Путин попаданец в Сталина

Магда, перепрыгнув через булыжник, согласилась:

— Конечно! В принципе дар пророчества не требует сверхъестественных сил, просто могут существовать вполне материальные, и пока не разгаданные физические законы в природе. Но что же к чему этот сон?

Кристина, пожав плечами, ответила:

— Не знаю! Может к тому, что Третий Рейх победит Британию и стоящие за Львом США или... Тут можно долго гадать!

Магда хотела было что-то сказать, как вдруг её ухо уловило еще слышный шум моторов. Несмотря на отдаленность, было очевидно, что шумят двигатели самолетов, и что существенно они приближаются... Маргарет, скомандовала:

— Что же этап учения номер два: маскировка.

Девчата-тигрицы остановились, извлекли из рюкзаков маскировочные плащи, раскрашенные под цвет пустыни. Затем стали стремительно окапываться, при этом, что сверху не было заметно, чего неестественного. Тут Магда поблагодарила судьбу, что у них и было и оружие, и саперные лопатки. Иначе девчата в пустыне могли бы стать легкой добычей британских штурмовиков или пикирующих бомбардировщиков. Кристина, подскребая песок босой ноженькой, произнесла:

— Похоже, нам придется нюхнуть пороха, еще в Тунисе... Неисповедимы пути Господни!

Магда с хитрым видом возразила:

— Отсутствие точных знаний всегда скверно, за одним исключением, если речь о планах Всевышнего!

Над замаскированными девчатами-тигрицами пролетело два десятка английских самолетов, они наверно ничего не заметили, и уже стали растворяться за линией горизонта, как вдруг послышались новые подозрительные звуки. Маргарет скомандовала:

— Всем лежать, и не двигаться!

Девчата-тигрицы замерли, они чего-то ждали. И вот появились из-за бархана легкие транспортеры и грузовики. Судя по конструкции, английского и американского производства. Они не спеша двигались в сторону столицы Туниса. Мадлен слегка растерялась. Он полагала, что до линии фронта еще далеко, а значит, англичане еще не успеют появиться. Вернее не должны появляться. А тут прет целая колонна. Хотя, пожалуй, меньше батальона... Кто это такие, какая-нибудь боевая группа, обойдя пустынями отнюдь не сплошной фронт хочет пошарить по тылам. Вроде бы логично, хотя с техникой их легко заметить в пустыни. Во всяком случае, нужно передать своим по рации, а огня не открывать. Тем более, что их всего лишь сто человек, а англичан более трех сот!

Магда шепнула Кристине:

— Вот они англичане! Впервые их так близко вижу!

Рыжеволосая подруга, тоже изрядно нервничая, ответила:

— Да ничего особенного! И среди них столько негров!

Действительно не меньше половины англичан, были чернокожие. И колона двигалась неспешно, причем негры еще что-то завывали... Они все ближе и ближе...

Тут нервы одной из девчонок не выдержали, и она ударила из пистолет-пулемета. В туже секунду открыли огонь и остальные воительницы, а Маргарет запоздало гаркнула:

— Пли!

Несколько десятков англичан оказались разом скошены, один из грузовиков запылал. Остальные англичане открыли беспорядочную стрельбу. Маргарет уловив момент, проорала:

— Наступательные гранаты дружно бросать!

Девушки из элитного батальона СС "Тигрицы", швыряют гранаты далеко и метко. А что с детства натренированы, и еще спецметодику проходили. Это когда тренируешься с током, чуть промедлила с броском и тебя разрядом. Швырнули свои гостинцы и Магда с Кристиной. А англичане кувырком и вверх тормашками... Забавно так. Стреляют беспорядочно, а негры еще, что орут на непонятном языке. Вот точно отморозки...

А Магда стреляет и бросает, при этом еще и поет:

— В зрачках СС ночной кошмар! Один прыжок — один удар! Тигрицы мы — наш метод прост! Не любим мы тянуть кота за хвост!

Кристина в ответ также порыкивает. Пули, выпущенные ею, разбивают на осколки черепа. А то еще выбивают глаза. Вот один перепуганный негр, как всадит штыком белобрысому напарнику в бок. Тот кровью в ответ плюнет. Кристина подпевает:

— Ангелы звездного мрачного ада! Кажется, все во вселенной разрушат! В небо взлететь быстрым соколом надо! Чтоб уберечь от погибели души!

Англичане действуют неорганизованно, большинство из них колониальные солдаты: негры и индусы, арабы. Они: то падают, замирая, то наоборот резко вскакивают и начинают носиться как угорелые зайцы. Впрочем, девушки стреляют метко, да и гранаты хоть осколки и недалеко летят, но зато густо! Вот уже и врагов осталось немного. Маргарет кричит по-английски, у нее голосок такой оглушающее громкий, что не надо даже рупора:

— Сдавайтесь и мы пощадим ваши жизни! В плену у вас будет, хорошая еда, вино и секс!

Подействовало моментально и раз уже сдаются... Руки вверх и ...

Собрали полсотни пленных, из них половина раненых. Маргарет скомандовала:

— Раненных добить!

"Тигрицы" без церемоний пустили пули в висок, тем кто не мог стоять на ногах, а остальных погрузили в машины и погнали на них в ближайшую базу.

После раскаленного песка пустыни босым ноженькам Магды очень приятно ощущать мягкую резину. Она даже блаженно постанывает... Американские грузовики очень удобные, и во время поездки не трясутся. Одержав победу девушки веселы. Кристина спросила Магду:

— Сколько ты убила?

Девушка-тигрица недоуменно пожала плечиками:

— Не знаю? Не я одна стреляла... Но думаю, что много!

Кристина подсчитала:

— Нас сто, убито врагов около трехсот, значит по три на брата, то есть на сестру! Впечатляющее начало войны!

Магда равнодушно махнула рукой:

— Это для меня не суть важно! Главное, что ни одна подруга не погибла. Хотя это конечно статистика, врагов уничтожено триста, а с нашей стороны лишь две воительницы-тигрицы легко ранены. Я даже удивляюсь, как мы еще Африку целиком не захватили, с такими вояками.

Кристина сразу же испортила настроение:

— Так ведь этим горе-воякам мы в восемнадцатом проиграли!

Магда сердито тряхнула светленькой, словно обсыпанной новогодним снегом головой:

— Это из-за предательства! А на самом деле, мы были как никогда близки к победе и, это было очевидно каждому, кто не слеп! Увы нам помешали!

Кристина согласилась, ловко почесав пальчиками босой ноги за своим левым ушком:

— Да предательство, диверсии, бездарность военных.... А русских мы все-таки сломали, заставив их в восемнадцатом году сдаться! Эх, хорошо бы прогуляться по просторам России, там прохладненько, а тут жара!

. ГЛАВА ? 9.

После тяжелых боев гвардейский полк 107, был отведен в тыл на переформирование. В последнем бою танковая атака бы отбита, но удар авиации уничтожил почти все пушки. Немецкие бомбардировщики свирепствовали как стая шакалов с подпаленным хвостами. Как им сообщили немного позже, немцы перебросили с Запада третью воздушную армию и усилили бомбовое воздействие.

Буданов вспоминал: фашистские танки все ближе и ближе, потери растут, несут побитых солдат, да и он сам серьезно ранен в плечо. Танки кажутся нереальными тварями, порождением бреда представителей школы кубизма( есть такие дегенераты, рисующие хуже, чем пятилетние дети). На башнях кресты или свастики. Лязг гусениц, запах паленого масла, пылающего бензина, горящей травы. Жутко, какофония звуков, которую вдруг прерывает грохот. Заранее положенные противотанковые мины срабатывают, подрывая ублюдочных монстров.

Даже дула перекосив, теперь кажутся не такими уж и страшными. А громовые раскаты продолжают греметь, немцы прут и подрываются, вот один из взорванных стальных, покрытых легким слоем пламени, от горящего масла катков, чуть ли не коснулся его щеки. Надрывно и вместе с тем несколько плавно, кричит босоногая Маслова:

— Что немецкие танчики, как вам по вкусу русские жбанчики!

Она неутомимая оптимистка. Такая баба, которую можно согнуть, нельзя сломать. Она будет шутить и в озере огненном, и на страшном суде. Впрочем, попади сам Буданов к Богу, то у него нашлось бы мужества сказать Ему:

— Отец ты не прав!

А если бы Всевышний удостоил бы его ответом:

— Ну, в чем я не прав!?

То Иван бы твердо и искренне произнес:

— Надо было русских избрать своим народом! Тогда все прочие нации, восприняли бы Тебя через призму великой русской нации, отличной от прочих этносов своим бескорыстием и склонностью к самопожертвованию. А так из-за того что ты доверил слово Божье нации стяжателей и корыстолюбцев, никто и не хочет верить в твое ученье! А раз нет веры, то нет и счастья!

И что смог бы на это возразить Господь Бог? Признать свою неправоту, или найти какие-то иные, хитрые аргументы?

Босоногая девчонка Маслова, судя по всему, тоже ранена, но скалит зубы и ловко бросает очередную гранату.

Танк Т-4 задымил, как завзятый курильщик, который давится папиросами под завязку набившими рот. Пехота, идущая сзади залегла, у гитлеровцев уже нет прежнего духа, переть как смертники под пулеметы. Ну, а психические атаки и вовсе остались в первой мировой, а то и в сорок первом.

Молоденький парень, почти мальчик Никулин одну за другой швырнул три гранаты, причем сделал это быстро, словно пушка выбивающая салют.

— Немцы-перцы получай!

Буданов, шутя, подбодрил:

— Только в лоб не прозевай!

Голоногая Маслова сменила убитого пулеметчика, и дала очередь по пытавшимся встать немецким пехотинцам:

— А вам говорю Цурюк!

Буданов воскликнул:

— Как ловко! Ты прямо как Анка!

Никулин проорал:

— Кого любил я спозаранку!

Маслова ответила за него, перекрывая звук боя:

— Анку! Бледную поганку!

Никулин предложил:

— Так не погань, лучше спой! Тогда и фашисты покатятся! Как говорил мудрый Сталин:

Слова песни как струя из пулемета, они должны прожигать сталь и заряжать сердце!

У новейшего Т-3 перебита гусеница, и она стальная тварь пылает, бензин выливается и тоже вспыхивает. Ух, так это горит, просто глаза выдавливает. Маслова задорно присвистывает и мелодично поет, а голос у нее, просто чудо из чудес, завораживает как дудочка факира кобру. Причем поет девушка от мужского имени:

Я предан Родине навеки,

Фашисты прут как пес бесясь!

Они позор в душе калеки,

А у меня с Отчизной связь!

Ревут моторы, танков тридцать,

И пляска смерти: ночь — днем!

Любимая моя под грохот сниться,

Пусть небо залито огнем!

Земля, моя в аду сгорая,

Обуглилась осины цветь!

Нет больше радости и рая,

Зло, боль приходится терпеть!

Гадала как-то мне цыганка,

Когда любовь — приду к тебе!

Рыдала горестно шарманка,

Пасьянс разложен — скорбь в судьбе!

Прочь суеверий мерзкий омут,

Развеется, в раз сгинет мгла!

Настанет счастье по-другому,

Мать сердце воям отдала!

В сраженьях с ночи до рассвета,

Жестокий "Тигр" в бок лизнул!

Я витязь, но с душой поэта,

Главу склонил от тяжких дум!

Горит, приобнажившись рана,

Рок испытаний через край!

Победа — цель моя желанна,

Врагов с улыбкой растерзай!

Ведь служим мы святой России,

Под красным флагом, всем душой!

Исполним Ленина — миссию,

Ведь с нами Сталин дорогой!

И фашисты не выдержали, подались назад. Видимо их поразила невероятная стойкость советских солдат. Ребята и голоногие девчата: которые поют — доблестно умирая. Нет, это им не Польши или Франция! Это святая, красная Русь!

Атака была отбита, но сверху посыпались бомбы. Вообще и с самолетами можно бороться, сбивать их из крупнокалиберного пулемета, или ПТВ, но попасть неимоверно сложнее. Вот, например фашистский стервятник Ю-188, обладает куда большей скоростью и маневренностью, чем обычные бомбардировщики. Попробуй, попади, но... Точный выстрел Масловой и гробик на крыльях сбит...

Увы, этим успехи и ограничились, утешением могло быть лишь то, что гитлеровцы потратили на жалкие остатки полка слишком много бомб.

Из трех тысяч солдат и офицеров, с которыми начинали наступление, выжило меньше сотни, и те в основном тяжелораненые. Сам Буданов, Маслова и неунывающий Никулин, хотя и получили ранения, но остались на ногах. Их полк, как и положено, в таких случаях, отвели на переформирование. Хотя вернее, похоже, придется набирать армию заново. Вот они расположились, на окраине селения Прохоровка, ожидая подхода дополнительных подкреплений, а то и решения грозного советского трибунала. На почти чистом поле, возле еще покрытой льдом речушки стоят пустые казармы, а несколько небольших зениток уставилось дулами в небо. Торчат уже давно срубленные, подсохшие, заплесневшие пни. Вот они бредут мимо них.

Прихрамывающая, с перевязанной рукой Маслова философски, заметила:

— Это был Апокалипсис. Мы увидели бездну, свалились в нее, но Ад не принял Красных атеистов.

Буданов присвистнул:

— А ты атеист!

Девчонка хихикнула:

— И коммунист при этом!

Майор, понизив голос, спросил:

— А почему, ты тогда часто поешь о Христе и о Боге.

Маслова пожала плечами:

— Это меня заводит, настраивает на решительную битву! Но сам посуди, можно ли верить в Бога, когда в мире столько гадостей и несправедливостей. Да еще глупому учению Христа: возлюби врага своего! Сам-то он этому принципу не следовал, и обещал всех козлов отправить в муку вечную! А козлы это мы — коммунисты, которые не подставляют правую щеку, когда бьют по левой!

И девушка сердито топнула босой, точенной ножкой.

Буданов покачал головой:

— Вот о чем, мне меньшего всего хочется, это говорить о религии, особенно сейчас, когда столько моих товарищей погибло. Я лично готов молится, день и ночь, чтобы их воскресили! А Иисус обещал воскресение из мертвых, не всем конечно, но все же хоть какой-то шанс снова увидеть павших товарищей!

Огнехрустальный, словно перезвон серебряных колокольчиков, весело перебил:

— Воскресят всех, только одних геенну огненную, а других в вечное прислуживание Богу. В любом случае радости нет.

Буданов оглянулся, за ними бежала рослая, необычайно красивая девчонка в черном купальном костюме. Не смотря на утреннюю прохладу, и еще не растаявший иней, она была босоногой, а почти обнаженное тело переливалось упругими мускулами. Необычайное сочетание атлетизма и женского очарования, такие тела можно брать за образец для ваяния скульптуры богини войны, прекрасной и награжденной силой. Впрочем, и вьющиеся волосы у девушки, напоминали светлый, рыже-золотистый факел, они были чуть ниже плеч, но при этом такие густые, и яркие, что казались намного длиннее, чем были на самом деле.

Никулин сострил:

— Здравствуй солнышко босоногое!

Девчонка-красотка, кивнула:

— Салют мальчик, все мужчины в первую очередь смотрят на мои ноги, а лишь затем, на лицо. Как бы то ни было будем знакомы. Я Маргарита Магнитная, я надеюсь, вы про меня слыхали.

Буданов почесал макушку:

— Ходили слухи, что по просьбе Маргариты хотят сформировать дивизию, состоящую из одних девок, а так же будто эта баба всегда ходит босая, даже в самый сильный мороз и на параде.

Босоногая Маргарита печально кивнула:

— Да это есть такое! Я начала драться буквально с 22 июня, хотя тогда была юным курсантом, лет шестнадцати. Бедная, наивная девочка. В первый же день выскочила без сапог, потом так сражалась до самой Москвы. Там дала клятву, что не надену обуви, пока не вышвырнут фашистов с нашей земли. К сожалению морозы были в сорок первом лютые, я чуть не стала калекой, пришлось чуть от клятвы отступить. Но потом я встретила бывшего монаха...