Чиновникъ Особых поручений (Агренев-6)

— Есть ли возможность увидеть упомянутый вами счет, Ваше сиятельство?

Пользуясь тем, что Агренев извлекал из "дипломата" две очередные брошюрки, Яков еще раз пнул младшенького, недвусмысленно намекая, что тому самое время подключаться к переговорам.

— Прошу.

Не желая получать третий "намек" подряд, Лазарь вгляделся в свой экземпляр княжеского счета. Что сказать: как им и обещали, сей документ не вызвал никакой радости — а только печаль и горечь от грядущих финансовых потерь. Два независимых оценщика изрядно постарались, скрупулезно посчитав все, что сгинуло в рукотворном пожаре, включая стоимость выгоревшего дотла строения. Так же на страницах отметились архитектор и подрядчики, в самые кратчайшие сроки отстроившие новый дом; оставила свой след покупка новой мебели и прочей обстановки. Ну а своеобразной "вишенкой" было спешное приобретение сразу двух домов, все на том же Невском проспекте — чтобы бедному погорельцу не пришлось мыкаться по съемным номерам дорогих гостиниц. Итоговая цифра... Она не просто царапала банкирские глаза, она их безбожно резала, заставляя сочиться кровавыми слезами.

— Четыре миллиона двести тысяч?! Но это же...

Лазарь Соломонович таки получил очередной братский пинок, и понятливо прикрутил фонтан своего праведного возмущения — чему немало помогла отчетливая тень радости, промелькнувшая на лице молодого военного советника Агренева.

— То есть, вы все же отказываетесь? Ну что же, раз соглашение меж нами невозможно...

Выразительно кашлянув, министр финансов Витте в очередной раз проявил себя как беспристрастный арбитр, призвав не делать поспешных выводов.

— Сергей Юльевич, но вы же сами слышали?

— Разумеется. Но все же мне мыслится, что соглашение меж вами еще возможно.

Последнее слово хозяин кабинета произнес с отчетливым нажимом, отчего тридцатилетний архимиллионер явственно поскучнел.

— Более того, господа: исходя из государственных интересов, должен со всей ответственностью заявить, что вы ОБЯЗАНЫ договориться!

Блюститель и распорядитель всех финансовых потоков Российской империи был абсолютно прав: открытый конфликт между собравшимися в его кабинете, не сулил ничего хорошего экономике страны. С одной стороны известный и довольно влиятельный клан Поляковых, имеющий давние связи с иностранными финансистами и кредитными учреждениями. Многочисленная родня в империи, просто дружественные семейства вроде тех же банкиров Гинцбургов, коммерсантов Рафаловичей и знаменитых чаеторговцев Высоцких. Банки, железные дороги, прочие разнообразные предприятия... А против них всего один, зато очень крупный промышленный и оружейный магнат князь Агренев, в предприятиях которого негласно участвуют своими капиталами многие представители высшего света — в том числе и некоторые члены августейшей Фамилии. Очень щедрый и последовательный меценат, давно и прочно принятый в великосветском обществе — а симпатии оного в сословном государстве значат ох как много! Впрочем, молодого архимиллионера благожелательно встречали не только на посольских приемах и благотворительных балах: в кабинетах многих министерств и казенных присутствий он тоже был весьма желанным гостем, да и за границей у молодого аристократа хватало влиятельных друзей. Опять же, как только станет известна причина конфликта...

Вот только Сергею Юльевичу совсем не улыбалось спасать за счет казны все поляковские банки (девять штук только в прямом владении, между прочим!) и прочие разнокалиберные предприятия, от неизбежного разорения и банкротства. Еще меньше Витте радовала возможная паника на русских биржах, и уж совсем не хотелось думать о том, что может случиться с финансами империи вообще, и ее банковской системой в частности.

— Яков Соломонович, Лазарь Соломонович: я самым настоятельным образом рекомендую вам вступить в соглашение с Александром Яковлевичем!..

Упомянутые Витте банкиры после его слов тоскливо оглядели документы перед собой — особенно печально покосившись на укладки с описанием их действительно немалых прегрешений. Если бы не они, так еще бы побарахтались... Внезапно, победитель решил проявить великодушие:

— Господа, если вы до конца этого месяца вернете мне прибор, то я пойду вам навстречу в вопросе компенсаций. Договоримся о рассрочке выплат, либо я вообще приму ее каким-нибудь непрофильным для вас предприятием.

Посветлев лицами, оба брата одновременно подумали о спичечной фабрике в Персии — которую они по недосмотру отстроили в местности, где лес отродясь не рос. Да и кроме фабрики были у банкиров интересные варианты токсичных для них активов...

— Ваше сиятельство, вы уже неоднократно упоминали некий важный для вас прибор. Не могли бы вы... Гхм, во избежания случайных ошибок с нашей стороны, добавить подробностей?

После свой просьбы, Поляковы смогли наблюдать череду непонятных переглядываний между взявшим их за горло (фигурально выражаясь) промышленным магнатом и Его высокопревосходительством Витте.

— Что же, можно и подробностей.

С этими словами князь опять полез в свой трижды проклятый "дипломат", достав из него несколько фотокарточек.

— Вот так выглядит транспортный защитный чехол прибора. Выполнен из бериллиевой бронзы вполне достаточной толщины, с торца имеется наборное устройство, посредством которого чехол можно безопасно вскрыть.

Не понаслышке знакомый с устройством различных сейфов, Лазарь Соломонович оценил наличие сразу двух замочных скважин и шести дисков со слаборазличимыми на черно-белом фотографическом изображении циферок и буквиц. Подбирать код можно о-очень долго!

— Эм... А как выглядит сам прибор?

Незаметно ежась под ставшим удивительно тяжелым взглядом тигриных глаз военного советника, банкир торопливо пояснил:

— На тот случай, если чехол все же каким-то образом повредился...

Задумчиво пробарабанив по столешнице замысловатый ритм, Агренев нехотя выдавил из себя:

— Небольшой цилиндр из искусственного хрусталя, внутри провода из золота и светящийся зеленым светом сердечник, с частыми прожилками белого металла.

Подумав еще, молодой архимиллионер не глядя пошарился рукой в своем модном саквояже, достав одинокий лист бумаги.

— Сердечник состоит из металлического радия высокой чистоты, общим весом в пятьсот тридцать грамм. По моей просьбе, в "Лабораториях Менделеева" составили справку по стоимости получения одного грамма радия: прошу, полюбопытствуйте.

Осторожно приняв документ, младший из братьев его освидетельствовал, после чего, издав невнятный звук, позволил и старшему брату приобщиться к сведениям с передового края высокой науки.

— Оставьте справку себе, вы же наверняка пожелаете проверить расчеты. Этот сердечник — все, что осталось от случайно обнаруженного в сибирской глуши метеорита, упавшего туда в незапамятные времена. Геологи искали железную руду, а нашли... Гм. Яков Соломонович, вы, похоже, не вполне доверяете своим глазам?

— С трудом верится, что на выделку всего одного грамма радия потрачена сумма, эквивалентная двумстам килограммам чистого золота!

— Понимаю, для меня это тоже было не самым приятным открытием. С вашим умением обращаться с цифрами, вы наверняка уже подсчитали, на какую сумму меня огорчили ваши племянники?

Поляковы, разумеется, подсчитали, ужаснулись, повторили расчеты, и все равно, в их сознании с трудом укладывался тот невозможный факт, что какой-то кусок редкого металла "равновесен" по стоимости ста тридцати тоннам казначейского золота девятисотой пробы?! Зато наконец-то появилось понимание, почему Александр и Даниил Поляковы вообще могли пойти на такую чудовищную авантюру. Больше ста семидесяти миллионов рублей на ассигнации!!!

— Цену мифрила... Белого металла, образующего прожилки, пока установить не удалось — ибо на земле такового покамест не находили. Но вы, господа, и за радий не сможете расплатиться, даже если по примеру ветхозаветного Иосифа всем семейством подадитесь в рабство.

Взгляд блондина в вицмундире Военного ведомства был столь тяжел и выразителен, что финансисты предпочли отгородиться от него справкой из "Лабораторий Менделеева" — дружно сделав вид, что тщательно вчитываются в столбцы несложной цифири.

— Господа, вас не затруднит, уделите мне еще немного своего времени?

Банкиры, придавленные несуразно-громадной суммой, которую все никак не могли "переварить" и принять, нехотя оторвались от изучения безумно интересной справки.

— Благодарю. Раз мы с вами достигли соглашения в главном вопросе... Мы ведь достигли?

Обреченно прикрыв глаза, Яков Соломонович разлепил онемевшие губы и вытолкнул хриплое:

— Да.

Младший Лазарь просто кивнул, вложив в это действо всю обуревавшую его скорбь и печаль.

— Тогда последний важный момент. Я не буду препятствовать вашему выезду за пределы империи, и не буду приставлять к вам своих людей для слежки — надеюсь, это поспособствует скорейшему вашему воссоединению с племянником и сыном. Взамен, мы подпишем несколько документов, среди которых будет и договор аренды моего прибора, под залог всего вашего имущества. Срок действия аренды — с ноября прошлого года, по первое апреля нынешнего, в качестве оплаты пойдет ваша компенсация, размер которой мы уже оговорили.

Пока старший из финансистов ошарашенно таращился остекленевшими глазами на титулованного грабителя, младший откинулся всем телом на спинку стула и отрешенно заметил:

— Ваше Сиятельство, не сочтите за грубость, но это невозможно. Никакой прибор не может... Нет, это решительно невозможно!

— Мне нужны хоть какие-то гарантии вашего возвращения.

— А что вас заставляет думать, что мы пожелаем навсегда остаться в Париже?!?

Поглядев на внимательно слушающего их Витте, промышленный магнат тонко улыбнулся:

— А, так до вас не довели все подробности?

После этих слов и так хмурый министр финансов стал откровенно мрачным.

— Этот прибор является важной, и, к сожалению, незаменимой частью некоего устройства, посредством которого можно быстро и точно проводить геологические изыскания на значительную глубину. К примеру, обнаружить на Самарской Луке месторождение нефти всего за один пролет дирижабля с подвешенным к нему поисковиком. Или найти в водах Балтики затонувший корабль с сокровищами...

Сделав паузу в десяток секунд, князь Агренев опять холодно улыбнулся и продолжил:

— Поэтому сначала мы подпишем договор аренды, и соответствующим образом его оформим и заверим. Затем еще несколько незначительных формальностей, и вы будете вольны отправляться во Францию.

По-прежнему мрачный хозяин кабинета откровенно проигнорировал умоляющие и даже панические взгляды финансистов.

— Где, надеюсь, что вы приложите все свои силы к возвращению моей собственности.

Расстегнув пару пуговиц своего форменного вицмундира, военный советник извлек наружу и демонстративно освидетельствовал блеснувший округлым стеклом циферблат наручного хронометра. Вообще-то, ношение таких часов вместо традиционной "жилеточной" мужской классики было одним из верных признаков не совсем традиционной ориентации "носителя" — но Александр Агренев подобным откровенно пренебрегал. Впрочем, великосветское общество прощало ему и не такие причуды... Что не отменяло разочарования и досады иных титулованных любителей особенно крепкой мужской дружбы, считавших князя чуть ли не провокатором.

— Время, господа. Через час с четвертью меня ожидают в министерстве внутренних дел, так что если мы с вами все же пришли к соглашению?

Вид банкиров лучше всяких слов свидетельствовал, что кто-то может и пришел, а вот их пригнали пинками.

— Что же: на улице, во втором лимузине вас очень ждут мои поверенные в делах.

Засунув пальцы под накрахмаленный воротничок, Яков Поляков дернул рукой, ослабляя тугую удавку — пока его брат несколько потерянно собирал со стола все представленные им доказательства.

— Ваше сиятельство.

— Да?

— Нам необходимо время, чтобы собрать всех родственников и ввести их в курс... Произошедшего. К тому же, поездка во Францию тоже может затянуться...

— Понимаю ваши затруднения. Мне тоже в первых числах апреля надо будет проводить собрание акционеров "Общества по поиску морских кладов". Четыре Великих князя, представитель Ее императорского величества вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и ряд иных, пусть и менее значительных, но тоже весьма влиятельных персон. Не желаете вместо меня рассказать им, что деньги на переоборудование поискового судна успешно освоены, а вот самого поисковика нет? Уверен, вас выслушают с большим интересом...

Покидая строение нумер сорок пять по набережной Мойки, два известных на всю Российскую империю брата Поляковых выглядели так, будто в служебных апартаментах этого дома квартировал не министр финансов Витте, а старый и весьма кровожадный упырь. Серые и сильно постаревшие лица, шаркающая походка, подрагивающие руки, прижимающие к груди ворох бумаг, практически мертвые глаза... Словно кто-то разом выпил из них всю радость и даже самый смысл жизни! Наблюдавший из окна за исходом евреев-финансистов из своего дома, Его высокопревосходительство неопределенно хмыкнул и вернулся обратно на свое место во главе "переговорного" стола.

— Александр Яковлевич, позвольте поблагодарить вас еще раз за... Понимание.

Витте непритворно вздохнул, давя в себе желание взять и скомкать несколько листов прекрасной веленевой бумаги — на которой сухим казенным языком были указаны персоны, благодаря которым младшие Поляковы узнали как о самом приборе, так и о его возможностях. Вот так вот черным по белому и указаны: его супруга и ее чертова родня!

— Пустое, Сергей Юльевич. Нелепая цепь случайностей, от которых никто не застрахован... К тому же, тайну прибора все равно не удалось хранить сколь-нибудь длительное время: у меня уже интересовались источником невероятной удачливости моих геологоразведочных партий.

Заглянув в пустой "дипломат" и наконец-то его закрыв на оба замочка, военный чиновник обаятельно улыбнулся:

— Но я все равно рассчитываю на ваше понимание в вопросе с братьями фон дер Визе.

Вздохнув, министр финансов всем своим видом показал, что понимание будет — особенно если его собеседник уступит государственной казне часть своей будущей добычи.

— Как я понимаю, для них у вас тоже есть укладки с весьма убедительным содержимым?

Сначала князь просто коротко кивнул, одновременно вставая и подхватывая в руку свой стильный саквояж. Затем, изобразив на лице тень легких сомнений, остановился и "нехотя" поведал:

— Вы, наверное, слышали, что покойный ныне Блиох имел личный архив и писал мемуары?

Провожавший гостя Витте сразу же насторожился при имени своего первого покровителя — и в особенности памятных записок, где наверняка были упомянуты и его шалости.

— Да, мне говорили...

— Весьма занимательное чтение, доложу я вам! Жаль только, из-за одного знакомого нам генерал-майора от статистики Васильева, приходится хранить архив вне пределов империи. Впрочем... В следующем месяце у меня состоится служебная поездка в Берлин — и если вам интересно, то я бы мог привезти рукопись. Так сказать, на ознакомление... Или даже рецензирование?