| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Скольжу напрямик сквозь стены и перекрытия. Вот и цель.
— Зорик, Зорик, Зорик! На-на-на!
На мой зов из норы высовывается недовольная, заспанная морда терентатека. Крупный буро-коричневый самец по кличке Разоритель сперва лениво трется шипами о стену и, взрыкивая спросонья, направляется к выходу.
Вид снаружи Зореньку не впечатляет. Что делать, джедаев на завтрак я мальчику предложить не могу. Да и мог бы — не стал. После почти тысячелетней спячки начинать надо с лёгонького, диетического. Терентатек задумчиво почесал задней лапой брюхо, потом пометил выход из подземелья и, облегчившись, куда радостнее потрусил наружу.
Сперва мне показалось, что отвыкшие от солнца глаза подвели чудовище. Зверь на миг замер и прыгнул, только не на людей, а в промежуток перед разговаривавшей сама с собой дамой. И вот тогда я увидел пришельцев. Точнее, их исчезающие в пасти Зорика тела. На душе как-то сразу полегчало. А то свихнуться через тысячелетия после смерти — обидно, понимаешь. Но коли это не мы тронулись, а вокзал поехал, то оставляю питомца лакомиться во дворе, а сам волоку сомлевшую от вида растерзанных тел дамочку в ритуальный зал. Уже из коридора слышу призывный рев терентатека. Разоритель — самец ответственный: сам покушал и самочек своих зовет, а их у него шесть штук.
Тэк-с, а мамзель из обморока возвращаться собирается или как? В мое время в таких случаях на излишне чувствительных особ водичкой брызгали. Опрокидываю на голову уложенной на жертвенник даме кувшин с водой. Вода, извиняюсь, не очень свежая. Кто-то из моих прежних жертв перед тем как стать жертвой, приборкой занимался.
Дама пронзительно визжит. Зря она это. Я ж просто побеседовать ее пригласил. Чего так волноваться? Концентрируюсь в точке Силы над алтарем. Теперь меня видно даже неодаренным.
— Приветствую тебя в моих покоях, женщина!
-Ты!.. Ты! Мерзкий прислужник Дарта Вейдера! Не приближайся ко мне. И не думай даже!
Это я чей-то там прислужник?! Я — великий Экзар Кун! Да как она смеет! Ничтожная! И... И в чем это она меня заподозрила? Да как ей в голову такое пришло? На священном алтаре во имя Тьмы Всепоглощающей? Тьфу! Охальница! Верно сказано, мир идет к концу времен.
— Угомонись, презренная.
— Хам!
— Молчи и внемли!
— Ты Юн-Южань? — вдруг успокаивается дамочка.
Это еще кто такой? Ладно, если в присутствии этого Жуня гостье спокойнее, не стоит ее сразу разубеждать.
— Оставь свою феминистскую ересь, женщина, и поведай нам о мелкой суете, вокруг творящейся.
Та окончательно взяла себя в руки и даже вальяжно так уселась на жертвеннике и принялась излагать... Вот значит оно как? Приперлись невесть откуда, в Силу великую не веруют... Ну-ну.
— Что заставило тебя, женщина, принять меня за божество йуужань-вонгов?
Спрашивать о том, действительно ли я похож на Юн-Южаня, и был ли сей уважаемый муж некогда великим одаренным соседней галактики, или он просто плод нездорового религиозного воображения соседей по космосу, спрашивать бессмысленно. А вот поиграть в маскарад.... Почему бы и нет?
— Я не знаю, кто ты. Но если раньше тебя здесь не было, то ты пришел с йуужань-вонгами. Значит, я могу предположить, что ты и есть тот Юн-Южань, которого они считают своим отцом.
Вот что значит природная аккуратность. Вокруг алтаря прибираюсь систематически: никаких вещичек ранее принесенных здесь в жертву дружков нашей мятежницы у меня не валяется. Хотя... Одно слово — баба-дура. Волос длинный — ум короткий. И фасон стрижки конкретной дуры значения не имеет.
— У меня много имен. В этой галактике меня некогда звали владыкой Куном, в других мирах — иначе. Есть у меня и имя....
Договорить помешали. Женщина вскрикивает и начинает трепыхаться так, словно не меньше двух здоровых бугаев ей руки за спину заламывают. Вонгов я по-прежнему не вижу, но попускать столь бесцеремонному вторжению в святая святых моей усыпальницы не намерен. Будь они трижды безбожники и святотатцы, но чужие гробницы тревожить ни одна культура не дозволяет!
Осквернителей моего посмертия я канделябром успокоил. Одного — насмерть. Во всяком случае его тело стало для меня видимым. Фу, ну и рожа у покойника. Ладно, нам с лица воду не пить. Пред мощью Темной Силы все равны.
Загружаю бездыханное тело на жертвенник и, не обращая внимания на рвотные рефлексы дамы, начинаю разделывать. И есть у меня весьма четкое ощущение — делаю я это при массовом скоплении заинтересованных зрителей. Которых полон зал набился. Я буквально слышу их благоговейное пыхтение.
— Это местная ипостась Юн-Жуаня, — принялась комментировать происходящее моя избавившаяся от содержимого желудка гостья. — Он не принял меня в качестве жертвы, предпочтя другого.
Она замолкает, видимо слушая недоуменные вопросы собравшихся. При этом с каждым мигом становясь все величественнее и самоуверенней.
— Да, я его вижу и слышу. Вы же сами говорили, что узреть Юн-Южань могут лишь достойнейшие уровня Верховного Правителя!
Ну и амбиции. Она сама верит в то, что несет, или импровизирует по ходу, лишь бы самой на жертвеннике не оказаться? Намерения у нынешнего покойника с дружками были серьезные: в личных вещах — разделочный ножик впечатляющих размеров.
А это что за хатт?! К алтарю, едва не цепляя меня за голову, летят сразу несколько окровавленных частей тела. В основном — конечности, но было и чье-то ухо, и... кто-то решил, что наследники ему больше не нужны? То есть, если я правильно понял, все эти "запчасти" от разных особей, которые в религиозном экстазе решили поделиться с дорогим Юн-Южанем кусочками себя. Уточнить у гостьи не получается: ее опять выворачивает.
С мифологией на тему биографии, равно как и нрава вонгского божества, незнаком. Но, по моему ситхскому разумению, пора явить свою божественную милость. Вопрос, как? Использовать дуру-бабу в качестве переводчика уж очень несакрально. Да и качество перевода не проконтролируешь. А дамочка уж больно ушлая — клейма негде ставить. Будем проявлять творческую смекалку.
Беру кусок обугленной палки от факела и принимаюсь за древний как мир способ коммуникации: рисую на стене углем. Сперва что-то из арсенала древних цивилизаций, которые только пытались установить межпланетный контакт. Ну, там равнобедренный треугольник, спираль галактики, ДНК, то-се. Потом вхожу во вкус: точка, точка, два крючочка, палка, палка, огуречек... ну, не умею я рисовать, короче. Вот и вышел я — ситх, то есть. Для особо тупых световой меч подрисован, и молния Силы из руки вылетает. А в ногах у меня толпа всяких разномастных тварей на коленях, естественно.
А для пущей ясности сжигаю молнией Силы накопившейся на жертвеннике биоматериал. Уж если они и сейчас не поняли, то я даже не знаю.... Нет, поняли. На полу проявляется еще одно тело. Со следами скорее инфаркта, чем поножовщины. Уж больно близко к сердцу принял увиденное.
Тем временем самый ушлый и наглый принялся писать ответное послание. Еще одна обугленная ветка выводит на стене четвероногое чудовище, а потом крест-накрест перечеркивает его. Это они нижайше просят убрать все еще пасущегося на поверхности Зорика с девочками? Не проблема. Но не бесплатно. Рисую ответ: контур моей гробницы окружен силовым забором. Лезущего через преграду человечка тоже перечеркиваю жирным крестом. Зато другого, чинно стучащегося в калитку, беру в кружочек. Все вон отсюда, короче. Принимаю только по предварительной записи. И не бесплатно, опять же. Подумав, пририсовываю к правильному визитеру несколько черепов. Жертвоприношения обязательны.
Меня поняли и ломанулись прочь. Определяю по тому, с каким прямо-таки остервенением вышедшие задвигают вход камнем, оставив лишь небольшую щель. Надеюсь, они в коридоре возвращающихся на мой зов терентатеков не встретят. А-а-а, неважно. Звереки сытые: может, и поленятся всех рвать.
Куда интереснее, зачем мои новоявленные поклонники женщину эту мне оставили. С ее слов выходит, кем-то вроде жрицы-смотрительницы или посредника между божеством и правоверными. По идее статус весьма почтенный. Только помимо еды и воды, которые через некоторое время передали через оставленную щель, у нас появилось ведро с моющим средством и щетки. Уборка внутренних помещений входит в обязанности верховной жрицы?
— Зовут-то тебя как? — затеваю разговор от скуки, когда пялить глаза на задницу моющей полы женщины надоедает. Моей жрице уже давно не семнадцать лет, так что наскучило быстро.
— Мон Мотма, — не оборачиваясь сердито отвечает та.
И она будет утверждать, что искренно верует в мое божественное происхождение? Лицемерка. И вообще, штатом своих жриц надо будет серьезно озаботиться. А пока....
— А что, джедаи на планете есть?
— Нет тут никаких джедаев. Ситх есть.
— Что за ситх? Дарту Сидиусу здесь вроде бы делать нечего.
— Нечего. Только речь не о нем, а о Дарте Вейдере.
— Что за Вейдер?
— Киборг. Ученик Сидиуса. Главком космофлота. Короче, если ты его прикончишь, то вонгам это понравится.
— И верно. Пойду прогуляюсь.
— Эй, а я?
Вот теперь мадам Мотма распрямилась и говорит со мной, отложив швабру.
— А ты моешь полы дальше. Если что-то срочное, то звони, — плавно снимаю с полки голокрон.— Достаточно положить на одну из его граней руку, и я услышу.
Скольжу сквозь стены и перекрытия наружу. Правда, ситха в Силе я не чувствую. На поиски подробно описанного жрицей персонажа ушло несколько дней. И вот...
Бейл Органа
Не люблю джунгли. Почему? А ситх его знает. Но не люблю. Может, потому что на Альдераане таких диких зарослей нет уже много веков. Ну и пусть. Джунгли — штука неприятная, зато полезная. Москиты по сравнению с вонгами — вполне себе терпимая вещь. Значит, потерпим. Тем более, у меня есть некоторое преимущество: костюм а-ля Дарт Вейдер, который москитам не по зубам.
Поэтому я уступаю товарищам место у костра, дым которого хоть немного защищает от насекомых, и отхожу на край лагеря. Часовой возникает из кустов. Делаю ему успокаивающий жест, и он исчезает. Сажусь на корягу возле тихо журчащего ручья. Воды не видно. Но даже звук ее успокаивает. За ним не слышно жужжания. Хорошо. Обустройство основных и резервных схронов, забота о боеприпасе насущном, планирование вылазок — все потом.
Из блаженного оцепенения меня что-то выводит. Не сразу понял, что именно. Сперва ощущение пристального взгляда. Потом напротив меня, приблизительно над водами ручья возникает полупрозрачная фигура.
— Кто ты?
— Коли скажу, что Юн-Южань, поверишь ли?
— Нет, пожалуй. Откуда у вонгского божества знание общегалактического, да еще и архаичного.
Странно, но мне не страшно. Призрак — не вонг. Человек. Мужчина. Наверное, высокий. Темноволосый. Хотя я его, пожалуй, зря не боюсь. От призрака, словно от Дарта Вейдера, буквально перло угрозой.
— Самозванец! — угрожающе шипит он.
— Вы о костюме Дарта Вейдера? Так лорд не возражает.
— Ты не ситх...
— Я вообще не одаренный. Бывший сенатор, вице-король Альдераана Бейл Престор Органа, честь имею.
Поднимаюсь и церемонно кланяюсь незнакомцу. В лесу у коряги не уместно? Может быть. Но я уверен, призраку понравится. Я не форсюзер, конечно, но в свое политическое чутье я верю.
— А ситх где?
— Улетел, я думаю. Он — главком воюющего флота. Его место не здесь.
Мне показалось, или призрак завистливо вздохнул?
— К чему сей маскарад?
— Костюм Вейдера — символ. Симбиоз человека и механизма, столь ненавистный оккупантам.
— Оккупантам, значит? — призрак задумчиво склонил голову на бок. — А ваша соратница, старшая жрица-поломойка моей усыпальницы некая Мотма полагает иначе.
— Каждый сам выбирает свою дорогу. Но в первый день войны вонги атаковали мой мир. В разрушенной столице погибла моя жена. Погибла бы и вся планета, если бы не ненавистный для меня ситх. А моя приемная дочь сражается в рядах Империи. Сперва все это показалось мелким и личным по сравнению с великой идеей свержения тирании. Но убедить себя в этом до конца я так и не смог. Наверное, потому что однажды, много лет назад я уже погубил любимую женщину, втянув ее в опасный политический замес. В общем, когда ситх появился на площади, где бывшие бойцы Сопротивления должны были дать клятву верности новой власти, я понял, что... Да я сам пока не понял, что именно я понял! Просто, когда вокруг царила паника, собрал тех, кто не совсем потерял голову, и увел в лес. Непонятно объясняю?
— Нормально.
— Ты чего приходил-то, ситх?
— Как ты понял, кто я?
— Чего тут не понять? Кем может быть призрак, который покинул свою гробницу, когда война запылала у его порога. Уж точно не джедаем.
— Что, в ваши времена джедаи совсем малахольные стали?
— Нет. Просто очень немногие из них умели драться за простых людей, а не за высокую идею.
— Драться — это зело хорошо. Кабы было с кем... — опять вздохнул призрак. — Джедаев нет, ситх улетел.
— А как насчет вонгов? — начинаю без особой надежды, просто привычка плести словесные кружева политического гешефта ради автоматом сработала.
— Не вижу я их. Совсем не вижу. Только мертвых. Хоть смейся, хоть плачь.
— Может, их подсветить как-то можно? Банально — дымовой завесой, или сильной запыленностью?...
— Поясни.
— Как оконное стекло: пока чистое — не видно. А как запылится — очень даже.
— Допустим, собираются они поклониться своему богу. Тут ты со своими воинами взрываешь что-нибудь в мелкую цементную пыль или дымовыми шашками толпу закидываешь...
У призрака аж глаза в темноте желтым вспыхнули. Чисто дикий лесной фелинкс. Так у нашего партизанского отряда уже на второй неделе партизанства появился могучий союзник и агент в самом сердце врага на Явине.
========== Дарт Сидиус ==========
— Приветствую вас, владыка Вейдер.
Разрешающий знак, и замершая в дверях черная фигура делает несколько предписанных протоколом шагов вглубь кабинета и опускается на колено.
А он изменился, мой ученик... Около двух месяцев назад я отправлял на "Звезду смерти" холодную, равнодушную машину, способную разве что на жестокий, ядовитый сарказм. Теперь он словно проснулся. Это же надо, с таким внутренним достоинством опускаться на колено. Раньше я его мог хоть сапогами месить, хоть харей во что неаппетитное тыкать — зла не затаит, потому что ему все равно. А теперь... Нет, меч не обнажит. Во всяком случае, не до конца войны. Но, но, но...
Это что же эта проклятая война дала Дарту Вейдеру такого, чего не смог дать ему я? Разберемся.
— Я недоволен вами, владыка Вейдер. Крайне недоволен.
Добавляю голосу толику Силы. Кто другой уже в обмороке валялся бы. Этот же пыхтит респиратором и в ус не дует.
— Поднимитесь.
Ученик выпрямляется и, подчиняясь моему жесту, садится в кресло напротив.
— Снимите шлем и маску.
Опять беспрекословное подчинение. Под шипение включенного в особый режим кондиционера, наполняющего кабинет кислородно-лекарственной смесью повышенной влажности (впору самому респиратор надевать), лорд Вейдер снимает шлем и маску. Лысая голова, серая, не видящая годами солнца кожа, бедная из-за сетки ожоговых шрамов мимика и неопределяемого цвета глаза. Страха в них нет. Да и раньше не было. Упрямство или равнодушный фатализм привычны. Сейчас же — скорее спокойная уверенность в собственной правоте.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
