры змей, истошно завопили от укусов, лишь самые стойкие попытались достать злодейку-чародейку. Каллиостро взлетела, закрутив воздух, долбанула молниями, нанося урон. Несколько десятков бойцов получили серьезные ожоги, и все же усилия отважных ратников не пропали даром. Переполненный праведным гневом мальчишка-попаданец сумел сосредоточиться, и провел девяти серийную комбинацию, специально разработанную бывалым наставником, на случай если придется сражать с равным по силе противником. А что все возможно, в османской империи тоже велись аналогичные разработки, пытались использовать волшебство для создания сказочных богатырей. Не исключено что когда ни будь, уже ученые люди-демиурги смогут разработать самим себе такую сногсшибательную замену, что человечеству двадцать первого века не постичь ее природы, может даже из надгиперплазмы, будут созданы новые сверх-супер-ультра-гипер-мульти-человеки!?!? Меч скользнул вдоль кривой сабли турецкого супермена отсек кисть, а далее проходит следующая комбинация. Используя ставшую относительно уязвимой правую сторону, отсекаешь сначала ногу, а затем сделав мечом тройную восьмерку сносишь голову. Обезглавленное тело рухнуло на каменную кладку, и Григорий Кулаков переключился на шаманку.

Увы, третий посол тоже обладал особыми способностями. Лея пользуясь наличием множества брошенного оружия, атаковала супостата метая железо руками и ногами. Защитная магоматрица вокруг Хударакола сильно раскались. Одна и крупных полячек окатила монгольского темника-колдуна из увесистого ушата водой. Повалил густой, обжигающий пар. Волшебное, защитное свечение вокруг чародея погасло,

и его уже скрутили русские ратники.

Колдунья, продолжала искриться, исступленно долбанув в густое человеческое скопление несколько здоровенных огненных шаров, ведьма сосредоточилась на юном воеводе. Раз пульсаром в него не попасть, значит нужно сменить оружие.

Бормотание злой ведьмы вновь стало иступленным, даже из уст выпадали маленькие, но мерзкие гадюки. Сверху возникла болезненно режущая глаза багровая туча, сверкнула молния, и полился серебристый дождик. Капли падали, обжигая людей, большая часть воинов, ринулась в дома и подвалы, остальные спешно закрывали лицо и руки, пытаясь достать шаманку, стрелами или даже метая каменья и копья. Вокруг дикой ведьмы тускло мерцает синеватый пузырь, при попадании в него материальных предметов, ярко вспыхивают радужные розовые волны.

Несмотря на пожилой вид Хударакол обладал не дюжей силой. Разорвав веревки и обнажив до этого искусно скрытых меча, он пошел, атаковал Лею. Попытка девушка снова босыми пальчиками запускать кинжалы, отбивалась еле заметными, экономными движениями клинков. Противник приобрел качества бойца супермена и Лея впервые за долги месяцы столкнулась с равным по мощи, мастерству и скорости клинком. Девушка даже обронила:

— Не зная препятствий в пути, и финиш поверь без проблем не найти!

Хударакол прошипел:

— Твой финиш адская нирвана! — И беспардонно подколол. — А ты сама как обезьяна!

Выпады девушки оказались легко отбиты. А сам пожилой чародей двигался, словно скандинавский воитель-бог.

Каллиостро так же метая гостинцы аннигиляции, противно скалилась и шипела целым гадюшником:

-Ничтожные польки и русы, пора вас посечь, подлые трусы вас надобно сжечь!

Чародейка зарокотала так, что задрожали дома, ливень усилился, кислота стала прожигать гораздо сильнее. Большинство ратников, не выдержав боли, бросилось в рассыпную. Возникла давка, возы сгрудились, телега с посудой накренилась, и горшки с тарелками обрушивались на половину ослепших людей. Польское мужичье невнятно вопило. А паны крыли матом, то отскакивая назад, то наоборот, возвращаясь и стараясь поймать колдунью Гадеса в примитивную мушку мушкета. Шаманка, неистово выла, казалось, без наркоза кастрируют целое стадо ишаков.

-Смерть на вас все русы!

Похоронный марш!

В ад идите трусы,

человечий фарш!

Кислота ощущалась довольно болезненно, даже такой прочной как пластик бронежилетов спецназа у бессмертных попаданцев кожей, она слегка обуглилось. Кимоно и вовсе рассыпалось заставив мальчишку сражаться нагишом. Краснея от стыда и гнева, Гришка все же пытался, достать шаманку, и взять если не силой, то измором. Ведь должна же её магия истощиться. А тогда можно прикончить обессиленного колдуна. Эту жуткую Бабу Ягу с османских земель.

Внезапно жгучие капли перестали течь, а начали застывать в тягучую липкую массу. Движения мальчишки-воеводы замедлились, чем немедленно воспользовалась лютая колдунья Каллиостро. Огненные извивающиеся восьмерками пульсары извергались горным, бушующим потоком. Григорий Кулаков с трудом увернулся, и все же попал под один из огненных шариков. Удар обжег грудь, спалил кожу и часть мяса, ноющая боль пронзила тело. Ведьма обрадовалась из кривых пальцев, засверкали молнии, юного воеводу вновь зацепило, заряд пробил до мозга, заставив подергаться в мучительной конвульсии. Каким-то не постижимым чудом, Григорий избежал попаданий от целой дюжины шаров. Волшебница блистательной Порты Каллиостро, спикировала, пламенные пульсары, презенты смерти ударили вблизи, в момент нанесения массового удара колдунья слегка раскрылась и феноменальная реакция воителя-попаданца сработала, острейший клинок едва не снес голову, лишь амулет сумел ослабить удар. Желтая дряблая щека шаманки окрасилась кровью, взвизгнув, ответив цунами бесовской энергии, чернокнижница тут же набрала высоту. Выпущенные шары, повредили руку и оголили часть ребер. Как мучительно неприятно чувствовать, как заживо горит твоя плоть, ощущать запах искусственного тела, смесь горящих покрышек, расплавленного металла и жареной баранины. Григорий Кулаков зашатался, ноги завязли в липучке.

Он отвык от настолько острой бои, и никогда еще не чувствовал на себе воздействие подобного волшебства.

Лея так же вынуждена убегать, получая царапину, и рассечение за рассечением от стремительного, словно киношного супермена противника. Тот все чаще лупил своими дивными с переливающимися всеми цветами радуги клинками мечами воительницу, стремясь снести ей голову. Впрочем, это азарт позволял защищаться Лее, так траектория атаки более быстрого, чем он противник стала слишком уж предсказуемой.

Каллиостро развернувшись, полоснула огнем. Ужасающая боль пронзила все тело, даже огнеупорные волосы загорелись, мечи в руках просто стекли ручейками огненно-жидкой сталью. Человеческая плоть уже давно бы сдалась, обратившись в пепел, но биоинженерия и дар бессмертия недаром воплотила в юных попаданцах все лучшее, что есть в различных формах живой материи. Но даже такая стойкость не в силах справиться с поражающей магической мощью, эквивалентной дюжине тяжелых армейских, а то и крейсерских огнеметов. Уже почти ничего ни видя Григорий Кулаков, ощутил возле себя движение. Случилось то — чего он меньше всего ожидал, одряхлевший католический епископ Вайтыло, взяв в руки тяжелый серебряный крест, заслонил полумертвого воеводу-попаданца. Пламя коснулось креста, и было отброшено назад, адская ведьма взвизгнула, едва не взорвавшись от своего же бесовского огня, с трудом выровняла полет. Ее голос напоминал гром тысячи труб, правда, эти духовые инструменты изрядно заржавели:

-Польский шаман, жалкий, мерзкий глупец, зря ты бросаешь вызов Великому Богу.

И голос чародейки стал еще грознее;

Будет удар, страшный конец, сила небес мне на подмогу!

Священник смело ответил, старческий голос приобрел звучность;

Воины тьмы верно сильны,

Зло правит миром, не зная числа!

Но вам сыны сатаны,

Не сломать мощь Христа!

Изошедшая от Каллиостро молния, вновь вернулась обратно. Наполовину обугленный Григорий Кулаков безуспешно пытался восстановиться.

Лея перебирая многострадальными ножками, отходила несколько прядей волос у нее оказалась срезано, а нежную атласную щечку распорол клинок.

Гарпия, опять ударила целым цветовым столбом. Но аннигиляционный поток, отразившись, настолько жестко приложил ведьму, что та задымила камуфлирующим гранатометом. Колдунья, однако, не сдавалась. Отсоединив от пояса, мегера бросила на землю горсть крокодильих зубов. Уже в полете зубья стремительно росли, превращаясь в чудовищ.

Чародейка проверещала;

-Семя ужасные всходы дает!

Вам неудачникам гибель придет!

Громилы с крокодильими головами, ринулись к юному воеводе. Епископ сделал шаг, прикрывая мальчишку. Католический священник попытался, было прикрыться крестом, однако чудовище с когтистой лапой вырвало распятие.

-Сожрите их живьем, не торопясь, терзая плоть. — Протяжно выла в рифму османская ведьма. — Напрасно думал ты поляк, молясь, что защитит тебя господь!

У Григория Кулакова уже не было оружия, раскалившись до бела мечи валялись в отдалении. Вокруг них плавился песок, горел дерн. Юный воитель с большим трудом держался на обугленных конечностях. А эти словно наляпанные кистью обкурившегося анашой авангардиста монстры, дыхнув смрадным дыханием, раскрыли хищные пасти с тремя рядами кривых, ядовитых зубов.