Демченко Антон Витальевич " Небесный артефактор

— Учиться доставать пистолет? Что за глупость! — на лице Хельги проступило просто-таки вселенское недоумение, и я вздохнул. Кажется, всё будет не так просто, как я уж было понадеялся. Впрочем, чего ещё я мог ожидать?

— Не глупость. Твой противник может оказаться рядом в любой момент, а значит, времени на то, чтобы ствол оказался в руке, у тебя будет совсем немного. Но если не веришь... давай проведём эксперимент? — ухмыльнулся я, похлопав по кобуре на своём бедре. — После моей доработки, тебе достаточно сжать средний и безымянный пальцы, чтобы "Бебе" оказался в ладони. Мне же нужно вынуть пистолет из кобуры. Кто быстрее наведёт оружие на цель?

— Ну, давай попробуем...

— На счёт "три", — кивнул я, отходя на несколько шагов назад. — Итак... раз... два... три...

Сухой щелчок спущенного курка застал Хельгу в тот момент, когда её вытянутая рука с зажатым в ладони "Бебе", ещё только начала подъём.

— Вот так, — я улыбнулся, заметив ошеломлённый взгляд Хельги, направленный на мой пистолет готовый к стрельбе "от бедра". — Ты убита, сестрица...

— Это... это нечестно! — воскликнула она. — Ты даже не целился!

— Пф! Повторю, мы не на дуэли, — ответил я. — К тому же, на таком расстоянии, целиться, в твоём понимании, совершенно необязательно. Но это будет второй этап обучения. А сейчас начнём первую тренировку. Итак, твоя задача, вовремя подхватить вышедший из зажима кобуры пистолет. И этот навык ты должна довести до автоматизма, чтобы даже в самой опасной ситуации, от волнения не уронить оружие на пол. Опусти руку вдоль тела, расслабь её... поехали.

Два часа спустя, мы поднялись в гостиную, где нас уже дожидался мой опекун, о чём-то тихо беседующий с тётушкой Еленой. И судя по тому, как запунцовела наша статная экономка, разговор шёл совсем не о делах... Поднимавшаяся по лестнице следом за мной, Хельга, увлечённая растиранием ладони, ноющей от долгой тренировки, никак не отреагировала на слишком близко сидящих на диване отца и экономку и, отмахнувшись от предложения поужинать, ушла в свою комнату. Ничего, тяжело в ученье, легко в бою, как говаривал один полководец.

А вот я отказываться от перекуса не стал. Тем более, что у меня была тема для разговора с дядькой Мироном, с момента приобретения мастерской то и дело пропадающим из дома.

За ужином, правда, беседа началась с того, что опекун затребовал эскизы для рунных матриц, а в ответ на мой вопрос о стоимости покупки пресса, покачал головой.

— Кирилл, он у нас уже имеется. Мастерская почти полностью оборудована для производства. И пресс там достаточно универсальный. Для наших целей, самое то, — со вздохом проговорил дядька Мирон. — Более того, если понадобится, то мы можем привлечь людей, работавших в этой мастерской раньше.

— Вот как... а почему сам хозяин не хочет заниматься производством? — заинтересовался я. Как-то раньше, этот вопрос не всплывал.

— Старый хозяин помер, а его сын не хочет возиться со всякой ерундой, по его собственному выражению. Собственно, я потому и уцепился за эту мастерскую, что она в отличие от других вариантов, готова к работе. Осталось только договориться с прежними работниками, получить от тебя чертежи изделий и докупить недостающие мелочи.

— Ты же говоришь, что она полностью укомплектована... — нахмурился я, и дядька Мирон тяжко вздохнул.

— Но это не значит, что нам не понадобятся какие-то специфические инструменты, — пояснил он и хлопнул ладонями по подлокотникам стула. — В общем, так. Помимо эскизов для матриц, от тебя требуются чертежи, я завтра продемонстрирую их старшине бригады, работавшей в этой мастерской, и он уже скажет, есть ли необходимость в покупке каких-то инструментов или имеющегося инвентаря достаточно для работы. А там поговорим и о найме его бригады.

— Так он тебе всё и скажет, — фыркнул я.

— Бесплатно не скажет, — невозмутимо парировал опекун. — А за пару гривен, ещё и совет хороший даст.

— Ладно. Убедил, — кивнул я. — Будут тебе и эскизы и чертежи. Только, сразу скажи этому ушлому мастеру, что матрицы будут наборными, так что запоминать рунескрипты бесполезно.

— Не доверяешь ты людям, Кирюша, — деланно печально покачал головой дядька Мирон. Я ухмыльнулся.

— Это ещё что, я и наборы буду сам в пресс устанавливать. А вот за запечатыванием и нумерацией готовых рунированных пластин придётся следить тебе. Иначе долго наша монополия не продлится. Сопрут и скажут, что так и было.

— Параноик.

— Дольше проживу, — индифферентно пожал я плечами, в ответ на эту реплику. Дядька Мирон тихо хмыкнул и за столом воцарилась тишина. Правда, ненадолго. Необходимость предупредить опекуна о снедающем меня беспокойстве, никуда не делась... Вот только, как объяснить, что моя интуиция не лжёт? С другой стороны... Да к чёрту всё! Скажу как есть.

Завидич, вопреки моим ожиданиям, даже на секунду не усомнился в сказанном. Только задумчиво почесал подбородок и, резко посерьёзнев, потребовал вспомнить, когда именно у меня "зазудело". А потом посыпались вопросы, совершенно выбившие меня из колеи, но поселившие уверенность, что с такими вот "предсказателями" он имел дело в прошлом и не раз. Или же просто считает, что у меня что-то вроде срыва... как вариант. Интересовало его всё, что касалось проявлений моего нервяка. Когда и как часто накатывает, где, дома или на улице, на прогулке или когда я занят каким-то делом. Пришлось отвечать, раз уж сам заварил такую кашу. Но через полчаса, опекун, кажется, выдохся и, задумчиво уставился куда-то в стену за моей спиной.

— Дядька Мирон! — окликнул я его, когда понял, что Завидич даже не отреагировал на появление тётушки Елены, принёсшей нам десерт.

— М? — всё с тем же отсутствующим видом, промычал он, но через несколько секунд взгляд опекуна прояснился, и он тихо пробормотал. — Не нравится мне это.

— Что именно? Моё состояние? — осведомился я.

— Да нет... — опекун на миг снова "завис", но тут же отмер. — То, что у тебя так работает интуиция, это замечательно. Был у меня на службе подобный человек, так за него экипажи боролись, как за победу в линейном бою. Меня беспокоит другое... твоё волнение, если ты не заметил, почему-то возрастает, когда рядом находится Хельга. Как ты понимаешь, этот момент не может не беспокоить. И Гюрятинич, как назло, уехал в Гнёздово... м-да. Незадача.

— Хельга? — удивлённо переспросил я, и дядька Мирон неожиданно весело фыркнул.

— Ну да. Исходя из твоего рассказа, получается именно так. Если бы не знал о твоих походах по некоторым заведениям, сказал бы, что ты влюбился, а так, приходится признать, что твои предчувствия касаются именно моей дочери. Да ты сам посуди. За время пока вы в подвале тренировались, ты волновался?

— Нет, — признал я. Действительно, пока я "давал урок" сестрице и следил за его исполнением, вся моя нервозность пропала неизвестно куда. Но я-то списал сие явление на тот факт, что его перекрыла радость от неожиданной покладистости Хельги и её добросовестного отношения к тренировке... Да и успехи она показала неплохие. Уже через полчаса занятия "Бебе" влетал ей в ладонь так, что его и перехватывать поудобнее не приходилось. И кажется, к концу занятия сестрица дошла до понимания, что выхваченный пистолет не стоит наводить на цель вытянутой рукой, словно артиллерийский ствол. Не вру, эта скорость наработки автоматизма была действительно чем-то удивительным. Как тут не поверить в байки того мира о передаче подобных навыков по наследству? Впрочем, я не о том...

— Вот-вот, — заметив задумчивое выражение моего лица, покивал дядька Мирон, правда, сейчас он уже не улыбался. — И мне очень не нравится это... эта тенденция. Кирилл?

— Да? — я взглянул на явно вздрогнувшего от какой-то пришедшей в голову идеи опекуна.

— Я тебе сейчас задам один вопрос, а ты, пожалуйста, прими его адекватно и помни, в твои тайны я лезть не собираюсь, — медленно заговорил Завидич, не сводя с меня серьёзного взгляда.

— Слушаю, — удивлённый таким вступлением, кивнул я.

— Твои руны... ты можешь нанести их только себе? — аккуратно подбирая слова, проговорил опекун. У меня отвисла челюсть.

— Я идиот, — признался дядьке Мирону.

— О? — не понял он.

— Вместо того, чтобы заморачиваться с тренировками, мне нужно было сразу подумать о рунах! — пояснил я. — Уж они-то особых умений не требуют!

— Значит, можешь, да? — как-то облегчённо выдохнул дядька Мирон, но я от него отмахнулся. Сейчас меня беспокоил другой вопрос.

убрать рекламу

p>

— Так... Сегодня... сейчас я уйду в подвал. Лист железа у меня есть, записи сохранились... за ночь сделаю диагностический контур. Утром проведём через него Хельгу и я сяду за переработку рунного массива. К вечеру должен закончить.

— Так быстро? — удивился дядька Мирон.

— Ну, нам же не нужно создавать такого же монстра, что я нанёс себе, — пояснил я. — Сделаю пару-тройку модифицируемых рунескриптов для защиты и атаки. А там... захочет, разверну полноценную систему, не захочет, её право. Но прожарить любого нападающего мощным электроразрядом она сможет в любом случае, это я обещаю.

— Спасибо, Кирилл, — серьёзно кивнул опекун.

— Да не за что. Мы же семья, — улыбнулся я, и дядька Мирон отсалютовал мне чашкой с чаем. Ответил ему тем же и хмыкнул. — Осталась самая малость. Уговорить Хельгу нанести на её тело татуировку.

— Это, да. Проблема, — печально протянул Завидич.

Глава 7

Дела мирные, торговые...

Сделать закладку на этом месте книги

Краткое замечание дядьки Мирона о давнем сослуживце заставило меня задуматься. Наличие сенсоров-интуитов совершенно меняет мою картину мира. Я довольно давно и без особых сожалений расстался с идеей свободного оперирования Эфиром и был уверен, что таких специалистов здесь нет. А ведь мог бы и подумать! Уж если у меня без проблем получается управлять Ветром, должны быть и другие "умельцы" со схожими способностями. Да на того же Святослава Георгиевича посмотреть! Ну не может человек ТАК чувствовать машину. А ведь он виртуоз в этом деле, и воздушные потоки, кажется, определяет без всякого вендиректа. Да он "Резвый" ведёт так, словно малейшее движение воздуха ощущает! Слепец. Какой же я слепец! Пусть здесь нет стихийных бойцов, как там , но ведь это не значит, что вовсе нет людей, способных чувствовать стихии. Нет структурированной системы обучения, да? Но это не значит, что её нельзя создать. Понятно, что это не мой уровень, пока что, но ведь я расту, да и не все уроки той жизни выветрились из моей головы.

Так, прекращаю самоуничижение и выбрасываю из головы бесполезные мечтания, мне ещё нужно найти запись рунного круга диагноста... Хех, а дядька Мирон ушлый. Как он о рунных татуировках догадался. И ведь могу поспорить, специально он ничего не вынюхивал, просто сопоставил несколько моментов. Мою демонстрацию рун в Меллинге, недавнее шоу с электроразрядом во время "алмазного" эксперимента... и, наверное, ту давнюю встречу с двоюродным родственником Горских, Валерьяном, которого я угостил разрядом в кафе на Софийской. М-да... Ну и ладно. Ещё не хватало мне от своих таиться!

Утром, проводив собиравшуюся в контору Хельгу и решившего прокатиться с ней "за компанию" опекуна, нашедшего себе какое-то дело в городе, я вернулся в комнату и сразу сел за расчёт рунескриптов для татуировки, благо перед отъездом, сестрица соизволила выполнить мою маленькую просьбу и прошла диагностику. Правда, объяснять, зачем мне понадобилось держать её четверть часа в рунном круге по стойке смирно, я не стал. Успеется. Да она и не настаивала на объяснениях, отвлёкшись на пикировку с отцом, за что я ему весьма благодарен. И не только за спор. Тот факт, что он решил составить компанию Хельге в поездке, а значит, позаботится о её безопасности, сильно повлиял на моё состояние, так что изрядно поднадоевшее за последние несколько дней чувство тревоги отступило, а следовательно, и не отвлекало меня от работы с составлением рунескриптов.

У меня не было желания повторять весь тот гигантский массив рун, что был использован в моей татуировке, но и делать немодифицируемые рунескрипты, которые нельзя было бы скомпоновать с возможным "продолжением", я не хотел. А потому, несмотря на довольно простую схему, мне пришлось изрядно поломать голову над будущими татуировками для Хельги. И тот факт, что они будут обладать исключительно внешним направлением воздействия, в отличие от большинства рунескриптов на моём теле, только прибавил мне хлопот. Но как бы то ни было, благодаря подарку Боргезе, к двум часам дня работа была завершена и, пообедав, я отправился в училище. Неделя! Осталась всего неделя и моему наказанию конец.

— Эй, Завидич! Слезай, разговор есть! — возглас стоящего в нескольких метрах от меня курсанта, отвлёк от разбора распределительной коробки, подвешенной под потолком коридора, очевидно, в целях уберечь артефакт от шаловливых ручек учащихся.

Аккуратно сняв крышку, я положил её на верхнюю ступень стремянки и, не торопясь спустился к позвавшему меня курсанту, нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу.

— Внимательно слушаю, — кивнул я ему. Длинный словно жердь, рыжий курсант хмыкнул.

— Гревский просил передать, что будет ждать тебя в половину восьмого в восемнадцатой аудитории, — протараторил парень и, развернувшись, быстро удалился.

Хм... И ради этого я обязательно должен был спускаться? Странный человек. Как будто нельзя было сказать так. Но новость хорошая. Да и скорость, с которой глава нашего отделения клуба отреагировал на мою просьбу, не может не радовать.

Закончив работу на благо училища и попрощавшись с отпустившим меня заведующим, я переоделся и, выудив из жилетного кармана часы, щелкнул крышкой недорогого серебряного корпуса. Однако, до встречи ещё целых сорок минут. Не ожидал. Думал, Ремизов отпустит позже. Интересно, какая муха его сегодня укусила?

Восемнадцатая аудитория, оказавшаяся маленьким и довольно захламлённым кабинетом, встретила меня тишиной и пустотой. Оглядевшись по сторонам, я нашёл свободное кресло у окна и, недолго думая уселся. Собственно, их и было то здесь всего два. В смысле, свободных. Еще на трёх лежали кучи каких-то бумаг. И такие же кипы возвышались на единственном, но огромном столе, стоящем посреди комнаты, а немногое свободное от них место, было застелено картами. Вообще, несмотря на бардак, было заметно, что кабинетом постоянно пользуются, а то что представляется для редких гостей этого места беспорядком, ничуть не мешает хозяевам кабинета.

— Кирилл, вы уже здесь, — констатировал Гревский, входя в комнату. — Прошу прощения за опоздание.

— Ну что вы, Нил, вы ничуть не опоздали, — поднявшись с кресла, я пожал руку подошедшему главе клуба. — Просто сегодня Никита Данилович с чего-то расщедрился и отпустил меня с отработки несколько раньше обычного. Ну, а поскольку мне без разницы где скучать, я решил дождаться встречи здесь.

— Понятно, — кивнул Гревский, усаживаясь в кресло напротив. — Вы меня удивили. Господин Ремизов известен своей пунктуальностью... Впрочем... да, как же я мог забыть! Сегодня же двадцать второе число.