Технологическое древо Фронтир Индикона

Ловля лосося и заготовление его впрок было главным занятием тлинкитов во время летнего трудового сезона. Помимо различных пород лосося индейцы добывали также сельдь, палтуса, треску и рыбу-свечу. Жир последней высоко ценился индейцами как побережья, так и глубин материка. Охота и собирательство имели для тлинкитов важное, но всё же второстепенное значение — это было занятие мужчин. Женщины же занимались собирательством, заготовляя различные ягоды, коренья, клубни, кору хвойных деревьев. Кроме того, они собирали птичьи яйца на островах, а также моллюсков, крабов и водоросли в прибрежной полосе во время отлива.

Единственным домашним животным тлинкитов была собака мелкой породы. У них было развито множество примитивных ремёсел — вырезание тотемных столбов, изготовление ложек из рога и деревянных боевых шлемов. Женщины из корней канадской ели плели прочные и изящные корзины, не пропускавшие воду и шляпы, нередко украшенные тотемным орнаментом. Обработка самородной меди была знакома тлинкитам. Из неё делали наконечники стрел, копий и гарпунов, лезвия ножей, шила, крючки. Они накаляли её до ковкого состояния, а затем ударами каменных молотов придавали ей нужную форму.

— Точно, как мы сейчас! — выкрикнул Мартин.

Немного отхлебнув чая, Павел Петрович продолжил:

— Изделиями своего труда они торговали с племенем хайдо, у которых приобретали каноэ, известные на всём побережье. Эти лодки, выдолбленные из огромных стволов красного кедра, вмещали до сотни человек.

— Да, это считай корабли! — восхитился Мартин.

— Интересно, а сколько такой кораблик долбить? — спросил Иван.

— Уж чего-чего, а этого не знаю, — Павел лишь развёл руками. — Верней всего, сперва они выжигали ствол, а после дорабатывали теслом борта. В марте-апреле тлинкиты отправлялись на весеннюю охоту, женщины в это время собирали водоросли и ракушки и заготовляли дикий ревень, клубни камчатской лилии, а также внутреннюю мягкую кору хэмлока весьма недурную на вкус. Тогда же к устьям больших рек Аляски подходят для нереста косяки рыбы-свечи, из которой индейцы вываривали в больших количествах ценный рыбий жир. Однако, основная страда начиналась чуть позже, в июле, когда они ловили и запасали впрок лососевых, в огромных количествах, заходящих для нереста в реки Аляски. Лосось для них, что для нас хлеб — основа жизни. Охотой они занимались всю осень и зиму. В ноябре обычно главы тлинкитских домов созывали своих родственников и друзей на особые пиры-потлачи, которые продолжались по многу дней.

Дом у тлинкитов строился из толстых досок с четырьмя несущими опорными столбами внутри и часто ещё с четырьмя снаружи. Небольшое круглое или овальное дверное отверстие завешивалось шкурой. Внутри дома выкапывалось четырехугольное углубление, в центре которого помещался очаг. При входе в дом спали рабы, которые в изрядном количестве имелись у индейцев. Фасад и перегородка внутри дома богато покрывались тотемными рисунками, а угловые столбы — резьбой. Каждый большой дом имел собственного духа покровителя, на которого указывал тотем рода. При постройке дома варварский обычай дикарей требовал, чтобы были убиты несколько рабов, а их тела брошены в ямы для опорных, зачастую тотемных, столбов дома.

Женщины носили туники из дубленой кожи оленя или тюленя и меховые накидки, а мужская одежда отличалась вышитым орнаментом и плетеными шляпами. В холодное зимнее время они носили штаны из замши, мокасины и тёплые куртки из тюленей кожи. Головные уборы представляли собой цилиндрический деревянный каркас с прикрепленной спереди, раскрашенной, резной пластиной из дерева. Особенно роскошная одежда была у вождей, которые имели накидки, длинные рубахи, отороченные мехом калана, и ноговицы из замши с нашитыми клювами топорков, а также широкие кожаные передники с длинной бахромой, украшенные тотемной символикой. Шаманы носили кожаные повязки с прикрепленными к ней по окружности рогами горных коз. По особо торжественным случаям вожди надевали деревянные шляпы с изображением родового тотема, сзади к которым подшивалась мантия из меха горностая, особо ценимого тлинкитами.

Наиболее популярными украшениями были раковины денталии и акульи зубы, которые носили как подвески в ушах и носу. Богатые индейцы имели украшения из меди — кольца, браслеты и ожерелья. Излюбленным украшением шаманов были подвески из медвежьих зубов, нередко с вычурной резьбой на них. Мужчины-тлинкиты носили волосы до плеч, иногда распущенными, а чаще, особенно во время военных походов, связывали их в пучок на макушке. Шаманы же никогда не стригли волос заплетая их в несколько кос. так как считали, что в них заключена магическая сила. Волосы при этом они склеивали сосновой смолой, отчего при ходьбе и танце издавался громкий треск. Во время церемоний тлинкиты обсыпали волосы орлиным и другим птичьим пухом. Обычной была раскраска лица, а иногда и тела красным и чёрным цветом.

Основным продуктом питания являлась рыба, особенно сушеная или вяленая лососина, которую они ели, обмакивая ее в тюлений жир. Лакомыми блюдами считалась икра сельди, сушёные водоросли, моллюски и крабы. Кроме того, в пищу шло мясо снежных коз, горных баранов, медведей, сурков, а также морских животных: тюленей, морских львов, каланов, бурых дельфинов, китов и касаток. Однако они никогда не охотились на воронов и альбатросов и не употребляли их в пищу, что объясняется очевидно, религиозными запретами. Племена тлинкитов делились на фратрии — Ворона и Волка.

— А что это такое? — спросил Мартин.

— Я и сам не особо в этом силён. Там столько условностей и тайных знаков, что многие вещи умышленно не доводились до европейцев. Известно, что главной функцией фратрий было регулирование браков между родами. Фратрии делились на роды, каждый из которых имел своё собственное имя — тлюкнахади, дешитан, вушкетан, хихчади, кагвантан. У каждого свои танцы, имена, эмблемы-тотемы, рисунки, наносившиеся на лица, боевые кличи и даже духи, 'посещавшие' шаманов, считались собственностью рода и ревниво оберегались от посягательств чужаков. К примеру воины рода киксади во время атаки ухали, как совы, поскольку, согласно легенде, одна из женщин их рода превратилась якобы в сову.

Их оружие ближнего боя состояло из длинных копий до пяти метров длинной, тяжелых резных дубинок-палиц из китового ребра или камня и костяного кинжала с коротким лезвием. Оружием дальнего боя были дротик, лук и стрелы. Лук они при стрельбе держали горизонтально чтобы было удобнее целиться с каноэ. Защита богатого воина состояла из тяжёлого деревянного шлема с забралом и куяка из деревянных планок под которую подевалась рубаха из толстой лосиной кожи. Удивительное дело, такие неказистые доспехи могли успешно противостоять не только стрелам и копьям, но иногда пулям европейских ружей. В полном вооружении тлинкитский воин напоминал самого настоящего средневекового европейского рыцаря.

Сами воины отличались храбростью и неустрашимостью. На огромных каноэ, подобно викингам, они передвигались на огромные расстояния, при благоприятной погоде проплывая за сутки по 200-300 верст. Скрытно подплыв к вражескому селению, они неожиданно нападали на рассвете. Пленников либо убивали, либо обращали в рабов. Каждый отряд обязательно сопровождал шаман. Духи шамана, по представлениям индейцев, охраняли отряд, предсказывали появление врага, число убитых и раненых.

Воспитание мальчиков было направлено на то, чтобы они выросли крепкими, закаленными воинами. Для этого уже с трехлетнего возраста они приучали купаться детей в море независимо от времени года и погоды. После продолжительного купания, в особенности зимой, устраивались публичные бичевания розгами, чтобы приучить будущего воина стойко переносить сильную боль. Перед военным походом индейцы совершали маневры, имитируя сражение. За четыре дня до похода у военного предводителя и шамана начинался пост, а до этого они вместе с остальными воинами соблюдали длительное воздержание, продолжавшееся иногда в течение года. Стремясь обеспечить успех военной экспедиции, воины 'убивали' и связывали, как пленников, деревянные фигурки врагов. Такие фигурки были и у жен воинов, и непосредственно перед отплытием боевого каноэ воины и жены перебрасывали их друг другу. Считалось, что муж женщины, не поймавшей фигурку, будет убит. Во время рейда тлинкиты соблюдали ряд строгих табу. Если воин погибал в бою, то соратники на его месте в каноэ устанавливали вертикально весло, чтобы женщины могли уже издали увидеть, чей муж не вернулся из боя. В случае успешного набега индейцы приближались к родному селению с громкими победными песнями, на борта каноэ привязывались скальпы убитых врагов. Причём скальпы разрешалось снимать только шаманам. Во время праздников они служили тем украшениями, что было, впрочем, распространено и среди других индейцев Америки. Взятые в плен неприятели нередко подвергались жесточайшим пыткам: прикладыванию углей к различным частям тела и на оскальпированную голову, вырывание волос и бороды, протыкание ушей, носа, губ, глаз, языка, вырывание ногтей, выкручивание пальцев, расщепление фаланг, вытягивание жил. Каждый род по-своему приносил жертв. Каких-то медленно убивали шаманы на алтарях, а вот, к примеру, род касатки покрывал тело несчастного мелкими порезами и выбрасывал посреди залива, где в скорости несчастного разрывали на части касатки, водившиеся там в изобилии. Племена часто воевали меж собой, но после мир между враждовавшими сторонами заключался в торжественной обстановке и сопровождался выдачей заложников, которых называли 'оленями' по-ихнему 'кауакан'.

Система верований у них весьма запутанна. Землю они считали плоской, а небо твердым. Звезды в их представлении, были кострами в жилищах обитавших на небе духов, а солнце и луна — живыми существами, понимавшими человека. Земля, согласно тлинкитским мифам, покоилась на гигантском столбе в виде передней лапы бобра, который удерживала подземная старуха Агишануку. Идейцы считали, что не будь старухи, земля давно бы опрокинулась и потонула в море. Землетрясения, по мнению индейцев, происходили из-за борьбы Агишануку с Человеком-Вороном Йэлом. Йэл, рассердившись на людей за несоблюдение ими его заветов, пытается оттащить старуху от столба и опрокинуть землю. Чтобы помочь старухе справиться с могучим противником, индейцы во время землетрясений выбегали из своих домов, садились на землю и начинали перетягивать друг у друга палки, сопровождая эти действия магическими песнями.

У тлинкитов имелось великое множество тотемов-фратрий, родов, линиджей. Были как личные, так и семейные тотемы. Самым ценным тотемом считалась церемониальная родовая шляпа. Одев её вождь с жезлом в руках и прочими регалиями выступал на потлачах, как представитель рода, его предок и одновременно как его сверхъестественный тотемный покровитель.

— А потлачи это что такое, позвольте узнать? — поинтересовался Павел.

— Потлачи-то, — можно сказать, особые праздники, сопровождавшиеся подарками, раздачами даров. Зачастую вождь собирал гостей из других племён и фратрий и демонстрировал им регалии и тотемы рода. Приобретенный при этом престиж, распространялся на тотем, а через него — на род и самого вождя, которому вставляли в шляпу особый знак.

— В индейских легендах и мифах о происхождении тотемов предками рода выступают медведя-гризли, речная выдра и росомаха. Последняя пользовалась их расположением за свою храбрость и хитрость. У тлинкитов существовала даже поговорка: 'Умен, как росомаха'. Если тлинкит фратрии Волка встречал гризли, то он обращался к нему со словами: 'Ихони айяха'т' — 'я твоей стороны', а также: 'Ка дутл канз' — 'имей жалость ко мне' или 'Хат ка тлахетл' — 'сделай меня счастливым'.

На этом месте повествование Павла Петровича прервал наш дружный смех.

— Ну дают!

— И как, делал?

— Совершенно-с с вами согласен. Чудной нард до невозможности! Так я продолжу. Из мелких животных внимания тлинкитов удостоилась мышь, которая, по их представлениям, помогала колдунам красть имущество 'испорченных'. Это ещё чего, а вот, к примеру, маленькая лягушка в глазах тлинкитов была опасным существом, так как слизь на её коже считалась очень ядовитой. Отчего изображения лягушки наносились на шаманские погремушки. Среди морских обитателей индейцы особо выделяли касатку и морского льва, которые, по их представлениям, могли быть могущественными помощниками шаман. Из птиц, как, впрочем, у многих других племён у тлинкитов безусловным и всеобщим почитанием был окружен ворон. Так же они весьма боялись сов, крик которых приносил будто бы несчастье.

Весь мир, как считали тлинкиты, был населен множеством духов и душ людей. Они верили, что в загробном мире душа человека занимает такое же место, какое он имел при жизни. Чтобы обеспечить богатого и знатного человека слугами в потустороннем мире, на его поминках убивали одного или несколько рабов, чьи души должны были прислуживать душе покойного вождя. Что, впрочем, распространено у многих других народов, особенно тут, в Африке. Душу простого тлинкита в нижний мир должна была сопровождать душа собаки, чтобы им было тепло в загробном мире. Тела своих покойников они обычно сжигали на погребальном костре. Останки покойного заворачивались в шкуры и помещались в ящик, а тот, в свою очередь, в небольшой деревянный домик или на вершину тотемного погребального столба в стороне от селения. По представлениям индейцев, душа могла вернуться из потустороннего мира и вновь вселиться в новорожденного того рода, к которому относился ее хозяин до своей смерти.

Кроме душ людей, мир населяло множество духов животных. Особым почитанием пользовались духи речных выдр, как и само животное. Духи речных выдр — 'кушта-ка' могли зачаровывать людей, сводить их с ума и даже превращать в оборотней. Тлинкиты верили также в существование духов скал, озер, болот, ледников. Я тогда записал часть имён духов, больше двух сотен вышло.Главным подводным духом у них считается Конакадет, изображавшийся обычно в виде монстра с большой головой, ногами и плавниками, один взгляд на которого будто бы приносил богатство и счастье.

Шаманы у тлинкитов почитались более, чем у других индейцев всего побережья Америки. Индейцы верили, что шаманы могут выступать посредниками между миром людей и миром духов — 'еков'. Последние по их представлениям помогали увидеть будущее, найти колдуна или вора, лечить болезни, предотвращать беду. Шаман мог иметь несколько духов-покровителей. Чем больше их было, чем многочисленнее были шаманские маски, бубны и погремушки и тем влиятельнее считался шаман. Состояние экстаза шаман вызывал обычно пением, ударами в бубен, исступленными плясками. Тлинкитские шаманы широко используют гипноз и самовнушение и нередко достигали удивительных результатов при лечении больных, а также при определении вора. Тлинкиты безусловно имели сословное общество. Если воина замечали за такой, считавшейся рабской работой, как чистка рыбы или переноска, то позор падал на весь род. Зазорным считалось участие в шумной ссоре с рабом или человеком низкого статуса. Вождь в разговоре попросту игнорировал члена рода низшего ранга и не говорил о нём как о брате, а только как о человеке такого-то дома. Рабы у тлинкитов не имели никаких прав и были в массе чужеземцами или их потомством, захваченными во время набегов, либо купленных у соседских племён. Рабы были собственностью главы дома и выполняли самые тяжёлые и неблагодарные работы.