Теперь ситуация начинала быстро упрощаться.
— Здравствуй, отец.
Он пошел ей навстречу, Пини подставила лоб для поцелуя, взгляд ее был чист и уверен. Дина подала чай. Остальные два часа он слушал Пини, напряженно, стараясь не пропустить ни слова. И любовался дорогим, прекрасным лицом дочери. Как она морщит в раздумье лоб, смахивает с губ крошки печенья...
— ...Меня вытащили из воды, я дергалась, как лягушка, выуженная из болота... Остальное ты знаешь.
— Матросы увидели издалека. Голова плывущего то и дело скрывалась под водой. Выслали лодку и поспели как раз вовремя. Один из парней служил под моим началом на "Драконе", он узнал тебя. Это, конечно, ускорило дело. Уже через час я получил известие, что ты жива и в безопасности.
— Да. Я в безопасности.
Он не подал виду, что понял намек. Как ничем не показал, что ему крайне неприятен рассказ Пини во всем, что касалось Наоми. Спросил осторожно:
— Ты говорила, что Наоми неплохо поладила с Арни?
— Они трахались всю ночь и предстали передо мной крепко держась друг за дружку, чтоб не упасть. У Наоми были вот такущие синяки под глазами, — Пини грубо расставила все точки над i. Казалось, это ей доставляет злорадное удовольствие. Только кого она мучила? Его или себя?
— Как полагаешь, у нее с ним — серьезно?
— А тебя зацепило, — усмехнулась Пини, — Я так уже отошла. Что, Наоми — собственность моя, что ли? Понравился ей красивый мужик и тут я — лезу со своей моралью.
Он насторожился, но, разумеется, не мог знать, что Пини повторяет, по сути, слова своей неверной подруги. Но неприятный осадок в душе остался. Пини заметила это, угрюмо набычилась.
— Так что, отец, я не позволю записать Наоми в изменницы.
Вага молчал. Пини права во многом. Он сам оттолкнул Наоми, рассчитанно унизил. Тем радостнее было бы для нее возвращение к прежнему привилегированному положению. Нелепый случай все испортил. Непредсказуемый нрав Арни и независимый характер этой девочки, какую взрывчатую смесь образуют они, соединившись? Как нелепо вышло...
— Припомни, пожалуйста, все ли ты мне сказала?
Пини вспыхнула.
— Давай, устрой мне допрос с пристрастием! Позови Бренду, и начнем!
— Не кипятись. Лучше подумаем, как быстрее разлучить Арни с нашим ветреным дитем природы.
В глазах Пини спрятался смех. Оба желали возвращения Наоми, и оба знали, что каждый этого хочет. И тут Пини встрепенулась, словно вспомнив что-то такое, что невозможно не высказать, удержать в себе. Выпалила:
— Отец! Она вовсе не дитя природы. Наоми — горожанка! Она привязала Баюна! Кто ж так делает, ведь ты не знаешь, насколько отлучаешься! И потом, по лесу она, как по городскому парку шляется, ребенок выследит. Допустим, там, откуда она родом, лесов нет, и на стиксах не ездят — она и не умела! А когда мы с ней только познакомились, я взяла и выкинула эту шутку с лифтом... Так она не заверещала в испуге, а культурно сгруппировалась и ждала, когда тормознемся. Будто каждый день на лифте каталась — привычная.
— На Острове нет высотного лифта, кроме как в Гнезде, дочка.
Пини помрачнела, заговорила понуро и нехотя.
— Университет в Норденке. Обсерватория. Ты хочешь сказать: она — человек Магистрата. Не верю. Не хочу верить...
— Я ничего такого не говорил, Пини. Городская жительница, как мы с тобой согласились. С живым умом и при том не имеет понятия о ряде элементарных для нас с тобой вещей. Рукопашным боем владеет почти как Бренда... Общительна, дружелюбна. Вот все, что мы наверняка о ней знаем. Если Магистрат хотел иметь среди нас своего человека, то Наоми, конечно, подходит. Но, Магистрат нам не враг. Не терзайся напрасно. Спросишь обо всем у нее самой, когда придет время.
Ему удалось успокоить Пини. Он проводил ее и теперь сидел в одиночестве, пытаясь разгадать, куда выведет его очередной поворот событий.
В полуоткрытую дверь заглянул Джено, его спутником был худой, встрепанный подросток, с испугом в глазах.
— Это юнга с "Громовержца". Добрался сегодня ночью вплавь до батареи Толстого мыса, — ответил Джено на невысказанный вопрос, усаживаясь в кресло напротив Ваги, мальчишка остался стоять.
Вага выдержал паузу.
— Как зовут тебя, мальчик?
— Крис...
— Знаешь, как поступают с предателями?
— Я не... Да.
— Не бойся. Ты же пришел от Арни ко мне, не наоборот. Рассказывай.
Крис заговорил, захлебываясь словами, путаясь, возвращаясь в своем рассказе, то и дело, назад. Но общая картина складывалась ясная. На "Громовержце" произошла разборка, в ходе которой погибли десять членов экипажа. Арни тяжко ранен, умирает. На борту царят паника и отчаяние.
Вага слушал с растущим ликованием. Ни Джено, ни Крис не знали того, что уже знал он. "Громовержец", так страшно ворвавшийся в большую бухту, на подходе к Вагноку лег в дрейф, затем направился обратным курсом к выходу в океан. Не проходя створа, ночью он вновь развернулся (именно тогда бежал Крис). Сейчас корабль болтается в дрейфе посередине Большой бухты. Не далее, как перед завтраком Вага отлично разглядел его в бинокль из окна, выходящего на юг. Все эти метания лишний раз доказывали, до какой степени потеряло голову командование "Громовержца".
— А скажи мне, Крис, почему твои товарищи поднялись против Арни?
Лишь прикрыл глаза, услышав имя Тойво Тона. А Джено вцепился в подлокотники кресла.
— Хорошо, Крис. Очень хорошо, что ты так откровенно все рассказал. Можешь быть свободен. Проводи его, Джено, — незаметный знак, дающий понять, что Крис не должен покинуть Гнезда.
С чистильщиками в Вагноке — особые счеты.
<< <
10. СУМАСШЕДШАЯ
Наоми не радовало разгорающееся утро.
— Почему мы не проскочили ворота ночью? Самое время уносить ноги, — поинтересовалась у Файда.
Второй помощник отныне командовал "Громовержцем".
— Я плохо знаю фарватер. Идти малым ходом... На форпосте Толстого мыса достаточно плавсредств, чтобы под прикрытием темноты высадить десант нам на борт. У нас малочисленный экипаж. Взять на абордаж ничего не стоит. Я и отвел "Громовержец" в бухту, так что с берегов не достать.
— "Какой там фарватер! Держи по звездам и через десяток минут — свобода!", — хотелось крикнуть Наоми, но она лишь ободряюще кивнула Файду:
— Я понимаю.
Утренний туман поредел и растаял, открыв горизонт, окутанный облаками парусов. Наоми считала: "...Пять, шесть...". Семь кораблей.
— Вон там флагман Ваги — "Витязь".
Файд на глазах сгибался, горбясь, становился еще ниже ростом. И без того неказистый, теперь он стал совсем некрасивым.
— Что надо делать? — Наоми спросила, чтобы говорить хоть что-то.
— Я не знаю... — второй помощник потух окончательно.
Тряпка. Хороший исполнитель, теперь, когда в своей каюте умирал человек, чьи приказы он привык слушать, Файд стал беспомощен.
— Может..., — терпеливо продолжала Наоми, — Нам вступить в переговоры? Не знаю, как вы это делаете, но скажите им, что мы хотим мирно уйти. Не желаем никому зла. Желаем доброго утра, скажите, — она усмехнулась.
С удовольствием заметила, как Файд весь подобрался, получив конкретные указания.
— Есть! — это он говорил ей!
— И еще, — Наоми охватывало уже знакомое чувство бесстрашия и уверенности в себе, — Чтобы не выглядеть трепетными зайцами, можем ли мы показать, что готовы к драке?
На "Громовержце" подали сигнал:
ГОТОВ ГОВОРИТЬ
— Передавай, — сказал Вага сигнальщику.
ЗДЕСЬ ВАГА КАРТИГ ПЕРВЫЙ АДМИРАЛ
Он плотнее прижал к глазам окуляры бинокля. На палубе "Громовержца" была заметна суета. Из двух высоких труб повалил дым. Корабль медленно разворачивался. Что они намерены предпринять?
ЗДЕСЬ ВАГА КАРТИГ ПЕРВЫЙ АДМИРАЛ
ЗДЕСЬ НАОМИ ВАРТАН
Слегка оторопел от такого поворота. Не было сомнений: "Громовержец" остался без командования. Иначе она так не тешилась бы. Глупая, дерзкая девчонка. У него потеплело в груди.
ЛЕЧЬ В ДРЕЙФ
ПРИГОТОВИТЬСЯ ПРИНЯТЬ АБОРДАЖНУЮ КОМАНДУ
АМНИСТИЯ ВСЕМ КРОМЕ АРНИ
Скорее всего, Арни уже мертв. Напряг глаза: передают.
ЗДЕСЬ НАОМИ ВАРТАН
УХОЖУ С МИРОМ НЕ ДЕРЖУ ЗЛА. ПРОЩАЙТЕ
"Громовержец" уже набрал ход, пенные гребни бежали вдоль его бортов.
ОСТАНОВИСЬ. СУМАСШЕДШАЯ
Султан дыма стлался вслед за броненосцем.
ЗДЕСЬ НАОМИ ВАРТАН. СООБЩЕНИЕ
ЗДЕСЬ ВАГА КАРТИГ
ЗАКЛЮЧИ МИР С АРНИ
ЗДЕСЬ ВАГА КАРТИГ. НЕ ПОНЯЛ. ПЛОХАЯ ВИДИМОСТЬ
ЗДЕСЬ НАОМИ ВАРТАН. ВИЖУ ХОРОШО. МИР С АРНИ
ОСТАНОВИСЬ. ТЕБЕ НИЧЕГО НЕ БУДЕТ
НЕ ВИЖУ ОТВЕТА
ТЕБЕ НИЧЕГО НЕ БУДЕТ
НЕ ВИЖУ ОТВЕТА
ДРЯНЬ. ПОТАСКУХА. ДЕБИЛКА
НЕ ВИЖУ ОТВЕТА
ОТВЕРГАЮ. ОСТАНОВИСЬ
"Хок" и "Аргус" вышли с наветренной стороны и находились в наиболее удобном положении для атаки на мятежный корабль. Им он и отдал приказ. Сжал кулаки. Только бы хватило у нее ума не торчать на палубе. Только бы хватило ума. Сообразил, что Наоми вообще не может знать о том, что ожидает "Громовержец".
От "Хока" в сторону броненосца потянулись струи сизого пара, быстро формируясь в облако, плывущее над водой. Сейчас оно окутает "Громовержец". Мгновенный удар яда свалит всех, находящихся на палубе, и "Хок" с "Аргусом" высадят абордажные команды. Башенные орудия, возможно, успеют открыть бесполезный в ближнем бою огонь.
"Громовержец" менял курс, пытаясь избежать встречи с газовым облаком. Вага поразился его маневренности. Конечно, ему ведь не нужен ветер. Пока машина на ходу и есть, кому управлять ею... Нет, слишком поздно! "Громовержец" скрылся в ядовитом тумане.
Сверкнуло сквозь белый отравленный дым. Низко над водой пронеслась огненная стрела. Сердце замерло, затем сильно ударилось в груди. Ракета. Сухопутное оружие, он сам хотел оснастить им несколько своих форпостов. Не та точность, что у снаряда, но заряд может нести намного больший. На кораблях неприменимо, просмоленное дерево палубы и снастей вспыхнет, подожженное огненными хвостами пускаемых ракет. Но на корабле Наоми нет деревянных частей. Элементарное соображение, а никому не пришло в голову, кроме неизвестного конструктора "Громовержца".
Ракета исчезла в корпусе "Хока" и его палуба подпрыгнула. Дальнейшее произошло мгновенно. Столб огня до небес! Густой дым! Грохот! И... чистое, без единого обломка, море...
По спине ползли струи холодного пота. Стоящий рядом помощник онемел и только повторял странный икающий звук:
— О-а... О-а...
"Громовержец" выпустил вторую ракету. На этот раз удар не произвел такого ужасного результата, но нос "Аргуса" исчез в клубах дыма. Когда дым рассеялся, Вага увидел, как "Аргус", заваливаясь на правый борт, быстро уходит под воду. С его палубы, как горох сыпались крошечные человеческие фигурки.
Вибрирующий вой, в котором звучали тоска, ужас и угроза, разнесся в воздухе — на "Громовержце" включили сирену. Броненосец шел курсом прямо на "Витязь".
Вага отбросил ненужный больше бинокль. Вот он, "Громовержец"! Приближается... Трубы исторгают клубы черного дыма, глаза двух башенных орудий смотрят в лицо. И этот жуткий, разрывающий душу вой. Вага знал, что больше не отдаст приказов. Их никто не услышит. Его обезумевшие от страха матросы уже прыгали за борт.
Увидел совсем близко форштевень "Громовержца". Блестят направляющие полозья ракетной установки. Рядом на палубе распростерты два неподвижных тела. Корпус "Витязя" вздрогнул, пронзенный расположенным ниже ватерлинии стальным бивнем броненосца. Раздался треск ломающегося дерева и, вслед за этим, "Громовержец" стал отходить назад.
Палуба ощутимо уходила из-под ног по мере того, как все новые тонны воды врывались в распоротое чрево "Витязя". Не было ни страха, ни злости, только огромная, давящая на плечи усталость. Шаркающей походкой первый адмирал спустился в свою каюту, сел в любимое кресло. Его путь окончен. По-другому нельзя. Зато никто не ухмыльнется вслед, не скажет: "Старый кретин!" Скоро он уйдет вместе с "Витязем" в тишину и покой.
С грубоватой почтительностью его подняли под руки. Глянул: двое парней с эмблемой коммодора Джено на куртках.
— Скорее, адмирал! — это сказал кто-то третий, и Вага увидел самого Джено.
Свободна! Наконец, свободна! Ветер теребил, ласкал ее волосы. Берега — клешни гигантского краба, охраняющего покой Большой бухты, стали черными полосами на горизонте за кормой "Громовержца". Наоми переполняло торжество.
— Каковы ваши дальнейшие планы? — это Файд.
Почтительный, преданный, знающий свое дело.
— Мы должны отдать последнюю дань погибшим.
— Да. Лариону и Санди. Сделаем это ближе к вечеру.
— Мы все живы благодаря ним. Если б они покинули свой пост, не дав залп..., — она произнесла эти дежурные слова, машинально отметив про себя их абсолютную точность. Но сейчас ничто, даже пролетевшая рядом смерть, поразившая не ее, а людей рядом с нею, не трогало Наоми. Только радость спасения...
— После похорон... продолжим выполнять наш прежний замысел, — и эти слова ничего не значили, были частью их с Файдом ритуала общения. Она должна его придерживаться, чтобы не расплескать это счастье, эту победу, новую ее, Наоми, значимость в этом мире.
Тоска и ужас придут потом.
— Через шесть часов увидим маяк Ганы.
— Зачем говорите мне это, Рон?
Мы с ней сидели одни в офицерской столовой. Денис и Файд ушли, сославшись на обязанности. Невеселый оказался ужин. До этого прошла церемония похорон. Экипаж построен, два тела в саванах, с грузом в ногах, невыразительный голос Файда...
— В соответствии с обычаями вольных моряков мы предаем тела наших погибших товарищей покою в море. Да пребудут их души в мире.
Наклонная доска, по которой тела с легким плеском соскальзывают в воду... Простая церемония глубоко тронула Наоми, я увидел это. Теперь она сидела, тиха и печальна.
— Наоми, знайте, ваше подавленное настроение — есть нормальная реакция на перенесенный утром стресс. А вовсе не скорбь по погибшим матросам — ребятам вполне заурядным, не заслуживающим, чтобы о них долго помнили и чересчур по ним убивались.
Я опередил ее возражения.
— Не спорьте. И слова ваши о том, что мы обязаны им жизнями — всего лишь слова. С большим основанием скажу — нас спасли вы. Как сообразили приказать выключить вентиляцию?
— Просто. Вы ведь задержите дыхание, чтоб не наглотаться всякой дряни? Так и корабль должен задержать свое дыхание... Но вы, Рон, начали разговор не ради того, чтобы польстить мне?
— Наоми... Какое у вас замечательное, "вкусное" имя!
Впервые за вечер она улыбнулась. У нее очень красивые губы и я тут же сказал ей об этом.
— Хватит, Рон... Спасибо. Ближе к делу.
— Наоми, Арни плох. Я делаю все, что могу. Но... по-прежнему высокая температура. Он без сознания. Я поддерживаю сердечную деятельность, но... скажу честно. Дальнейшее плавание его убьет.
— Предлагаете доставить его в Гану?
— Да. В тамошней клинике у меня хорошие связи. Я у них когда-то работал, пока не ушел на корабли. Доставлю туда Арни. Лечение там дорогое, но наша казна позволяет.
