Посвященный

Жизнь кипела ключом, но, в то же время приближался день расставания и, наконец, подошло 17 июля 1448 года от Р.Х. — день отъезда лейтенантов Одоевского и Лихачева в действующую армию генерал-полковника Ярослава Удалого.

Молодых людей на перрон пришли проводить их жены с родителями — тестями и тещами.

Княжна Софья Романова-Вяземская, надела Алеше на шею образок и перекрестила. Лена крепилась до последнего, расплакалась только при гудке тепловоза. Алеша, как мог ее успокаивал. Снежок все пытался облизать заплаканное лицо жены.

У другой кучки провожающих та же картина — Даша повисла на шее Володьки, обливаясь слезами.

Водопад прекратил сам Император, рявкнувший на молодых жен. Он появился на перроне в окружении немногочисленной свиты и сотни гвардейцев телохранителей со странным оружием, доселе лейтенантами не виданным. Владимир I пристыдил девчонок, распустивших мокреть, и пригласил Алешу с Володькой в своей царский вагон — мне не так скучно будет — туманно объяснил монарх.

Последние поцелуи близких, подошел момент, когда у отъезжающих и провожающих иссякли все слова, а прощальный гудок тепловоза прервал неловкое молчание. Второпях поцеловались и заскочили в вагон, следом прыгнул Снежок.

Перрон с близкими поплыл назад, состав из восьми вагонов лязгнул суставами, раз-другой и начал постепенно набирать ход.

Комендант царского эшелона, полковник Норкин, определил места молодым лейтенантам и их четвероногому другу в мягком вагоне.

Купе на двоих поражало своей роскошью и функциональностью. В нем имелся отдельный душ и туалет. Друзья с час обследовали купе, пребывая в восторге — им, воспитанным в казармах, все казалось в диковинку и было интересным.

Как водится на железной дороге, часа через три, наши путники стали доставать корзинки и сундучки со съестным — общеизвестно, самая вкусная еда в поезде. Но не успели друзья достать свои припасы и разложить их на столик, в дверь деликатно постучали — прибыл гонец от Императора, лейтенантов Одоевского и Лихачева приглашал сам монарх, Правитель Руси.

С удовольствием отправились за вестовым гвардейцем в царский вагон, который находился сразу за вагоном охраны.

В составе поезда половину занимала обслуга с охраной, вторую половину — вагоны под лошадей и императорскую коляску. Царский вагон поразил воображение юношей — стенки оббиты белой кожей с золотой проволокой, делящей ее на ромбы, в отделке редкие породы дерева, металлические части из золота и серебра, на полу ковры по щиколотку, заглушавшие звук шагов. За большим округлым столом покрытым парчовой скатертью их ждал сам Император.

Адъютант показал им умывальню, где лейтенанты вымыли руки с душистым мылом.

— Садитесь, ребятки, мои повара заждались — и Владимир кивнул на стол.

Два официанта-слуги сноровисто стали сервировать стол. На первое подавали монастырскую уху, куриный суп с лапшой и борщок со свиными шкварками. Но прежде, по знаку Императора, слуга налили всем троим по рюмке водки из хрустального графина со слезой. Только после этого все принялись за еду — небольшая доза холодной качественной водочки, всегда способствовала хорошему аппетиту.

Через полчаса стали подавать второе — блюдами уставили весь стол. В самом центре, на длинном подносе лежал копченый осетр длиной не менее двух метров.

— Молодой осетрик — подумал Алеша. В детстве он таких частенько вылавливал близ заимки на Тоболе.

Имперские повара во все времена славились, кушанья оказались необыкновенно вкусными и дичь с овощами, и поросенок с гречневой кашей, а пироги какие — ел бы да, ел.

С недоумением друзья наблюдали за Императором — лениво отщипывающим кусочки — они-то наслышаны о зверском аппетите Правителя Романова. В народе говорили Владимир I может съесть в один присест полбыка.

Владимир понял удивление юношей и улыбнулся.

— Когда нет большого расхода калорий, я ем немного, что такое дикий голод тебе, Алеша, еще предстоит испытать. — Так что в будущем не пугайся — твой организм вынужден будет пополнять недостаток сожженных калорий.

От второй рюмки водки лейтенанты отказались. На десерт подали фрукты, плюшки, фигурные пряники и чай. Вот под это дело и начался у них долгий разговор.

Императора интересовало все — родители юношей и их далекие предки, где жили, как учились, причем спрашивалось все настолько благожелательно и добродушно, что парни вывалили Правителю полные биографии.

Он и сам рассказал несколько баек, но особенно их поразил рассказ о первой битве с монголами.

— Да что я вам рассказываю, лучше сами посмотрите — и Император достал из тумбочки некий пенал, что-то нажал и на противоположной стене появилось объемное цветное изображение.

— Снимал Карчи, наш канцлер, год 1236 от Р.Х.

Поскольку действо снималось с трех камер одновременно, эффект присутствия вышел поразительным. Перед ними развернулась воистину грандиозная битва с затаенным дыханием юноши следили за кровавым побоищем.

— Это первая схватка с монголами, орда Шейбани-хана, а вот основная битва с войском Бату-хана.

Хотя звук был несколько приглушен, но зрители к конце просмотра обалдели от грохота пулеметов, звона железа и многотысячного ора людей и лошадей. Столько рек крови им, естественно, раньше видеть не доводилось. Через час просмотра, оба парня чувствовали себя мокрыми, как мыши в валенке.

Слов не находилось, сплошной шок от увиденного, нет им в училище показывали крохотные отрывки, но они не давали столь полной и масштабной картины.

— Ваше Величество, дозвольте спросить?

Император кивнул, Алеша продолжил:

— Сколько всего воинов принимали участие в этой грандиозной битве?

Владимир I посмурнел лицом:

— Около полумиллиона. — Мы потеряли тогда половину бойцов, жаркая оказалась сеча.

Парни молчали, переваривая увиденное и услышанное.

Слуга, по знаку монарха, наполнил рюмки. Император встал из-за стола с рюмкой водки в руках.

— Предлагаю выпить за помин души павших воинов, спасибо им нашим предкам.

Юноши вскочили и выпили не чокаясь.

— К семи часам вечера, жду вас на ужин, идите отдыхать.

Друзья, поблагодарив за честь им оказанную, чинно удалились в свой вагон.

В купе Володька сказал:

— Алеша, а ведь нам всем несказанно повезло — и пояснил — повезло с Императором, а как о простых людях заботится, таких Правителей в мире больше нет — убежденно заявил он.

— Я с тобой совершенно согласен — поддержал Алеша. — Народ его любит, дай Бог ему здоровья.

Подремав с часик после обеда, парни уселись за шахматы, изредка посматривая в окно.

— До чего все-таки у нас природа красивая — заметил Алеша.

— Ты прав, друг мой — задумчиво согласился Володька, крутя пешку в руке. — Тебе шах.

Так до ужина и просидели за шахматной доской. После вечерней трапезы погоняли в бильярд в вагоне охраны, а затем улеглись спать, пес развалился у входа в купе — стерег по привычке.

На другой день, ближе к обеду, за окнами обозначились речки и проливы, состав пересекал множество мостов — станция Джанкой, начался Крым.

Непередаваемый солоноватый запах моря возвестил о скором прибытии и через три часа царский поезд под звуки церемониального марша, мягко подошел к перрону Севастопольского вокзала. Их встречал сам Крымский Наместник с многочисленной свитой и генерал-полковник Ярослав Удалый со своим штабом.

После торжественной встречи Император с многочисленным эскортом, двинулся в главную резиденцию Наместника Хроноса.

Лейтенанты, по приказу Романова, ехали с ним в одной коляске в окружении охраны. Даже Снежка им разрешили взять с собой.

Через десять минут кавалькада остановилась у ажурных кованых ворот, через которые просматривались живописные цветочные клумбы и кипарисы. За красивым фонтаном "парил" воздушный замок — изумительной красоты строение.

— Пожалуйте в мой домишко — пригласил Наместник.

V глава

" По случаю прибытия Императора, Наместник Крыма и Малороссии генерал-губернатор князь Хронос Крымский в своем дворце дал торжественный обед. На нем присутствовали...." — выдержка из передовицы газеты "Черноморские ведомости".

Алеша с Володькой устали вертеть головами и таращились круглыми глазами, взирая на утонченное великолепие залов дворца Наместника. У хозяина со вкусом все в порядке — друзья это поняли сразу. Все залы средних размеров, огромный лишь один — зал приемов, в нем и пировали, потолок которого искусно разрисован фресками, по периметру стояли античные статуи, судя по виду, древнейших времен. Панели стен отделаны благородным красным деревом до двухметровой высоты, дальше до потолка — розовый мрамор. Окна забраны разноцветным стеклом, с потолка на цепях свисали три хрустальные люстры — словом, своей красотой дворец не уступал Императорскому, а по количеству золотых деталей даже превосходил. Причем, золото не выпячивалось пошло наружу, в виде золотых туалетов, как у некоторых промышленников или купцов, просто проскакивало кое-где ненавязчиво. То ручка литая дверная, то декоративные канделябры, ну и , конечно, в каждой зале золотой герб России — оскаленная морда легендарного Сынка — издавала благородный блеск. В некоторых залах с гранитных стен струились рукотворные водопады, подсвеченные разноцветными огнями. Посреди зала приемов, где проходил обед, был устроен некий водоем, и в нем плавали рыбки. Для гостей, по их просьбе, хозяин устроил небольшую экскурсию, показав почти весь дворец — кроме его левого крыла, сослался на ремонт. Впрочем, судя по усмешке Императора, Наместник что-то темнил, ну да его дело. Гостям перед обедом хозяин предложил культурную программу — в летнем театре под открытым небом. Народ с удовольствием посмотрел два десятка номеров местных талантов, особенно поразила певица — красивая девчонка восточных кровей, лет шестнадцати. Сильный голос, нежного тембра, завораживал, а когда она спела на русском языке народную песню с приятным акцентом — ее шквалом аплодисментов просто не хотели отпускать со сцены. Надарили юной певице кучу денег — в сие время это считалось в норме вещей, гонорары выплачивались сразу напрямую. После концерта начался обед, впрочем, артистов тоже усадили за столы — хозяин славился своей демократичностью, несмотря на высокий титул князя. С балкона слышалась тихая приятная музыка — играл личный оркестр Наместника. Пир начался со здравиц во славу Государю, которые быстро прекратились — Император не любил лесть и словоблудие в свой адрес, а рука у него тяжелая. Столы, накрытые белоснежными скатертями, стояли, по обычаю, буквой "П" — на крыльях, по левую и правую сторону сидели гости, артисты и свита Государя, сам он с Наместником и приближенными сидел посредине. Алеша с Володькой удостоились чести сидеть неподалеку. Такого количества и разнообразия блюд многим увиделось впервые, тем более диковинных. Подали даже питона, рубленого на куски и обжаренного в остром соусе — под холодную водку змея пошла на ура, правда, никто не знал, что они кушают. Узнали много позже — хозяин показал голову питона, некоторым стало плохо. Государь развеселился

— Ну и гад и ты, Хроня, нашел, чем угостить.

Наместник скорчил невинную морду. Сквозь смех Владимир почувствовал, как его теребят за ногу. Взглянув под стол, обнаружил забавное существо с большим хвостом и огромными черными глазами. Черные разводы на мордочке зверушки придавали ей улыбающееся выражение. Романов взял зверька на колени, и он моментально задрал кверху обе передние лапки.

-Чего он хочет, зачем лапы поднял?

— Балда, она пощекотать тебя просит — шепнул на ухо Хронос.

Романов указательным пальцем принялся щекотать брюшко и бока зверушки — та от удовольствия заурчала и запрокинула головенку, закатив глаза.

— Ведь это лемур? — осведомился он.

-Ага, лемуриха, ее зовут Муся, бесподобное существо, умница, обожает щекотку.

-Откуда взялась?

— Дык, купцы приезжие подарили — пожал плечами хозяин.

Муся тем временем увлеченно шуровала в левом кармане кителя Императора, найдя золотую монету, сунула ее в рот и молчком смылась в неизвестном направлении.

— Хронос, и тебе не стыдно, обучил бедную зверушку воровать у гостей?

— При чем здесь я? — честно округлил глаза Наместник. — Игра у нее такая. — Га — га -га.

— Черти что, а еще генерал, с кем приходится работать.— шутливо сокрушался Владимир.

— Ой, и не говори, обокрасть самого Императора — совсем наглость потеряли — лицемерно поддакивал Предтеча. — Все ж таки зараза ты, Хроня, надо ведь додуматься, научить лемура мелочь по карманам тырить.

— Владимир, не от хорошей жизни развлекаюсь, давай выпьем, и я тебе кое-что покажу. Наместник провел Императора на левую половину дворца, а по дороге рассказал о своем визите к турецкому султану. Пройдя мимо двух часовых в неприметную дверь, они очутились в большом зале, в котором щебетала огромная толпа юных гурий.

— Мать моя, да их тут более роты — невольно вырвалось у Владимира.

— А я о чем говорю — опечалился Предтеча — ровно 350 девушек. Помоги советом, что мне с ними делать? — На улицу выбросить, совесть не позволяет. — У тебя, помнится, был аналогичный случай.

Императора передернуло

-Один выход— Выдай всех замуж. — И вообще, на хрена ты их в таком количестве притащил?

— Ай, да некогда мне было там сортировать.

— Ну, выбрал себе жену? — лениво поинтересовался Владимир.

Хронос раздраженно отреагировал.

— Как тут выберешь, одна краше другой.

— Придумай какие-нибудь тесты, проверь на моральную и половую устойчивость. — Га — га — га.

Хронос в ответ на гогот Романова только ожесточенно сплюнул на пол.

— Ты погодь плеваться то, ишь, обидчивый. — Слушай сюда, сразу после турецкой кампании по моему велению состоится Всероссийский собор княжества и боярства. — Думаю, многие прихватят с собой сыновей с дочками, смотрины устроят, вот и выберешь себе достойную жену.

— Зачем ты их собираешь?

— Элементарный кадровый голод, нужны управленцы, чиновники, специалисты на заводы и фабрики. — Нужно вытащить молодежь из медвежьих углов, дать им достойное образование и пусть трудятся на благо государства.

— Хорошее дело задумал, Владимир, но сомнительное — твои бояре мхом поросли, с места не сдвинуть.

— Поживем, увидим, лучше расскажи, что интересного у султана увидел во время подпольного вояжа.

Владимир услышал столь занимательное повествование, что в конце его ржал во весь голос. Ведь что сотворил Предтеча — перед тем, как наведаться в гарем, он подложил свинью Мураду II, причем самым натуральным образом. Коротким движением кисти отправил султана в более глубокий сон, после чего сотворил воистину иезуитскую шутку — надел на шею турецкому правителю гайтан с крестиком, а на постель, рядом с изголовьем, утвердил свежеотрубленную свиную голову. После чего поперся в гарем за девочками. Романов представил себе пробуждение султана и закис от смеха.

— Садист ты, Хронос

— От садиста слышу.

— Да уж, отмочил номер, молодец, хочешь к ордену представлю?