Лютобор, ждавший от дяди возражений и споров, был удивлён столь учтивым ответом. Великий князь, судя по всему, тоже готовился услышать совсем другие слова.

— Вот так. — Князь хмуро сдвинул брови и вдруг поинтересовался.

— А ты что в это время делал? Где был? Почему сам не повел в поход суздальцев?

Теперь Лютобор удивлялся уже словам Юрия.

"Да ведь он же всё знает! Зачем тогда спрашивает?" — В полном недоумении, он оглянулся на Векшу. Ближник затаив дыхание, смотрел на воеводу. Так же, как и стерегшие полон воины. Только Авдей временами бросая короткие взгляды, высматривал что-то за спиной Лютобора. Отрок заметил это, и даже хотел оглянуться посмотреть, но тут его дядя дал ответ князю. Он напомнил о том, что его сын тяжело ранен и очень нуждается в отеческой заботе.

— Что же про поход моего полка. — Голос его зазвучал зычно и твёрдо. — Так я о нём даже и не знал! Мне об этом он — Путислав обернулся, намереваясь указать на Векшу как на свидетеля, и тут Юрий Всеволодович вмешался, прервав его на полуслове.

— Ты что же не знал, что твои воины делают?! А как это ты так воеводствуешь?!

Лютобор удивлялся, глядя на князя. Тот, уступая его дяде ростом, умудрялся смотреть на него сверху вниз.

— Про брата своего ты тоже, поди не ведал? Про эту его задумку с набегом! Он ведь наших воинов тайком сманил из стана! И погубил зазря их всех! Тоже не знал? — Юрий вскинул руку, осаживая открывшего было рот воеводу. — Видишь, как вышло? Что мне теперь сказать людям Суздаля? Кто виноват? — Задав этот вопрос, он перевел взгляд на Авдея и воинов. — Да сами же суздальцы и виноваты! Лучше бы кого другого назвали воеводой. Тот же Жирослав куда как удачлив! Слыхали, небось, как он в поход-то сходил? Одних мужиков-работников, взял полных семь десятков! А с ними их семьи, их скарб, их скотина... — Великий князь запнулся, будто раздумывая, стоит ли перечислять добычу подробно, потом махнул рукой.

— Да много всего! Удачно сходил. А что мне по нраву более всего — Юрий, воздел к небу указательный палец. — Он это сотворил и людей своих сберег. Всех! — Обвёл взглядом Всеволода, Ярослава, стоявших за ними гридней и провозгласил:

— Вот кого надо бы воеводой в Суздаль!

После этих слов, Путислав долго молчал. Его лицо Лютобор по прежнему видеть не мог, но по-медвежьи склоненная голова и сгорбившиеся плечи, говорили, что его дядя едва сдерживает гнев.

— Вятшие люди Суздаля, собственным почином сами избирают себе воеводу. Всегда! И прочее также решают они же. — Произнёс он хрипло, на одном выдохе. — И спрашивать за всё тоже будут сами! С кого?! — Снова возвысил голос и объявил. — Я затеял поход к тверди Овтая. Мечеслав сделал всё по моему слову! Мне и ответ держать перед людьми Суздаля за злую судьбу их сыновей. Мне! — Путислав приосанившись, выпрямился и почти крикнул. — Мне отвечать! А еще Жирославу! С высоты своего роста, он глянул на великого князя и горько усмехнулся.

— А слышал ли ты княже, что мы с ним были в сговоре?

Юрий пару мгновений молчал, потом кивнул:

— Вот так. — И хмыкнув потребовал:

— Что же боярин, сказывай, коли есть что!

— Мечеслав должен был брать твердь не один! — Обернувшись к Всеволоду и Ярославу, громогласно сообщил воевода. — Боярин Жирослав обещался помочь. Об этом мы с ним загодя сговорились. Но он не пришел. Видать приглядел поживу попроще.— Воевода хмыкнув, кивнул на пленных и посмотрел на князя. Тихим, проникновенным голосом закончил. — В том, как всё обернулось, мы с Жирославом равно виновны. Вот за это с нас Суздаль и спросит.

Он замолчал, а Лютобор впервые в жизни, не был уверен можно ли вполне, верить его словам. О том, что поход его отца задуман именно Путиславом, он знал. Но участие во всём этом боярина Жирослава, о котором он от старших, и слова доброго не слышал, его потрясло. Он смотрел на своего дядю и сомневался в том, что правильно его понял. Великий князь, судя по его лицу, сейчас переживал похожие сомнения.

— Так вы это всё с ним на пару затеяли? — Задумчиво уточнил он.

— Да! Я же про это и говорю! — С жаром воскликнул воевода. — Я знаю, ты беседовал с воином Жилятой. Разве он тебе не поведал об этом?!

— Воин Жилята поведал о многом, да только вот всё не по делу. — Без тени улыбки усмехнулся Юрий и неожиданно похвалил. — Молодец! Умеешь ты подобрать себе ближников. Ни о чём таком он мне не рассказывал. А кто еще об этом знал?

— Брат мой Мечеслав, храни его Господь!

— Не оставь его Премилосердная Дева Богородица! — Юрий Всеволодович перекрестился. — Однако пока что у него не спросишь. Кто еще?

Воевода под требовательным взглядом князя развёл руками:

— А ты расспроси самого Жирослава! Не станет же он перед тобой запираться?! Так ты вели за ним послать! Всё сразу же и прояснится.

Юрий Всеволодович с сомнением смотрел в его глаза, так словно искал в них искренность, находил её и не верил что это она. Путислав ждал ответа с покаянным смирением. Наконец Великий князь не торопясь обернулся к брату и сыну.

— Отправьте, кого-либо, позвать сюда боярина!

На душе Лютобора сделалось легко. Он не понимал поступков своего дяди, но то что князь ему поверил, это его обрадовало.

"Может быть, на наших и нет большой вины?! Тогда князь на отца и гневаться не станет".

— Пустое это княже! — Рокочуще раздалось у него над ухом. Лютобор от неожиданности излишне резко обернулся и прямо перед собой увидел Жирослава. Тот вышел вперёд и обращаясь к Юрию повторил.

— Пустое это слать за мной. Я давно уже здесь. Мешать не хотел. Слушал пока что. — Боярин остановился в пяти шагах от великого князя. Выдержав долгую паузу, он дождался всеобщего внимания, и даже не взглянув на Путислава, объявил.

— Я слышал все, что вы говорили. Но я не понял, о чём тебе рассказывал воевода Суздаля. Ни о каком сговоре с ним, мне неведомо.

После этих слов, на какую-то минуту установилась такая тишина, что можно было расслышать скрип снега под лапками прыгавшего по дороге воробушка. Затем Путислав резко обернувшись, рявкнул так, что толпа полоняников в страхе всколыхнулась.

— Ты что же меня во лжи уличаешь!? — Положив ладонь на рукоять меча, он шагнул к Жирославу, который оставаясь на месте, тоже взялся за оружие, и прицельно глядя исподлобья, произнес.

— Да. Ты на меня возводишь напраслину...

— Ну, пусть Бог рассудит! — Не дав договорить, Путислав выхватил меч и двинулся на противника. Тот отступил на пару шагов, при этом смещаясь влево. Лютобор оторопело смотрел на то, как его дядя сходится с соперником для поединка. Еще шаг и зазвенят сталью мечи и истоптанный снег обагрят кровью.

"Вот и настал Жирославу конец!" — Подумал он, глядя на клинки, блестящие на солнце.

— Образумьтесь бояре! — Великий князь, возникнув рядом с поединщиками, остановил их окриком. — Клинки долу, живо!

Жирослав сразу и с готовностью ему повиновался. Путислав прекратил наступление, но и не торопился спрятать меч в ножны.

— Охолонь воевода! — Сказал ему Юрий. — Ты чего это будто зверь лютый?

Путислав обернулся к нему, с трудом оторвав взгляд от соперника.

— Княже, да слыхано ль такое? Что бы о честном муже сказали, так же как он про меня сейчас лаял?! Да после этих слов...

— Остынь уже! — Снова возвысив голос, приказал князь. — Ты тоже про него наговорил не мало.

— Но я сказал правду! Сказал всё как есть! — Путислав горячась, хлопнул себя левой рукой по груди. — Не можешь поверить, так расспроси еще раз Жиляту. Он подтвердит!

— Да будет уже! — Юрий даже скривился. — Нечто же я не понимаю? Жилята твой ближник и подтвердит все, что ты скажешь. Как ему верить? Да меч опусти! — Рявкнул. — Вот так! Других видоков нет? Вот видишь, слова твои, против слов Жирослава. Как вас рассудить?

— Ну, так дозволь нам самим...

— Нет! — Великий князь взмахнул перед ним рукой. — Я не хочу, чтобы мои воеводы промеж собой грызлись как псы! Слышишь меня?!

Путислав не отвечая, смотрел на него. Потом скрежетнул зубами:

— Твоя воля княже. — И спрятал меч в ножны.

Тут неожиданно ему на помощь пришел до этого молчавший князь Ярослав. Шелестя чешуйками брони, он подошел к Юрию.

— Просят, чтобы их сам господь рассудил? Ну, так и уважь! Им не обязательно самим друг с другом биться! Пусть выставят вместо себя поединщиков. — Он окинул взглядом соперников. — Найдете кого?

Путислав от неожиданности замешкался с ответом. А Лютобор был уверен, что он откажется.

"Дядя никому чести не уступит!" — Подумал он и тут вперед выступил Векша. В мертвой тишине, снег под его сапогами заскрипел подобно льдам, ломающимся на весенней реке. Князья, бояре и все остальные, услышав этот звук, разом на него обернулись. Почти все они, смотрели на Векшу с интересом. Лица Юрия и Путислава выражали неодобрение. Лютобор видел их взгляды, но более всех привлёк его внимание Авдей. С глумливой ухмылкой, обращенной к Векше, он отделился от остальных воинов и подошел ближе к спорящим, встав за спиной у Жирослава.

Ярослав, от которого не укрылось ни одно движение и ни один взгляд, обрадовано воскликнул.

— Ну вот! Есть поединщики! Что скажете бояре?

— Нет! — Снова рявкнул великий князь и обернулся к Путиславу.

— В Суздале промеж собой как захотите, так и решайте! А прежде того, пока вы в моём войске, — он с угрозой посмотрел на каждого из соперников, — даже и не думайте!

Юрий Всеволодович замолчал, глядя на бояр. Те стояли, потупившись, и своих чувств никак не проявляли. Только Ярослав, был чем-то раздосадован, но тоже вслух ничего не высказывал.

Наконец великий князь убедившись, что всеми понят правильно, удовлетворенно кивнул.

— Вот так! Теперь же воеводы, ступайте к своим людям. — И немного просветлел. — Чую будет у нас дело большое. Вот вы и изготовьтесь!

Поднимаясь по улице к шатрам, Лютобор мысленно переживал события, свидетелем которых только что стал. Поступки Юрия, Путислава и многих других, были совершенно ему не понятны. Он даже подумывал расспросить о них дядю. Правда тот и раньше, отвечал на вопросы не часто, а последнее время всё реже и реже.

"Скорее бы уже батюшка вернулся!" — Затосковал Лютобор. Два дня назад он узнал, что отец жив.

— Люди говорят, что средь павших Мечеслава нет. Значит в плену. — Сказал тогда Путислав и пообещал. — Выкуплю.

Лютобор в тот раз почти успокоился.

"Уж коли дядя так сказал, то так оно и будет". — Впрочем, в последнее время многое происходило против воли Путислава. Вот хотя бы сегодня — было столько странного и необъяснимого, что Лютобор все-таки решился.

"Расспрошу дядю. Только дождусь, пока в шатре никого не будет. А то он снова разбранится, да куда-нибудь отправит".

Он так крепко задумался, что чуть не налетел на Векшу. Тот, остановившись почти на самом верху подъёма, окликнул воеводу.

— Путислав Всеславич, я тебе пока не нужен? Нет? Ну, так я пойду, прогуляюсь по стану. Кое с кем поговорю, кое-кого послушаю. К нашим вот зайду...

Путислав одобрительно хмыкнув, хлопнул его по плечу.

— Ступай. Меня, коли что, у Жиляты ищи! — Потом посмотрел на племянника, и взгляд его стал строгим.

— Довольно шляться попусту! Иди в шатер, там может, хоть Лавру поможешь!

Лютобор недоумевая, чем это он прогневал дядю, поспешил сделать так, как ему было велено.

Жилята щуря спросонья глаза, смотрел на гостя. Путислав, поплотнее задёрнув полог на входе, прошел прямо к ложу Авдея. Расположившись на нём, стал мрачно оглядываться по сторонам, изучая видневшееся во мраке убранство шатра. Увидев неприбранную постель Векши, нахмурился и только после этого справился о здоровье Жиляты. Тот, пожав плечами, как мог бодро ответил, что благодаря стараниям Лавра, раны его уже заживают.

— Мясо зарастет, резвей, чем прежде буду! Еще послужу! Еще повоюю!

Путислав, на его заверения, кивал, потом нахмурившись еще больше, потребовал.

— А поведай-ка мне, о чем это с тобой великий князь побеседовал!

Жилята во всех подробностях пересказал свой разговор с Юрием. При этом он пытался понять, какое впечатление, производит на воеводу но, не смог, так и не дождавшись от Путислава проявления, каких-либо чувств.

— О тебе не сказал ни единого слова. Хоть великий князь на этом настаивал. — Закончил он.

Путислав только рукой махнул, кисло скривившись.

— Ай, надо было тебе, говорить всё как есть. Князь сам обо всём догадку имеет. Он так мне и сказал. Я встретил его нынче...

Воевода поведал о сегодняшних событиях. Его рассказ в другое время изумил бы Жиляту. Сейчас же, всё услышанное не производило никакого впечатления, пока он не услышал слова князя о себе самом.

"Юрий не верит моему слову?! Да я в стольких битвах... Как он сказал? Ближник воеводы? Так что же с того?" — Еще больше чем сами слова князя, его заботило то, что их слышали многие.

"А значит скоро через них, узнают и все остальные". — Откуда-то вдруг подступило уныние. — "Я честной муж. Но что скажут люди?" — Чувство несправедливости затопило его. Жилята даже перестал слушать воеводу, который, поднявшись с места, расхаживал туда-сюда, рассуждая о чем-то и угрожая кому-то. Отвлечься от собственных переживаний, он сумел только когда Путислав вдруг умолк, глядя в сторону входа, на только что вошедшего Векшу.

— Ну, есть что сказать? — Воевода, прищурив один глаз, заложил руки за пояс.

— Новость есть важная. — Векша подошел к своему лежаку, сгрёб подушки в кучу и уселся, опершись на них. Видно было, что ему хочется уже скинуть сапоги и улечься. Не делал он этого, чинясь воеводу, который, проявляя несвойственное ему терпение, ждал, по лицу своего ближника уже поняв, что новость действительно важная. Наконец Векша, взглянув поочередно на него и Жиляту, сказал.

— Всеволод кроме тех сбегов голозадых, поймал еще двух Пургасовых воинов. У них смогли выпытать, где стан эрзян. Утром Юрий туда, двинет всё наше войско. Авдей и Жирослав готовят в поход суздальцев.

— Кто? — Потемнел лицом воевода. — Авдюха и Жирка?! Ну, уж я им! — Более ничего не говоря, Путислав широким шагом покинул шатер. За ним, вскочив со своего лежака, последовал Векша.

Жилята опять остался один на один с тяжелыми думами.

Глава одиннадцатая.

Изяслав всё так же лежал на своём ложе, безмолвный и неподвижный. Лишь слабое дыхание говорило о том, что он жив. Время от времени поглядывая на него, Лавр готовил какое-то зелье. Брал что-то из сумки, бросал в ступку и шептал какие-то, неразличимые на слух слова. Во всём этом виделся колдовской обряд. Запретный, таинственный и Лютобору не хотелось, что бы Лавр заметил, как он за ним подглядывает. Впрочем, лекарь, судя по выражению лица, был полностью поглощён своим занятием и не обращал на отрока внимание. Отвлёкся он только тогда, когда в шатер вместе с неразборчивым шумом с улицы, вошел Прокл. Встретившись с вопросительными взглядами, большим пальцем указал себе за спину и с тревогой в голосе сообщил.