Свалка

Юра задумался, похоже, прав Тевтон, щит — полезный навык.

— А питается этот щит от чего? Что-то не верю я в блаженную халяву, — подал голос Гранат.

— Молоток, рубишь фишку, — оттопырив большой палец, одобрил Тевтон. — Питается он от батареи, выдается она вместе с умением, небольшая такая виноградина. Можно в ремень вделать, можно в кармане таскать, заряда у нее на шесть активаций в сутки. Подзаряжается она в квартире за час, и никаких проблем. Можно запасные покупать, нам заряжаться тут негде, поэтому получаем по аккумулятору в день. Потом можно будет вкачать дорогущее умение "энергетика", и ты сам станешь аккумулировать энергию из всего вокруг. Но даже у меня такого нет, на первый уровень нужно четыреста тысяч. Второе, — продолжил "рыцарь", — на что советую обратить внимание, это скил "навык оружия", сейчас тебе недоступны системные стволы, кроме самых легких, типа пистолетика, что у тебя на бедре. Ружья, автоматы, энергетическое оружие не крафтовое, а именно системное, тоже мимо. Так что, приобрети этот навык.

Юра только кивнул, все, что говорил приятель, было в тему.

— Третье — занимайся собой, — наставлял далее Тевтон. — Стандартные характеристики — сила, ловкость, выносливость. Все это не пустой звук, таскать будешь больше и дальше, например, тот андроид, которого ты пер весь в мыле, не будет для тебя уже запредельным весом. Для рейдера это очень важный аспект, вы живете с двух вещей: с заданий Системы и трофеев, чем больше возьмешь, тем больше заработаешь. Кроме того, есть очень дорогие девайсы, которые весят очень нехило, и без скила ты просто не сможешь их поднять, не знаю, как объяснить. Даже качок, сидящий на протеинах белках и прочей химии, который в одиночку поезд сдвигает, может оказаться бессилен перед одним шариком размером с кулак.

— Зачем такие сложности? — поинтересовался Гранат.

— А затем, — подняв указательный палец и ткнув им куда-то вверх, заявил пулеметчик, — что Система создает человека, способного справиться с поставленными задачами любой сложности.

— Тогда почему она сразу не дает все необходимое? — задал актуальный и логичный вопрос бывший напарник.

— Она уже обжигалась, — спокойно просветил "рыцарь", снова наполняя стопки. — Первых, кого она выдернула, наделяла щедро, создавая идеальных солдат. Только быстро выяснилось, что после этого сама Система им не нужна. Зачем умирать на периметре, если можно жить припеваючи в городе? Так что, первая расовая, была не совсем первой, мы называем этот этап — восстание Спартака. Тогда потребовалось очень много сил и жизней, чтобы задавить этих обезумивших от свалившихся на них возможностей полубогов. Давайте бахнем.

Бахнули. Закусили.

— Ты про силу и выносливость сказал, а что там с ловкостью? — напомнил Юра, с чего начался рассказа о сложностях наделения возможностями.

— Ловкость — простой параметр, — произнес слегка захмелевший Тевтон, — двигаться будешь быстрее, сможешь уворачиваться от ударов, эти три характеристики будут тебе очень полезны.

Достав из пачки сигарету, он подошел к панорамному окну и приложил руку к датчику на стене, прошло секунд десять, как то самое окно трансформировалось в самый настоящий балкон, небольшой такой, но на котором утром приятно выпить чашку кофе с сигаретой, посидеть, посмотреть на рассвет или закат. Юра достал свою и, подойдя к задумчиво глядящему вдаль "рыцарю", тоже закурил. Вид с пятнадцатого этажа был неплох, правда, смотрел сейчас Юра не на город, полный жизни, а на постапокалиптичные руины. А еще он понял, что сегодня уже на контрольку не вернется, время приближалось к пяти, до темноты еще, конечно, прилично, но солнце уже снижалось, а налететь на проблемы из-за спешки меньше всего хотелось.

— Не ходи сегодня никуда, останься в гостинице, — неожиданно произнес курящий рядом коммуновец, — не дойдешь. Чуйка у меня такая, — пояснил он, наткнувшись на вопросительный взгляд Жданова, — не могу объяснить, я бывший пожарный, всегда чувствовал, когда нельзя входить в огонь, интуиция, говорят, развита. Кстати, я тут ее слегка качнул, первый уровень всего. Но шкуру спасала не раз. Так вот, это не предсказание, но очень острое предчувствие. Останься в коммуне сегодня.

— А погиб ты как? — спросил Гранат из глубины комнаты, он убирал со стола пустую посуду.

— Пришлось идти за девочкой, — как-то нехотя ответил Тевтон, — девочку я спас, а сам не уцелел.

— Ты не обиделся? — уловив настроение хозяина комнаты, спросил бывший напарник. — Нам тут сказали, что это вроде как дежурный вопрос, типа — привет, как дела?

— Нет, не обиделся, — отмахнулся "рыцарь", — просто там жена осталась и дочки-близняшки, им всего полгода было, когда я погиб.

Юра повернулся и показал Гранату кулак, тот в ответ молча и виновато развел руками.

— А еще выбери себе профессию, которую качать будешь, — вспомнил о недосказанном Тевтон. — Лекарь, Химик, Крафтер, Ломатель — очень популярна среди рейдеров, меньше шанса потерять или поломать потроха. Их много, так что думай и выбирай с умом. Ладно, пойдемте, провожу вас. Гранату нужно к Кратеру, пока тот еще на рабочем месте, а тебя на постой в гостиницу.

У входа расстались, бывшему напарнику нужно было в куб, а Юре с Тевтоном к воротам, там располагался небольшой сарай, в котором путник за пару очков мог получить миску каши, стакан чая и койку на ночь.

— Точно не останешься? — спросил "рыцарь", когда прощались у входа.

— Нет, — уверенно ответил Жданов. — Может быть, я и приду к вам или еще к кому, но сейчас мое любопытство гонит меня вперед. А коль придется в землю лечь, так это только раз...

Приятель усмехнулся.

— Не работает тут эта схема, в землю — это, если тебя на куски порубят, а то переродишься в тварь, и будешь на людей охотиться.

— Кстати, хорошо, что напомнил, — всплыв памяти незаданный Юрой важный вопрос, — слушай, объясни, а куда деваются мусорщики с рассветом? Особенно те, которые переродились ночью или пролежали до ночи в поясе?

— Ну, ты спросил, это офигенная загадка, никто не знает. Но самая правдоподобная теория, которую слышал, такая — мусорщики ходят в тенях, а ночью выходят из них. Те, кто погибли в поясе, охотятся и умирают в нем. Поэтому ночью там шарятся охотники. Те же, кто погиб вне пояса, приходят обратно. Но правды никто не знает, разве что Система. Ладно, давай, пойду я, завтра утром у нас плановое патрулирование за периметром, моя очередь в выжженные земли катиться.

Они пожали друг другу руки и разошлись.

Глава седьмая

Некоторое время Юра валялся на койке, ковыряясь в браслете, потом выполз в коридор. Лежать просто так было скучно, душа требовала общения. И такое общение нашлось. Сидр оказался интересным собеседником. С пышными усами, как у песняров, он был старожилом третьего оплота, да и на Свалке прожил уже шесть лет. Был он смотрителем данной гостиницы, а попутно владельцем лавки, расположенной тут же, все, что не касалось оружия и боеприпасов, было к нему.

Они проболтали до полуночи. Сидр все расспрашивал о событиях в мире, не Свалки, конечно, а того, откуда Юра только свалился. Тяжко вздыхал, когда дело касалось чего-то серьезного, его интересовало все: от политики, до — кто с кем из звезд нынче трахается. Наконец, они распрощались, и Юра ушел в свой кубрик спать.

Стоило закрыть глаза, как он оказался в засаной подворотне. Женщины в белом плаще рядом не было, зато были люди в форме. Юра даже узнал своего приятеля, лейтенанта Коровина, которого все звали Быком, ни у одного человека в здравом уме с развитым инстинктом самосохранения не возникало желание назвать чемпиона среди ведомств по рукопашному бою стокилограммового амбала коровой, телкой или еще как. Юра лежал на спине, чувствуя жуткую боль в ранах, его противника оттащили в сторону и бросили в луже у стены. Бык присел рядом и закрыл Жданову глаза, но он все равно видел даже сквозь веки. Боль терзала его, хотелось, чтобы все кончилось. В городе снова началась стрельба, довольно ожесточенная, Ждун насчитал не меньше двадцати стволов. А потом он проснулся. За гостиницей работали автоматические пушки и пулеметы, одна такая дура стояла всего в десяти метрах от него, за небольшим окном кто-то проорал какую-то команду. Юра вскочил и выбежал в коридор, сжимая в руках свой дробовик, там столкнулся со спокойно возвращающимся в свою комнату Сидром. И вдруг все замерло, смолкла канонада, раз — и наступила тишина.

— Ложись, — бросил хозяин гостиницы, или как он ее называл постоялого двора, — отбились наши. Что, опять в подворотне своей валялся?

— Да, мне Ржавый говорил, что это пройдет, уж больно неприятно это вот так лежать.

— Пройдет, — легко согласился Сидр.

Юра вернулся в свой бокс и забрался на койку, но сон не шел. Достал пачку сигарет и вышел на улицу. Прикурив, он повертел головой, ища следы ночной атаки, но так ничего и не заметил, только на башнях перекликались бойцы.

— Не спится? — услышал он справа женский голос.

Шах повернулся и посмотрел на собеседницу, тетка лет сорока, полноватая, с папиросой, зажатой в зубах, она больше всего напоминала торговку начала прошлого века.

— Не спится, — согласился он. — Что за стрельба была, не знаете?

— Знаю, — процедила та, — мусорщики полезли, парни двадцать шесть тварей насчитали, даже несколько матерых было, тройку убили, остальные отошли, ночь — их время. А ты тут недавно, но уже что-то хорошее сделал.

— С чего вы решили, — удивился Юра.

— Аура твоя белая, геройская. Был бы ты плохим, красным бы полыхал. Давно тут?

— Третьи сутки пошли, — не стал скрывать Юра.

Шах раздавил окурок и, кивнув собеседнице, ушел досыпать.

Ночь прошла спокойно, Сидр, как и обещал, разбудил его с первыми лучами того, что здесь именовалось солнцем.

— Иди, умывайся и завтракать, чай на столе, консервы греются.

Юра поднялся и направился к умывальнику, как и все вокруг это было очередное чудо Системы. Приведя себя в порядок, он уселся за стол, перед ним лежал свежий хлеб, который пах хлебом и имел вкус хлеба, а не бумаги, как тот в упаковке, что лежал в рюкзаке, и банка фасоли в томате.

— Сами печем в столовой, — похвастался Сидр, — мне мальчишка, помощник пекаря, пару буханок для постояльцев приносит горячего, только из формы.

Юра отрезал краюху, вскрыл консервы и, вооружившись ложкой, принялся за завтрак.

— Вкусно, спасибо огромное, — откусив первый кусок настоящего ароматного хлеба, поблагодарил он Сидра. — Ничего общего с прессованной бумагой, который Система выдает за хлеб.

— Ешь, не отвлекайся, — ответил усатый смотритель гостиницы, но видно, что ему было приятно. — Там сплошная химия, чтобы не портился в рейдах.

— Кстати, а как в выжженных землях вообще? Реально выжить?

— Я был там два раза, — порывшись в памяти, сообщил Сидр. — В конце первого моего года тут, я не боец, и никогда не видел себя бойцом. Оба моих похода были нужны для выполнения прибыльного задания. Я нанял отряд, и мы все немного заработали, мне нужен был статус. Но я знаю много людей, которые туда ходят. Многие на день, пострелять роботов в пределах десяти километров, некоторые с ночевкой — поохотиться попутно на мусорщиков. Но есть люди, которые проводят там недели. Они уходят далеко, у них очень дорогие игрушки. Слышал про такого товарища, можно считать его старожилом, все зовут его Везунчиком, а системное имя помнит, наверное, только Система. Он тут уже тринадцать лет, один из немногих стариков, кто не ушел в Вышеград. Ну, если не считать Чикатило, но он не ходит в выжженные земли, он в них живет и контролирует внушительную часть того, что раньше именовалось сектором пять. Сколько народу легло в охоте за ним — сотни. Ты ведь уже знаешь, что Систем несколько?

Юра кивнул и, отломив кусок хлеба, вымакал соус на дне банки.

— Так вот, можешь считать, у него своя Система и свой покровитель. Мы, попаданцы, очень плохо понимаем, как работает этот механизм. Хотя сомневаюсь, что кто-либо из живущих знает, как это работает и откуда все это берется, и почему, сделав ружье в капсуле, ты выходишь с настоящим.

— А создатель всего этого?

— Шах, я тебе поражаюсь, ты бы хоть ознакомился с историей места, в которое попал. Поверь мне, это очень полезно. Но уж коли ты спросил, я отвечу. Тридцать с лишним лет назад Наин Жрегов — гений, умнейший человек в этой части вселенной, изобрел Систему, вложил в нее определенные законы. Отладил, она стала работать, как часы. Потом он собрал всех, кто знал, как это функционирует, и убил, включая себя. И вот она функционирует. Изредка из Вышгеграда появляются техники, которые меняют испорченные элементы. Но сейчас на Эдеме нет никого, кто знал бы, что происходит в зоне вокруг стержня.

— Офигеть.

— Офигей. Ну что ж, давай прощаться, — Сидр поднял свое тучное тело, он уже давно запустил себя, работа у него была не пыльная, встреть да проводи, пара мальчишек в помощниках и одна уборщица, вот и весь штат. — Заходи в гости, моя гостиница всегда к твоим услугам. Тут рады хорошим людям.

Юра кивнул и пожал большую, но вполне себе крепкую ладонь.

— Наверное, встретимся. Если жив буду.

Пять минут, и вот Жданов идет по коридору смерти, весь он простреливается автоматическими пушками, таких проходов ровно два — восточный и западный, это единственный способ попасть в коммуну.

Минута, и двадцать пять метров позади, охранник открывает двери в арке, потом снимает зеленый энергетический периметр. Стрелок, стоящий на башенке рядом со спаренной пушкой, калибр которой, скорее всего, как у зушки, на прощание машет рукой.

И вот потянулись мертвые кварталы пояса безопасности. Солнце уже высоко, брошенные и потрепанные дома тихи и безлюдны, справа в двухстах метрах купол, шаг — и ты на выжженных землях.

Юра теперь один. Гранат все же пришел проводить напарника, его на пять минут отпустили из класса. Учится, врастает теперь в новую жизнь. Сказали, через пару недель после того, как проявит себя, отвезут на контрольку и немного прокачают, правда, будут снимать потихоньку с зарплаты. Обнялись на прощание, и он тут же убежал в сторону куба.

Как ни странно, сегодня Жданову не встретились ни мясники, ни андроиды. Шел он прямо по центральной улице, обнаружил два дома, которые были обитаемы — целые двери, у входа пара турелей, причем одна в отвратительном состоянии, ее сейчас демонтируют трое парней под присмотром дамочки в серой матовой броне, которая стоит наизготовку с явно крафтовой винтовкой, хотя, скорее карабин, уж больно короткий. В некой пародии на дот сидит пулеметчик. Его видно плохо, но что он там есть и бдит, говорит ствол, сопровождающий идущего по другой стороне улицы Жданова. На дорожном покрытии пятна крови, кто-то их пытался смыть, но явно схалтурил. Кровь обычная красная — человеческая.

Покинув зону ответственности незнакомцев, укрепившихся в домах, Юра проверил планшет мясников. Нашел две точки с новоприбывшим мясом, но обе они уже приближались к системному кубику и явно в помощи не нуждались. Вообще вопрос заработка стоял очень жестко.