Наездник

Кто-то глухо застонал за спиной, и я оглянулся, едва не шлёпнувшись на зад. Темнота здорово мешала, но я быстро сообразил, кто передо мной. Луч, со спаленным боком. Пламя жестоко изуродовало пса, обуглив кожу до мяса. Но собака ещё была жива и смотрела на меня тускнеющим взглядом.

— Держись, братишка, — прошептал я и достал из кармана шприц с обезболивающим. Их я взял три. На всякий случай, — Завалю уродов и вернусь за тобой.

Собака отключилась, а я пополз дальше, выбирая удобную позицию. Таковая никак не находилась, но обнаружился ещё один чёрный, сидящий на корточках рядом с сараем. Здесь царил полумрак, поэтому я осторожно опустился на колено и прикончил врага с одного выстрела.

Всё, теперь стоило заняться шестёркой у дома. Поскольку удобной позиции так и не нашлось, придётся вести огонь с неудобной.

Огромный пень, который Вера планировала использовать как стол, для пикников, скрывал большую часть моего тела. Противников он тоже скрывал, но это — поправимо.

Некоторое время я выжидал. Если бы враги собрались в одном месте, поговорить или покурить, то этим они бы здорово облегчили задачу одинокому стрелку. К сожалению, засранцы не курили и переговаривались на расстоянии. И вообще, в их бесцельном перемещении по двору я не видел никакого смысла. Как, впрочем, и во всём остальном, происходящем сегодняшним вечером.

Первой очередью мне удалось срезать сразу двоих, оказавшихся рядом. Один упал пластом и больше не шевелился, а второй — схватился за живот и протяжно завыл. Броуновское движение прекратилось, а из домика выскочили ещё двое. Да мать же вашу! Кто-то бросился к раненому, а остальные побежали к ограде. Причём — в разных направлениях. Первым снял того, который убегал за домик, пока не успел скрыться из виду.

И тут начался фейерверк. Чёрные не понимали, что происходит, поэтому шмаляли во всех направлениях. Несколько пылающих шаров пролетели над головой и врезались в деревья. Огонь радостно набросился на ветки, заодно осветив всё вокруг. Пока враг занимался деструктивной деятельностью, я прикончил ещё парочку.

К сожалению, то ли я сам демаскировался, то ли чёртовы стекляшки-таки помогали отслеживать цель, но уцелевшая троица принялась садить огненными сгустками прямо в мой пень. Кусок деревяшки разлетался обломками, но пока держался. Огрызаясь огнём, я медленно отползал к лесу. На подмогу врагу пришёл ещё один боец, вынырнувший из-за угла постройки. Э-эх, мне на помощь точно никто не придёт.

Деревья за спиной горели, пень — тоже и вокруг становилось ясно, словно днём. Скверно. Пылающий колобок плюхнулся совсем близко и меня осыпало горячей землёй. Пришлось катиться, постреливая в сторону противника. Там дико завопили и начали выкрикивать что-то, напоминающее ругательства. А. беситесь, черти!

Враги отвлеклись и это позволило мне вскочить на ноги (Боже, как же они болели!) и сделать рывок в сторону станции. Отклеился пластырь и кровь снова закрыла обзор. К чёртовой матери! Я прижался к стене домика и выглянув за угол обнаружил одного чужака совсем рядом. Видимо он что-то почуял, потому что повернул ко мне прорези своего балахона. Нажимая на спуск, я слышал его истошный визг и видел руки, вскинутые в протестующем жесте. Потом он умолк, а у меня кончились патроны.

Времени менять обойму не имелось, поэтому я выдернул револьвер и всадил две пули в противника, укрывшегося за обломками машины. Он ещё падал, а я уже искал взглядом последнего и никак не находил. Чёртова кровь заливала глаза, вокруг всё пылало, а проклятый урод продолжал скрываться.

У меня просто не оставалось сил на эту игру в прятки. Если мы продолжим носиться, то я рухну и отключусь. Ничего другого не оставалось, поэтому пришлось выбежать на открытое пространство, предлагая себя в качестве лёгкой мишени. Так можно. Так иногда можно. Главное, успеть уловить направление, откуда выстрелит враг.

Я успел. Увидел, как вспыхнул огненный шар и тут же всадил туда оставшиеся три заряда. Однако чужак тоже сумел использовать своё хитрое оружие, и земля под ногами превратилась в фонтан из огненных ошмётков. Меня отшвырнуло с такой силой, словно приложил кулаком обезумевший исполин.

В голове мутилось и очень сильно тошнило. То ли — контузия, то ли — банальное сотрясение мозга. В ушах звенело, а перед глазами мелькали разноцветные бабочки. Ноги полностью исчерпали ресурс, поэтому пришлось ползти, извиваясь, как змея и цепляясь руками за камни, потом — за ступени и наконец — за порог дома.

За открытой дверью лежал связанный Иван и тихо мычал сквозь плотный кляп. Руки почти не слушались, но я таки сумел достать нож и перерезать прочную верёвку на запястьях якута.

— Дальше — сам, — пробормотал я и теряя сознание пополз по коридору.

Мне нужно было увидеть сестру. Убедиться, что проклятый Басмач не расправился и с ней. В этот раз я должен был успеть. Господи, возьми всё, что угодно, но дай спасти сестру! Хотя бы её...

Чёрные пятна почти закрыли мир, когда я распахнул тяжеленую дверь в гостиную и вполз внутрь.

Пленницу привязали к стулу.

Обеих пленниц.

— Маша? — пробормотал я и отключился.

ЧАСТЬ 2. МУАРРАТ

1.

Свет тонкими струйками просачивался под веки и тут же превращался в холодные капли, которые падали на внутреннюю стенку черепа. Кап. И резкая боль пронзает голову. Кап. И кажется, что башка вот-вот разлетится на мелкие части.

Поначалу это были просто боль и вспышки. Однако шло время и каждый последующий всполох выхватывал из мрака какую-то картинку. Я постепенно начинал понимать, почему мне так плохо, что произошло, да и вообще, кто я такой. До этого во мраке плавала аморфная медуза, лишённая личности и памяти.

И её не слишком радовали возвращённые атрибуты.

Мало того, что вернулась глухая сердечная боль, ставшая привычной за последние годы, так ещё и пришло резкое беспокойство. Я отключился в тот момент, когда заполз в комнату, где сидели привязанные к стульям Вера и Маша. И если присутствие сестры ничуть не удивляло, то я категорически не мог понять: откуда взялась моя погибшая жена?

Галлюцинации, после взрыва, едва не размазавшего меня по земле? После контузии, говорят, некоторых ещё и не так рисовало. Однако же, связанная Мария выглядела так реально...И испуг на красивом лице и свежая царапина, пересекающая лоб.

Я открыл глаза и тут же поток света затопил меня, закружил и немного потрепав, вынес на спокойный берег. Правда, некоторое время я вообще ничего не видел, кроме ослепляющего сияния, от которого резало в глазах и трещал затылок. Вроде бы, лежал на чём-то мягком, а что-то плотное и упругое стягивало тело в районе паха.

— Очухался, — сказала невидимая пока Вера и в голосе сестры я различил явное облегчение. — Говорить-то можешь, спаситель?

Перед глазами качнулась смутная тень и приблизилась, стремительно обретая чёткость. Сестра, в расстёгнутом медицинском халате. Давненько я её не видел в подобном облачении. В руке у Веры появился крохотный фонарь, которым она тут же принялась светить мне в глаза.

— Ну, блин, — проворчал я, с трудом отлепляя язык от нёба. — И так у вас тут, как сваркой шарашат, а ещё ты лезешь.

Вера убрала орудие пытки и улыбнулась. Потом подвинула ближе стул и села, внимательно рассматривая меня. Кажется, сестра немного похудела и под глазами появились тёмные круги, какие бывают от недосыпа.

— Долго я? — первая попытка подняться оказалась неудачной, и я шлёпнулся обратно на подушку. Сестра следила за моими усилиями, но помогать не тропилась. Впрочем, и не ругалась. — Твою мать! Точно ватой всего набили.

— Четвёртый день, — сообщила Вера и вздохнула. — Пришлось мотаться в посёлок за памперсами. Ты уж прости, но другого выхода просто не было. Заодно молодость вспомнила.

Ага, так вот оно что. Я почувствовал, как у меня начали гореть уши. Однако стыд тут же уступил место тревоге. Четвёртые сутки, а у меня дома — три некормленых ржи. Да ещё и раненая собака.

Послышалось тихое повизгивание и приподняв голову, я обнаружил возле стены кусок старого матраца, на котором расположилась скулящая Дина. Мои временные повязки заменили пластиковыми шинами и теперь животное напоминало фантастического киборга. Смешного, надо сказать.

Мяукнуло и ко мне на кровать запрыгнул Степлер. Осмотрел хозяина с ног до головы, ткнул лапой в бок, обнюхал и лишь окончательно убедившись в том, что перед ним действительно тот, кто обязан его кормить, принялся довольно урчать.

— Э-э, — начал я, не зная, как перейти к вопросу о третьей зверушке.

— Твое "э-э" сидит в сарае, — пояснила Вера с некоторой опаской поглядывая на мурчащее мурло, шагающее по кровати в сторону моей головы, — потому что плохо себя ведёт. Не представляешь, сколько усилий потребовалось от Ивана, чтобы переправить твоего дракончика через реку. А этот говнюк первым делом устроил натуральный скандал. Рыл носом землю, размахивал своими огрызками и едва не...Впрочем, об этом потом. Когда увидел, что ты живой, немного успокоился и позволил себя запереть. Но жрёт он!

— Это да, — согласился я. А что, против правды не попрёшь. — Там ещё Луч был. Я ему вкатил обезболивающее...

— Луч умер, — коротко ответила Вера и я не стал продолжать. На войне такое случается и как не старайся, но кто-то всегда погибает. Главное, чтобы эта гибель не оказалась бессмысленной.

— Что это за уроды и какого им было нужно? — спросил я и сделал ещё одну попытку приподняться. В этот раз получилось и я сел, оперевшись о спинку кровати. — И ещё, мне бы попить.

Вера подтащила металлический столик на колёсиках. На его блестящей поверхности лежали шприцы, какие-то ампулы и стоял графин с чем-то жёлтым. Появилось сильное подозрение, что это — не пиво. И точно, в стакане, который подала мне Вера оказался отвар каких-то трав. Редкостная гадость, и на вкус, и на запах.

— Иван готовил, — пояснила Вера, рассматривая мою кривящуюся физиономию. — Говорит, эта штука и мертвеца способна поднять.

— Ага, — потребовалось напрячься, чтобы допить жидкость до конца. — Конечно мертвецы поднимутся! Поднимутся и как дадут мзды тому, кто их этим напоил.

— Пей, пей, — Вера вновь улыбнулась. — Когда за тебя переживают так много живых существ, ты просто обязан выкарабкаться. С ногами, если что, у тебя всё в порядке. Ну, как в порядке...Лучше, естественно, не стало, но и ухудшений нет.

Поскольку речь сестры ускорилась, и она начала проглатывать окончания, я сделал вывод, что от меня пытаются что-то утаить. А на какой вопрос я так и не получил ответа? Правильно.

— И всё-таки, — я отдал пустой стакан и почесал Степлера за ухом. — Кто были эти люди и чего они хотели? А настроены они были, как я погляжу, весьма серьёзно.

Вера покрутила в пальцах стакан, посмотрел через него на свет и вздохнула.

— Понимаешь, тут такое дело, — она покачала головой, — всё это связано с моими тогдашними недомолвками. Ты только не обижайся, но я действительно не знала, как правильно поступить. Думала, потяну время, а дальше оно как-нибудь само...

— Что-то я не припомню, чтобы хоть раз непонятности и неприятности рассосались сами по себе, — я сделал попытку пошевелить правой ногой. Получилось. Левой — тоже. — И та девушка...

— Её зовут Муаррат, — тихо сказала сестра и аккуратно поставила стакан на стол. — И собственно из-за неё весь этот сыр-бор. И-за неё и того лохматого чудовища, которое сидит в сарае. Из-за него, даже в большей степени.

— Можно было догадаться, — кивнул я и перетащил ноги к краю кровати. В голове качнулась боль, а колени точно кипятком обожгло. — Вас они просто связали, а ко мне заявились, собираясь убить всех, кого найдут. Так чем им так насолило моё крылатое отродье? И когда только успело? Ты же мне его передала совсем крошечным.

— Это — последний дракон, — Вера посмотрела на меня и поморщилась. — ну, не делай ты такое лицо. Да, я знала всё с самого начала, хоть иногда понять речь Муа бывает сложновато. Вот как бы я тебе это сказала: у нас гости из параллельного мира: дракон и колдунья. За ними гонятся другие колдуны. Дракона собираются прикончить, а колдунью забрать обратно? Так?

Я закрыл открытый было рот и некоторое время посвятил тому, что пытался встать на ноги. Было трудно, неудобно и очень больно. Зато хорошо отвлекало от той ерунды, что произносила сестра. А больше всего бесило то, что я понимал: скорее всего Вера говорит правду.

— Дракон из параллельного мира, — проворчал я.

— Мяу, — подтвердил Степлер.

— Колдуны и колдуньи, — приходилось держаться за спинку кровати, чтобы не упасть.

— Мяу, — поддакнул Степлер.

Вера поднялась и придержала меня под руку. Я постоял, пошатываясь и тут до меня окончательно дошло, о чём именно говорит сестра. Я изумлённо уставился на неё.

— Какие, к чёртовой матери, колдуны? Какой, нафиг, параллельный мир?

— Ну так про это я и говорю: ляпни я что-то эдакое раньше, и ты бы сказал, что сеструха окончательно одичала и тронулась мозгами. Или наслушалась историй Ивана.

— А это не так? — подозрительно спросил я. — Ну, в смысле, прежде обо всей подобной паранормальной чепухе ты имела вполне определённое мнение. Я ещё помню, как ты веселилась, когда тебе показали ту передачу. Не помню, ка называется, что-то про экстрасенсов.

— Саша, — у Веры был тот самый отвратительный тон, которым она в детстве втолковывала мне элементарные, с её точки зрения, вещи. — Это — не шарлатаны, притворяющиеся псиониками, а самые настоящие колдуны. Как в сказках. Могут стрелять огнём из рук, становиться невидимыми или летать.

— Стоп, — я отпустил её руку и присел на кровать. Вот, по поводу огня из рук. А ведь точно, я так и не сумел обнаружить у говнюков ни оружия, ни каких-то устройств, способных на убийственную пиротехнику. Однако же моя рациональная часть продолжала упираться всеми копытами и указывать рогами на опыт прошлого. Я тут же припомнил про дракона и на некоторое время в башке воцарилась абсолютная тишина и покой.

— Ну? — поинтересовалась Вера и поправила мне рукав футболки. — Какие мысли?

— Драконы, магия и параллельные миры, — я покачал головой. — Ну, бред же!

— Ты уже так говорил, — напомнила Вера, — а потом я тебе показала ту машину. И, раз уж пошла такая пьянка, то как выглядела механическая змеюка нам рассказала Муаррат. Ну, как рассказала, на тот момент она по-нашему ещё толком не понимала — нарисовала.

— Вот сейчас просто ощущаю, как тонны лапши медленно сползают с моих натруженных ушей, — мрачно сказала я и коснулся упомянутых органов. — Ещё немного так потренируешь и смогу сниматься в роли Чебурашки.

— Извини, — Вера развела руками. — Я же говорю, тогда мне казалось, что так будет лучше. Возможно, я ошибалась, а может и нет.

Мы поиграли с сестрой в гляделки. Она реально не выглядела виноватой, значит до сих пор считала, что поступила правильно.

— Когда я приполз к вам на помощь, — медленно сказал я и оставил в сторону Степлера, назойливо лезущего головой под ладонь. Не сейчас, — в комнате было двое. Насколько я понимаю, второй должна быть эта ваша Муаррат. Так может объяснишь, почему мне почудилось, что вместе с тобой сидела Маша?