Гостеприимный мир. Книга первая - Бег в никуда

В сумерках немного отпустило, я пришел в себя и долго думал — что было глюком, а что нет? Ангелы, медведи...но медведь вроде был знакомый по тому берегу, значит не галлюцинация? Или у меня в подсознании какие то страхи перед медведями? Здоровенная плоская шляпа, сплетенная из перекрученной травы, только добавляла вопросов.

Шляпа в итоге и натолкнула на идею. Вечером, ночью и утром я двигался вперед, а как начинало припекать — прятался почти весь под шляпу и засыпал. Потому как припекало совсем не слабо, трава давно уже пожелтела и выгорела.

Интересно, а если поджечь степь — дадут опыт за всех сгоревших животных? Кажется мне, что дадут, догонят и еще раз дадут. Столько, что и не унесешь и не отмоешься. Но обязательно найдется дебил который это проверит. Но это буду не я.

Меня вообще как то отпустило желание "качаться". От роста уровня пока что ничего не меняется — разве что очки капают, да их пока и не потратишь. Вещи? Да вон даже топорик уже надоел, постоянно мешается. Оба мои спецумения растут и затраты на их применение очень приятно снижаются, но толк от них лишь по ситуации. Я так прикинул скорость прогресса, Дзен Шлепок где то на тридцатом уровне станет моментальным — вот тогда это будет грозный прием, позволяющий показать метафизическую кузькину мать любому живому существу, но пока им только над сурками издеваться.

Так что пока все тоскливо. Степь, река, однообразные тренировки бега по воде, редкие побеги от степных шаруссов и восьмилапых собак. Зато стало видно противоположный берег. Несмотря на ширину реки, которая на глазок вообще ни разу не уменьшилась, противоположный край стало видно хорошо — как толстую черную полоску. Я сначала не понял, что это такое, дошло через пару часов — колоссальные деревья там растут. Ну и дятлы же там у них, наверное...

Тихое степное утро. Слабо потрескивает небольшой костерок у берега широченной реки. Лысый монах мирно рыбачит, намотав бечеву с крючком на палец. И видит как к нему плывет рыба. Много рыбы! Много большой рыбы!

Ну, отложим в сторону манию величия. Косяк уже знакомых мне мегасудаков преследовал небольшое каноэ, в котором четыре фигурки яростно работали веслами. Со стороны такое преследование выглядело просто жутко — здоровенные рыбы вырывались из воды, щелкали челюстями, отталкивали и кусали друг друга и снова прыгали. Но фигурки на байдарке были синхронны как автоматическое требование оплатить месячный счет у провайдера — ни одного лишнего движения, лодка неслась как угорелая. Я прикинул место их высадки и стоял там наготове, сжимая в руках длинную и острую рыбью кость. Вторую воткнул в песок рядом на всякий случай.

Неопознанный транспорт вылетел на берег как я когда то — в прыжке зарываясь в сухую траву как в родную. Но недалеко, опасно близко от выскочивших в азарте на берег аж целых пяти рыб. И твари не просто бились на земле как таранька, а пробовали или подпрыгнуть или проскользить на брюхе поближе к ушедшим таки от них закускам. Впрочем, безрезультатно. Меня в очередной раз осенила обратная сторона безрассудной храбрости и я смело напал на шевелящие в траве тушки эльфов, отбрасывая их еще дальше от берега. Ну и сам отскочил, наблюдая за пляской здоровых рыбин, становящейся все более и более вялой. А минут через пять спокойно подошел к карасикам и начал дырявить их длинной костью давно помершего собрата. Частично помогло, опыта капнуло хорошо.

Эльфов я выложил в ряд для лучшего осмотра. Мда...то-то летели так хорошо и далеко они у меня. Визуально дети лет двенадцати-четырнадцати. Бессмертные "пустые". Разноцветные волосы, разноцветные глаза. Солкар, Бариэль, Фланиэль, Янниэль. Двое вырубились, один хорошо так контужен, а вот Бариэль в сознании и явственно сверлит во мне взглядом дырки. Самый, между прочим, нормальный по внешности — устроил себе волосяной покров типа жгучего брюнета с прядями седины. Хоть на человека похож. В остальном, если не приглядываться, то похожи на родственников и даже близнецов, уж больно их цветовое безобразие на себя внимание отвлекает. А кто какого пола так вообще ни разу не понятно, они в таких же туниках, что и я, не лезть же под них. Степной монах педофил...это не ко мне.

Пока рыбоспасенные приходили в себя, устроил шикарный праздник живота. Вокруг костра была воткнута куча костей от рыбы, на которые щедро насадил мяса. Восьмилапых любителей халявы давно было не видать, но на всякий пожарный я натащил из рыб целый ворох таких полезных реберных костей — за крупный изогнутый стилет такое пойдет за милую душу.

Внезапно вспомнив себя после преодоления реки, понял, что сотрапезников к столу ждать не стоит. Эльфы у меня не работают, они отработали. Но в сознании и явно шевелят носами — кушать им точно хочется. Пришлось их переносить к костру и усаживать, а так же снабжать провиантом с доставкой прямо до рта. По очереди и с длинной косточки, вдруг кусаются. Товарищи длинноухой национальности вполне себе послушно кусали мясо. Между делом, за разговором, познакомились.

Все были разных национальностей. Янниэль — немка, 24ех лет до криостаза, Бариэль — румын 36 лет, Фланниэль — девчонка 16 лет из Северодвинска и Солкар, 86 лет — СССР. Последний был глыбищей — академик, профессор, лауреат премий Сталина и Ленина, конструктор и механик и черте знать что еще. Когда я с трудом поднял челюсть с пожухлой травы и спросил, как это суровый и многомудрый муж стал вечным ушастым подростком, тот смутился и что-то пробормотал про то, что посчитал всё происходящее галлюцинацией. Хм, интересно, его явно заморозили чуть ли не в семидесятых, когда он к фэнтези то приобщиться успел?

Глубоко и расширенно общаться было не с руки. То есть рук — они уже заметно опухли у всех четверых. В результате эльфы мужского пола были лишены туник, разрезанных мной на две части и превратившихся в компрессы. Девушкам я пожертвовал свою собственную, она как раз была в два раза больше. Шляпа опять оказалась кстати — ей всех четверых я и накрыл. А сам просто натянул поудобнее на голову свой запасной мешок и улегся дремать в воду, вставая каждый час и освежая компрессы. Зной и духота по-прежнему давили даже у самой кромки воды.

Как пловцы на каноэ немного отошли и ожили, состоялся более предметный разговор. Все четверо всерьез обрадовались сведениям, что выше по течению есть поселения человеческой расы с вполне нормальным отношением к бессмертным. Когда я спросил — что не так было с эльфами, меня буквально завалили кучей жалоб. Двадцать два года "расового обучающего" сценария оказались чрезвычайно сложными для бывших землян — язык, быт и даже досуг "перворожденных" были им чужды. Эльфы жили до тысячи лет, взрастили сложную и гармоничную культуру и на "несвежий" мозг попаданцев она ложилась с большим трудом. Мои почти современники просто не могли себя убедить в серьезности предметов, которые им преподают и получали симметричное отношение искусственных родителей и воспитателей. Бариэль через россиянку даже признался, что на всех собранных Лесом Бессмертных оказался лишь один "стального" класса — и только его эльфы принимали за своего. Остальные "пустые" владели детским вариантом языка и воспринимались всем народом как некая нагрузка от Матери. Им поручали элементарную и черновую работу, прямо заявляя, что обучение "пустых" на какой либо класс будет начато совсем не в этом столетии.

Как ни странно, большинство такая жизнь более чем устраивала. Порядка десяти тысяч псевдодетей с нулевой ответственностью увлеченно работали тяпками и лопатами в самом сердце Леса и не помышляли о смене места жительства. Для подобного поведения у них было несколько серьезных предпосылок. Эльфы жили в слабом энергетическом симбиозе с лесным массивом. Выходишь за его пределы — чувствуешь серьезный дискомфорт. В детских телах это было выражено острее — на лицах всех четверых я время от времени ловил странное выражение при взгляде на полосу их Леса, мол "а не прыгнуть ли мне в воду и не вернуться ли назад?". Во-вторых мне было дано откровение — цифры Системы не абсолютны. Эльф-ребенок достигший золотых пороговых пределов в характеристиках был просто хорошо развитым ребенком...эльфийской расы. Грубо говоря, их 17 единиц "золотой" силы даже близко не лежали рядом с моими двадцатью пятью, даже находись они в Лесу. Идти в новый дивный мир в качестве вечного смазливого ребенка дураков находилось мало. Ну и последним чугунным аргументом была культура. К Бессмертным "пустым" у долгоживущих отношение было своеобразное — как к беспомощным, стукнутым, неправильным, но своим. Стоило самовольно удалиться от Леса на пару сотен метров...и об этом узнавали специально обученные общению с Лесом эльфы, одним из полномочий которых было обращение к Системе от лица нации. "Пустого" просто вычеркивали из "списков населения" и он становился чужим. Со всеми вытекающими из него жидкостями после воткнувшихся острых предметов. Естественно — после попытки зайти назад.

Вот мне и посчастливилось увидеть новоявленных Портоса, Атоса и Арамиса, встретивших своего Д'Артаньяна. Которым, как не странно, оказался не старый академик, в чьей груди мощно билось сердце коммуниста, а румын Бариэль — личность деятельная и авантюрная. Его план "не ссы — прорвемся" и более того — навыки, благодаря которым он вырезал втихаря из специфичного и крайне легкого дерева четырехместное каноэ, покорил сердца остальных.

А вот что делать дальше — вопрос встал в сложной позе. Эльфы хотели к людям, но те были вверх по течению, а это месяца на два пути и с пересечением реки повторно. К тому же, они были слабы и им было хреново. Да и дополнительный вопрос повторного переправления через реку стоял очень остро — только тащить с собой каноэ, что представлялось почти невозможным. Но хотелось им очень, так как речной рыбнадзор оставил неизгладимые впечатления, особенно у девушек. С другой стороны у них как бы был я, путешествующий вниз по реке по своим делам и совершенно не отказывающийся от компании, пусть даже такой беспомощной.

Предложенный им выбор подвергся всестороннему обсуждению. В частности девушки (хотя какие они девушки, младшей сорок лет!) настаивали на третьем варианте — уговорить меня сопровождать их до Рошвана, а заодно неплохо бы, если б я и каноэ тащил. Я даже как то опух от такой душевной простоты и вслух позавидовал их безоблачной жизни до этого разговора. Румын и советский ученый отнеслись с большим пониманием к моей позиции, но из солидарности к девушкам попытались таки развести лысого на девичий вариант. В ответ я предложил эльфам выход, который уверенно назвал наиболее выгодным для себя, а именно — я сваливаю, а они как хотят. Те задумались. Немка явно поняла мою точку зрения, а вот русская девочка порывалась послать сгоряча. Я с хищным ожиданием на морде на нее смотрел.

Сдержалась. Жаль.

Путешествие с компанией — новый опыт. В случае если это еще четыре человека в телах эльфов "замороженных" Системой в стадии раннего полового созревания, то несколько негативный. С передвижением проблем не возникло, мы просто свили канат из туник, на котором я тащил их каноэ. Когда бежал по воде, то девушки веслами корректировали курс, когда уставал и шлепал по мелководью, тогда парни отталкивали лодку веслами от дна у берега. С этим проблем не возникло...

А вот на привалах...

Гормоны били им по голове. И ладно бы трахались по кустам, они предпочитали выносить мозг друг другу и мне. То пытаясь построить какие то совместные планы (русская), то предлагая начать обустраиваться лагерем на зиму и заняться дальнейшим исследованием Системы (профессор). Румын ратовал за постройку светлого будущего путем использования выдающихся знаний Солкара, ему явно нравился если не коммунизм, так идеи прогрессорства. Немка, судя по бросаемым ей взглядам, хотела оттрахать всех, включая меня — по ее рассказам, она продержалась дольше остальных троих в обучении на класс и было ей лет 26 по человеческим меркам. В основном все сводилось к трепу, спорам и разным комбинациям обид друг на друга. Мои попытки их утомить пешей ходьбой ни к чему не привели. Эльфы исправно утомлялись, но темп при этом терялся непростительно сильно.

Дня три я искренне и эльфолюбиво терпел происходящий мысленный блудняк, за что отдельно стоило поблагодарить мою роль тягловой лошади. А потом перед сном от души посоветовал товарищам эльфам начинать упражняться в фистинге друг на друге. Глядя в шокированные лица охотно объяснил — если они не найдут в себе силы утихомирить собственный темперамент, то наиболее подходящей для них ролью в будущем окажется сексуальная. И не с моим участием, разумеется, а в составе какой-нибудь цивилизованной страны.

Я даже развил тему в циничном спиче, задолбанный их постоянным беспредметным спором:

— Господа и дамы! На данный момент вы, с точки зрения прогрессивного человечества, в недозревших телах детей! С точки зрения нации Рошван, из которой я вышел, вы бесполезны, как рабочая сила. Да, когда-нибудь, каждый из вас может пригодиться, как носитель каких либо идей, предложений и новшеств (реверанс в сторону академика). Но на данный момент вы близки к понятию "обуза", что в вашем случае довольно хорошо...так как по мере построения цивилизации появляется такая вещь как излишество. И слабый, симпатичный, а главное — бессмертный подросток целиком вписывается в это понятие. Как роскошь и средство удовлетворения сексуальных фантазий. Так что на вашем месте я бы поставил себе единственный приоритет — овладевание классом. Любой ценой. С классом поднимется как и ваш возраст (что сомнительно в случае обучения людьми), так и ваши способности к самообороне. Таково мое мнение, оспаривать со мной его не стоит, мы попутчики временные. Дни путешествия с вами меня убедили, что очень временные. Спасибо за внимание!

Какой же я умный, когда рассуждаю. Но стоит только взяться за дело, так вылезает лажа.

Тем не менее, "пустые" притихли и задумались всерьез. Но уменьшение шумового фона стало единственным конструктивным улучшением жизни. Во время одной из "днёвок" Солкар объяснил, что ни один из них не чувствует себя лидером, готовым как предложить решение, так и взять ответственность за него. Румын, как и я просто бросился в неизвестность. Ему, пару раз съеденному рыбами, были в основном нужны лишь руки на веслах, для скорости. Девчонок сподвигло на приключение шило в одном месте, а профессор просто хотел к людям в знакомую социальную среду, без оскорбляющих его мозг поэтических оборотов эльфийской речи.

Откровенно разлагающей деталью этого недоколлектива была именно Фланниэль. Девушка, житейский опыт которой заключался буквально в двух детствах подряд и нескольких месяцах эльфийских ясель, явно не понимала и не собиралась понимать хрупкость союза всех пятерых. По любому, даже выковырянному из носа поводу, она разражалась певучей эльфийской речью, изредка переходя на русский для апелляции ко мне. Девочка критиковала, требовала, сама обижалась и прощала, не понимая, как сильно приближает тот момент, когда ее просто могут оставить позади. А в чем проблема? Не умрет же. Ну...насовсем. А вот этот маленький нюансик позволяет чрезвычайно широко трактовать понятия и нормы порядочности по отношению к Бессмертным.