— Знаешь, я раньше, как и множество других мужчин, искренне осуждал женщин за то, что все вопросы беременности, в частности оставлять или нет ребёнка, женщины почти всегда решают сами и в лучшем случае только ставят в известность мужчину о принятом решении. И меня, как мужчину сильно задевало, что этим игнорировалось моё участие в решении этого вопроса, ведь это и мой ребёнок. А вот теперь оказавшись в тебе, я понимаю, что как бы ты не построила разговор с Пятаковым, сейчас или когда точно станет известно: есть ребёнок или нет, это не будет равноправным обсуждением. То есть не советуются две равных стороны, а либо это трактуется как попытка с твоей стороны его таким образом к своей юбке пришпилить, либо ты как слабая и зависимая перед ним унижаешься и просишь, а он как господин и повелитель может снизойти до твоих просьб. Так, что, наверно единственный способ сохранить чувство собственного достоинства это вести себя стервозно в глазах мужчины, то есть просто информировать его о ребёнке и сразу обозначить, что его мнение и участие не предполагается и не интересует, даже более того, крайне нежелательно. Обычно именно после такого мужчины начинают бегать следом, добиваться и обижаться, хотя так себя ведут не больше десятой части оказавшихся в такой ситуации женщин. А ведь я раньше правда думал, что женщина может прийти и честно и на равных предложить подобную ситуацию обсудить, без скандала, истерик и претензий. И ведь я и тогда знал, что три четверти мужчин при таком разговоре сделают всё, чтобы отвертеться и перевести стрелки, то есть никакого равного и спокойного разговора всё равно не будет. Вот и выходит, либо она должна атаковать, либо будут наступать на неё. А все сказки про равенство и понимание, оставьте для умственно отсталых ребятишек. А в нашем конкретном случае вообще спустить всё на тормозах. Конечно, Пятаков на тебе женится, если его прижать, потому, что в глазах его окружения он как настоящий мужчина просто обязан это сделать. Вот только бегать от тебя будет за каждой юбкой, а так как любви между вами не существует, для тебя это будет очень больно, ведь это будет предательством... Словом, улетели бомберы и фиг с ними, надо жить дальше, а там как Бог даст...

Дальше поехала на аэродром как обычно. К слову, простыню сожгла в банной печке, хотя была короткая мысль её постирать, только высохшую кровь полностью отстирать едва ли получилось бы, нужно кипятить и то не факт. Так, что сожгла и Бог то с ней. На аэродром особенно не спешила, там сегодня с раннего утра наверно суета, ведь перебазирование — это тот же переезд, что двум пожарам равен, да и состояние недосыпа в комплекте с сотнями Верочкиных "почему?" и "как?" настроили на какой-то философский лад. И уж точно не была готова встретить на нашей стоянке Пятакова, который силился на моём лице найти ответы на свои вопросы, ведь, судя по его явлению, у него с памятью о вчерашнем было не намного лучше, чем у меня. Если бы Верочка не углядела своего любимого "дядю Пятакова" и своим возгласом меня не предупредила, возможно, моя мимика меня бы выдала. А так, я успела настроиться бутафорить и включила дурочку, сквозь маску которой он пробиться не сумел. Тем более, что Панкратов провозился почти всю ночь и ещё не ложился спать, и я просто обязана была уделить ему всё свой внимание, а ещё Верочка повисла на любимом старшине, и как бы он не старался, но возможности для вдумчивого разглядывания и опроса у него не было...

Я между делом исподтишка оценивала старшину, как возможного дарителя генов для моего ребёнка и в этом процессе Сосед принял самое живое участие. Ну, что тут скажешь, черноволосый, кудрявый, с достаточно светлыми зелёными распахнутыми глазами, с аккуратным овальным лицом, небольшой прямой чуть вздёрнутый нос с едва заметной горбинкой на узкой переносице, губки — бантиком, точнее не сказать. Такая очаровательная вчера манера разговора сегодня меня совершенно не задевала, вспоминалось сегодняшнее утро в полумраке сквозь разламывающую череп головную боль и как-то на эту почву очарование совершенно не желало приживаться. Несколько отстранённо смотрела на него, красавчик и девичья погибель, упакованная в худощавое сильное гибкое тело. По мне, так слишком он какой-то кукольно смазливый, такую мордашку и распахнутые глаза в пушистых густых ресницах не ему, а девчонке какой-нибудь. Но чего уж, надеюсь, что такая внешность и нашему возможному ребёночку не повредит... А пока старшина, явно не получивший интересующих его ответов, покинул нашу стоянку, вернее, его Верочка увела. А мне пора было на вылет...

Примчавшийся из штаба возбуждённый посыльный захлёбываясь поведал, что южный фронт перешёл в наступление, вернее весь южный фланг. Войска Одесского оборонительного района неожиданно для румын и венгров, которые составляли основу осаждающих город войск перешли в наступление в направлении Котовска и Первомайска, а он сам из упомянутого Котовска... Со слов и не сильна я в стратегии и географии, чего уж и как там на юге, но в результате удалось окружить почти всю группировку немецких войск и командование шестой армии во главе с генералом Паулюсом. Снята блокада Одессы по суше и освобождена большая территория нашей Украины. Но немцы не собираются спокойно утереться и на юге идут ожесточённые бои как с окружёнными, так и с пытающимися к ним пробиться войсками немцев. По тому, что я услышала, эта оплеуха совершенно неожиданная для немцев после удара здесь, ещё больше и болезненнее. Как я понимаю, немцы после нашего наступления на севере были практически уверены, что на этом наш наступательный порыв исчерпан... Что-то подобное обсуждалось в отделе и между умных, к которым я себя в военных вопросах не отношу...

Глава 65

5 марта. Журналисты

После перебазирования наша жизнь как-то успокоилась или это после суматохи наступления и перебазирования это так воспринималось. Посёлок Гостицы, в котором разместился наш отдел, принял нас довольно приветливо, хотя, говорить о полноценном посёлке довольно сложно. Из местных жителей осталась едва четверть и пригодны для проживания меньше половины домов. Всюду следы немецкой оккупации и ненависть к оккупантам всех побывавших под немцами. В первые дни под руководством Митрича наши ребята прочесали весь посёлок и даже выловили одного прячущегося полицая из соседней деревни и одного немца, который прятался в землянке в лесу и попался, когда пришёл воровать продовольствие. Кроме нашего отдела в деревне разместился автобат и танковый ПАРМ. Для задач отдела такое прикрытие было весьма удачным, ведь автобат маскировал наши выезды в любую сторону. А у Митрича с автобатом давно налаженные почти родственные отношения.

Во время перебазирования Митрич успел заехать к своей семье и теперь буквально летает счастливый, хоть письма он от них получал, но посмотреть своими глазами дорогого стоит. Наше двухсамолётное звено разместили с краю расположения ПАРМа, где к нему примыкает большой выпас, который мы можем использовать как посадочную площадку. А стоянка самолётов и место размещения наших принадлежностей находятся внутри охраняемой территории, и контролируется с вышек часовыми. Немного непривычно, но Панкратов уже пообщался в мастерских и уверяет, что всё не так уж и плохо. Я перелетела сама, а Евграфыч ехал со всем имуществом на двух трёхтонных ЗИСах, в которые ещё Митрич натолкал чего только можно, подозреваю, что если срочно потребуется корона для коронации английской королевы, у Митрича чего-нибудь в загашнике найдётся...

Верочке тут школы нет, но нам по договорённости отдали учебники, поэтому доучиться она сможет, а вот следующий год нужно решать куда её отдавать... Нас с Верочкой разместили вместе с девочками из отдела, в домике мы живём впятером, с одной стороны это даже удобнее, чем с гражданскими хозяевами, с другой стороны об уюте и налаженном быте говорить не приходится, половина окон заколочена и законопачена для тепла. Мы, конечно, стараемся немного обжить своё пристанище, но это сложно и пара красивых занавесок вопроса не решают. С другой стороны, мы ведь обещали когда присягали: "стойко переносить...", вот и переносим.

Месячные у меня в срок не пришли и задержка уже больше десяти дней. Сосед меня успокаивает, но чувствую, что при этом настраивает на то, что вероятность беременности уже очень высокая. Как я к этому отношусь? Да никак! Нет, на самом деле, я не могу всерьёз размышлять о том, что у меня внутри ребёночек. Когда пытаюсь об этом думать, мне смешно! Ну, какая я мама? Это же бред просто! Сосед говорит, что это у меня такая форма психологической защиты. И вообще, я стараюсь об этом не думать. И хоть я не думаю, но к себе изредка прислушиваюсь и ничего не замечаю. Ну, нет ничего и я во всём такая же как и была. Верочке, само собой, я ничего пока не говорила, вот если вдруг, то когда живот вырастет, тогда и скажу...

А в остальном всё почти привычно. Летаем, куда велят. Пришлось осваивать новые места и новые ориентиры, но всё в пределах приемлемых сложностей. Наш полк связи расформировали, вернее, слили вместе с разведывательной эскадрильей, теперь вместо полка две связные эскадрильи авиаполка штаба округа, который остался Ленинградским. Вот ко второй эскадрилье меня пока приписали, хоть я всё равно остаюсь в отделе. Базируется полк к северу от Сланцев вместе с полком ночных лёгких бомбардировщиков на У-двасах. Вообще, таких полков у фронта четыре, один неподалёку южнее на берегу Чудского озера и ещё два на севере где-то в районе Нарвы и Усть— Луги...

Не хочу говорить, что я сразу заподозрила подвох и ждала какие-то гадости или неприятности. Ничего подобного не было. Да и с самыми разными пассажирами мне летать пришлось уже не один раз. Когда в августе в Барбоса стал грузиться необъятной толщины корпусной интендант, я думала, что его бедренное уширение вспучит по бокам фюзеляж моего самолёта, но ничего подобного не случилось, нормально долетели и сели, со всеми интендантскими восемью пудами живого веса. Хотя в тот полёт брать разрешённого второго пассажира я бы поостереглась. К слову, при всей своей массе интендант двигался вполне бойко, и в самолёт и из него переместился без посторонней помощи и ничего не сломал и не повредил, если бы не жалобно скрипнувшие стрингера и лонжероны, то можно было бы подумать, что веса никакого лишнего не имелось...

Этих двоих привёз на машине политуправления фронта целый подполковник. Вообще сейчас проходит переаттестация на новые звания, большинство, конечно, просто закрепляют имеющиеся, а кто-то в звании растёт, как и понижают многих. В политорганах, к слову, число понижаемых в званиях самое большое, ведь званий стало гораздо больше, а раньше политрукам шпалы раздавали во всю ширь души. Вот теперь и исправляют проявленный волюнтаризм. Вот этот подполковник перед моими пассажирами и вокруг них вьюном увивался, а это говорит о том, что это очень не простые пассажиры. Хотя девушка имела звание всего лишь младшего лейтенанта, а мужчина капитана на новенькой, не обмятой полевой форме новые петлицы с защитного цвета звёздочками и просветом, то есть мАсквичи, скорее всего, здесь нет никого с полевыми новыми знаками различия, погоны ещё в диковинку, а тут петлицы новые. Впрочем, моё дело извозчичье, посадить и довезти. И если первое время я от этого немного напрягалась и ощущала какой-то дискомфорт, то теперь вполне притерпелась к тому, что работаю военно-воздушным таксистом, только вместо таксомотора у меня самолёт, и едем не по дороге, а по воздуху. Девушка довольно миниатюрная, чуть ниже меня ростом, с кукольным личиком, похожая на Алёну Санину из фильма "Чародеи". Кроме этого на ней ушитая по фигуре гимнастёрка из хорошей ткани и узкая обтягивающая даже чуть выше допустимого предела аккуратные бёдра, а на ногах не валенки, а высокие зимние ботиночки со шнуровкой на шестисантиметровых каблучках рюмочкой. Сверху подогнанная по фигуре затянутая ремнём шинель и кубанка с красным верхом. В отличие от чистенькой и ухоженной формы девушки, на мужчине форма из дорогой ткани не ухожена и нависающий над ремнём рыхлый живот вместе с помятым одутловатым лицом извещали, что он возможно не только в последние дни предавался излишествам и возлияниям. Да и перегарно-чесночный выхлоп не оставил никаких сомнений. Под висящим брюхом спереди у него по-немецки на ремне болталась кобура с пистолетом, которым он едва ли умеет пользоваться. Пухлый потёртый портфель завершил его экипировку. А шинель из дорогого сукна топорщилась на нём по-бабьи во все стороны. Наверно не нужно объяснять, моё к нему отношение, но повторюсь, моё дело десятое, довезти целыми и не вникать во всё остальное. Но я провела все положенные с пассажирами процедуры, в частности, провела ликбез по использованию пулемёта:

— Раз уж вы будете находиться в пассажирском отсеке, то я должна вас познакомить с использованием авиационного пулемёта эМГэ — пятнадцать, которым вооружён наш самолёт. В принципе он полностью приведён к бою и заряжен лентой на две с половиной сотни бронебойных и трассирующих патронов. При стрельбе по движущимся воздушным целям требуется брать упреждение, вам в этом поможет наличие трассирующих патронов. Кроме этого имеется защита "от дурака", то есть у вас не получится стрелять в проекцию своего хвостового оперения, а перекидывать ствол на другой борт придётся, задирая его вверх. Вот в двух словах основное по этой теме. Надеюсь, что использовать вам его не придётся...

И если девушка слушала меня со всем вниманием, толстяк откровенно считал ворон и разве, что не зевал. Когда я представлялась, капитан назвался фамилией Коваленко, а девушка Пановой. Собственно, мне на это плевать, лететь нам не в немецкий тыл, а на восток в расположение одного из полков, из тех, что удерживали окружённые немецкие войска под Лугой и буквально на днях группировку разгромили. Сейчас немцы активно сдавались, вот наверно для получения материалов на эту тему этих и послали... Тем более, что моя задача заключалась только в их доставке, и мне не нужно было ждать, когда они освободятся.

Взлетела, мы уже поменяли лыжи на колёса, всё-таки не понравилось мне с ними летать, а сажусь я обычно на укатанные площадки, да и весна уже, правда пока только по календарю. Набрала две сотни метров высоты, легла на курс и стала выписывать привычный полётный узор и крутить головой во все стороны...

Ничего не предвещало, пока я не увидела мелькнувший на фоне облака отблеск. На всякий случай выдвинула предкрылки и со снижением стала всматриваться в то место, где что-то блеснуло. Если у вас нет мании преследования, то это не значит, что вас не преследуют, так кажется уговорят мудрые люди. А на войне параноики вообще живут дольше, и каждый военный знает, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Пусть эти исковерканные слова неграмотно звучат, но суть передают точно. И не зря я вглядывалась, вскоре сумела разглядеть две тоненькие чёрточки худых немецких истребителей. Не знаю, почему, но немецкая авиационная конструкторская школа делает своим самолётам изящные фюзеляжи, наши рядом почти всегда выглядят гораздо упитаннее. Ещё была надежда, что нас на фоне земли не заметят, но она умерла и, как назло, вблизи ни одной "норки" или аэродрома, куда бы можно было быстро плюхнуться. Да и под нами сплошной незнакомый лес, где наверняка есть площадки, но их ведь нужно знать. Осталась надежда только на то, что они опознают немецкий силуэт и не станут нас сильно разглядывать. На всякий случай оглядела небо, никого и ничего, и видимость прекрасная. А над незнакомым лесом даже сильно снижаться опасно... А ведь у нас новый радар на фронте работает на наведение истребителей и должен этих немцев видеть. Но...