Создание Гитлера

20 июля 1934 года на заседании Палаты Общин Черчилль сказал:

"...Мы должны запомнить: наша слабость затрагивает не только нас самих; наша слабость затрагивает также стабильность Европы"...

Проявив незаурядную политическую проницательность, Черчилль очень рано понял, что английские политики поспешили списать Германию из разряда великих европейских держав. Что, загипнотизированные военным поражением Германии и ликвидацией её армии и вооружений, они упустили из виду самое главное. Они упустили из виду то обстоятельство, что Германия, понеся в результате Первой Мировой войны потери территориальные, совершенно не утратила своей экономической мощи.

Поэтому, наблюдая за тем, как эта мощь продолжала ещё и изо всех сил подпитываться от США и той же Англии, приходил во всё большее недоумение по поводу такой вопиющей близорукости своих коллег.

Говорят, что именно Черчилль натравливал Германию на СССР. Черчилль, конечно же, с превеликим удовольствием удавил бы Советский Союз, не задумываясь. И ту же Германию натравил бы на СССР, и чёрта с дьяволом.

При одном условии.

Если бы по-прежнему не считал Германию врагом номер один. По-прежнему не считал её наиболее опасным врагом Англии на европейском континенте.

Он же.

"...Однажды в 1937 году я встретился с германским послом в Англии фон Риббентропом. В одной из своих очередных статей, публиковавшихся два раза в месяц, я отметил, что одна из его речей была неправильно истолкована. Мы, конечно, и раньше встречались с ним несколько раз в обществе. Теперь он пригласил меня к себе в гости для беседы. Риббентроп принял меня в просторной комнате верхнего этажа здания германского посольства. Наша беседа продолжалась более двух часов. Риббентроп был чрезвычайно учтив, и мы прошлись с ним по всей европейской арене, обсуждая вопросы военного и политического характера. Суть его речей сводилась к тому, что Германия хочет дружбы с Англией. Он сказал мне, что ему предлагали пост министра иностранных дел Германии, но что он просил Гитлера отпустить его в Лондон, чтобы добиться англо-германского союза. Германия оберегала бы все величие Британской империи. Немцы, быть может, и попросят вернуть им немецкие колонии, но это, конечно, не кардинальный вопрос. Важнее было, чтобы Англия предоставила Германии свободу рук на востоке Европы. Германии нужен лебенсраум, или жизненное пространство, для ее все возрастающего населения. Поэтому она вынуждена поглотить Польшу и Данцигский коридор. Что касается Белоруссии и Украины, то эти территории абсолютно необходимы для обеспечения будущего существования германского рейха, насчитывающего свыше 70 миллионов душ. На меньшее согласиться нельзя. Таким образом, единственное, чего немцы просили от Британского содружества и империи, — это не вмешиваться. На стене комнаты, в которой мы беседовали, висела большая карта, к которой посол несколько раз подводил меня, чтобы наглядно проиллюстрировать свои планы.

Выслушав все это, я сразу же выразил уверенность в том, что английское правительство не согласится предоставить Германии свободу рук в Восточной Европе. Хотя мы и в самом деле находились в плохих отношениях с Советской Россией и ненавидели коммунизм не меньше, чем его ненавидел Гитлер, Риббентропу следует твердо знать, что, если бы даже Франция была в полной безопасности, Великобритания никогда не утратила бы интереса к судьбам континента настолько, чтобы позволить Германии установить свое господство над Центральной и Восточной Европой. Мы стояли перед картой, когда я сказал это. Риббентроп резко отвернулся от карты и потом сказал:

"В таком случае война неизбежна. Иного выхода нет. Фюрер на это решился. Ничто его не остановит и ничто не остановит нас"...

Три момента.

Первый момент. При всей своей ненависти к СССР, Черчилль, понимая опасность, которую несла Германия позициям Англии в Европе, не мог допустить вторжение первой в богатейшие области Польши, Украины и Белоруссии. Он понимал, что, в случае успеха Гитлера на Востоке, обладание им огромных сырьевых запасов во вновь завоёванных землях может сделать его хозяином Европы. А это для него было категорически неприемлемо.

Второй момент. Такую позицию разделяли далеко не все в британском руководстве.

Б. Лиддел Гарт. "Вторая Мировая война".

"...Немецкие документы свидетельствуют, что Гитлера особенно ободрил визит лорда Галифакса в ноябре 1937 года. Галифакс был тогда лордом -председателем совета, вторым лицом в правительстве после премьер-министра. Сохранилась стенограмма беседы Галифакса с Гитлером. Галифакс дал Гитлеру понять, что Англия не будет мешать ему в Восточной Европе. Возможно, Галифакс имел в виду не совсем это, но таково было впечатление от его слов, и это имело чрезвычайно важное значение.

В феврале 1938 года министр иностранных дел Иден после неоднократных споров с Чемберленом был вынужден уйти в отставку. В ответ на один из протестов Идена Чемберлен предложил ему "отправиться домой и принять аспирин". Министром иностранных дел был назначен Галифакс. Несколькими днями позже английский посол в Берлине Гендерсон посетил Гитлера для конфиденциальной беседы. Фактически она явилась продолжением ноябрьских переговоров фюрера с Галифаксом. Гендерсон дал понять, что английское правительство весьма симпатизирует стремлениям Гитлера к "переменам в Европе" на благо Германии и что нынешнее английское правительство обладает "острым чувством действительности".

Как свидетельствуют документы, эти события ускорили действия Гитлера. Он решил, что перед ним открыли "зеленую улицу", позволяя двигаться на Восток. Это был вполне закономерный вывод.

Еще больше ободрила Гитлера та сговорчивость, с какой правительства Англии и Франции восприняли его вторжение в Австрию и включение этой страны в состав рейха. (Единственным осложнением в этом легком маневре было то, что по дороге на Вену вышло из строя большое число танков.) И наконец, еще большее удовлетворение Гитлер получил, узнав, что Чемберлен и Галифакс отклонили предложения русских о созыве конференции относительно коллективного плана гарантий против агрессии Германии.

Здесь следует добавить, что, когда в сентябре 1938 года угроза Чехословакии стала очевидной, русское правительство публично и в частном порядке вновь заявило о своей готовности сотрудничать с Францией и Англией в принятии мер по защите Чехословакии. Предложение русских было игнорировано. Более того, Россию демонстративно лишили участия в Мюнхенском совещании, на котором решалась судьба Чехословакии. Это "пренебрежение" год спустя имело фатальные последствия. Мюнхенское соглашение о разделе Чехословакии было подписано 29 ноября 1938 года премьер-министром Англии Чемберленом, премьер-министром Франции Даладье, фашистскими диктаторами Гитлером и Муссолини. Соглашение венчало политику "умиротворения" агрессора и "невмешательства", которую накануне второй мировой войны проводили правящие круги западных держав..."

Ну и третий момент. Для тех, кто до сих пор не перестаёт и не устаёт рассказывать о вынужденности нападения Гитлера на СССР. О провоцировании Сталиным миролюбимого Гитлера как причине нападения летом 1941 года.

Слова Риббентропа, сказанные им Черчиллю, были произнесены в 1937 году...

* * *

Подведём итог.

Как видно из изложенного, никакого отношения к приходу Гитлера к власти не имеют ни коммунисты Германии, ни коммунисты СССР. Равно как никакого отношения к созданию Гитлера не имеет стремление натравить его на СССР.

Естественно, настроения такие, и достаточно популярные, на самом деле имели место среди западных политических деятелей. Однако считать эти настроения причиной, а тем более, основной причиной, по которой Гитлер был создан, было бы верхом легкомыслия. Верхом лёгких и не обременённых раздумьями мыслей.

Главной причиной, по которой был создан Гитлер, по которой невзрачный персонаж этот обрёл силу, были усилия европейской политики. А если быть предельно точным и предметным, то усилия традиционной британской политики. В этом смысле Гитлер есть детище европейской цивилизации. То, что цивилизации этой в результате пришлось вступить с ним в войну, ничего в этой истине не отменяет. Война явилась лишь следствием того, что Гитлер захотел слишком много. Будь он хоть на волосок поумереннее, никакой войны бы внутри Европы не было бы. Потому что он вполне устраивал на начало 1938 года ту же Британию.

Захотев слишком многого, отказавшись от роли противовеса в европейском балансе сил, он сразу же стал "плохим парнем". Но только после этого.

Забавно читать сегодня восхищение некоторых наших соотечественников тем, как благородная Британия целый год, с 1940 по 1941, в ОДИНОЧЕСТВЕ противостояла гитлеровской Германии. Не менее забавно их же "благородное" негодование по поводу того, что СССР в это же самое время Британии никак не помогал. Что Сталин в этот период был чуть ли не союзником Гитлера. Поскольку в это самое время торговал с Гитлером, поставляя ему сырьё в обмен на технологии и оборудование. Не желая знать о том, что такое же сырьё в это же самое время вполне открыто и легально продавала Германии тихая европейская страна Швеция. Она будет его продавать и позже, вплоть почти до самого конца Третьего Рейха. Но никому из них не приходит в голову объявить Швецию союзником Гитлера. Только особо изощрённая ненависть к своей собственной стране способна обвинить её за то же самое, что другой стране обычно прощается с почтительным пониманием.

Между тем, люди эти никогда не будут способны понять простую вещь. За грехи свои положено платить. Так устроена жизнь. Британия нагрешила. Причём не только против собственного народа, но и в конечном результате за её грехи пришлось расплачиваться и всей Европе. Большая сила подразумевает большую ответственность.

Ошибки британской политики ввергли саму Британию в беду. Но политика эта не была безобидной ошибкой. Политика эта заключалась в том, чтобы вырастить вселенское чудовище. Причём вырастить вопреки усилиям того же Советского Союза. Вопреки усилиям возглавлявшего это государство правительства. Именно Британия до того момента, пока не обрушился на неё молот выращенного ею врага, прилагала все свои силы, чтобы устранить СССР не только от решения, но даже обсуждения любых вопросов, связанных с европейской безопасностью. Связанных с противодействием Гитлеру.

Иными словами такую политику можно назвать просто. Это было преступление. Преступление перед человечеством. Человечество за это преступление заплатила неимоверно тяжёлую цену. Неимоверно тяжёлые человеческие жертвы. А преступника этого сегодня кто-то из моих соотечественников именует светочем борьбы со злом. И обвиняет мою страну в том, что не поспешила она спасти ценой своей собственной жизни любимое им государственное образование, совершившее это чудовищное преступление.

На этом примере особенно отчётливо можно понять, что существует сегодня в России целая субкультура ненависти к своей собственной стране. К своему собственному народу. К своей земле.

Недавно прочёл откровения одного из деятелей российских культуры. Человек искренне скорбит о том, что Россия до сих пор живёт при феодализме. Сожалеет о том, что русский народ до сих пор в своём мировоззрении не поднялся выше общественного сознания средневековья. И ставит в пример, естественно, высшие достижения европейской цивилизации. Потому что там чисто и люди там вежливы. И даже православную традицию покаяния пожурил отечески. Поскольку отпущение грехов вырабатывает-де привычку к постоянному воспроизводству оных.

Ну что тут скажешь. Действительно, грешны мы. И не везде у нас чисто. И не всегда мы бываем вежливы. Бываем иногда, кстати, невежливы и при своём отношении к безгрешности западной цивилизации.

А вот совсем недавно в самом центре просвещённой Европы просвещённые европейцы начали вдруг жечь на кострах книги. А потом начали жечь людей. Это как? И при этом, заметим, в городах этих было замечательно чисто. И люди вежливо общались друг с другом. Цивилизованно общались.

Много говорилось на этот счёт в том смысле, что был это некий вывих общественного сознания, нетипичный для гуманного европейского общества. Но говорилось только лишь из понятного инстинктивного стремления не видеть очевидного. Потому что не укладывается это в привычно нарисованную картину мира.

Дело в том, что народ этот являлся и является носителем европейской цивилизации до такой степени, что убери его оттуда и цивилизация эта перестанет быть европейской. Народ этот в большинстве своём, а впоследствии и в подавляющем большинстве, с восторгом принял Гитлера. А значит, с восторгом одобрил и это самое сжигание книг.

Представители именно этого народа пришли потом в мою страну. И вели себя в ней в полном соответствии со своими представлениями о цивилизованных нормах морали и нравственности. Такие же общеевропейские нормы принесли с собой в Россию их союзники. Представители других европейских стран, во множестве явившиеся сюда для того, чтобы цивилизовать живущих в феодализме средневековых русских.

Вы говорите, случайный вывих?

Но простите. Совсем недавно, в двадцатом ещё веке, свои представления о гуманизме и цивилизованности несли в свои колонии чуть ли не все страны Европы. От могучей Британии и до крохотной Бельгии. С подробностями, неуместными для впечатлительных натур.

Или сейчас. Когда сегодня в Прибалтике на государственном уровне чествуют как героев людей, служивших в формированиях СС, Европа по этому поводу молчит. А раз молчит Евросоюз, в то время, когда некоторые страны — члены Евросоюза чествуют эсэсовцев, значит, Евросоюз в целом разделяет эту политику. Значит, ничего не имеет против чествования эсэсовцев. Ведь воевали эти эсэсовцы против России, и никогда против Запада.

При этом любые возражения о том, что Европейский Союз не может вмешиваться в суверенную политику своих членов, являются насквозь лицемерными, особенно на фоне недавно случившегося казуса с Центральным банком Венгрии. Какой мгновенной и жёсткой оказалась реакция европейского сообщества на национализацию венграми своего Центробанка. В несколько дней заставили отменить уже принятый суверенным государством закон. Значит, могут? Когда это надо им в действительности, могут? Могут влиять на членов своего сообщества, если проводимая там политика европейскому сообществу неприятна.

Значит, если где-то и по отношению к кому-то воздействие такое кажется Евросоюзу излишним, значит, политика такая не кажется им неприемлемой?

Так не слишком ли много случайностей?

Государства, гордо именующие себя демократическими и цивилизованными, охотно заключали договора с гитлеровской Германией. С той самой Германией. Где публично на улицах жгли книги. И ничего. Не зазорным было с этим государством договариваться. Не зазорным было это государство ВООРУЖАТЬ. Не зазорным было отдавать этому государству на съедение другие европейские государства. И всё цивилизованно, путём заключения договоров. В чистых европейских городах. С вежливыми европейскими улыбками.