Московская магия. Первая волна

Попытка дышать глубже, как при взлете самолета, к хорошим результатам не привела. Свечи были ароматическими, и десяток ярких запахов рванул в легкие, буквально взорвав их кашлем. Меня начало подташнивать.

— Тихо, Саш. Разуйся и садись в центр комнаты, — негромко сказала Василек.

Не открывая глаз, я скинул туфли у входа и, держась за ее руку, почти рухнул на пол.

— Открой глаза и дыши спокойно. Все в порядке. Следи за тенями. Успокойся. Слушай мой голос. Тебе ничего не угрожает. Следи за игрой теней. Следи за танцем.

Ее голос органично вплетался в музыку. Нудный мотив, но спустя мгновение он словно затерялся в голове. И сколько я ни старался вычленить из общей картины слова, музыку, вязь теней или отблески огня на иероглифах — у меня не получалось. Евгения растворилась, хотя секунду назад я легко ощущал ее присутствие. Теперь слышен только голос, бьющий по телу словно набат.

Слова отказывались складываться в предложения. Бессмысленная тарабарщина, смысл которой ускользал, словно песок меж пальцев. Казалось, каждое слово обрело физическую основу, заставляя мое тело пульсировать и вздрагивать в такт. Удар. И волна ощущений накрывает со всех сторон. Меня рвет на части. Жар, холод, боль и удовольствие. Одновременно. Нервная система на пределе, а мозг уже не выдерживает нагрузки. Еще секунда — и я сойду с ума. Вспышка. Еще один удар. Яркий, как солнце. Все отключилось.

Чувства пропали, словно меня засунули в плотный мешок. Без возможности шевелиться, дышать и осязать. Перестало существовать время, пропало зрение. Давление на органы восприятия возросло тысячекратно, и организм отключил их, чтобы не пожечь.

В темноте остался только я. Какофония отступила. Удовольствия было таким острым, почти сексуальным!

Понятия не имею, сколько времени прошло. Каждое мгновение без взрыва чувств наполняло меня блаженством. Плавающее в пустоте сознание работало вяло и заторможено. Здесь не было прошлого, настоящего или будущего.

Я уже начал растворяться в этой темноте, когда что-то привлекло мое внимание. Сперва — легкое давление в затылке. Странно, тела не чувствую, но точно знаю — зудит именно там. Не больно, но отвлекает и мешает наслаждаться покоем. Зуд все нарастал. Пришлось сосредоточиться, чтобы заглушить его. Но стоило вниманию всерьез зацепиться за что-то, как ощущение умиротворения мгновенно пропало. Я попал в ловушку, и пути назад уже не было. Зуд превратился в монотонные, повторяющиеся слова:

— Найди. Себя. Найди... — Бубнеж нарастал, разрушая покой.

Голос был странно знакомый, но вспомнить его хозяина не удавалось. Ничего не выходит, но я продолжаю пытаться. Это важно. Воспоминания слегка 'гуляют'. В голове непроизвольно всплывают картинки прошлого, но управлять процессом не получается. Словно смотришь фильм из нарезанных кусков. Ни на паузу нажать, ни перемотку запустить. И этот голос!

— Тьфу, пропасть! Когда же ты, наконец, заткнешься?! — Первая осознанная мысль пронзила тьму подобно молнии.

Вспышка раздражения помогла. Я вспомнил, что уже попадал в такую ситуацию, когда по мне прошлись 'миксером'. Разрушающее память заклинание едва не стерло мою личность. Подавив панику усилием воли, я начал собирать себя в единое целое. Старая схема не подвела. Я заново подтягивал фрагмент за фрагментом и наматывал их на себя. Хотя симптомы были другими, на этот раз получилось даже быстрее. Откуда-то пришло знание, что опасность потерять себя мне не угрожает.

Голос извне не унимался. Но, по крайней мере, я вспомнил, кому он принадлежит. Мириады воспоминаний сходились к центру моего 'я', виток за витком укладываясь на свое место. И хотя скорость процесса возросла многократно, он все равно оставался скучным и монотонным. Ждать откровенно надоело. К тому же, пространство постепенно уплотнялось и ощущение покоя давно исчезло. Ощутив себя личностью, я перестал получать наслаждение в этом состоянии без мысли и действия. Раздражение нарастало. Наконец, не выдержав, я рывком обернул окружающее 'нечто' вокруг себя. Мир схлопнулся.

Когда я открыл глаза, вокруг меня простирался величественный лес. Огромные, вековые сосны закрывали собой небо. Их размеры потрясали воображение. Некоторые были пяти, а то и десяти метров в диаметре. Усыпанная длинными иголками, земля пахла восхитительно. Хвои было столько, что трава едва пробивалась сквозь нее, а от аромата кружилась голова. Тысячи пылинок вспыхивали золотом в ярких лучах солнца. Легкий туман стелился по земле, обволакивая окрестности.

Лес словно пел странную песню, перед которой тускнел даже объемный звук современных кинотеатров. Он жил своей жизнью, и даже мое появление не нарушило этот ритм. Я был не участником, а всего лишь наблюдателем.

— Саша, ты меня слышишь? — Голос Евгении раздался со всех сторон одновременно. Он не нарушал гармонии окружающего, органично вплетаясь в нее.

— Слышу, но не вижу. — И хотя я не расслышал собственных слов, ответ пришел незамедлительно.

— Это нормально. Опиши мне, где ты находишься.

— В лесу. Я такой природы никогда не видел! Тут всё как во сне.

— Хорошо, не увлекайся! Ты же помнишь, зачем пришел?

Воспоминания были яркими и отчетливыми. Словно собирая заново, я каждый раз освежал их.

— Умничка! Слушай меня внимательно. За твоей спиной начинается тропинка. Она приведет тебя к цели. Видишь ее?

— Жень, я не идиот. Конечно, вижу! — Развернувшись, я действительно заметил ведущую в глубь леса тропу. Хотя, готов поспорить на деньги, секунду назад ее там не было. Звериная тропа.

— Успокойся. И слушай! Меня рядом не будет. — Женя вбивала чеканные фразы, словно гвозди. — Пойдешь по ней. Главное — не волнуйся и не переживай. Выдернуть я тебя всегда успею. Найди себя, и не бойся. Страх очень опасен!

— Хорошо, я все понял.

— Удачи тебе! — Василек попрощалась, и я остался один. Ее присутствие больше не ощущалось.

Пожав плечами, я сделал первый шаг. Гуляя, я вертел головой по сторонам. Ничто не мешает высматривать загадочное второе 'я', одновременно наслаждаясь природой. Все вокруг так органично. Даже эта тропа не выглядит чуждой лесу. Да что там, я сам идеально вписываюсь в картину девственного, нетронутого цивилизацией мира.

Только здесь я ощутил правдивость слов Волкова — оборотню не место в городе. Ощущения были такими, словно весь лес дышал в унисон со мной. Никаких кострищ, банок из-под пива, пьяных песен и гари. Хотя стоило мне подумать об этом, как нос уловил легкий, едва уловимый запах дыма. Если лес всего лишь выверт моего мозга, то сейчас должна появиться пьяная компания, во все горло орущая шансон. Более мерзкой картины я представить не могу.

К счастью, мои предположения оказались ложными. Людей я не встретил, хотя запах дыма становился все более отчетливым. Песнь леса изменилась, ритм наполнился тревогой. Словно в предчувствии беды закачались верхушки сосен. Порывы ветра, не переставая, приносили запахи горящей смолы и деревьев. В тумане, на границе зрения мелькали силуэты спасающихся от огня животных. Нет сомнений, что впереди начался лесной пожар и его гонит в мою сторону. А отступать некуда, тропу позади меня мгновенно затягивало травой, хвоей и густым кустарником. Странно, но нет и страха. Только волнение.

Огонь я люблю с детства. Так и не смог подавить свою страсть к поджигательству. Просто стремлюсь свести последствия к минимуму. В седьмом классе мама нашла у меня бензиновую зажигалку. Газовые меня не прельщали — игрушечные, ненастоящие. Эта казалась солидной, мужской вещью. Разразился жуткий скандал. До сих пор помню, скольких трудов стоило доказать, что я не начал курить.

В то время в моих руках горело и взрывалось буквально все. Опыты с магнием и алюминиевой стружкой закончились ожогом. Кривой шрам до сих пор украшает руку.

Даже сейчас я не остепенился. Стоит в пределах досягаемости появиться свече, как пальцы сами начинают играть с пламенем, перебирая и поглаживая теплый огонек. Потом приходится оттирать сажу с ладоней.

Помню, по телевизору показывали лесные пожары возле Лос-Анджелеса. Тогда разгулявшаяся стихия выжигала сотни километров леса. Огонь перекидывался на небольшие поселения, и дома вспыхивали, словно спичечные коробки. Клубы дыма затянули небо до самого горизонта. Буйство пламени завораживало.

Наверное, именно поэтому я не удивился своему возбуждению. Меня словно толкало вперед. Женя сказала, что вытащит при первой опасности, а побывать в эпицентре пожара — моя детская мечта. Я даже не заметил, как прибавил шаг. Набирая скорость, я бежал вперед. Желание слиться с пламенем рвалось изнутри.

Пейзаж сильно изменился. Подгоняемые ветром, в воздухе летали хлопья пепла. Зарево окрасило все вокруг в багровые тона. Лесной пожар быстро распространялся по верхушкам деревьев, хотя пылающая шапка опускалась с каждой секундой. Иголки с треском сыпались вниз огненным дождем. И чем глубже я забирался, тем больше пламени было вокруг.

Запах пепла уже ощущался всем телом. Температура ощутимо выросла, и на мне начала тлеть одежда. Боли не было. Грудь впитывала гарь, словно аромат цветов. Впереди, взметнувшись до небес, взревела стена огня. Толкнувшись, я грудью ударил в бушующую стихию, растворяясь и сгорая в ней.

Меня завертело в хороводе пламени. Над лесом величественно поднимался смерч, впитавший мою суть. Больше не было ни меня, ни моего тела. Мы с пламенем стали единым и неделимым. Насколько хватает зрения — картина одна: все горит, пылает, плавится. Тысячелетние деревья сладкой карамелью хрустят на моих зубах. Зарево пожара окрасило все в оранжевые тона, и порывы ветра до небес вздымают багровые волны. Жажда разрушения захлестывает, и я окончательно сливаюсь с безумием стихии. Моя мечта сбылась, а обретенная мощь потрясала.

А затем пришла боль. Переход к реальности был очень мучительным. Нервные окончания взвыли, выдавив меня из транса, как пробку из шампанского. Тело выгнуло такой дугой, что из груди вырвался невнятный хрип. Руки шарили вокруг, в попытке нащупать опору.

— Тихо, тихо. Уже все в порядке. Успокойся. — Сильные руки прижали меня к полу. — Не дергайся, сейчас станет легче.

Женины руки стали нагреваться. Тепло распространялось по телу, прогоняя боль. Дышать сразу стало легче. Спазм прошел, и я прекратил судорожно дергаться. Спустя минуту удалось нормально сесть. Правда, пришлось опереться на стену.

— Ну, ты как? Уже соображаешь хоть немного? — Женя вытерла лоб тыльной стороной ладони, на лице остался след от сажи. Я огляделся по сторонам, и из груди вырвался удивленный присвист.

— Тут что, тоже пожар был?

Комната преобразилась. На полу застыли лужицы расплавленного воска — все, что осталось от ароматических свечей. Пепел от бумаги и коврика уже не скрывал иероглифы, да и те изрядно оплавились, даром что металлические. В воздухе висел густой запах гари, но прежнего удовольствия он уже не приносил, заставляя оглушительно чихать. Даже наша одежда слегка обуглилась. Женино лицо покрывали грязные разводы, и мое, уверен, выглядит не лучше.

— Ты у меня спрашиваешь? — в голос девушки послышались шипящие нотки. — Ты, вообще, чем там занимался?

Такой напор обескураживал. Логично, что пожар начался из-за меня. В лесных грезах я знатно покуролесил, но она так говорит, будто я туда по собственной воле полез и со спичками играл!

— Мне сказали искать, я и искал. Не виноват же я, что там пожар начался.

— Какой, к черту, пожар? Ты должен был найти свою ящерицу и мирно с ней договориться. При чем тут огонь вообще?! Ты зверя своего встретил?

— Нет.

Краткий ответ буквально взорвал девушку. Негодование выплеснулось на меня. Размахивая руками, она в течение пяти минут рассказывала, какой я идиот. Оказалось, что пока я гулял по лесу, здесь наступил вечер. Мы впустую потратили кучу времени. Потом в ход пошла ненормативная лексика, меня сравнивали с обезьяной, а мой интеллект с сибирским валенком. Спустя еще пару минут, Евгения переключилась на самобичевание. Я молчал. Долго. Наконец мне это надоело.

— Так в чем моя ошибка? — перебил я девушку на полуслове.

— Я не знаю, — тихо ответила Женя, сдувшись, как воздушный шарик. Мне даже послышался негромкий свист, с которым из нее выходил воздух. Сев возле меня, она обхватила колени руками, шмыгнула носом и добавила:

— Я тут чуть не сгорела.

Василек рассказывала, время от времени всхлипывая. Плечо прижималось ко мне, и я чувствовал легкую дрожь, пробегавшую по ее телу. От пережитого девушку начал бить легкий озноб. Жаль, что рядом не было коньяка. Несмотря на мое отношение к алкоголю, принять грамм пятьдесят ей бы не помешало. Похоже, развлекаясь с лесным пожаром, я чуть заживо ее не зажарил.

— Ты слишком глубоко нырнул, и вцепился там изо всех сил. Вытащить не получилось. — Девушка пальцем рисовала узоры, сажа на полу прекрасно заменяла альбом. — А потом начала расти температура. Тут защита хорошая, но ты ее очень быстро продавил. Она больше на всплески рассчитана, а от тебя стабильный напор шел. Сколько смогла — держала, но ты как сваркой прошелся. Я растерялась, Саш. Я же насмерть била! Чтобы остановить. Там секунды оставались, а потом защита бы осыпалась — и полздания бы в труху. От тебя такой жутью тянуло...

Женя поежилась и продолжила:

— Не могу понять, откуда это в тебе? Я же тебя прозванивала несколько раз — и до, и после. Самый обычный оборотень! Даже сейчас! Разве что силы больше. Помнишь, вчера у вампиров я тебя остудила? На Волкова в такой ситуации усилий вдвое меньше надо. Но это хотя бы в голове укладывается! А сейчас?! Будь у тебя защита, я бы не успела ее пробить. — Женя стукнула кулачком по коленке. — И самое хреновое, что мы ничего не добились! То есть завтра этот кошмар продолжится. Пойду к Петьке, пусть сам с тобой разбирается. Мне, в моем возрасте, седина ни к чему!

— Василек, а что хоть получиться должно было?

— Ну, — протянула девушка, — обычный оборотень после слияния начинает произвольно менять облик. Зверь, человек, человек, зверь. Ну и контроль над инстинктами возрастает. Это важно.

— Это вот так?

Повинуясь моему желанию, рука начала покрываться чешуей. Из кончиков пальцев медленно выдвинулись загнутые когти. На растерянный взгляд Василька я ответил довольной улыбкой. Девушка оказалась права, контроля прибавилось.

Раздавшийся звук сирены оторвал нас от разглядывания чешуи. Пульсирующий рев ворвался через открытую дверь, разрывая голову. К сожалению, акустика в комнате была просто замечательной. Ей даже пожар не повредил.

Переглянувшись, мы вскочили на ноги. Отряхиваясь на ходу, я выглянул в коридор. Из соседних дверей выскакивали люди и бежали к лифтовым шахтам в конце коридора. Вместе с Женей мы пристроились к одной из групп.

— Эвакуация, что ли? — я на бегу задал девушке вопрос.

— Не похоже, судя по звуку — ЧП. Сейчас в оперативном расскажут. — Безуспешно поправляя прическу, Василек с чисто женской непосредственностью добавила: — Блин, очередная, пардон, задница, а я выгляжу как лахудра.