Сноходец

Я продолжал слушать их разговор и в конце концов услышал, что это были за дети и почему их заперли в клетку. Это были дети изгнанников из рода желтых землероек. Побег этой семьи из Империи сопровождался серией неудач. Сначала потерпел крушение их воздушный корабль, затем на шум явилась огромная стая зверей, после боя с которой из более чем двух десятков людей осталось всего четверо. Мать, отец и эти двое детей. Они продолжили свой путь пешком, но на их след напали егеря, получившие приказ схватить предателей и вернуть обратно в Империю.

Понимая, что с детьми далеко уйти не получится, родители спрятали их в небольшой пещере и двинулись дальше, отвлекая внимание преследователей от этого места. Но то ли егеря попались чересчур опытные, то ли дети привлекли их внимание шумом, дело закончилось тем, что их схватили. А после закинули в эту клетку и отправили в форт, дожидаться корабля, который заберет обратно.

Стоило мне только посмотреть на клетку, как внутри меня стал подниматься гнев. С каким удовольствием я бы сломал ее стену и выпустил узников наружу, но мне это было не под силу. Ни мне, ни Масше, ни всем вместе взятым жителям вольных земель. Около сотни воинов было в гарнизоне этого передвижного форта, и их численность сводила к нулю, все шансы спасти детей.

Я посмотрел вперед. Перед нами было еще два фургона. Над навесом расселось немало птиц, пристальными взглядами сверливших мешки с зерном. Из отъезжающего фургона на землю выкинули горсть зерна, и они тут же устремились вниз, жадно склевывая его. Глядя на них, я задумался. Возможно, у меня все-таки был маленький шанс, но в одиночку я бы точно со всем не справился. Я точно не являюсь героем рыцарского романа, одним взмахом меча отрубающим дракону голову. Мне нужна была помощь, и я обратился за ней к родичу.

Выслушав меня, Масша задумался. Помогать, привлекая к себе внимание дознавателя ему не особо хотелось, но в его памяти еще были свежи слова главы рода об этом клане...

— Попробуй, — кратко сказал он. — Я отвлеку их внимание.

Заручившись его согласием, я тут же сиганул за повозку, тогда как Масша приступил к действиям.

— Эй, имперцы, — громко выкрикнул он, сойдя с фургона, — говорят, среди вас полно неумех, которых забрали в армию лишь потому, что больше вы ни на что не способны. Это так?

— Чего ты хочешь, вольный? — из кучи недовольно загудевших солдат вышел вперед офицер.

— Обменяться парой ударов, до первой крови. Так сказать, определить, чье мастерство лучше. Но если от вида крови вам становится плохо, я могу замотать меч тряпкой. Но вот, какая незадача, — сделал он театральную паузу, — тогда на ваших телах появятся ушибы. Может, мне стоит взять в руки прутик?

— Я разрешаю бой до первой крови, — раздался громкий голос и вперед вышел начальник форта, высокий суровый мужчина со словно вырубленными чертами лица. — Кто хочет преподать урок этому наглецу?

В ответ раздался целый хор выкриков и, осмотревшись, старший офицер ткнул в одного из желающих пальцем.

— Пойдешь ты. Образуйте круг. И запомни, вольный, — с усмешкой он посмотрел на Масшу, — это может быть больно.

— Сейчас проверим, — чуть пожал плечами родич и вошел в круг, который привлек к себе всеобщее внимание, дав мне возможность заключить договор с птицей.

Сосредоточившись на азартно клюющей зерно птице, я медленно приблизился к ней и вытянул руку. Оторвавшись от своего дела, она вдруг посмотрела на меня. Моя энергия немедленно была пущена в кость под сердцем. Вся, что была, до последней капли. Кость под сердцем запульсировала в такт, и птица, взмахнув крыльями, оказалась на моем пальце. Постояв так пару мгновений и словно к чему-то прислушавшись, она ткнула в мой палец своим острым клювом, после чего проглотила выступившую каплю крови.

Словно невидимая нить пролегла между нами, соединив сердца, и я почувствовал, как кость запульсировала со скоростью сердца птицы. Не менее четырехсот ударов в минуту, а то и больше. Теперь, когда первая часть плана была выполнена, больше не было нужды отвлекать внимание и, пробравшись в первые ряды, я замахал Масше рукой.

— На сегодня достаточно, — сразу же отреагировал родич, деловито вкладывая меч в ножны. — Продолжим, как-нибудь в другой раз.

Под разочарованный гул собравшихся посмотреть бесплатное представление он вышел из круга, оставив за своей спиной девять легкораненых имперцев.

— Точно, — поддержал его один из приехавших за зерном, — зачем тратить силы на слабаков, которые только и могут, что прятаться за высокими стенами. Выйти на зверя у них кишка тонка.

— Маменькины сынки, — поддержал его еще кто-то, и все разошлись по прежним местам.

* * *

Мрачный, как грозовая туча, начальник передвижного имперского форта стоял перед своими офицерами.

— Только что мы были опозорены перед местными жителями! Мы говорили о силе Империи, о ее традициях и величии, и тут же после этих слов девять наших воинов ничего не могут сделать одному вольному. Девять! В их глазах мы теперь похожи на глупцов, смеющих хвастаться лишь потому, что сидят за крепкими стенами. Здесь уважают только силу! Проявив силу, мы завоюем уважение! Показав слабость, презрение! И я не удивлюсь, если после этого поползут слухи, что на самом деле Империя слишком слаба. И, возможно, кое-кого эти слова могут подстегнуть на то, чтобы проверить на прочность стены наших городов, охрану наших караванов и крепость клинков, которые мы сжимаем в своих руках!

Помолчав, он спросил:

— Каково состояние раненых?

— Незначительные раны. Ничего серьезного, — доложил один из офицеров. — Через пару дней будут в порядке.

— Значит, это не помешает им принять участие в тренировках, — кивнул своим мыслям старший офицер. — Я хочу, чтобы они вернулись в казарму на дрожащих ногах, залитые потом. Я хочу, чтобы они знали, что за каждый подобный проигрыш с них будут сдирать шкуру живьем! Возьмите палки и выбейте все дерьмо, что накопилось в этих отбросах.

— Будет сделано, — отсалютовали офицеры, ударяя кулаком по груди, и быстро оставили старшего офицера в компании с дознавателем.

— Судя по чертам лица, этот вольный похож на жителя Империи, — сказал тот, небрежно катая во рту сорванную травинку.

— Я изучал эту тему в имперской академии, — помолчав, пояснил дознаватель, заметив вопросительный взгляд старшего офицера. — В моей профессии крайне важно понимать, кто стоит перед тобой, чья кровь течет в его жилах. Его форма черепа, рост, цвет кожи и волос — все говорит в пользу этого мнения.

— Пока он не выступает с оружием в руках против Империи, мне плевать на его прошлое, — ответил старший офицер. — Я не буду допрашивать его, чтобы узнать подробности. У меня инструкция — вести себя предельно миролюбиво. И не осложнять отношения с местными какими-либо мелкими конфликтами. В ближайших отсюда городах наши гарнизоны состоят из калек и молодняка. По приказу Императора все силы были переброшены в степь.

— Я не знал этого, — удивился дознаватель.

— Разведывательные суда обнаружили орду кочевников. Согласно их мировоззрению, копать землю, даже чтобы просто посеять в нее зерно, — табу, нарушение которого можно смыть только кровью.

— Почему же тогда император разрешил это? — задумался дознаватель.

— Наверное, потому, что у него не осталось другого выхода, — пожал плечами офицер. — Как говорил на совещании генерал Варс, численность населения Империи возросла. За счет увеличения рождаемости и за счет присягнувших на верность народов. А количество земель для посевов осталось прежним.

— Эти горные племена все-таки решили прекратить сопротивление и преклонили колени, — чуть усмехнулся дознаватель. — Ненадолго же их хватило.

— Куча нищих ублюдков, которых сейчас обучают наши инструктора, — кивнул старший офицер. — Кстати, этот вольный. Я не увидел в нем ненависти к Империи. Если бы он ненавидел нас, то мог бы искалечить или убить кого-нибудь в круге, но эти отбросы отделались легкими царапинами. Поговори с ним. Если и имелись у его предков грехи перед Империей, то они уже давно сгнили вместе с ними. С таким мастерством он может начать службу офицером.

— Хорошо, — кивнул дознаватель. — Поговорю.

* * *

Заключив договор с птицей, я призвал ее и, взяв на руки, начал поглаживая перышки. Длинный хвост, маленькие крылья. Частая гостья этих мест. Удобно расположившись в моей ладони, птица принялась издавать легкие потрескивающие звуки, словно говоря о том, что ей хорошо.

Идея, пришедшая мне в голову, была такова. Связь со звездой из созвездия Большого Колеса, одарившая меня яркой каплей на татуировке, позволяла создавать окно между мной и птицей, что давало возможность либо ей переместиться ко мне, либо мне к ней. Вот я и подумал, что если птица залетит в клетку, а затем я создам это окно, то дети, пройдя в него, смогут освободиться. Голая теория, и одни полубоги ведали, насколько она осуществима. Пока я предавался размышлениям, к нашему фургону подошел дознаватель и завел разговор с Масшей.

— Видел, как ты мечом крутил. Хорошая школа, — сказал имперец, катая во рту травинку. — С таким умением грех прозябать в глуши. Империя сможет по достоинству оценить твое мастерство и щедро наградить не только тебя, но и твоих детей. Недавно император подписал указ о создании бесплатных школ. Каждый ребенок может получить образование и возможность сделать карьеру в жизни. Тебе интересно?

Масша лишь пожал плечами.

— Возможно, ты не задумывался настолько далеко, но знай, что в Империи разрешено многоженство. Ты можешь официально иметь до четырех жен, и если вдруг случится так, что станешь калекой или погибнешь, имперская пенсия не позволит им умереть с голоду. Идя в бой, тебе не придется волноваться о близких. С ними будет все хорошо, а люди в Империи чтут и помнят своих героев. В каждом нашем городе есть Стелла Героев с именами тех, кто отдал жизнь ради Империи. Подумай, каково это остаться в памяти потомков на целую вечность?

Масша продолжал молчать.

— Я не прошу немедленного ответа, — развел руками дознаватель, — посоветуйся с родными и близкими, и если надумаешь, то двери Империи с радостью распахнутся перед тобой, и, возможно, ты сможешь оставить такой след в истории, что император канонизирует тебя, даруя твоей душе, где бы она ни была, вечное благословение.

— Складно говорил, да? — сказал Масша, когда дознаватель ушел. — Наш род верой и правдой служил Империи на протяжении целых столетий. Если начиналась война, никто не оставался дома. Все имеющие благословение на стезю воителя шли в армию. Нас замечали, о нас говорили. Прадеды заслужили свою фамилию, совершив невероятный марш, благодаря которому Империя одержала блистательную победу. Но всего этого оказалось мало. Мы были патриотами страны, но ей требовались люди, не радеющие за благо жителей, а послушные воле императора. Все было перечеркнуто в один миг. Предкам поставили выбор: или смерть за убеждения, или новая жизнь в предгорьях, куда регулярно наведываются горцы и где кровь по колено пропитала землю.

Подойдя ко мне, он вздохнул и потрепал мои волосы.

— Марк. Империя щедро дает одной рукой, но второй она все забирает обратно.

Мы молча сидели бок о бок и ждали, когда же подойдет наша очередь. Вздрюченные офицерами, солдаты форта бегали как наскипидаренные, нарушая тишину своими криками и стонами. Вскоре начало смеркаться, и имперские торговцы зажгли факелы возле навеса.

— Что у вас? — один из них заглянул в наш фургон. — Дубленая? — и получив утвердительный кивок сказал: — Хорошо. Вчера пришлось завернуть двоих, что привезли сырые шкуры. Только зря отстояли в очереди и потратили свое время. Вытаскивайте, будем считать.

Масша таскал, пока я сверял цифирьки у торговца. Цифры здесь, кстати, использовались... Я даже не знал, как их обозвать поприличней. Представьте себе нарисованный кубик с одной черной точкой внутри, с двумя, с тремя... с девятью. Вот такими кубиками был заполнен расчетный лист, и, сверившись с ним, я пошел помогать родичу. Шкуры он уже вытащил, и сейчас торговцы внимательно проверяли каждую. Приняв товар, они принялись вытаскивать мешки из-под навеса, а мы — их грузить. Мы... я тоже пытался помочь, но силенок явно не хватало. Отличный повод, чтобы уйти вглубь фургона и попробовать сделать задуманное.

Потраченная на заключение договора с птицей энергия немножко восстановилась. Птичка невинно пролетела над головами о чем-то разговаривающих патрульных. Они стояли спиной к клетке, лицом к нам, так что заметить ничего не могли. Пробравшись сквозь узкую щель, птица спикировала на пол клетки, и я подал энергию в звезду на татуировке. Рядом со мной возник овал, покрытый дрожащей прозрачной пленкой, по ту сторону которого я увидел смотрящую на меня птицу и двух подростков с ярко-желтыми глазами.

Клянусь, я даже не успел поздороваться, дружелюбно улыбнуться, помахать рукой и добавить, что я пришел к ним с миром. Я даже рот не успел открыть, как девчонка смазанным движением переместилась оттуда сюда, а следом за ней отправился и парнишка. Птица, повертев головой, прыгнула следом, после чего я закрыл окно, и мы уставились друг на друга.

— Сколько еще осталось? — за пределами фургона раздался голос Масши.

— Еще шесть, — ответил ему торговец, — подожди, сейчас к краю подтащим, и можешь забирать.

Быстро выглянув наружу, подростки переглянулись и уставились на меня.

— Надо... забрать...вещи, — сказала чуть рычащим голосом девушка.

— Где?

Она ткнула пальцем в темное окно двухэтажной постройки возле стены. Взяв птичку на руку, я показал ей новую цель и подкинул в воздух. Беззвучной молнией она перелетела к приоткрытому окну, и когда скрылась в нем, я снова подал энергию в звезду.

Эти ребята были нереально быстрыми. Я снова не успел ничего сказать, как они прыгнули в овал, а спустя несколько секунд вечернюю тишину разорвал истошный вопль:

— ПОБЕГ!!!

Выйдя из фургона, я увидел, что оказался в центре разворошенного муравейника. Все куда-то бегали, что-то кричали, и вскоре к нам подбежал офицер с десятком солдат.

— Посторонитесь, — выкрикнул он и забежал в наш фургон.

Выбравшись наружу, он закричал:

— Они наверняка сбежали с предыдущими торговцами. Готовьте отряд для преследования!

* * *

Некоторое время спустя где-то южнее передвижного имперского форта.

— А ты мастак! Так заговорил зубы имперцам, что они не заметили, как я пять лишних мешков у них утащил. — веселился сидящий впереди мужчина, но неожиданно его смех оборвался: — Заметили! А ну, прибавь ходу! — подстегнул он зверей, и те побежали быстрее, унося их фургон подальше от имперского отряда преследования.

* * *

— С предыдущим фургоном сбежали! — докладывал старшему офицеру его подчиненный. — Мы в рупор кричали им остановиться, но они только зверей подгоняли. Вот портреты похитителей.

Мельком взглянув на лица, старший офицер сосредоточился на их профессиях.

— Дрессировщик, охотник, ремесленник. Теоретически могли, но как?..