Дем Михайлов Низший 5

А вот Нанна справилась с пол тычка, перебрав как-то алкоголя из любимой фляжке и смачно засосав проходящую мимо кобылку. И та совсем не была против...

Это невероятно озлобило многих — до этого истощенные неистовым мастурбированием многие еще лелеяли тихую мечту испробовать рыжую кобылку на вкус по-настоящему, а не только в мечтах. Мечтали услышать ее тихое томное ржание под собой...

И тут на тебе... сучья любовь...

Как результат — порча отношения с тремя четвертями населения. Мужиков бесила недоступность. Баб бесила популярность девок и зацикленность на них мужиков. Но девушек это не смущало от слова совсем. Тем более что они не зависели ни от кого, создав боевую группу и самостоятельно зарабатывая себе на жизнь. Чем занимались? А всем чем Мать одаривала. Плюс сами крутились.

Выполняли задания. Собирали дикие травы. Охотились на мелкое зверье. Из выменянных шкур и разноцветных бусин из торгмата Джоранн создавала удивительно красивые "висюльки", что моментально раскупались.

В общем — жизнь удалась. И, как всегда, нашлись те, кто захотел эту жизнь испортить. Мотивировали свое желание просто — девки просто прута мясного не ощущали в нужном месте. Оттого и сторонятся мужиков. Трахнуть надо девах хорошенько — и разом вкус главного блюда распробуют и на всю жизнь полюбят. Вот только как это сделать?

Пытались подпоить — многократно.

Пытались опоить — добавляя в самогон разную хрень.

Под конец пытались уже чуть ли не силой — схватить и зажать в объятиях, в надежде, что, ощутив силу и надежность мужских рук, бабенка поплывет и размякнет...

Не получалось. Озлобленность росла. Даже не озлобленность — дело дошло уже до открытой вражды. Им недвусмысленно заявили — либо раздвинете ляжки и дадите хотя бы раз, либо доиграетесь, долбанные суки.

И на днях доигрались. Причем не только девицы. Больше доигрался молодой и тупой дритсек не понимавший даже азов человеческих реакций.

Ворошившая водоросли на берегу Джоранн подверглась нападению молодого паренька, что возомнил себя сокрушителем девичьих сердец. И начать он решил с неожиданного выпрыгивания из-под кучи водорослей с диким криком... Говорят же — испуг всегда начало чего-то хорошего.

Затаился, дождался, когда рыжая подойдет ближе. И выпрыгнул с воплем. Выпрыгнул. И упал, получив трезубыми вилами в горло. Джоранн ударила с перепугу. Угодила в яремную вену. Придурок истек кровью за секунды. Рядом свалилась шокированная Джоранн. Подоспевшая Нанна быстро разобралась в произошедшем. И ей хватило ума, не поднимая шума, прикрыть для начала дохляка водорослями, а затем пораскинуть мозгами.

Место на неудобное — не светлое. Вне ока материнского.

"Вне ока, не светлое — в сумраке" — автоматически перевел я.

Парня ударили вилами в горло. Будто специально целились. Выверт гребаной судьбы, что сначала тепло улыбнулась, а затем всадила топор по самые...

В селении врагов столько... что можно не сомневаться — на суде многие присягнут, что рыжая кобыла намеренно убила ни в чем неповинного агнца, забив вилами с особой жестокостью присущей только не траханным сукам. Солгут только ради того, чтобы полюбоваться расчленением красивой девки, что так никому и не дала из мужского племени. И другим сукам неповадно будет мясным прутом брезговать — пусть смотрят на брызги крови непокорной тупой кобылы.

Поняв это, Нанна принялась действовать. Вырыла могилу — выше по берегу, куда гарантировано не дотягивается прибой и где уже какой год успешно ведут наступление колючие кусты, что будут рады удобрению. Перетащила труп. Засыпала яму. Сверху раскидала палой листы и колючек с семенами. Полила из второй фляги. Неделя — и попрут зеленые ростки. А там кустики быстро доберутся корнями до мяса, оставив после пиршества только голые кости. Попробуй потом докажи. Да и не свяжешь.

Обошлось.

Выведя Джоранн из шока, утащила в дом, где постаралась утешить рыжую как могла.

Да...

Обошлось...

И нет — ни хера не обошлось.

Выплыл гребаный Греджерс, что, как оказалось, все видел с самого начала. И не сообщил об этом широкой общественности только по одной причине — мечтал поиметь обоих. И начать решил с Нанны, на чей чувственный рот запал уже давненько.

Бросив пару намеков, он утащил ее за гостевой дом, где и попытался раскрутить на толику оральных ласок, дабы рассосался ком в горле.

Ком рассосался — от удара ножа непонятно откуда вынырнувшего хмыря по имени Оди.

Такая вот веселая история...

Хмыкнув, я еще чуток хлебнул из фляги, передал ее обратно Рэку, покосился на прислонившегося к стене призма и пожал плечами:

— Все обычно. Закопала?

— Почти — пропыхтела Нанна — Сука как же он воняет...

— Уже протух?

— Никогда не мыл жопу. Сука!

— А че это у него такое маленькое вывалилось из штанов расстегнутых? — изумился вытянувший шею орк, приникнув к окну — Глистенок бежит из тухнущей родины? Беги, малыш! Ползи, сморщенный!

— Тебя вставило — фыркнул я, глядя, как пальцы сами собой забрасывают в рот еще четвертинку мемваса, а разум уже и не сопротивляется такому своеволию.

— Ты щас про нас, Рэк? — осведомился призм, забирая у орка почти пустую флягу и наклоняя ее над раздвинутыми жвалами — Пусть и меня вставит.

— У вас вообще уважения к мертвым нет что ли?! — прошипела за окном Нанна, заваливая землей мертвеца — Че вы на его... мелочь пялитесь? Он же сдох! Уважения, дритсеки! Уважения!

— Это уважаемый своего глиста склизкого и немытого тебе в пасть запихнуть хотел — заметил я — Все еще хочешь его уважать? Может речь тогда толкнешь поминальную над жопой из ямы торчащей?

Сдавленный звуки блюющей девки дали понять, что речи не будет. Ржущий орк попытался забрать флягу у призма, но Хван с легкостью уклонился и выбулькал остатки самогона себе в пасть. После чего с интересом произнес:

— А мне башню не снесет от алкоголя? Я же не человек... как начну тут шинковать стены и лавки...

— Вот и проверим — пожал я плечами и ткнул Рэка в жилистое плечо — Че там?

— Прикопала. Дерном закрывает — проинформировал орк и спросил в окно — А еще бухло есть? Не жмись!

— Есть — вздохнули оттуда — На продажу оно. Но... дритт! Лакайте!

— Командир? — для порядка орк первому протянул флягу мне.

Не став отказывать, сделал небольшой глоток, смывая с языка вкус мемваса.

Очередной гребаный срыв...

— Как закончишь захоронением дерьма — топай ко входу — велел я, вставая и потягиваясь — Тебе входить в гостевой дом можно?

— Да. Но если у вас че вшивое Мать найдет — с вами там попутного дракка ждать придется. А за то, что зашла в гостевой дома с зажженной над входом желтой лампой получу штраф. А мне каждый сэб нужен сейчас.

— Ясно. Раз бабло собираешь — значит бежать вздумали — фыркнул я — Тупицы!

— Эй! С чего ты взял! Тупой вывод! И почему тупицы сразу?

— Нет лучшего способа объявить себя преступником, чем удариться в бега — буркнул я — По вашим следам пустят опытных выносливых вергов. Они догонят вас. Запутают в сети. И притащат назад на суд — попутно трахнув каждую по кругу раз десять. Этой будет основным мотивом приложить все силы, чтобы догнать непокорных красивых сучек. Хотя к тебе это не относится — ты та еще уродина.

— Да пошел ты, дритсек гребанный!

— Волосы на груди выщипываешь? Или факелом обжигаешь?

— Да у ней плечи как у меня — добавил Рэк, забирая наконец флягу из ножниц призма — А сиськи у меня побольше будут...

— И ты шагай в жопу, хрен одноглазый!

— Быстро пришла в себя — заметил Хван, после чего с хрустом и щелками потянулся пару раз и внезапно закрутился в колесе, укатившись нахрен из комнаты. В коридоры раздался грохот удара о стену, булькающий смешок, щелканье жвал и быстрый топот. Затем снова удар о стену — уже в центральном зале, где мы игрались с системой.

Вот мля...

— Зря он сделал последний глоток — заметил орк.

— Что это за фрик был? — с легким испугом спросила прилипшая к окну Нанна.

Получила от орка щелчок по лбу, с ойканьем отшатнулась и разразилась проклятьями. Рассмеявшись, я шагнул в коридор, велев:

— Топай ко входу. Беседовать будем у всех на виду. Верни ей флягу, Рэк.

— Зачем нектар убогой?

— Пусть хлебнет. Ее работа еще не завершена.

— Эй! Я на тебя не работаю! Понял?!

— Тут ты ошибаешься — отмахнулся я.

Оборачиваться не стал. А зачем шеей зря ворочать? Уверен, что она меня встретит у входа. И будет сидеть на том странном каменном возвышении, что расположено у передней стены прямо под тройным окном дающим обзор на экологичную деревушку.

Моя уверенность полностью оправдалась. Перешагнув через ритмично дергающегося на полу призма, хихикающего, щелкающего и смело портящего воздух и чистоту новых трусов смрадными выхлопами, остановился у окна и встретился со злым и чуток растерянным взглядом Нанны. В себя она пришла полностью — сработали наши язвительные комментарии. Да и самогон вкупе с физической работой помогает убрать дурь из башки.

Тянуть время за сиськи я не стал и сразу перешел к делу:

— Кто такой Сьюг?

— Дружок закопанного.

— Первого или второго закопанного?

— Да обоих. Но больше второго. Они в группе одной.

— Верги?

— Не. Группа не боевая. Трусы они. Предпочитают за деревню не соваться, а к Тропе так и близко не подходят. Дритсеки сыкливые!

— И чем зарабатывают?

— Да всем кроме социалки.

— Социалки?

— Ну работа в городе. Стены чистить, канавы, отхожие места вычерпывать. Этим недрексы занимаются.

— Кто?

— Ну недрексы. Низшие. Грязные вонючие ублюдки не пойми какого пола. Живут в общем доме на той стороне деревни. Некоторые без рук или ног — потеряли на охоте или еще где, а денег на новые конечности нет. Долбанные низушки.

— Ага — кивнул я, вытягивая ногу и пиная сунувшегося к окну орка в живот, чтобы заткнул уже разинутую гневную пасть — Ну да. Низшие те еще вонючие ублюдки, верно?

— Дритт! Само собой! Вонь — не подойти! Вся социалка на них.

— А Сьюг с компашкой что делал? И кто у них главный?

— Главному ты глотку перепахал, а я закопала его тушу. Сьюг... шакал на подхвате. Из тех что любит за ухом подбадривающе вякать. Хитрый похотливый ушлепок.

— И что они делают, если не работы по городу?

— Почему? Работ много. Дерн на крыши стелить, общинные огороды копать, дары Матери собирать — с тех же огородов или из леса.

— Тут везде снег. Или зима щас?

— Да всегда так.

— Так какой огород?

— Солнца хватает. А земля теплая как жопа.

— Понял — медленно кивнул я, живо вспомнив "миграцию" сыроедов и появляющийся свежий ягель — А почему недрексы этим не занимаются?

— Шутишь? Ты бы хотел жрать салат залапанный вонючими низушками?

— Ну что ты! В жопу терпимость в таком вопросе!

— Ну вот. Сам понимаешь. У вас на острове тоже низушных вонючек хватает?

— Сейчас?

— Ну.

— Пара рыл найдется — усмехнулся я — Но не больше. Про нас уже наслышана?

— Весь городок гудит. Тунцами трахнутые сыроеды на дельфинах приплыли, вергам лапы обломали и пинками их в город пригнали. И Мать приняла их радушно... все задумчиво чешут в жопах и затылках... поочередно...

— Сьюг умный?

— Ну... так...

— Ага. То есть три касты верно? Недрексы, обычные и боевые.

— Ну да. Недрексы, жители и воины. К чему ты столько вопр...

— Давай заголяй ляжки, делай испуганный вид, часто вытирай ладонью губы — и как отрепетируешь, веди сюда Сьюга. На могилку босса.

— Охренел?

— Решать тебе — развел я руками — Жить хочешь?

— Ты поможешь, если приведу?

— Поможем — ответил я.

— И что взамен? Я девочка ученая. Бесплатно даже дритт не раздают.

— Само собо — кивнул я — Заплатишь.

— Чем?

— Баблом, информацией, вещами. Если много знаешь — откупишься словами. Ну и проставишься в каком-нибудь баре. Бар есть у вас?

— Инн Алый Дракк.

— Вот там и проставишься. Жратвой и разговором. Давай! И помни — выгляди испуганной! Ну как скорчи рожу...

Полюбовавшись на перекошенное убожество, я тяжело вздохнул и поманил:

— К окошку наклонись-ка. Поможем с красотой перепуганной...

Нанна в недоумении подалась вперед. Я незаметно ткнул стоящего рядом с окном орка. Тот с готовностью ткнул кулачищем.

Бух.

Шлеп.

Слетевшая с возвышения в грязь девка ненадолго замерла, медленно ощупывая лицо. Наконец зашевелилась, поднялась, утерла кровь из-под носа, злобно зыркнула.

— Так иди, чтобы кроме Сьюга никто красоты не заметил — добавил я и махнул рукой — Бегом давай. А то карантин кончится, и мы свалим. Если Сьюг спросишь — скажи, что полностью удовлетворенный твоими губами босс приложил печать качества к носу и велел бежать за корешом Сьюгом — чтобы и того порадовать теплым и смачным.

— Хорошо... ты сука больной на голову... понял?

— Булками бодрее шевели.

— Ща...

"Ща" заняло минут двадцать.

И когда к тому же окну лениво прислонилась очередная жирная спина с плохо стриженным затылком и послышался голос:

— Греджерс где, сука початая? — я коротко кивнул призму.

Хван шагнул вперед, ткнул с силой правым лезвием.

Переборщил.

Повернутое плашмя лезвие как сквозь масло прошло через шею, расхерачив позвоночник и прорезав мясо. Призм дернул рукой в сторону. И почти отрубленная голова упала на плечо, повиснув на лохмотьях кожи. Тело наклонилось. Ударивший из шеи фонтан оросил ошеломленно замершую Нанну от макушки до пяток, окрасив ее красным. Следом послышался шлепок упавшей туши, что недолго поскребла ногами и затихла.

— Ты че сюда купаться пришла, сука? — недовольно заметил я Нанне — Копай яму давай!

— Бу-э-э-э-э! — ответила она мне, сгибаясь и накрывая второй труп капелью блевотины воняющей алкоголем.

— Переборщил? — спросил призм.

— Идеально — не согласился я — А главное — наглядно до жопных колик. Так и продолжай.

— Легко! Есть че выпить?

— Скоро выпьем — пообещал я — Да, Нанна?

— Бу-э-э-э...

На этот раз она, трясущаяся, нервно измотанная, копала куда дольше. Но результат работы меня порадовал. Квадраты дерна прикрыли утоптанную землю. Лишняя почва отправилась пригоршнями за ограду и под частые кусты. Кровь со стены была стерта штанами Сьюга, после чего Нанна затерла стену сначала кусками льда, а затем грязью и снова льдом. В результате — ни следа крови. Снегом же вперемешку со льдом она прикрыла частично могилки, пояснив — вскоре растает на теплой земле и водой впитается, заодно унеся с собой остатки крови. Ну и землю еще плотней сделает.

Оглядев сквозь окно землю, я удовлетворенно кивнул. Сойдет. Понятно, что в случае тщательно обыска-осмотра поселения — никак не могу даже мысленно назвать Светлый Плес городом, хотя стараюсь — захоронения отыщутся быстро. Но на этот счет у меня были свои планы.

Вернувшись в зал, я задал Нанне несколько конкретных вопросов, жестко обрывая ее, когда крепышка начинала съезжать с темы или мямлить. Получив ответы по делу, покивал, переваривая. Вспомнив про имена, спросил уже ради самообразования — кто тут жителям имена выдает?