— Ну, не десяток, положим.
— Я удивляюсь, что ты одну-то успел.
— Не торопись делать выводы. — Предостерёг я.
— Хочешь сказать, что она у тебя не одна?
— Я никогда ни с кем не делюсь информацией интимного характера. Дурное воспитание. Не современное, понимаешь ли.
— Ты сколько дней здесь?
— Сегодня третий.
— Ну и не делай из себя Дон Жуана.
— Гут. Не буду.
— Что же с ней сделать?
— Что, будешь запрещать сразу? — Слегка усмехаясь, поинтересовался я.
— Нет. Подумаю. Да, а как это ты умудрился переспать с женщиной?
— Ну, ты даёшь! — Расхохотался я. — А ты сама-то, как думаешь?
— Просто!.. — Девушка замялась. — Я единоличница. Мне очень неприятно, если моего мужчину будут делить другие женщины.
— Ты знаешь, я точно такой же. Но вот беда! Себе-то я не запрещаю иметь много женщин, а вот женщинам иметь много мужчин кроме меня, увы!..
— Вот именно. Мне очень неприятно, что твой нефритовый стерженёк...
— Нефритовый стебель, не оскорбляй.
— Прости. Нефритовый стебель. Будет проникать в чужие нефритовые врата.
— Можно красивее сказать: "дворец радости и жизни".
— Мы с тобой ещё даже не познали друг друга, а уже говорим высоким языком любви моей родины.
— Язык любви твоей родины лично мне не чужд. Он куда лучше западного варианта. Хоть я и не владею им. Так. По мелочам.
— Хорошо. Мы об этом более подробно поговорим сегодня ночью.
Я озадаченно почесал в затылке.
— Что-то не так? — Насторожилась моя жена.
— Всё Правильно. Просто ты так легко определяешь наше будущее, что моё сознание становится в тупик. Я не знаю, что будет через пять минут, а ты уже ночь запланировала...
— Верно. Так и надо. Запланируешь, значит, так и будет.
— у нас говорят иначе.
— Как?
— Хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах.
— Ха-ха. Смешно.
— Гм! Но твоя мысль мне нравится больше. Надо взять на вооружение.
— Бери, дарю.
— Кстати, ты обратила внимание на тот факт, что сразу после подписания ты мгновенно определила мою любовницу.
— И что?
— А то, что это ещё раз подтверждает тот факт, что мы в игре, или в цифре.
— При мне таких технологий не существовало. — Напомнила Сяомин.
— При мне тоже. — Сказал я. — Но тогда скажи, как ты сюда попала?
— Не знаю. Я и прошлую свою жизнь практически не помню. В памяти отложилось лишь то, о чём тебе уже поведала. Возможно, меня убили сразу после рождения, а некто сохранил эту память.
— Не исключено. — Согласился я. — Где твои Гаврики?
Она оглянулась, потом ответила:
— У кареты ходят.
— Так пусть сядут, чего ноги тереть зря?!
— Вряд ли они последуют моему предложению. Они при мне создали нечто похожее на охранное бюро. Нашли среди своих человек десять бывших охранников, и решили, что отныне будут защищать меня от злых дяденек.
— А заодно и трахать.
— Не думаю. Они у меня люди порядочные. За всё время даже намёка не было. А ты как сюда попал?
— Не знаю. Очнулся на полу в какой-то комнате. Совершенно слеп. Зато точно помню, что там был нормальным человеком, и что мне там как раз исполнилось 56 лет.
— Странно. Что ещё помнишь?
— Больше ничего. Иногда всплывает в подсознание нечто. Трудно сказать — это память прошлого, или плод моей больной фантазии. Даже не знаю, какая у меня была профессия?
— Может писатель?
— Я?!
— А почему бы и нет? Может ты и создал этот мир.
— Извини, но создавать миры — это божественное дело. Я не бог, это точно.
— Почему? Кришна был нормальным мужиком.
— Откуда ты знаешь про Кришну?
— А откуда ты знаешь про нефритовый стебель?
Мы расхохотались. Информация каким-то невообразимым образом проникала в наши головы.
— Кстати, тут в книжке дополнение появилось. — Сообщила Сяомин.
Я оборвал смех.
— Какое?
— Наши возможности удваиваются. В качестве презента или бонуса нам даётся возможность перестроить наши уделы, согласно изменившимся условиям. "Время на перестройку 24 часа с момента подписания брачного договора ".
— Та-ак! Это уже интересно. Оказывается, мы исчерпали свои возможности перепланировки своих уделов?
— Не знаю. Я ни разу ничего не перестраивала. Как появилась, так всё и оставила.
— Выходит, что твои новички появляются в одной и той же комнате? А где же они живут?
— Не знаю. Система сама определила им место проживания и питания.
— А я сам обо всём думал. Теперь понятно. Ты ещё можешь чего-то изменять, вернее могла, а я уже нет. Теперь не расходованные тобой ресурсы получили дополнительный стимул, и перешли ко мне, как созидателю. Однако какая-то часть их осталась у тебя. Помнишь, там было что-то про переустройство твоего участка?
— Помню, помню. Не могу пока что всё сложить воедино.
— У меня тоже пока что мозаика не складывается.
— Ты бы девчонок пригласил под крышу. Маются, бедняжки, на солнцепёке.
— Ты разрешаешь?
— А тебе необходимо разрешение?
— Честно? Не знаю.
— Я тоже не знаю.
— Девчонки! — Я обернулся к подругам. — Идите сюда. Всё уже закончилось. Сейчас начнём работать.
Лина и Альбина подошли. Два мужика тут же вытащили откуда-то из-за кареты ещё пару стульев. Установили слева и справа от меня.
— Спасибо. — Поблагодарила китаянка своих сопровождающих.
— А как же Павлина? — Едва слышно прошептала Лина.
— Альбина, — повернулся я к девушке. — Не в службу, а в дружбу, сбегай за Павлиной. Чего ей там мучиться?
— Она не придёт. — Ответила Альбина.
— Почему?
— Потому, что она занимается нашей безопасностью.
— Альбиночка, золотце моё, послушай меня внимательно. Я не хочу по сто раз одно и то же рассказывать. Поэтому приведи Павлину, и вы получите все доказательства нашей полной безопасности. К тому же с пустыми руками она всё равно ничего не сможет сделать. Разве что безучастно наблюдать, как меня будут убивать. Так что иди, зови сюда.
— Но как её в этом убедить?
— А ты не поняла?
— Что?
— Как вы подошли ко мне? Я же вас за руки не держал?
— Может ты мысленно разрешил.
— Альбина, ты помнишь случай у твоей двери с Дженни?
— Ну?
— Баранки гну. — Начал злиться я. — Неужели не понятно, что там я предложил вам взяться за руки потому, что моё мысленное разрешение не действовало. Вспомни, могли ли вы войти ко мне в комнату без того, чтоб я не провёл вас за руку?
— Поняла. — Ответила девушка и сорвалась с места.
— Лина, угощайся соком, водой, чаем.
— Может здесь и кофе найдётся? — Невинным голоском поинтересовалась девушка.
— Найдётся. — Ответила Сяомин, немного напряжённым голосом.
— Тогда я не откажусь от яблочного сока. Пить что-то хочется. — Попросил я.
— Час назад ты ничего не хотел. — Заметила моя новоиспечённая жена. — Боялся, что отравлю?
— Нет. Скорее, опасался коварства с твоей стороны в виде добавления психотронных веществ, или как они там правильно называются?.. Ну, в общем, подмешаешь в питие такое, что лишит воли, нарушит деятельность мозгового вещества.
— Угу. Афродизиак подмешаю. — Усмехнулась девушка.
— Не смешно. Откуда я тогда знал, с какими намерениями ты пришла на переговоры?..
— Не злись. Ты правильно делал. Я бы точно так же себя вела. — Успокоила меня жена и подала в освобождённую от своей руки мою руку высокий бокал с соломинкой.
Сок был ледяным. Пить его можно было лишь малюпусенькими глоточками, да и то с огромными перерывами на восстановление теплового режима в ротовой полости.
Подошли Альбина с Павлиной.
— Знакомьтесь. — Сказал я, поставив бокал на столик и поочерёдно касаясь девушек: — Это Лина. Это Альбина, это Павлина.
— Сяомин. — Сказала китаянка, руки не подавая. — Я жена вашего хозяина.
Повисла пауза. Подбежал охранник, приставил ещё один стул.
— А ты не собираешься пригласить сюда никого из своих мужиков? — Поинтересовался я, разрывая полог гнетущей тишины.
— Вообще-то не собиралась. Но, глядя на реакцию твоих подруг, думаю, что стоит и себе проделать подобный фокус.
Она оборотилась к карете и махнула рукой. Подошёл один из мужиков.
— Виктор, пригласи, пожалуйста, сюда начальника охраны Матвея Ивановича, и его заместителя, левую руку. Ты у него правая, насколько я разобралась в вашей иерархии чинов?
— Да. Вот и ты подходи. Возьмите стулья, и подсаживайтесь.
Охранник Виктор без лишних слов отправился выполнять приказ своей хозяйки. А мы ждали, пока они принесут стулья и устроятся за спиной китаянки.
— Ребята, присядьте за стол. — Попросила Сяомин.
— Не положено. Ответил высокий, здоровенный мужик.
— Понятно. — Заговорил я. — Тогда будем вносить ясность. Отныне, мужики, ваша хозяйка — моя законная жена. Разумеется, вы остаётесь в её распоряжении. Но не забывайте, подчинение отныне принадлежит мне. А вы головой и прочими частями своих тел отвечаете за её жизнь.
— Готовы служить! — Хором рявкнули дядьки, при этом подскочив со своих мест.
— Вот и хорошо. А теперь приступим к перепланировке нашего будущего гнезда.
— почему гнезда? — Спросила Альбина.
— А как иначе?
— Поместья.
— Родового поместья. — Поправила Лина.
— Договорились. Отныне мы будем называть наши дома!.. Наш общий дом — родовым поместьем. Согласна, дорогая? — Обратился я к Сяомин.
— Да, милый. Давай начнём.
— Так. Какую площадь занимал твой удел до замужества? — Спросил я.
— Представления не имею.
— Плохо. Я думал сравнить.
— Вряд ли нужно сравнивать. Скорее всего, каждый получил одинаковый надел. Вопрос в другом, уменьшается он впоследствии или нет?
— или наоборот, увеличивается или нет? — Добавила Альбина.
— Правильно. Здесь есть две переменные: увеличение или уменьшение. — Констатировал я. — Мне казалось, судя по глазомеру Дженни, что наш участок занимает порядка 900 квадратных километров. То есть квадрат 30 на 30 км.
— Не думаю. — Усомнилась Сяомин. — Не меньше ста километров.
— В смысле? — Уточнил я.
— Сто километров в одну сторону и столько же в другую.
— Ты хочешь сказать десять тысяч квадратных километров? И это такой забор мы отгрохали?
— Да.
— Но ты же сама только что сказала, что не знаешь размера своего участка.
— Ты знаешь, сколько мы ехали?
— Откуда мне знать это? Я знаю, что мы ехали после поворота где-то час.
— Да. Час. Я по часам следила. Подтвердила мои слова Лина.
При скорости кареты не больше тридцати километров в час, сколько мы проехали? — Я обратился к Сяомин.
— А кто тебе сказал, что это предел твоего участка?
— Ну, а вы? Вы же без моего ведома не могли пересечь черту?
— Нет. Не могли. Только и сейчас мы не на твоей земле и не на моей.
— Это как? — Опешил я.
— Мы ехали по своему участку больше трёх часов. Получается, что фасад моего участка выходит на противоположную сторону относительно твоего. Дальше мы упёрлись в невидимую черту. Пришлось свернуть и так ехать до тех пор, пока не поняли, черта, не пускавшая нас, исчезла. Мы нашли её угол и продолжили путь уже по неизвестно чьей земле. Видимо, хозяин её ещё не осознал этого, и не принял участок целиком.
— Но как вы догадались, где мы будем?
— А забор ваш?
— Ах, да! Следовательно, выстроив забор, я использовал все свои резервы. Их не хватило на весь участок.
— Видимо, да. — Согласилась девушка.
— Феодал!
— Что?
— Феодал. Это в книжке какой-то я читал. Был там такой мир, где определённые люди становились... Нет... Назначались феодалами. Они могли перемещаться по своим участкам, собирать людей и обеспечивать их необходимыми средствами для выживания. Семенами растений, техникой и так далее.
— Ну, и причём здесь это? — Не поняла Сяомин, куда я клоню.
— Это я к тому, что мы в цифре.
— То есть как? — Не поняла Альбина.
— То есть оцифрованные.
— Фантастики объелся. — Заключила Лина.
— Ничего подобного. — Возразил я.
— Это плод твоей фантазии. — Продолжала Лина, не слушая моих возражений. — Ты пытаешься привязать события к чему-то тебе известному. Но есть объективные факты, опровергающие твои домыслы.
— Какие?
— К примеру, я ощущаю всё. Я естественным образом ощущаю вкус еды, цвета радуги, прикосновения, боль, радость и тому подобное.
— Кто тебе сказал, что твои чувства реальны, а не фантомные?
— Жизнь. Вот я ущипну себя, и мне больно.
— А как ты знаешь, это точно такая же боль, как в реальном мире? У тебя есть эталон для сравнения?
— Есть.
Я, мысленно, посмотрел на девушку долгим, очень долгим взглядом, потом сказал:
— Так. Давай-ка мы с тобой немножко прогуляемся.
Я поднялся, и, взяв девушку подруку, направился вдоль забора подальше от сидящих. Отойдя метров на сто, заговорил первым.
— Лина, ты не можешь сравнивать, если ты не помнишь себя в той жизни.
— Почему? Я кое-что помню.
— Ладно. Пусть будет. Как ты можешь сравнивать боль?
— Очень просто.
— Лина! — Чуть не закричал я. — Ты не можешь сравнивать боль!
— Почему? — продолжала удивляться девушка.
— Да потому что!.. У тебя были мужчины в той жизни?
Она немного помедлила, потом негромко ответила:
— Нет.
— Так как ты можешь сравнивать? К тому же неувязки, как ты знаешь, произошли с тобой.
— А с другими?
— Откуда я знаю?!
— Но ведь у тебя была и другая девушка.
— Ты с чего взяла?
— Видела.
— Так, слушай. Не морочь мне голову и не отвлекай. Дефлорация бывает только раз в жизни. Я слыхал, мол, есть умельцы, которые сшивают девственную плеву, или склеивают её. Чушь... Не верю я в эту ерунду. Понимаешь. Если ты не испытывала в той жизни подобной боли, то как ты можешь сравнивать? Тем более что на второй день у тебя всё восстановилось. Так не бывает!
— Может и не бывает. Не знаю. Но ощущения у меня верные. Реальные. Иначе бы я не влюбилась в тебя сразу.
— Возможно, что это проделки тех, кто создал этот мир. Возможно, это программный сбой... Но это лишь подтверждает мои предположения, а не опровергает их.
— А если я забеременею от тебя?
Я открыл рот, чтоб произнести завершающую пламенную речь, но так и остался с распахнутым ртом.
— Закрой рот. Муха залетит! — Засмеялась Лина, легонько подталкивая мой подбородок.
Я понял, что аргументов у меня нет. Как нет их и у девушки. Но у неё может появиться этот самый аргумент.
— Мухи! — Выдавил я из себя.
— Что, мухи?
— Где мухи?
Лина заозиралась в поисках насекомых.
— Видишь, нет никаких мух! — торжествовал я. — Мой аргумент: мухи! Насекомые!
— Ты их просто ненавидишь, поэтому их здесь нет.
— Бред. Я, конечно, мух, тараканов, жуков всяких, стрекоз терпеть не могу, но это не значит, что они не должны существовать. А как деревья будут опыляться? Ведь даже пчёл нет, которых я сильно уважаю, но и боюсь не меньше.
