— Разреши эту загадку, добрый человек! — ласково произнес Ватрас, — и тотчас можешь примерять на себя нашу кольчугу из кожи тролля. Да! Если ты все равно отправляешься в порт, то передай Ларсу вот эту штуковину. Скажи, что он должен отнести этот осколок орнамента к магам Воды. И еще: ты будешь искать торговца оружием?

— А что мне остается делать? — пожал плечами наш герой, — и что, ты предлагаешь мне нечто, что может помочь в поисках этого бутлегера?

Ватрас кивнул. В самом деле, что-то он завалил парня работой. На самом дне его походного мешка лежал старинный амулет ищущего огонька, который при известной удаче мог облегчить поиски. Он вытащил шнурок с амулетом и надел его парню на шею:

— Прикажешь ему искать оружие — он найдет. Говорят, что огонек внутри его может еще кое-что, но знания эти забыты, утеряны... короче говоря, я здесь не копенгуген. И не забудь про Ларса!!!

Марвин в это время уже мчался вниз — к нижнему кварталу. Спрыгнув с высокого брандмауэра, он оказался в овечьем загоне, и его радостно приветствовал добродушный старичок, весь — с головы до ног заляпанный кровью.

— Привет! Я — Альвин! — произнес он с видом реабилитированного Лейбы Бронштейна, — добро пожаловать на королевскую живодерню, черт побери! Хочешь овечьей крови?

Альвин опустил в чан с кровью деревянную кружку и протянул ее Марвину.

— Старик, ты совсем спятил! — прохрипел наш герой, представив у себя во рту всяческие гемы и глобины, — я, по-твоему, похож на вампира?

Вместо ответа, старик запрокинул голову и с наслаждением выпил полную кружку.

-Халява! — жизнерадостно объяснил он, — за украденное мясо мне влетит, а вот крови я могу пить, сколько влезет.

Рядом в загоне испуганно заблеяли овцы.

— Твои? — спросил Марвин.

— Нет! — засмеялся Альвин, — мне принадлежит единственная овца — моя жена. Остальные овцы принадлежат паладинам. Они жрут траву и жиреют, дьявольски жиреют, парень! Понимаешь, о чем я? А тут этот Феллан на мою голову... у парня не все дома, вот он их и загоняет своим молоточком прямо мне под череп. Не чувствуешь, как этот стук сводит тебя с ума?

Вдалеке и впрямь стучали, но этот звук был приглушенным и не только не сводил с ума, а при небольшой концентрации внимания был даже вовсе не заметен. Но у Альвина, видимо, нервы были на пределе. Все-таки, сырая кровь — не самый лучший вариант для расшалившихся нервов.

— Убей его для меня! — попросил Альвин, — я дам тебе двадцать монет — убей его!

— А ополчение? — осторожно спросил Марвин.

— Это — портовый квартал, парень! Здесь стражники бывают крайне редко. Постарайся, чтобы просто не было свидетелей. Убей его! Вынь из него его никчемную душонку!!!

Этот домишко ничем не выделялся среди таких же инвалидных построек. Не отпускало впечатление, что весь портовый квартал строили пленные орки — ни одна из хибар не годилась для того, чтобы обозвать это нормальным человеческим жильем. Фабрикант Морозов в конце девятнадцатого века строил для своих работников куда более приличные сооружения. Но здесь вовсю кипела жизнь: у огромного котла с похлебкой суетились две кумушки с громадными половниками; где-то неподалеку за углом звенели хреновенькие мечи — там кто-то отстаивал свое древнее право на жизнь; прямо напротив Марвина щуплый парень остервенело бил молотком по оттопыренным шляпкам гвоздей. Судя по всему, это и был искомый Феллан.

— Человече! — обратился к нему наш герой, — ты бы заканчивал эту свою "арию Дятла". Уже у половины квартала из-за тебя мигрень...

— Мне надо укрепить мой дом! — отвечал, не оборачиваясь, хозяин, — сдается мне, что он вот-вот развалится. Стропила едва держат черепицу, стены едва держат стропила, а дверь при каждом повороте скрипит так, будто ей всю ночь снился деготь.

— А что, у тебя есть красавица-дочь? — понял по-своему упоминание о дегте Марвин.

— У меня нет даже жены! — вздохнул Феллан, — сирота я. Зато у меня есть целых два молотка...

— Постой! Давай я тебе дам десять монет, и ты куда-нибудь сходишь.

Глаза Феллана алчно заблестели.

— Давай! — шепотом согласился он, — а я сбегаю к Карлу и куплю себе третий молоток. Большой такой молоток!!!

Увидев, что разговаривать с парнем бесполезно, Марвин пнул его в коленную чашечку. От неожиданности Феллан упал, а наш герой добавил снизу носком сапога в висок.

— Караул! — завопила одна из кумушек.

— Убивают! — закричала другая.

Обе они с половниками наперевес бросились к Марвину с не вызывающими сомнений намерениями. Наш герой уж и не помнил, когда ему в последний раз приходилось бить женщину. Возможно, аж в детском садике. Но здесь война не входила в его планы. Поэтому он моментально сдернул с плеч лук и наложил стрелу из колчана на тетиву.

— А ну, стоять, клюшки!

Старухи замерли, точно стайка пернатых перед ястребиными глазами удава.

— Вы что, совсем страх потеряли? — цыкнул на них парень, — разве не видели, как он сам поскользнулся и упал?

Одна из стряпух подозрительно глянула на поверженного стукача.

— Сам. Упал! — четко произнесла она, — и случайно три раза башкой о камень приложился. У бедняги ни гроша в кармане — так что, господин, никакого толку вам с этого не будет.

— Я предлагал ему денег, — признался Марвин, — но он сказал, что купит на них еще один молоток...

Не успел он договорить, как вторая стряпуха подлетела к телу и со всей дури приложилась по лбу Феллана половником.

— Мил человек! — взмолилась она, — забери ты, Инноса ради, у него все молотки. Он тут своим стуком уже всех достал.

Марвин спрятал лук и снял с пояса несчастного молоток. Еще один молоток обнаружился в доме на столе. Тем временем Феллан успел очухаться и сесть на мокрую после дождя землю.

— Подвиг ратный совершили! — обвиняюще сказал он в пустоту, — попу мальчику зашили.

— Привяжите ему руки за спину! — посоветовал Марвин на прощанье стряпухам.

Тихо помешанный Альвин появлению нашего героя обрадовался, словно пьяница — утренней бутылке.

— То ли я оглох, то ли ты и впрямь угомонил этого недотепу.

К ногам живодера упало два молотка, причем один из них — в аккурат, рабочей частью на выглядывающие из дырявых чуней пальцы. Альвин застонал, схватил набедокуривший молоток и швырнул его в одну из пасшихся за забором овец. Железная часть угодила ей прямиком в голову, поэтому несчастное животное рухнуло, как подкошенное.

— Я дам тебе тридцать монет! — придя в восторг от своего броска, заявил живодер, — еще десятку — за два молотка.

— Смотри, не продай их Феллану в трудную годину! — посоветовал на прощанье Марвин и поспешил выйти из этого поганого угла, где даже кирпич пропах кровью и страхом овец, а вся атмосфера, казалось, еще дрожала после неистового труда Феллана. Поскорей бы родился уже тот поэт, кто окрестит такую работу "мартышкиным трудом".

Возле единственного приличного на весь портовый район дома стоял лысый мужик совершенно хамоватого вида и абсолютно не скрываясь, курил здоровенный косяк из болотной травы. Вокруг него образовалось целое облако сладковато-смолистого дыма, и прохожие с удовольствием вдыхали этот аромат.

— Выпил бы лучше стакан водки — все же здоровее" — посоветовал ему Марвин.

— Вот еще! — буркнул лысый, — из-за одного стакана рот поганить. А ты откуда и куда, собственно?

Марвин пожал плечами.

— В порт направляюсь. Может, работенка какая подвернется...

— Деньги нужны?

— Кому они не нужны.

— Могу помочь! — равнодушно предложил здоровяк.

— Лишние?

— Нет. Но ты находишься как раз напротив лавки ростовщика Лемара. Он с удовольствием ссудит тебе... некоторое количество монет...

— Под грабительский процент! — закончил за него фразу Марвин, — а ты на этого Лемара работаешь?

— Умный парень! — пыхнул косяком лысый, — так что? Берешь сегодня сотню — завтра отдаешь сто тридцать. По-моему, верное дело.

— А не отдашь — верная смерть! — хмыкнул наш герой.

— Типа того...

Наш герой уже почти вышел на пристань, когда его окликнули из дверей портового трактира.

— Эй, хиляк! Хиляй сюда! — проревел стоящий на входе вышибала, лицо которого не то украшала, не то обезображивала поперечная вмятина, сделанная вроде как тупым топором.

Марвин на всякий случай подвинул поближе свой волчий нож и осторожно приблизился.

— Чего надо?

— Что-то я тебя здесь раньше не видел! — проревел вышибала, — какого хера ты проходишь мимо заведения старины Кардифа?

— Кардифа? — удивился Марвин, — он что, валлиец?

— Сейчас ты у меня сам станешь валлийцем! — пообещал верзила, — когда я тебя завалю, как поросенка. Давай бабки! Пятьдесят монет гони сюда, и дело с концом.

На лицо нашего героя набежало легкое облачко сомнения в собственных силах. Эх, еще месяц назад он бы размазал по стене трактира троих таких вышибал. А справится ли нынче — вот вопрос. Вокруг них стала собираться толпа.

— Эй, Мо!— раздался чей-то голос, — совсем дела плохи? К хилякам цепляешься... а настоящего парня обидеть — кишка тонка!

— У Мо деньги кончились, он на пиво сшибает! — хохотнул кто-то еще. Марвин не стал ждать, пока противный липкий страх окутает его тело, шагнул вперед и быстрым движением проколол острием "волчьего ножа" место в районе лобковой кости вышибалы.

— Ну, ты! Тело с концом! — проговорил он, мерзко улыбаясь, — сейчас ты у нас будешь телом без конца. И орки, когда разграбят все вокруг, отвезут тебя в Варрант — на почетную должность евнуха при гареме тамошнего царька.

Мо был молод, нагл и силен, однако ему недоставало опыта. Опыта с излишком хватало у Марвина, однако того подводило неокрепшее тело. Наш герой несколько раз уклонился от страшных ударов дубины, а затем поймал вышибалу на вздохе. Верзила Мо на мгновение остановился, чтобы перевести дух, но тот час же почувствовал, как кованый носок сапога противника сминает его гениталии, деформируя сосуды накопления семенной жидкости и причиняя этим самым нешуточную боль.

— Так нечестно! — зарыдал бедняга от унижения и досады, когда ловкие пальцы Марвина обшарили его карманы и реквизировали несколько золотых, с помощью которых Мо надеялся скрасить день до вечера.

— Надо же? — удивился наш герой, — стоит любого бандита обидеть, как он тут же о чести вспоминает. Вы это к чему, милейший?

— Не стоит издеваться над бедным парнем! — раздался голос из темноты и прохлады трактира, — лучше прирежь, добрый человек, но не срами.

Мо удивленно хрюкнул в ответ на хозяйские слова и принялся подниматься из пыли, попутно обшаривая все поврежденные места. Видимо, понятия о чести и сраме в эти времена были и впрямь иные: избитый вышибала, не стесняясь, скинул порты и погрузил свое хозяйство целиком в бочку с дождевой водой. Помятая рожа его расплылась от удовольствия. Стоящая рядом торговка, ровно как и ее покупательница, сделали вид, будто ничего особенного не заметили. Возможно, гениталии Мо и впрямь были не героических размеров.

— Я — Кардиф! — представился бородач, подметающий пол в ожидании вечернего наплыва посетителей.

— Я — Марвин!

— Заходи, чего уж там. С меня бесплатная выпивка за то, что проучил этого наглеца.

Тем временем Мо уже уселся на бочку и охлаждал свои многочисленные гематомы. Со словами "наглеца" Кардиф с силой нажал обеими руками на голову Мо, так что тот погрузился в воду полностью — из бочки остались торчать только голова и две ступни.

— Отмокай, горемыка! — хмыкнул трактирщик.

После первой пинты доброго пивка (Марвин любил называть полулитры пинтами, на аглицкий маневр), когда желудок парня требовательно заявил о хорошем обеде, Кардиф принес половину окорока крысокрота и около фунта остро пахнущего сыра.

— Из монастыря. Овечий, — пояснил он, — на острове сыр есть только у магов. И эти твари его кому попало не продают. Спасибо Нагуру... выручает.

При упоминании Нагура, в углу что-то завозилось и укоризненно свистнуло носом. Кардиф оставил потуги таинственного посетителя без внимания и подлил Марвину пива.

— Спасибо! — кивнул наш герой, — мне кажется, что здесь, в портовом кабаке можно купить любую информацию. Бьюсь об заклад, ты слышишь много интересного. Уши мои всегда раскрыты для информации...

— Твои уши здесь не главное! — фыркнул Кардиф, — вопрос в том, раскрыт ли твой кошелек.

Марвин сделал хороший глоток.

— И сколько ты хочешь?

Трактирщик пожал плечами.

— Такса у меня твердая. За любую новость тебе придется выкладывать десять золотых монет.

— Такса — это такая охотничья собачка, — покачал головой парень, — малюсенькая. Лисичек гоняет — будь здоров! Что же касается меня, то дороже пятачка за твои легенды я отсыпать не собираюсь. Ну хоть скрестите меня с негром.

Кардиф задумался и принялся играть бровями.

— За пять монет тебе здесь куска сырого мяса не продадут. Семь — мое последнее слово.

— Ладно, накину тебе одну монетку из уважения к твоим мозолистым кулакам. Шесть монеток за городские новостя... согласен? По глазам вижу, что согласен, однако сильно в тебе еще мещанство. Хочешь, просвещу тебя о вторичности сознания перед мыслящей материей?

Трактирщик отчаянно замахал руками, давая понять, что он согласен на шесть монет и без краткой лекции по философии. Тогда обрадованный Марвин догрыз крысиный окорок и приступил к расспросам.

— Кто относится к самым влиятельным гражданам Хориниса?

— Парень! — рассмеялся Кардиф, — ты не тут спрашиваешь. Это к Карагону с такими вопросами. У нас тут собирается одно отребье. Изредка какой Мартин или Ларс забредут утолить жажду. Последние несколько ночей Мартина я даже и не видел. Гони шесть монет — мне кажется, я удачно ответил на твой глупый вопрос.

— Справедливо! Вот твои деньги. А у кого я здесь могу чему-нибудь научиться?

Трактирщик задумался.

— Ну ты, блин, даешь! Обычно меня спрашивают: "Кардиф, где бы чего спереть?". Ты бы еще спросил, кому в портовом районе можно доверить большую сумму денег! Ладно! Кое-что тебе можно посоветовать. Есть у нас кузнец по имени Карл... он раньше в Верхнем городе обитал. Но потом стащил какую-то херню у торговки Клары... то ли рубины, то ли сапфиры... ну, короче говоря, выперли его к нам в портовый район. Так вот, он тебе может пару приемчиков показать, как силушку набирать быстрее. Уж больно ты, тощий, прости меня Иннос. Еще в одном из темных уголков нашего квартала устраивает потешные бои бывший солдат короля — Альрик. Парень мечом орудует, как... как балбес Мо — ложкой. Если ты немного разбираешься в алхимии, то тебе дорога к Игнацу. Если старик нынче при памяти, то может тебя обучить кое-чему полезному. Фу!!! Вроде бы все, никого не забыл. По пристани бродит некто Ларс, но боюсь, что ты у него ничего не добьешься — не тот типаж.

— А нет ли здесь какой-нибудь работы?

— Убери монеты, парень! Я тебе и так скажу: работы здесь нет и не будет. Давно прошли те времена, когда в гавань Хориниса приходили королевские фрегаты и галеоны. Нынче наш портовый район беден и голоден. Даже шлюхи — и те цены сбросили. Всего за пятьдесят монет можно провести ночь с Надей... а она раньше меньше трехсот не брала.