Скитальцы восточных морей, гл.1-10

— Спасибо, Питер, — сказал я в ответ на его доклад, что якорь забрал. — Можете дать отбой машине.

Я взял бинокль и вышел на левое крыло мостика. Поселение Лоренгау представляло собой не более чем скопище туземных хижин, разбросанных вдоль берега мелководной бухты. Большинство из них стояло на западном мысу, где много пальм было вырублено. За линией этих хижин находились более значительные постройки, в одной из которых, с окрашенными белой краской стенами и ржавой крышей, располагалась торговая фактория. От берега выступал узкий, эстакадного типа, хрупкий деревянный пирс, доступный лишь для небольших каботажных шхун.

Наше прибытие вызвало на берегу некоторый интерес, и несколько туземцев стащили свои лодки в воду и погребли в нашу сторону — несомненно, с намерением проверить, можно ли будет чем-нибудь поторговать. Но никаких признаков рабочего катера, о котором говорил Хикс, не было и в помине.

Катера не было видно и ближе к полудню, когда я опять поднялся на мостик и осмотрел поселение с биноклем, ища признаки комитета по встрече. Среди островитян время было довольно неопределенным понятием, жизнь здесь регулировалась движением солнца, приливами и отливами, поворотами муссонов. Я мог бы спустить свою шлюпку и сходить на берег в поисках мистера Леунга, но убедил себя, что, коли он так уж нуждается в топливе, то сам вскоре появится на борту.

К полудню задул порывистый морской бриз, и нас развернуло на якоре. Я читал книгу в своей каюте, когда раздался стук в дверь и Лотер, отодвинув занавес, сообщил мне, что только что от берега отвалила лодка.

Я присоединился к нему на мостике и рассмотрел в бинокль маленький моторный катер, неловко прыгающий на волне, поднятой морским бризом. В нем находилось двое: один, одетый только в набедренную повязку, сидел на баке, а другой, молодой китаец, в брюках и белой рубашке, сидел на корме, держа одну руку на румпеле.

Спустя полчаса молодой человек, назвавшийся сыном Леунга, сидел в моем салоне.

— Приношу вам свои извинения, капитан, за эту задержку и за то, что мой отец не может приветствовать вас лично. — Для человека, проведшего большую часть жизни, общаясь с туземцами на пиджине, он говорил на удивление хорошим английским языком. — Вы быстро дошли, а мы не ожидали вас так рано. Рабочий катер доставляет груз в Йин. Ожидаем его возвращения только завтра.

— Йин? Где это?

— Примерно в сорока милях западнее. У нас там небольшая фактория. Мой отец убыл с катером и вернется на нем завтра.

— Хорошо, до завтра я подожду, — раздраженно произнес я, размышляя, почему молодой Леунг так долго не не являлся, чтобы сообщить мне об этом. — Но у меня угля в обрез, и я не могу допустить дальнейшей задержки.

— Могу вас заверить, что катер с моим отцом будут здесь утром, — ответил он. — К вечеру вы будете уже на пути в Гонконг.

К приходу Да Сильвы с кофейником мое настроение несколько улучшилось. Я налил Леунгу кофе и предложил ему сигарету "Сениор Сервис".

— Надеюсь, вы не в претензии, но я предпочитаю сигары.

Он вытащил из кармана коробку сигар и прикурил от зажигалки, предложенной Лотером.

— Сюда много судов заходят? — спросил я.

— Вовсе нет, — ответил он. — За несколько месяцев вы — первые. Большинство перевозок осуществляются торговыми шхунами из Рабаула или Морсби. Нам повезло, что вы проходили мимо по пути в Гонконг. Иначе нам долго пришлось бы ждать топлива. — Он затянулся и с видимым удовольствием выдохнул струю голубого дыма.

— В Порт-Морсби мы видели большое немецкое судно, — продолжил я. — Черный корпус, белые надстройки. Думаю, что оно тоже следует в Гонконг. Вы не видели его, проходящим мимо?

— Нет, капитан, мы видим только те, которые заходят в лагуну. Ваше судно — единственное.

— Что ж, хорошо, — сказал я, не видя смысла в продолжении разговора. — Если не будет изменений, мы к утру установим стрелы по-рабочему. Будем рады увидеть снова вас с отцом.

— Встреча с вами была удовольствием, капитан. Желаю вам приятного времяпровождения.

Он загасил сигару о пепельницу, поднялся и протянул руку. Мы обменялись рукопожатиями, и Лотер проводил его к трапу. Когда он вернулся, я рассматривал остатки сигары.

— Раздумываете, не заказать ли дешевых сигар, да?

— Можете назвать меня параноидально подозрительным, — ответил я, протягивая ему окурок, — но я не доверяю этому человеку. Он сказал, что давно уже не видел других судов, но курит ту же марку сигар, что и Дитер Эберхардт.

— Он показался мне довольно дружелюбным, заметил Лотер, крутя в руках окурок. — А это голландская марка, распространенная на островах.

— Слишком много совпадений, — возразил я, потирая кончики пальцев, чтобы унять покалывания. — Ставлю на то, что "Дортмунд" недавно заходил, а парень лжет, что не видел его.

— Слишком крутые выводы из одного окурка.

— Возможно, но я предполагал, что Леунг отчаянно нуждается в топливе. Тогда почему он шляется где-то вместо того, чтобы с нетерпением ждать нас?

— Не знаю, — ответил Лотер, задумчиво изучая окурок. — Может, они действительно не ожидали нас так скоро.

— Слушайте, я знаю, что это просто ощущение, но я ненавижу быть застигнутым со спущенными штанами. Сегодня ночью не помешает поставить дополнительных вахтенных.

— Вы уверены, что не перебарщиваете? — сказал Лотер, всем своим видом показывая, что он так и думает. — Если вы так встревожены, почему бы не поднять якорь и проследовать в Гонконг немедленно. Мы всегда сможем сослаться на какую-нибудь нештатную ситуацию.

Несмотря на покалывания в кончиках пальцев, я начал сомневаться в своей правоте. Но что, если это топливо предназначалось для создания склада запасов, и "Дортмунд" будет снабжаться тут? Или я уже вижу нацистский заговор там, где его нет?

— Возможно, это говорит во мне кровь контрабандиста, Питер. Будем надеяться, что завтра утром мы выгрузим эти бочки и спокойно продолжим свой путь. Но если "Дортмунд" рыскает поблизости, и китайцам нет особой веры, то нам следует быть настороже. Так что вытащите несколько винтовок и вооружите ими вахтенных. — Я сделал паузу, заметив озадаченное выражение лица Лотера, и снова подумал, не перегибаю ли я палку. — Полагаю, им известно, как обращаться с винтовкой.

— Похоже, это одно из преимуществ иметь команду из бывших китайских пиратов. А некоторые сомалийские кочегары в юности сражались рядом с Бешеным Муллой. Я выберу тех, у кого побольше опыта, ну а мы со старшим механиком, надеюсь, не полностью забыли базовую подготовку и организуем краткие курсы переподготовки. Хотя тренировку в меткости стрельбы провести не удастся, увы! — следует соблюсти тишину.

— Мне следовало бы подумать об этом заранее, — сокрушенно промолвил я. — Какой толк приобрести арсенал, но не иметь подготовленных стрелков. Выйдем в море — изготовим мишени из старой сепарации и будем практиковаться.

— Там не только винтовки, — оживился Лотер. — Есть и пистолет-пулеметы, и гранаты — все немецкого производства. Винтовки Маузера со скользящим затвором производства военного времени, но любой, знакомый с Ли-Энфилдом, легко разберется. Пистолет-пулеметы — модификация модели Бергманн МП-18, применявшейся в Великой войне. Гранаты — стандартные немецкие пехотные, с ручкой, известные в наших войсках под названием "колотушка".

— Для представителя королевского флота вы на удивление хорошо разбираетесь в немецком стрелковом оружии.

— Во время войны флот создал несколько морских стрелковых бригад, — пояснил Лотер. — Одно время я собирался вступить туда добровольцем, даже прошел базовую пехотную подготовку, после чего эта дурь выветрилась из моей головы. Там мы много стреляли и бросали гранаты. На удивление, теперь это может пригодиться!

— Что ж, если научите их пользоваться этим оружием так, чтобы они не перестреляли друг друга и не подорвались — это будет весьма полезно.

— Есть, шкипер. Я видел, что вы умеете обращаться с Уэбли. Не желаете поучаствовать?

Судя по его ухмылке, Лотер считал мои меры предосторожности излишними, но я не имел желания искушать судьбу.

— Посмотрим, Питер, посмотрим.

* * *

Я проснулся от стука в дверь каюты. Заскрипела ручка, и в приоткрывшуюся дверь просунулась голова Гриффита, освещенная приглушенным светом коридорных ламп.

— Четыре часа утра, капитан. Мистер Лотер уже на мостике, а я перехожу нести вахту на палубе.

Когда я отправлялся отдыхать, все было спокойно, но я велел поднять меня с началом утренней вахты.

— Благодарю, секонд, — ответил я, стряхивая сон, прежде чем откинуть тонкую простынь, которая покрывала мое нагое тело. Береговой бриз, проникающий через открытый иллюминатор, почти не приносил прохладу.Я пошлепал по покрытой линолеумом палубе к выключателю и включил свет. При тусклом свете лампочки я изучил в зеркале над умывальником двухдневневную щетину, в которой не было ни намека на седину, и сполоснул лицо. Натянув брюки цвета хаки и рубашку, я снял с крючка фуражку и поднялся на мостик.

— Доброе утро, шкипер, — услышал я негромкий голос Лотера, доносящийся с левого крыла.

— Доброе, Питер, — ответил я, присоединяясь к нему. Береговой бриз к утру усилился, развернув пароход кормой в сторону моря. Лотер смотрел вперед, изучая в ночной бинокль очертания берега.

— Все кажется спокойным. Вахтенные ничего не докладывали. Я послал человека проверить, как несут службу.

Луна зашла, и высоко в небе, вне действия берегового бриза, тянулась с севера пелена перистых облаков, закрывая сияние звезд. Линия берега была видна невооруженным глазом — светлая песчаная полоса на темном фоне джунглей. Среди пальм проблескивали колеблющиеся огоньки костров, на которых туземцы начинали готовить пищу, а в окнах некоторых более крупных построек светили ровным светом огни керосиновых ламп.

Подняв ночной бинокль, я внимательно осмотрел горизонт, но на чернильной поверхности воды не было ничего, что могло бы показать приближение какого-нибудь плавсредства. Я почувствовал искушение вернуться в кровать. Может, то, что Леунг курил сигары того же бренда, как и Дитер Эберхардт, было простым совпадением, а я построил целый замок подозрительности на фундаменте одного окурка? Однако если что-то и должно было произойти, то это должно случиться перед восходом, когда спящие спят самым глубоким сном, а несущие вахту теряют бдительность.

Я потер кончики пальцев друг о друга, чтобы унять покалывание, и снова поднес бинокль к глазам. Горизонт к востоку начал светлеть или мне это показалось? На берегу зажглось больше огней, и береговой бриз донес запахи горящего дерева.

Звуков с берега не было слышно — мы стояли довольно далеко, чтобы слышать крики птиц и других обитателей джунглей, — но я слышал пение бриза в такелаже и легкие шлепки волн о корпус судна.

И что-то еще.

Что-то, чего я почти не осознавал в течение нескольких последних минут. Слабое, низкочастотное урчание. Я напрягся понять, откуда оно происходит. Казалось, оно шло с правого траверза, и я передвинул бинокль в ту сторону, но ничего не увидел.

— Питер, ты слышишь что-то? — позвал я.

Ответа не последовало, и я подумал, что он меня не услышал. Но через мгновенье он оказался рядом.

— Как ты думаешь, что это? — спросил он.

— Думаю, что с запада приближается катер. Я его не вижу, но уловил работу двигателя.

Лотер поднял бинокль и снова стал всматриваться в темноту. Наконец он сфокусировался в направлении точно по траверзу:

— Ага, вот он. Очень слабые огни, красный и зеленый,один топовый, идет прямо на нас. Милях в двух. Должно быть, рабочий катер возвращается из Йина.

— Возможно, но почему так рано?

— Скоро рассветет, и может, они хотят начать пораньше, учитывая, что заставили нас задержаться, — хмыкнул Лотер.

Возможно, он был прав, и мы отправимся в дальнейший путь еще до полудня.

— Если это их катер, ошвартуйте его у четвертого номера, и мы начнем выгрузку сразу, как только чуть развиднеется. Поднимите команду, вызовите Мак-Грата на мостик. Он сменит вас здесь, а вы пойдете на корму руководить на месте.

— Есть, сэр, — ответил Лотер.

Когда он повернулся, чтобы идти, я придержал его за рукав:

— Я знаю, что вы считаете меня слишком подозрительным, Питер, но внутри меня не умолкает голос, говорящий, что случилось слишком много совпадений. Держите под рукой вооруженных вахтенных, но скройте их от чужих глаз. Если я не прав, можете потом посмеяться надо мной.

Лотер кивнул, уголки его губ искривились в сардонической улыбке, готовой разразиться смехом:

— Добро, шкипер, не волнуйтесь, если возникнут неприятности, мы будем готовы.

Он ушел, и я остался один со своими сомнениями, пока не появился Мак-Грат, протирая сонные глаза.

Когда катер подошел на дистанцию окрика, восточная половина горизонта окрасилась бледно-розовым светом, хотя западная часть оставалась в темноте. Я уже мог видеть приближавшееся суденышко — по всей видимости, ожидаемый рабочий катер, и внимательно осмотрел его в ночной бинокль. На удлиненном полубаке располагалась рулевая рубка, за ней высокая, тонкая дымовая труба и световой люк машинного отделения, а кормовую часть занимала открытая палуба для перевозки грузов, которая сейчас была пустой, готовой к приему бочек с топливом. Рабочий катер, приблизившись, сбавил ход, в двери рулевой рубки появился Леунг и, сложив ладони на подобие рупора, крикнул:

— "Ориентал Венчур", доброе утро. Прошу добро на подход.

— Подходите к левому борту, в районе вывешенного шторм-трапа, — услышал я ответ Лотера с главной палубы.

Катер обогнул корму и ткнулся носом у шторм-трапа, высадил Леунга и, немного отойдя, лег в дрейф. Лотер провел молодого человека на мостик.

— Доброе утро, капитан Роуден, — протягивая руку, сказал Леунг. — Прошу извинить за столь ранний визит, но катер только что вернулся, и мы не хотим заставлять вас ждать.

— Доброе утро, мистер Леунг. — Я бросил взгляд на рабочий катер. — Ваш отец там?

— К сожалению, нет. Он очень устал после перехода из Йина и сошел на берег. Он передает вам свои почтительные извинения.

— Ну что ж, — ответил я, раздумывая, чего стоит ждать от этого сообщения. Катер подан и готов к приему груза, так что какая разница, встретился я или нет с человеком, оплатившим доставку. — Жаль, что нам не удалось встретиться. Начнем выгрузку, как только станет достаточно светло. Предлагаю ошвартовать катер и приготовить ваших людей к приему груза.

— Благодарю вас, капитан. — Он подошел к релингам и, окликнув рабочий катер, разразился потоком кантонского наречия. Оттуда раздался такой же непонятный ответ, и катер мягко подошел, отираясь о кранцы. Леунг спустился вниз и исчез внутри катера.

До рассвета оставалось всего ничего, восточная часть горизонта явно посветлела, и нижняя кромка облаков хорошей погоды покрылась позолотой, обещая еще один жаркий день. Катер был надежно ошвартован и все было в полном порядке. Я уже был готов допустить, что беспокоился напрасно, когда из рубки буквально выпрыгнул Мак-Грат.