Дем Михайлов Низший-4

— Вот теперь мне стала по-настоящему интересна судьба Трахаря Семилапого — сказал я, приподнимаясь и тянясь за компотом — Хлебнешь?

— Дай.

Напившись — при этом пролив немалую часть мне на грудь — паучиха вернула кувшин и занялась слизыванием сладкого. Я же, допив остатки, вернул посуду на столик и попытался вернуть съезжающую все ниже и ниже Вэттэ, но не преуспел. Черт...

— Что там было про долбанного Трахаря? — тяжело дыша, поинтересовалась откинувшаяся на подушки паучиха.

— Где он?

— Пропал.

— Угу... дай предположу — его боевой ранг...

— Конечно понижен. Если он даже вернется целехоньким и при оружии — Мать деактивирует игдальстрел и отнимет — усмехнулась Вэттэ, по-кошачьи потягиваясь — Но толку? Этот никчемный ушлепок пропал вместе со своей винтовкой. Сука! А ведь почти срослось!

— Он завещал тебе игдальстрел?

— Да. И уже нет. Сука!

— Но собирался завещать тебе?

— Да.

— Копула нехило помогла? — понимающе кивнул я.

— Ты откуда знаешь? — вздрогнула паучиха.

— Только тупой не догадается — фыркнул я — Все знают о твоей дружбе с Копулой.

— И что?

— И мне тут поведали, что Трахарь жить не мог без сладкого секса, при этом стараясь каждый раз отыскать себе новую подружку на ночь. А где ему искать новых подружек как не у владелицы роскошного борделя? А чтобы ему лучше ходилось именно туда — предоставить бесплатные таблеточки и самогон, сделать большие скидки и давать мять сиськи в долг. Часть долгов прощать. И чтобы сладко стонущие сукки не забывали шептать о том, что паучиха Вэттэ самая классная. И что, если неутомимый могучий Трахарь и должен кого выбрать для завещания — так это ее. Вэттэ... Вэттэ... Вэттэ... и вечные бесплатные шлюхи в борделе глубоко благодарной нимфы Копулы... Короче — нимфа бабка неглупая. Ты тоже неглупа. Так что обработать психически Трахаря было нетрудно. Но тут случилась драчка в борделе, а потом Трахарь пропал...

— Ту смачную юную соску ему подготовили — тяжело вздохнула Вэттэ — Он ее как увидел — а там корова натуральная! Вымя — во! Глаза — во! Волосы до колен. Ляжки и жопа — даже мне на зависть. Трахарь как увидел — так и потек. Все был готов подписать. Мы с Копулой дыхание затаили. И тут сука понеслось...

— Болотник...

— Важный болотник при больших деньгах. Солы у него из каждой дыры перли. И ладно бы та корова в отказ пошла. Но он что-то на ушко прошептал, на банкомат кивнул — и эта падла тоже потекла! Кивнула... дура тупая — она еще Копулы не знала. Ей повезло что она так просто сдохла в тот день. Нимфа подстав не прощает.

— Трахарь не завещал?

— Само собой нет. А затем пропал. Вместе со своим звеном.

— Мимир?

— Стопроцентно.

— Положил всех?

— Это не так просто, гоблин. Глаза в Лихткастиле повсюду. Нет. Он их куда-то отправил. Все звено. И они не вернулись.

— Мимир отправил боевое звено на какое-то задание, и они не вернулись — повторил я — Пропала никому не завещанная винтовка. Или была кому-то завещана?

— Была и есть. Одному старому хренососу шестидесяти-с-хватит-ему-уже-ушлепку-лет.

— Сурово.

— Я знаю какой он. Гребаный ублюдок любящий швырять вниз бутылки набитые собственным дерьмом вперемешку с гайками и стальными обрезками. Еще любит балансировать на краю тропы и сладострастно наяривает себе отросток, крича при этом, что посылает семя жизни в дерьмовый нижний мир, призывая городских поднять лица, снять маски и разинуть благодарно рты. Так порой хочет его подопнуть...

— Я бы пнул — откровенно сказал я.

— Толку? Он закреплен паутиной.

— Я бы пнул так, чтобы кости наружу вылезли.

— Не главное. Ты суть уловил?

— Раз уж винтовка в тот день должна была быть завещана тебе — старичок собирался подохнуть?

— Ага. Причем публично и естественно. Несварение и все такое.

— И ты становишься следующей после Трахаря в очереди на игдальстрел?

— Точно.

— А потом и Трахарь...

— Просто бы задержался подольше в борделе и потерял бы право на винтовку — буркнула паучиха — К чему убивать тех, кто думает членом? У них все амбиции упираются в — кому бы сунуть? Управлять такими легко.

— Ты стала бы владелицей игдальстрела.

— И все бы изменилось.

— С чего бы? Это не делает тебя верховным вождем.

— Дай мне винтовку — и мне даже не придется убивать Мимира — пообещала Вэттэ — Я давно обзавелась сторонниками. Но без золотого ключика в моих лапах... это не имеет смысла. Править пауками может лишь паук с игдальстрелом.

— Пришло время главной просьбы, паучиха? — предположил я и не ошибся.

Снова взобравшись на меня, она заглянула мне в глаза и прошептала:

— Найди гребанного Трахаря! И принеси мне его винтовку, а Матери — свидетельство его смерти.

— А если он жив? — ради интереса спросил я — Или если тело съедено?

— Тогда только винтовку. Мне.

— А дедушка дрочливый? Он же следующий.

— Принеси мне винтовку, Оди. Дальше я разберусь — повторила Вэттэ, и я медленно кивнул, шутливо боднув ее:

— Хрен с тобой, паучиха. Вот только где искать? Ты в курсе куда Мимир мог заслать Трахаря и его звено?

— Да. Есть только один вариант. Но...

— М?

— Это путь для героев, Оди... Там пройдет далеко не каждый.

— Путь туда ведет по трубе? — буднично спросил я.

Паучиха дернулась, зашипела:

— Откуда?!

— Слухи ходят... главное собрать кусочки...

— Ты че-то слишком умный...

— Не бойся, вождем пауков становиться не собираюсь — усмехнулся я, обнимая ее за талию и медленно скользя ладонью ниже.

— Почему?

— Потому что умный. И знаю, чего хочу. Поговорим о цене, королева Вэттэ?

— Все ждала этого момента. Чего ты хочешь?

— Ответов.

— Например?

— Вопросов много — покачал я головой — Но я согласен задать их после того, как принесу винтовку.

— Хорошо. И все же? Что за вопросы?

— Я задам их позже — повторил я — А тебе не пора домой, паучиха? Вождь не хватится?

— Обдолбанный вождь валяется на верхнем посту и пускает слюну — с презрением ответила Вэттэ — Он гребаный наркоман. Недавно промазал по жирному плуксу на расстоянии двухсот метров. Позорище!

— Вождь промахнулся — в жопу такого вождя! — подхватил я, подминая под себя гибкое горячее тело — Есть еще время, да?

— Еще есть... ты мы договорились?

— Укажешь тропу, расскажешь о ней все что знаешь — и я схожу по этой тропке. Найду винтовку Трахаря и принесу тебе. Ты ответишь на мои вопросы, а дальше продолжишь играть в свои игры сама. Таков уговор?

— Таков уговор, гоблин — прошептала мне на ухо паучиха, вцепляясь зубами в мочку — Таков наш-ш-ш уговор...

* * *

По всем законам бытия после еды, алкоголя, наркоты и секса следовало бы отдохнуть. Но разве это и не был отдых?

Гребаный мемвас... снова он у меня в крови... снова я испытываю к себе острое разочарование, смешанное с не менее острым предвкушением — вдруг случится очередной флешбэк и в моей памяти останутся хоть какие-то кусочки воспоминаний. Однажды кусочки могут сложится пусть и в не полную, но большую единую картинку...

А мне нужна эта картина.

Я должен разобраться в происходящем. Понять причину режущей и рвущей мой мозг окружающей бредовости и неправильности...

Гребаный мемвас...

Стряхнув с себя сонливость, впихнул в пасть остатки помятых канапе, после чего принялся тормошить приткнувшуюся ко мне паучиху. Не добившись результата, встал, переступая через разбросанную одежду, заглянул за вторую дверь и обнаружил ожидаемое — крохотная клетушка ванной комнаты. Причем кран всего один, а вода обрушивается с высоты четырехметрового потолка. Гребаная паучья архитектура... Затащив Вэттэ в ванну, врубил воду и несколько минут мы простояли под струями лишь слегка теплой, но зато прекрасно бодрящей воды. Рискнул попробовать воду на вкус, убедился, что это не тот жуткий химический коктейль как на Окраине и вдоволь напился. Отыскав на полке пару кусков мыла, с деловитой бесстрастностью вымыл нас обоих, после чего вытащил переставшую зевать Вэттэ из душа и усадил в кресло. И сразу убедился, что красота ее фигурки мне не почудилась. Все выпукло и упруго.

Может ненадолго отложить беседу и......

Нет.

Усевшись на край кровати, я уставился на Вэттэ и, поймав ее взгляд, потребовал информацию по тропе. И чтобы в полном объеме, но только касательно той дорожки, на которую она нас хочет направить. Чем больше я узнаю — тем лучше. Желательно конкретику, но голые факты можно и нужно чуток смазать повидлом старых баек — чтобы информация легче в уши пролазила.

Да. Рассказывать надо прямо сейчас.

Что? Нет. Мы не можем отложить это на пару часов и немного покемарить.

Говори.

И Вэттэ заговорила. Сначала хрипло и вяло, но с каждой минутой она говорила все бодрее, уже не упуская деталей.

Первым делом она спросила слышал ли я про ее зверинец, расположенный где-то в паучьей крепости. И когда я кивнул, тихо рассмеялась и открыла секрет — нет нахрен никакого зверинца в Лихткастиле. Хотя самую идею придумала она — и осуществила на практике, чем заработала себе немало популярности среди весомых пауков. Благодаря осуществлению ее банальной и практически не затратной идеи паучье царство получило надежный и обильный источник яиц, различных трав, водорослей и некоторых других продуктов питания.

Откуда все поступало? Из Кислотки. И вот там-то можно сказать и находился ее зверинец. Или скорее питомник.

Что такое Кислотка?

Вот и начинается очень давняя история о Тропе.

И началось все с взрыва. С не слишком мощного взрыва раздавшегося во времена правления первой паучьей королевы, что была умной, любопытной, любвеобильной, меткой и жесткой сукой по отзывам всех, кто ее знал. В те времена Лихткастила еще только начал строиться, причем рос сверху вниз — от высшего королевского поста к своему будущему фундаменту.

Взрыв произошел среди главного узла труб, прямо под стальным сводом небес. В одной из ранее всеми игнорируемых мощных труб образовалась узкая дыра, откуда тут же полилась кислота. Не дожидаясь сигнала Матери решительная королева немедленно потребовала от работяг заварить дыру. И, будучи при этом любопытной, к тому же желая развеяться, дабы забыть о том, что час назад лично кастрировала изменившего ей любовника, ее величество решило прогуляться и посмотреть на треснувшие небеса. Очищая окровавленный нож от лоскутков рваной плоти сброшенного на улица Дренажтауна любовничка, она пристально наблюдала за работой ежащихся от ее взгляда пауков. Сверкала сварка. Яркие вспышки отражались в очках, заставляли отводить взгляд. Но она все же заметила, как из трещины шириной в руку выпало что-то необычное. Подхватить не успели — улетело в дерьмо.

Остановив работы, королева велела одному из пауков-сварщиков засунуть руку в трещину по плечо и хорошенько там поискать. Из трещины вытекала смешанная с водой кислота, облака едкого пара щипали кожу, медленно разъедали одежду, какова концентрация кислоты в самой трубе знать никто не знал. Но ослушаться королеву, что только что оскопила мужика? Сварщик с готовностью пихнул руку в трещину и принялся выгребать наружу все, на что наткнулся.

Вода. Вода. Вода. И вдруг в его дымящейся перчатке оказался некий изъеденный кислотой шар. Королеве хватило одного взгляда, чтобы оценить находку. Еще через секунду она достала нож и, действуя им с достойной сноровкой, одновременно принялась отдавать приказы сопровождавшим ее воинам. О тех приказах до сих не знает никто кроме избранных. Как и о действиях королевы.

Ее величество зарезало двух пауков-сварщиков из трех. По простой причине — она знала о их болтливости. В живых остался сварщик-смельчак и ему было велено совершить святотатство — не заварить трещину, а наоборот — расширить ее хорошенько. Вернее — заварить трещину в нижней части, чтобы остановить вытекание кислоты, после чего расширить верхнюю часть дыры до такой степени, что в нее мог зайти паук в полном боевом снаряжении.

Тем временем два воина отправились за новыми сварщиками и за материалами, получив строгий приказ не привлекать лишнего внимания и всем любопытным отвечать, что от перепада давления лопнула труба, в процессе ликвидации аварии погибло два сварщика-героя, но проблема уже решена.

Тайну удалось сохранить.

Из-за чего были убиты два болтливых сварщика?

И-за яйца. Изъеденного кислотой дымящегося шарообразного яйца с мягкой кожистой скорлупой, зеленым желтком и густым прозрачным белком солоноватым на вкус. Королева была второй, кто попробовал яйцо на вкус. Кто был первым? Сварщик-герой. Который не только успел заварить часть трещины и расширить верхнюю часть, но в тот же вечер оседлал паучью королеву и трудился над ней всю ночь, доказывая, что умеет работать не только сварочным аппаратом. В дальнейшем карьера сварщика сложилась превосходно.

Еще до их первого соития расширенную дыру прикрыли неприметной заплатой, к трубе подвели площадку и завалила ее пластиковыми ящиками и бутылку, сделав там обычнейший склад. А заодно и дополнительный наблюдательный пункт — чтобы оправдать постоянное нахождение там двух надежных боевых пауков отпугивающих работяг, что вечно искали место для сна или траха, пренебрегая славной возможностью заняться этим болтаясь на паутинах.

На следующий день полностью удовлетворенная паучиха-королева вернулась к трубе. При ней заплату открыли и внутрь вошло два преданных воина с максимальной защитой. Втащили туда фонари, огляделись. И сообщили примерно следующее — гребаные эльфы! Да тут жратва лежит и дымится, гниет и ползет, трахается и умирает!

Вот так пауки обрели Кислотку. Не все пауки, само собой. Только избранные. Остальные же и по сию пору ведать не ведают. На протяжении всех следующих поколений и династий паучье племя тщательно оберегало свою тайну, не забывая регулярно наведываться туда и собирать сочные плоды.

Что такое Кислотка?

Это труба. Толстенная труба, что в объемах не уступает некоторым коридорам. Труба, что заканчивается аккурат на стальном своде, превращаясь в сеть куда более тонких труб, разбегающихся во все стороны. По тонким трубам бежит мутная едкая водица, что прожжет самую задубелую шкуру. Щедро разбавленная кислотой — и не только — жижа распределяется по различным стокам и уходит вниз — сквозь Дренажтаун, проходя первую грубую фильтрацию, а затем спускаясь еще ниже — в гномье царство. Да и плевать на стоки. Куда более интересна та часть трубы, что каскадным типом уходит вверх. Этакими большими ступеньками похожими на склон из глубоких мисок. Каждая ступенька высотой в три метра, иногда в четыре. В каждое стене — щелевидные тонкие отверстия, откуда под напором бьет вода. Взбираешься на эту высоту и оказываешься на краю кислотного бассейна, который предстоит преодолеть, чтобы добраться до следующего подъема. В каждом бассейне бурлит и шипит выжигаемая кислотой биомасса. И с каждым новом подъемом кислоты в бассейнах все меньше, а биомассы — все больше. Сначала это трудно понять — в серой густой пене колышется расползающаяся бурая масса.