Берсерк Забытого Клана

Причём, я увидел удовлетворение на лице Магистра Владлена, не понявшего сути происходящего поглощения мной его энергии. Он точно не видит, что творится на самом деле, или делает вид, что не видит? Ну конечно, он чувствует странность, но не видит её, в отличие от меня, с моим даром 'Чтения Создателя'.

Завершив сеанс, он облегчённо вздохнул и тяжело встал. Видно, что магистр затратил много энергии и ему требуется полноценный отдых.

— Ну-с, молодой человек, поправляйтесь, — сказал он, удовлетворённый своей работой. — Отдых и здоровый сон вам сейчас очень кстати.

— Благодарю Вас, от всего сердца, — я отдал дань уважения магистру, произнося слова благодарности со всем почтением, на которое только способен. — Обязательно воспользуюсь вашим советом и буду спать всё свободное от процедур время, и приступлю незамедлительно.

Прощание прошло довольно обыденно, они вышли с Софьей Павловной, тоже магистром, судя по должности, тут иначе не бывает.

Через минуту вернулась сиделка и тихонько заняла своё место в изголовье кровати, а меня одолела жуткая усталость с желанием немедленного сна. Нет нужды сопротивляться, так что я поддался и задремал с мыслью о новом открытии и радостью, от просмотра плетения Руны Жизни Магистром...

Вскочил, напугав сиделку, от всплывшего видения и принялся вспоминать навеянное сном. Не могу предугадать, что послужило толчком к абсурдной идее, показавшейся реальной и вполне возможной к воплощению из-за моих скудных познаний в области магии. Как говорится, 'не зная о невозможности — проще делать открытия'. В этом случае тормозов ведь в башке нет!

А мысль проста и сложна одновременно. Нужно пересмотреть само создание рун и вместо плетения попробовать построение. Вот так, хочу, и всё, помня о своих способностях в начертательной геометрии! Ну, вот люблю я точность линий и фигур. Так. Нужна тетрадь и срочно!

— С вами всё в порядке? — сиделка не выдержала созерцания моего бегающего взгляда. — Позвать лекаря? Может, принести что-нибудь, а может, подать утку?

До меня не сразу дошёл смысл последнего вопроса. Я реально подумал о птице, да вообще, о чём угодно, но не о сосуде, предназначенном для справления нужды. А когда дошло... Ой, мама моя дорогая!

— Что? Не-не, не надо мне этого! Вот совсем, — я выпучил глаза на смущённую сиделку, смотревшую именно туда, где собственно сосуд и размещают больным. — Эм, — я подтянул одеяло, — а как имя у любезной?

— Марфа, — она отвернулась, смущаясь.

Девушка потеребила край медицинского одеяния, некую смесь платья с халатом, причём, приталенным, и поправила апостольник, потом ещё больше покраснела, дав мне пищу к размышлению — уж не устанавливала ли она мне это туда, пока я в отключке валялся? Но спрашивать нет желания.

— Я пока не хочу, но чуть позже обязательно расскажете, куда мне направиться, чтобы не причинять беспокойства вам, да и мне не гореть от стыда, — я улыбнулся, оценивая её реакцию.

— Ну, вам же нельзя вставать? — удивилась. — Рано, да и директор, Софья Павловна, прогневается на меня.

Она испуганно оглянулась, словно боясь быть услышанной.

— А мы ей не скажем, ладно? — я попытался придать голосу уверенность и спокойствие, мол, ничего страшного не будет и тайна моего самостоятельного похода до ветру останется между нами.

— Как скажете, — она почти успокоилась. — Но если совсем невмоготу, то скажите, я придумаю что-нибудь, выйду там, или...

— Не-не! Сделаем так, как я говорил, — поспешил отмахнуться от такой перспективы. — Всё будет нормально!

Пауза с обоюдным смущением мне не понравилась.

— А вы тут работаете? — я предпринял попытку смены темы.

— Нет, дежурство несём, — она тоже обрадовалась, — все абитуриентки проходят практику, это входит в программу обучения в Академии.

Я почесал затылок и обрадовался, что в очередной раз не вляпался, потому как, выходит, что это совсем не простушка какая-нибудь, а тоже аристократка, ну, или из семьи близкой к высшему обществу.

— Прекрасно! Это, безусловно, очень важная практика! — сказал я эмоционально, без тени сомнений. — Вдруг кто-то будет нуждаться в неотложной помощи, а вы её и окажете...

Кто-то вовремя постучал в дверь, прервав неудобную беседу, и мы облегчённо вздохнули. Марфа впустила визитёра, и в палату ворвался умопомрачительный запах жареной птицы, копчёностей и свежайшей сдобы. Мне даже и в голову не пришло предположить что-то иное, кроме прихода сердобольной Ксандры.

— Ай-я-яй! — кухонная магистретта всплеснула руками, занятыми корзинками. — А похудел-то как! Изголодал на казённых харчах, вон, аж круги под глазами!

Не интересуясь более ничем, молодая женщина прошла к моему изголовью и начала выкладывать вкуснятину на полированную столешницу тумбы. Сиделка замерла с открытым ртом, не в силах пресечь её действия. Слюноотделение и появление аппетита не заставили себя ждать.

— Сколько шуму ты наделал, а я всё переживаю, — Ксандра затараторила, отламывая нежный кусок от грудинки птицы, — такой ажиотаж, столько спрашивающих в таверне. А какой приток клиентов!

— Ксандра, давай по порядку, я тоже соскучился! — жалобно проговорил я, со слезами голодного крокодила глядя на зажаренного гуся. — Ну, всё уже, всё. Видишь, я жив и иду на поправку, вот и Магистр Жизни Владлен так считает! Правда же, Марфа? — глянул на девушку, в надежде на поддержку.

— А-а? А, да, да именно так, — сиделка вышла из состояния офигевания.

Отделавшись от первого приступа шока, Марфа кивнула и, подойдя, помогла мне принять более вертикальное положение, взбив подушки и подтянув меня выше. Она четко осознала, что с посетительницей бороться без толку, и я буду накормлен принесённой снедью в любом случае. Болевые ощущения в груди заставили скривиться, но я быстро взял себя в руки. Нет желания расстраивать гостью своей немощью и ранением.

— Ну вот, теперь рассказывай последние новости! — я с удовольствием откусил нежного мяса, пахнущего дымом и ещё горячего. — И подай вон ту булочку, — глянул на румяную выпечку, в мгновение перекочевавшую в мою руку, — ой, спасибка тебе, Ксандра!

Отдышавшись, сердобольная Ксандра, наконец, села на стул и более спокойно осмотрела меня. Я прочёл столько переживаний и заботы в этом взгляде, что мне стало неудобно. Кем она меня считает по отношению к себе, другом? Но так на друга не смотрят.

— Пока прорвалась сквозь оборону больничных, чуть не растеряла припасы, — посетовала, как бы невзначай, — новостей масса, уф-ф! Расскажу сейчас, — она замахала на себя полотенцем, бесцеремонно взятым с моей подушки.

— Я с удовольствием выслушаю, — кивнул я, жуя и присматриваясь к копчёной колбаске, домашней и аппетитной, впрочем, как и всё, что проходит через готовку Ксандры.

Девушка поправилась и стала совсем молодо выглядеть, когда с лица спала тень заботы. Вот сколько ей? Двадцать семь, двадцать пять или восемь? И спросить-то никак, получается некультурно вовсе. Да ладно, одно ясно — заботы и готовка добавили ей пару лет к внешности, и это абсолютно точно. И о чём я вообще думаю? Совсем изголодался что ли?

Пока эти грешные мысли заполняли голову, я обратил внимание и на сиделку. Марфа, слышавшая об инциденте у Харчевни, навострила ушки и стала олицетворением самой внимательности, не скрывая и не маскируя интереса.

— Когда всё завертелось, и вы вышли на улицу, — начала сердобольная рассказ так, как она это видела, — в зале начался ажиотаж, и многие поспешили к окнам кухни, выходящим на задний двор. А один джентльмен, заезжий Рунный Маг в запылённой Мантии, и вовсе всех растолкал, пообещав всыпать, если кто-то будет возмущаться.

— Это, наверное, тот, кто сделал первое замечание, — я высказал догадку.

— Да, наверняка, но я не видела начала скандала, — призадумалась на мгновение Ксандра. — Так вот, — поправила положение, сев поудобнее и чуть более расслаблено на стуле, — все принялись наблюдать драку от начала и до конца. Всё шло нормально, пока не произошла первая магическая атака. Тебя должно было расплющить, сжечь и продырявить насквозь, но нет, этого не случилось! — лицо её приняло выражение смятения сим фактом. — Заезжий маг немедленно организовал вызов представителей администрации патруля, не пояснив, что его так смутило. На мой взгляд, у тебя где-то припрятаны защитные амулеты от воздействия Рунной Магии, а вот о физических нападениях и оружии ты позабыл, вот как так-то? — сердобольная посетительница всплеснула руками, давая понять о моей забывчивости и глупости в оборонительных чарах и средствах.

— Да, но у меня нет амулетов спос... — хотел разъяснить о полном отсутствии гаджетов, но осёкся и глянул на Ксандру.

Женщина промокнула мне вспотевший лоб, расшитым цветами платком.

— Вот и я говорю, нужно иметь амулеты защиты от оружия и кинетики, холодное тоже предусматривать нужно, но с ним сложнее, если оно у мага в руках находится, — она продолжила скороговоркой без остановок, а я выдохнул и обрадовался.

Значит, о врождённой защите она не подумала, пусть так и будет, хотя здешние магистры меня уже наверняка раскусили, но вот широким массам горожан знать об этом нежелательно.

— Погоди, там всё понятно, на заднем дворе, — я решил пропустить сцены махача за таверной. — Что там Грох, досталось ему от патруля? Какой была его реакция на происшествие и как успехи с коктейлями? Ну же, Ксандра!

— Дознаватели из Магистрата перевернули раздевалку вверх дном и конфисковали все твои вещи, — она продолжила, опечалившись. — Расспрашивали о тебе всех работников, но никто ничего и не знал, нет ведь подробностей, ты о себе не распространялся, имя и всё, — выдала обидчиво и смешно надула губки. — Где живёт, какого рода, откуда и как устроился на работу... — Ксандра вздохнула и вдруг улыбнулась. — Я, так совсем ничего не сказала. А Грох заявил, что уволил тебя и ему слава со скандалом совсем не нужна!

— Ну, это предсказуемо, — я кивнул, потягиваясь за кувшином кваса, заодно пытаясь слизнуть капельку жира из-под губы.

— А когда мы вышли в зал, — она просияла. — Мест уже не было и люди стояли, выпивая коктейли и бурно обсуждая случившееся. Привирали и даже пытались изобразить некоторые пируэты из драки. Потом переходили на шёпот и говорили, что прибыл ужас какой страшный следак, неподкупный и въедливый, Рэйнолд Аперкилд, из самой Внутренней Безопасности Верховного Протектората Магии Рун Руссии. Там всё запутано и тем гадёнышам может и тюрьма грозить. Представляешь?

— Н-да. Это слишком круто, как мне кажется, — я кивнул автоматом, думая о скором визите этого господина и ко мне.

А ещё мне нужно построить свою линию поведения и вывернуться из щекотливой ситуации с минимальными потерями, а лучше, с прибылью в каких-нибудь бонусах. Кто придёт первым? Родители, с угрозами или подкупом, или следователь? Ну-ну. Думать надо.

— На следующий день посетителей меньше не стало, — продолжила рассказ Ксандра, — и Грох провозгласил, что принял тебя назад, объяснив прошлое увольнение своей горячностью, — она вдруг улыбнулась, припомнив что-то.

— Ксандра? Ну, же! — я слегка подбодрил её, коснувшись руки. — Дальше что?

— 'Удар подносом' всем нравится, — она звонко засмеялась.

— Чи-ш-ши... — испуганно заозиралась Марфа. — Тихо! Придут сейчас с проверкой и мало всем не покажется. Ему покой прописан, а мы тут хохочем!

— Ну, всё-всё, больше не буду, — Ксандра ещё раз улыбнулась, но успокоилась. — Теперь так клюквенный коктейль называется. Грох увеличил количество коньяка и мёда — всех с ног сшибает со второго стакана! — гордо добавила. — Я ещё водку туда капаю, чуть-чуть, когда просят. И у тебя там хороший прибавок с продажи. И это, эм... — задумалась, вновь вспоминая что-то, — заявку на патентную грамоту одобрили. Вот!

— Это отличная новость, а как...

Наш разговор прервал стук, а следом в палату вошла строгая женщина в такой же униформе, как и Марфа, только чуть богаче вышивка и руна на апостольнике серебряная. Она строго глянула на еду, которую складывала сиделка с видом проштрафившейся.

— Закругляйтесь, к молодому человеку посетитель, — заявила и вышла.

— Ксандра, послушай меня, — я остановил женщину, которая начала нехотя подниматься со стула. — Сделаешь доброе дело, а?

— Для тебя — что угодно, — и вдруг покраснела, — почти! После чего, она стала совсем румяной и стрельнула глазками, намекая, что слово 'почти' сказано несерьёзно, просто для антуража, из соблюдения приличий.

— Нужно сходить в антикварную лавку к Артуру и принести от него тетрадку с запасом карандашей и чертёжными принадлежностями, — пока говорил, заметил лёгкую тень или испуга, или нетерпения к названному месту. — Пожалуйста, — пришлось надавить и сделать жалобное выражение.

— Сделаю, — она, наконец, дала согласие на исполнение нерадостного поручения. — Надеюсь, это очень тебе поможет.

— Даже не сомневайся! Пойду на поправку в три раза быстрее!

Я элегантно поцеловал её руку.

— И спасибо за угощение, — посмотрел на корзинки, где осталось много вкусного. — Тут мне дня на три, не меньше!

— Ах, так? — топнула кокетливо, — в следующий раз принесу мало-мало, чтобы чаще навещать! — хихикнула и убежала, не дав больше ничего сказать...

А всё же, хорошая она и совсем недурна собой! — посетила мысль, и я вдруг понял, что не против продолжения общения, причём совершенно любого, без ограничений. Проводив её, я не успел отвести взгляд от двери, как она открылась, и на пороге появился посетитель.

Серьёзный дядька, о чём говорит и манера держать осанку и его одежда. Такой фрак я видел у Артура, очень похожий. Богато отделанный золотым и серебряным шитьем, жилетка с несколькими массивными цепочками от часов, спрятанных в специальный кармашек, и огромный рубин, в том месте, где по всем правилам должна находиться бабочка, ну, или узел галстука. Оправа камня похожа на руну, да и на гранях я угадываю инкрустации в похожих рисунках, как серебряного, так и золотого исполнения.

Вот, прям, зашёл человек — и я ему уже должен, как минимум, миллион.

Не спешит представляться, оценивая мою реакцию на себя. Сноб напыщенный, в гляделки удумал играться? Ну-ну! Я громко выпил кваса прямо из кувшина, поставил его обратно на столешницу и, не моргая, вонзился взглядом в район его переносицы, говоря про себя: 'Ну, и кто кого, дядя?!' Меня так учили смотреть — секрет в том, чтобы ни на чём не концентрироваться, как при схватке на татами. Просто контроль всего окружения, активно используя периферийное зрение.

— Вы можете сколь угодно смотреть на меня, я уже понял, что разговор предстоит тяжёлый, — визитер первым нарушил молчание. — Давайте торговаться. Сколько вы хотите, чтобы недоразумение было исчерпано? Сто рублей? Двести?

Я не отреагировал, продолжая смотреть ему в глаза. Меня задело всё. Это так принято решать вопросы? И то, что джентльмен не представился — он реально счёл меня тупым молокососом? Может, приём такой, давление авторитетом? Только мне пополам его регалии, если даже они и есть. Вежливость соблюдать надо, а не делать одолжение! Да и вопросы не так решаются, особенно когда дело тюремного срока касается.