— В общем, Ксению оставил в стандартном новом доме. Там три прекрасных комнаты, нам вполне хватит. Пока, а дальше решили строиться. Отец сказал, что уже начал собирать манатки и обязательно попросит начальство не настаивать на отработке двух недель. Ксюша, уже завтра, выходит на работу в качестве модельера верхней одежды.

— Хваткий человек, Петр Петрович.

— Не говори, поставил мне условие. Расписываемся и играем свадьбу у них на главной усадьбе, в День урожая. Тогда будут играть свадьбу сразу несколько пар. Обещал выделить нам для торжества столовую и обеспечить ночлег гостям. Все необходимые продукты выделят по себестоимости, а приготовят угощение колхозные повара. Так же обещал нам два разъездных автобуса, для гостей. Только спиртное, придется самим покупать. Я думаю, нужно будет подойти к остальным брачующимся, во слово то и договориться о единообразном алкогольном ассортименте. Время есть.

-Значит ты с Ксюшей будешь участвовать в агитационном мероприятии. Молодежи из детдома, приедет немало и Петрович будет показывать свой колхозный товар лицом и фигурой, — заметил я.

— Отец сказал, что у него талон на покупку Москвича — 408 и он его подарит невестке, так как я тугодум и не заслужил такого подарка.

— А ты ему скажи, что встал на путь исправления, тогда может мопед тебе подарит, — сказал я со смехом.

Иван тоже засмеялся, а потом высказал:

— Тебе никто не говорил, что у тебя легкая рука. Ты приносишь людям удачу.

— Но ведь это, чистая херня, — возмутился я.

— Это, тебе так кажется, а многие думают иначе. И серьезно думают. Я например.

Поговорили называется. Дневальный разбудил меня в три часа ночи и я позевывая спустился в подвал. Вода из системы была слита и я осмотрел место врезки в систему. Варить было сложно и пришлось часть контура проварить газосваркой операционным швом, а уже потом варить электросваркой. Когда стали заполнять систему водой, сон у меня прошел окончательно.

— Сержант, что там еще у тебя есть варить. Сон ушел и чем ворочаться в постели, лучше поработаю.

— Да полно работы, товарищ лейтенант, — обрадовал меня воин и до подъема, мы с ним не разгибались.

Сегодня началась учеба в Школе, которая укомплектовалась полным составом курсантов первого года обучения. Из отпусков вернулись преподаватели, инструкторы и курсанты второго года обучения. Начались плановые занятия. Личный состав нашей команды 21 уже перезнакомился и худо-бедно притерся друг к дружке. Совместная работа на строительстве профилактория, так сказать, очень этому способствовала. Удивительно, прошла неполная неделя, а уже все считали себя, если не друзьями, то приятелями.

Так что, эта атмосфера дружеских отношений распространилась и на учебу. Люди в команде подобрались очень опытные, все с боевым опытом. Только я был какой-то "ни пришей кобыле хвост". Но как отметил, самый старший из нас, капитан, с редкой фамилией Иванов:

— Блатной, но старательный.

Так у меня появился позывной "Блатной", ну и что, он был не хуже и не лучше моей прежней клички — "Говорун". Была одна психологическая особенность в нашей команде. Если кто-то из нас достигал в каком-нибудь упражнении, дисциплине... высокого результата, то все в команде старались его превзойти. Или хотя бы максимально приблизиться к результату лидера. Трудно сказать , чем это было вызвано. Ведь соперничества, как такового, в команде не наблюдалось. А зачет был, как положено, по последнему.

Так, за учебой и работой незаметно для меня, пролетел месяц с небольшим и подошел срок свадьбы Ивана и Ксении. В село мы отправились все командой, причем половина состава была с женами. На своей машине с нами поехал начальник Школы, майор Саврасов. Вообще, Иваном были приглашены преподаватели и инструктора школы, но это было пресечено командиром Центра. Служба.

Свадьбы закатили знатные. Хитрый Петрович совместил их с Днем урожая, проводимого в колхозе и всего свадеб было... одиннадцать. Сначала все молодые расписались в сельсовете, с соблюдением всех сельских обрядов. Я был свидетелем у Семенова, а Елена свидетельницей у Ксюши. Семейный подряд, так сказать и досталось нам, городским, изрядно.

На площади, прямо напротив сельсовета, соорудили сценическую площадку, где "Фильмоскоп" выдал свой первый большой концерт. Люди, заполнили всю площадь, и пришли со своим стульями, лавками и табуретками, молодежь конечно стояла. Это был звездный час ансамбля, они так никогда не выступали, как сейчас. Когда несколько тысяч людей, затаив дыхание слушают песню или подпевают артистам. Эмоциональное поле на площади буквально зашкаливало и заставляло исполнителей работать на пределе своих возможностей. Сказать, что концерт прошел успешно — ничего ни сказать. Полный успех. Фонд организовал профессиональную киносъемку концерта с нескольких камер и с разных ракурсов. И теперь этот концерт планируют показывать в кинотеатрах, как... полнометражный документальный фильм. Конечно, таким он станет после соответствующих купюр и дополнений политического характера. Например интервью с Юрием Гагариным, академиком, конечно с председателем колхоза и еще некоторыми другими членами Совета Фонда. Которым пора становиться публичными людьми. Все-таки Валентин Алексеев большая умница и еще оказался отличным организатором, так как провернул такой огромный объем работы. Сценарий праздника, составленный совместно со всеми заинтересованными сторонами, был успешно реализован. Про поддержку Фонда и говорить не стоит, она была очень весомой. И наконец, председатель колхоза Петр Петрович Стерх осознал значимость момента, а учить его деловой хватке никому не стоило. Поэтому кинооператоры с утра снимали достижения хозяйства миллионера и его знатных людей для архива, так сказал председатель. Но мне кажется не только и могу спорить рупь за сто, что он просунет часть производственных колхозных эпизодов в планируемый фильм.

За столами в столовой поместились не все желающие, поэтому организаторам пришлось организовать дежурный стол человек на пятьдесят-семьдесят. Где, люди поздравляли молодых и угощались посменно, до трех стопарей. Правда, потом все перемешалось, как всегда.

А на площади работали буфеты и играл местный духовой оркестр. Народ гудел, в полном смысле слов: мы славно поработали и славно отдохнем. Сегодня был их день.

Самый значимый подарок молодой семье Семеновых сделали детдомовцы. В начале сентября, они подогнали в село технику и начали возводить дом. Отец Ивана, по одному ему известным приметам, выбрал место под застройку и когда там начали бурить скважину, то попали в артезианский водоносный слой всего на глубине пятидесяти метров. Так, что к свадьбе строители детдомовцы, работающие вахтовым методом, выстроили новый дом Семеновым. Согласно утвержденного проекта. И кроме того, сделали полный ремонт дому, который предоставил колхоз Ксюше и Ивану Трофимовичу, отцу Ивана, для временного проживания. В этот дом заселилась одна из новообразованных семейных пар и была благодарна Семеновым за разворотливость и порядочность.

За строительные материалы и работу по строительству, Семеновы заплатили умеренную цену. А деньги у Ивана Трофимовича были, как никак двадцать лет стажа работы в Заполярье. Да еще, в основном, в поле. Так что на круг у него, больше, чем в шахтах выходило.

Мы с ним как-то глянулись друг другу и поэтому, уже после нескольких встреч, общались по-приятельски:

— Иван Трофимович, как вы так быстро решились переехать на новое место?

— Чего здесь было думать, всех денег не заработаешь. А пожить своей семьей, хоть пару лет... ну ты меня понимаешь. Да еще врачи рекомендовали сменить место жительства, мол климат мне не подходит. Как же... климат — засрали мы там природу и очень прилично.

— А здесь вам как?

— Знаешь, тезка, это как неожиданный подарок, который жизнь иногда делает. Тот, который всегда с тобой, так вроде у Хемингуэя. Потому будем соответствовать этому, работать и радоваться жизни. Раз до этого посчастливилось дожить.

Вот такая философия у фронтовиков и тружеников. Соли земли советской. Надо сказать, что эта очень конкретная, жизненная позиция была свойственна большей части граждан СССР.

В середине октября, демобилизовались трое парней из нашего Центра с которыми мы строили профилакторий в подвале нашего общежития. Уходили на гражданку они торжественно, с первой партией. Так как сдали наш объект в срок и с высоким качеством, как говориться. Проверку провел сам начальник Центра со своими помощниками: заместителем начальника Центра, начальником штаба, начальником политотдела, замом по тылу и начальником Школы. В помощь себе, они взяли командира хозвзвода, прораба стройки. Соцбытобъект был принят с оценкой отлично и далее последовало награждение непричастных и хорошо, что до наказания невиновных дело не дошло.

С парнями у меня были вполне служебные отношения — ни я, ни они не опускались до панибратства. И это было правильно, так как армия. Однако это не мешало мне интересоваться их жизнью до армии и намерениями по демобилизации. Оказалось, что они, из разных сел, приехали в один областной город Казахстана учиться. Окончили одно ПТУ, но по разным специальностям. Андрей Симашов, старший сержант из хозвзвода был слесарь ремонтник, Степан — токарь, а Клим — электрик. Вместе учились и в вечернем техникуме, правда по разным специальностям. Вместе призвались и служили в одной части. Повезло парням. Поинтересовался, как они планируют свое будущее, ответил Андрей:

— Сначала мы хотели жить и работать в городе, привыкли за время учебы к нашему городку . Но когда побывали в Москве, то поняли, что это не для нас. Все бегут, торопятся, как-будто обделались или вот-вот обделаются. Чтобы приноровиться к этому ритму, нам придется себя ломать, а мы не просто дембеля, у нас за плечами и профессия, и образование, и рабочий стаж. Хочется чего-нибудь основательного.

— В свой город вернутся на желаете?

— Товарищ лейтенант, после Москвы это и не город, но в тоже время и не деревня. Свободы там нет, деревенской.

— А в свою деревню вернуться, тоже нет желания?

— Там нет перспективы. Целину распахали и землю угробили, теперь осталось только баранов разводить. Нам бы оттуда родню забрать, если где обустроимся нормально. Нелегко им там, не голодают конечно. Но ведь если тебя постоянно ожидает беспросветный крестьянский труд, абы только семья могла нормально прокормиться и детям кое-что скопить на будущее... Это тяжко и муторно, как к этому не привыкай.

— А в подмосковный колхоз не желаете пойти работать и Москва рядом. Всегда можно встряхнуться, как только заплесневеешь от сельской жизни.

— Какие здесь колхозы, вся молодежь в Москву убегает, устраиваются хоть в дворники.

— Зря вы так, будет желание покажу и нормальный колхоз.

Парни это запомнили, поэтому сегодня я их забрал прямо от КПП и повез на своей машине в колхоз к Петру Петровичу Стерху. Заодно подброшу и Семенова к семье. Выбирал дорогу с хорошим покрытием, так как проселки уже размокли, посему добирались до главной усадьбы почти полтора часа. Я проехал главную улицу из конца в конец, где высадил Семенова, который пригласил нас в гости. И мы вернулись опять к правлению колхоза, находящемуся в капитальном четырехэтажном здании. Как мне показалось — парни высоко оценили село и то, что увидели вокруг него. Председатель был на месте и принял нас в своем кабинете.

— Здравия желаю, Петр Петрович. Вот, прямо у КПП отбил парней от покупателей и сразу к вам, пока они не передумали.

— Так мы хорошим людям всегда рады, но и кота в мешке не жалуем.

— И это правильно, Петр Петрович. Вы разговаривайте, по-свойски, а я пойду воздухом деревенским подышу. Только вы их не долго не мурыжьте. Пожалуйста. Мы к Семеновым в гости приглашены и переночуем у них. А завтра с утра я домой поеду и парней в Москву заброшу.

Разговаривали они долго, больше часа и это был хороший признак. Так и оказалось, парни из кабинета вышли взмыленные, но довольные. А меня секретарь пригласила пройти в кабинет к голове, так сказать.

— Слушай, Иван, может ну ее армию. Пойдешь ко мне на кадры. Где ты находишь таких золотых людей?

— Там же, где и вы, Петр Петрович, в нашем могучем и необъятном ни расстояниями, ни разумом — Советском Союзе.

— Да, эх Никита, Никита... и землю загубили и людям судьбу изгадили. А парни золотые и семьи у них такие же, уверен. Беру не глядя и думаю не пожалею. Сейчас все оформим, а завтра утром возьмут подъемные и пусть едут домой перевозят семьи. Я у тебя в долгу.

— Какой долг, Петр Петрович, удалось помочь и ладушки. Я считаю, что мы в одной упряжке тянем. — И я так считаю, Иван.

Глава 12

На демонстрации трудящихся седьмого ноября, в День Великой Октябрьской социалистической революции, я был в строю воспитанников детдома. Коллектив которого удостоился чести пройти по Красной площади с колонной лучших учебных заведений Москвы. Нужно ли говорить насколько горд и взволнован был этим событием Степ Степыч, шедший во главе построения детдома. Однако он не рассчитал свои силы и в конце демонстрации мы с Саней крепко поддерживали его с двух сторон. На протезе не по-маршируешь, но такое событие бывает раз в жизни и никто не посмел его отговаривать. Тем не менее, в конце шествия мы его почти несли, как он не храбрился.

Впечатлений у ребят было море, эмоции их так и распирали... Вот на волне этих положительных переживаний, я попросил Михаила собрать расширенный совет детдома и просто надежных ребят. Их опору и предстоящую смену в совете. Всего ребят в классе учебного корпуса собралось около двадцати человек.

— Ребята, — начал я щекотливый разговор, — что вы слышали о правозащитниках, инакомыслящих в СССР или, как их называют на западе, диссидентах?

И сразу вызвал у ребят недоумение, так как они ничего о них не слышали. Для подрастающего поколения СССР, это была запретная тема, как в настоящий момент, так и много позже. С молодежью никто и никогда этого не обсуждал, всячески оберегая их от тлетворного влияния запада. Так сказать. Мол есть такие плохие люди, подрастете сами узнаете. Давать ребятам читать произведения диссидентов было чревато по многим причинам. И главным было то, что написаны они были профессионально и могли смутить не только детские и юношеские мозги. В общем, читать их не стоило, но вот обсудить с человеком которому они доверяют — это было нормально. Особенно с таким, как я: не читал, но против. Потому, что знаю куда это все приведет и не испытываю иллюзий. Так сказать.

Поэтому пришлось их просветить:

— Это люди или дети людей пострадавшие во времена революции, гражданской войны, военного коммунизма и культа личности. В смутное время.

— Так это что, половина все граждан страны? — сориентировался Михаил.

— Да нет конечно, очень малая часть. Те, кто желает отомстить за родных, за себя и примкнувшая к ним студенческая молодежь. Которая тянется на новое и особенно недозволенное, как мошкара на огонек.

— А кому они хотят мстить, — заинтересовался Саня.