Literatyria 4

Янис, как заправский комментатор, рассказывал в переговорное устройство о ходе боя, азартно комментируя удачные действия своего 'актера'.

— Вот, бросившись на помощь своему товарищу, ... Эх! Все же прозевал, как ему 'на хвост' сели вражеские истребители.

— Его 'Спитфайр' сбит, а сам он, ...

— Нет! Выпрыгнул!...

— Командир, давай за самолетом!...

— А, похрен... — раньше Янис себе такого не позволял. Видимо Режиссер уже победил в нем Прибалта.

Мы пикировали за падающим самолетом в поисках наилучшего ракурса съемки. На удивление, все проигнорировали наш болид, провожающий сбитого. Только когда опомнившийся Александр Петрович, матерясь, стал тянуть на себя штурвал мы поняли, что может быть ...

По рыку Командира 'Тумблер'! Я привычно щелкнул нашим универсальным спасателем и ... успел увидеть сзади взметнувшийся песок там, где упал лишившийся пилота 'Спитфайр' за номером ...

...

Мы сделали пару кругов, над распластавшим по песку крылья самолетом. Он упал удачно, видимо переход при нашем выходе из пикирования, слегка подправил траекторию падения. Истребитель без пилота пропахал на песке глубокую и длинную полосу и зарылся в небольшой бархан. Недалеко от аэродрома. И вроде на нашей стороне зоны.

А как далеко?!

Видимо Александр Петрович тоже подумал о границах зоны между мирами, потому что, вернувшись на аэродром, он с места в карьер озадачил всю мужскую часть населения авралом. И не только. Досталось и его 'богине', потому что Анна Фоминична очень быстро стала бегать вокруг своей 'Аннушки' подготавливая ее к взлету. А наверху фюзеляжа Ан-2, я с удивлением увидел стеклянную башенку со своим родным НСВ, каждую царапинку на стволах, которого я уже знал наизусть. Перепутать я не мог.

-Это что же мы так долго летали? — мелькнула шальная мысль.

Потом думать о постороннем стало некогда.

Ан-2 пошел на взлет, а мы быстро разобрали себе места в кузове тяжелого 'КамАЗа' со стрелой самопогрузчика возле переднего борта. Как знали, оставили.

Я смотрел отрывки из съемок и тихо шалел. То оборудование, которое привезли Янису на днях, позволяло монтировать фильм на месте, а не отправлять сырые, зачастую без звука материалы, для их последующей режиссуры и монтажа. Янис воспользовался этим и наложил записи перехвата переговоров.

Причем смикшировал по времени немецкие и английские переговоры, а заодно и наложил это на соответствующий по времени видеоряд.

Жалко только что нет его ехидных комментариев. Особенно тогда, когда он сказал, что Командир на нашей 'сучке' и то энергичнее маневрирует.

Но впечатляет.

Зная условия съемки, я, не задумываясь, дал бы 'Оскар' за этот лучший документальный фильм о жизни иномирян.

Сейчас мы отдыхали и набирались сил. Анна Фоминична после нашего долгого отсутствия тряслась над своим Александром Петровичем, подсовывая ему лучшие кусочки мяса. Даже Варечка бинтовала ножку своему герою Сереже, пострадавшему во время хомяченья боевых трофеев. А я вот, помогал Янису.

В уголке фотолаборатории на кушетке обнимала своего зверя Света Веселова. У девочки еще не было своего героя и поэтому, она выбрала просмотр нашего кино.

Спитфайра мы привезли на наш аэродром быстро. Что там веса три тонны и еще десяток пудов. Нам достался Mk VC вооруженный двумя 20-мм пушками и четырьмя 7,69-мм пулемётами. Немного напрягали крылья размахом 11 м. и общая длина самолета, превышавшая вместимость кузова. Но после того как истребитель приподняли краном и Александр Петрович залез в кабину, мы выпустили шасси вручную, и с помощью 'матери' Михалыча защелкнули их на замок. Колеса оказались целы.

После этого Михалыч пошутил, что Миг и то потяжелее.

Перекурили.

Бросили хвост самолета в кузов и закрепили его там. А потом наш автопоезд неспешно, с инвалидной скоростью в пару километров в час пополз к родной нам стоянке.

На стоянке выгрузили.

Дождались посадки нашего прикрытия — ну очень военной 'Аннушки'. А потом слетали на аэродром. Туда.

Командир вернулся мрачнее тучи.

Над Великими Луками нас уже ждали. С соблюдением всех правил ведения шифрованных переговоров, особист зачитал нам по радио то, что не сохранилось в закрытых и опечатанных мешках.

Когда я понял, что устав не прошел и особист спрашивает, что делать с чистой бумагой, я посоветовал, начать на всех фронтах собирать удачные примеры ведения боя в обороне и наступлении и в дальнейшем на основе этих примеров самим создавать боевой устав. И если он будет издан не в 1943, а в 1942 году, то это сэкономит Советскому Союзу большую толпу хорошо подготовленных солдат.

Командир хмыкнул, кивнул, и посоветовал, дописать эту фразу карандашиком к нашим рекомендациям. Вечером. Серега отмахнулся, что запись сообщения на диктофон прошла успешно, и мы полетели домой.

Сделав небольшой крюк.

В пару сотен километров.

Ну не было над Великими Луками боксерских груш для стравливания пара из нашего командира.

Вечером, мы стали первыми зрителями нового документального фильма про Мальту. Больше всего наши девушки переживали сцену спуска парашюта спасающего пилота. После сеанса я сказал, что было бы неплохо снять и поединок 'Спитфайра' с 'Зеро' и тогда будет полнометражный документальный 'Перл-Харбор'. Янис, который уже успел просмотреть творение Голливуда, задумался, а я в очередной раз зарекся шутить над нашей 'звездой'.

А потом я увидел задумчивый взгляд Командира. Александр Петрович смотрел на 'Спит', стоящий за окном. Мне стало страшно. На одну секунду я представил, какой ценой мы будем снимать, возможно, самое игровое кино Межвременья.

После того как Янис, мысленно примерил на себя церемонию получения 'Оскара', а Командир 'ролевуху' пилота из кинофильма, разговор быстро перешел к спору о том, как же все-таки помочь нашим солдатам, имеющейся у нас Информацией.

В наиболее эмоциональный момент спора, я как всегда влез своим языком впереди головы. Когда я ляпнул, что инфа бывает разная. И, например, мы предоставили нашим карту ожидающихся (по нашей истории) ударах немцев. Да-да на карте Николаса была нанесена наиболее точная информация о планах вермахта на ближайшие несколько дней, с датами захвата Витебска, Могилева, Масштаб карты был слишком велик и вся страна там просто не помещалась. Поэтому направления дальнейших ударов на севере— Ленинград, в центре -Киев, Смоленск и Москва. На юге Крым и т.д. мы описали на обороте карты.

Эта карта дошла!

Особист указал, что вся информация проверена результатами боев. Были несколько незначительных отклонений, но в целом... Разведсводка им понравилась, просили еще.

Командир был только за. Он нарезал задачу нашему Штабу Партизанского Движения имени града Новокитежа в лице штурмана и меня на скачивание из интернета ... потом вспомнил откуда была карта и какой ценой была оплачена передача информации и махнул рукой.

Вот тут я и вылез.

Я сказал, что нам препятствуется только прямая передача информации. Радио ведь не блокируется? Да и толку от того, что мы на блюдечке привезем в наш штаб карту.

Наши солдаты нароют окопов на направлении ударов. Немцы по результатам разведки высотными Ю-86, 88 тупо изменят направления ударов. Или найдут стык и прогрызут оборону с теми же последствиями.

А вот если сбросить нашим чистую карту. Пусть даже современную реплику тех лет. И единственная информация, которую мы нанесем на ней, предполагает целеуказание по квадратам и 'улитке'. А потом по радио, имея такую же карту ...

Командир застонал и обхватил руками голову.

Серега обеспокоенно посмотрел на командира и сказал.

— Петрович, ты так не переживай по поводу Ю-86. Мы до них всего километр не дотягиваем. Для моей это не расстояние.

А штурман! Мне пришлось убегать из комнаты. Не люблю целоваться. Тем более с мужчиной.

☻☻☻

Вечером 20 июля 1941 года Иосиф Виссарионович Сталин проводил совещание Государственного комитета обороны, посвященное одному загадочному явлению.

Первым по этому вопросу докладывал Па́вел Фёдорович Жи́гарев. Генерал-лейтенант авиации с апреля 1941 назначенный начальником Главного управления Военно-воздушных сил РККА. Кроме него на данное совещание был приглашен и начальник генерального штаба генерал армии Георгий Константинович Жуков.

Доклад был краток и содержал только факты. С первых дней войны в воздухе над Белоруссией летает неустановленный двухмоторный самолет, неизвестной марки. Периодически он выходит на связь со штабами и аэродромами РККА на наших частотах связи с позывным борт 410 Китежградской разведывательной авиаэскадрильи. Сообщает различную, в том числе откровенно провокационную информацию. На глазах у советских пилотов (список к докладу прилагался) уничтожил большое количество бомбардировщиков и истребителей противника. Воспрепятствовал ведению бомбардировки немцами аэродромов Могилева и Великих Лук.

Но, по имеющейся информации, сбил также и истребитель 'Миг-3' младшего лейтенанта М. Защищаясь от нападения самолета РККА, но все-таки.

С борта самолета была совершена попытка высадиться с парашютом. Но при приземлении, сработала неразорвавшаяся авиабомба, взрывом которой парашютист был убит. Тело опознано. Это был пилот с пропавшего ранее в этом районе самолета DC-3 бортовой номер ... При нем находился пилотский планшет с картой и иными секретными сведениями..

В связи с тем, что с аэродрома в районе Могилева приходили сведения о том, что при посадке на аэродром самолет взорвался, есть вероятность того, что машин несколько. Это подтверждает также то, что при последнем появлении над аэродромом Великие Луки, на самолете явно различили американские опознавательные знаки.

По спискам управления, ни подобная эскадрилья, ни тем более подобный самолет нигде не значится. А на сделанный по каналам МИД запрос, американцы ответили, что в данном районе появление их самолетов есть событие невероятное.

В этом месте доклада В.М.Молотов утвердительно кивнул. Он хорошо помнил, как ему пришлось решать проблему неофициального получения таких простых сведений.

За все время доклада Иосиф Виссарионович не проронил ни слова. Только когда понял, что доклад генерала закончен, он махнул рукой, разрешая садиться. А потом повернулся к Берии.

— Лаврентий, не сомневаюсь, что твои люди узнали больше.

Лаврентий Павлович поправил пенсне и сказал: — Намного.

Потом генеральный комиссар достал из своей папки несколько довольно толстых листов металла и толстую пачку фотографий и показал их присутствующим.

— Вот, доставлены только сегодня. Возникли проблемы из-за того что армейские особые отделы мне не подчиняются. Но это оказалась не самая большая проблема. Я лично столкнулся с активным противодействием некоторых армейских командиров...

Услышав это вступление, Климент Ефремович Ворошилов возмущенно вскинул голову и попытался что-то возразить. Но Иосиф Виссарионович прервал его и Берия продолжил:

— ... еще, нам переданы образцы различных воружений, технологии и некоторые сведения, на которых я остановлюсь позднее. Наши потомки не скрывают свое происхождение...

— Потомки? — переспросил Маленков.

— Да, они сами дали нам много информации о себе. Информация противоречивая и неполная. Но, вот на первой фотографии отмечена стрелкой маркировка на переданном нам образце пулемета Дягтерева с ленточным питанием. Обратите внимание на выбитый год выпуска пулемета. А ведь нам достался экземпляр не новый. Более того эксперты дают однозначное утверждение, что из этого образца сделано несколько тысяч выстрелов. Ствол имеет следы интенсивной эксплуатации. Перед тем как его передать нам, его вычистили, снарядили патронами ленты и аккуратно упаковали. Вместе с инструкцией на этих листах металла. Наверное, они обоснованно предполагали, что с бумагой может что-нибудь произойти. И, все равно, по неизвестной нам причине на некоторой части носителей информация оказалась утрачена, несмотря на то, что в уголке, страниц осталась гравировка с номером страницы и листы разложены по порядку.

У специалистов сложилось даже такое впечатление, что информация не удалялась. На листах отсутствуют признаки механического и химического воздействия на поверхность. Толщина листов одинакова по всей площади. То есть имеется ощущение, что информация и не наносилась. Или же во время транспортировки листы с данными были заменены на аналогичные, но пустые. С выгравированными номерами замененных страниц.

— Ты полагаешь, что это сделано ими? Что это они подменили страницы? — трубка вождя указала на потолок.

— В данном случае, такая версия высказывалась, но логически обосновать ее не получилось. Нет данных. Но в противоречие данной версии идет то, что имея такие возможности по подмене листов, они могли бы заменить и ту страницу с оглавлением, чтобы мы не знали, сколько и чего ими удалено. А тут...

Берия помолчал немного и, не дождавшись других замечаний, продолжил:

— С предоставленным образцом был ознакомлен сам Конструктор Дегтярев. Василий Алексеевич после непродолжительного общения дал заключение, что этот пулемет — заводская переделка нашего ДП, путем перевода его на ленточное питание. Также конструктор сделал заявление, что ни он сам, ни его бюро подобных работ не проводили, но нельзя исключать возможность того, что кто-то из его бюро в инициативном порядке, не уведомив своего руководителя, попытались такое, ... по крайней мере, некоторые из изменений уже обсуждались в конструкторском бюро, но из-за отсутствия некоторых материалов ...

Потом Дегтярев осмотрел ствол, и спросил, как кто-то ухитрился так расстрелять пулемет, который рассчитан на несколько тысяч выстрелов. Это же вредительство, заявил он.

Начальник генерального штаба не знал, с чем связан вызов к Сталину. В приемной Поскребышев предупредил его только о том, что его пригласили по просьбе Лаврентия Павловича, но с чем это связано? Какой-то самолет, демонстрация фотографий оружия, какая-то чушь о пулеметах, о потомках. Голова генерала и его папка были забиты иными, гораздо более важными сведениями. Тем не менее, внешне Георгий Константинович, не показывал своего раздражения происходящим.

А Берия продолжал.

— Тем более стало интересно, что этот экипаж разведывательной эскадрильи имел голосовую связь по радио. В том числе 29 июня 1941 года с командующим войсками Западного фронта известным нам всем Дмитрием Григорьевичем Павловым.

Сначала генерала предупредили, что он открытым текстом передает в эфир информацию, которая может отрицательно повлиять на ведение наступательных действий нашими войсками...

По имеющимся у меня сведениям генерал армии Павлов отреагировал в несколько агрессивной манере...

— Да обматерил он этих советчиков! ... — резонно подумал Жуков.

— Генерал армии Павлов высказал несколько угроз в адрес экипажа и отдал распоряжение генерал-майору Таюрскому посадить летчиков под арест, что тот естественно исполнить не смог.

А затем, Дмитрию Григорьевичу была передана информация об угрозе захвата немцами командира 6-й артиллерийской батареи 14-го гаубичного полка 14-й танковой дивизии 7-го мехкорпуса 20-й армии, старшего лейтенанта Джугашвили Якова Иосифовича...