Хроники Обетованного. Пути и маски

Нитлот ощутил глухое раздражение. Она так безмятежно рассуждает о тауриллиан и магической древности, будто это знает каждый ребёнок. Зачем тогда Мервит велел ему проделать всю эту огромную работу — чтобы книжный червь не мешался под ногами? Они что, издеваются над ним?!

— Значит, это не новость для тебя.

— Тауриллиан? Конечно, нет, — Наилил слабо улыбнулась. — Мы читали одни и те же книги, мастер Нитлот, но ты не читал между строк. Все наши знания корнями уходят в эти легенды. Вся наша магия берёт в них начало — а магия беззеркальных и подавно.

— И ты знаешь, что именно они делали? — настаивал Нитлот, подавляя нарастающий страх. Ему хотелось, чтобы Старший слышал их сейчас и вставил своё слово. — Им не требовалось даже усилий для того, во что мы вкладываем годы! Абсолютный контроль над материей, совершенный разум и бессмертная плоть — вот чем они были! Это же... Это...

— Свобода? — с грустной усмешкой спросила Наилил.

— Беззаконие! — прошипел Нитлот, уже не заботясь о вежливости. — Анархия сродни той, что допустил Альен, только в сотни раз хуже... Это прямой контракт с Цитаделью Хаоса, грабёж всех источников Силы! "Долина призвана хранить баланс, она избегает как чистого Порядка, так и чистого Хаоса" — разве не так учили всех нас? Тауриллиан продались Хаосу, голимому Хаосу, мудрейшая, это ведь гибель...

Наилил взмахнула широким рукавом, усиливая защитное поле над головой Старшего, и кротко сказала:

— Ты так бушуешь, мастер Нитлот, точно я спорю с тобой... Ты совершенно прав. Это был чистый Хаос, и он грозит Обетованному, если тауриллиан вернутся. Но я не вижу в этом большой беды.

Вот это было уже чересчур: из груди у Нитлота будто вышибли воздух. Он попятился.

— Не видишь беды?.. Боюсь, я не... Мудрейшая, я не понимаю. Каждому из них хватило бы щелчка пальцев, чтобы в щепки разнести полмира, одного усилия воли...

— Но почему-то они не сделали этого, верно? — жрица приподняла тонкие брови. — Возможно, потому, что были умнее нас? Ты боишься за беззеркальных, мастер Нитлот, я это вижу...

— Ерунда, я боюсь за всё живое, — резко возразил Нитлот. — Мы не имеем права оставаться в стороне...

— ...ты боишься за беззеркальных, — невозмутимо продолжила Наилил. — И я понимаю тебя. Им и правда, скорее всего, не выжить в случае победы Хелт и тауриллиан. Такая лавина магии их сметёт. Быть рабами, мясом для войн и игрушками бессмертных — вот лучшее, на что они могут рассчитывать. Но это коснётся их одних, мастер Нитлот. Не нас и не тех магических созданий, что остались на западе, за океаном, вместе с тауриллиан. И даже не агхов, ибо их когда-то тоже породила магия, разве что особого рода.

Нитлот сделал ещё один шаг назад. Он не верил в то, что слышал, не хотел верить; но ровный, низкий голос обволакивал, проникал в мозг вместе с золотистым светом, хрупко трепещущим на зеркалах... Он смотрел в мудрые серые глаза — и кощунство слов терялось, казалось пустыми домыслами книжника и педанта. Ничего кощунственного нет во власти и чистой силе — так говорил этот взгляд, и невозможно было противоречить ему.

— Наилил, я...

— Тауриллиан — наши учителя, мастер Нитлот, — почти прошептала женщина, закрывшись тёмными волосами. — Наши утраченные боги. Он тоже знал это, — она благоговейно кивнула на Старшего. — Он говорил мне. Тебе, наверное, это кажется безумием, но я не вижу ничего преступного в том, что мастер Фаэнто установил с ними связь. Он просто решился на то, о чём многие только думали.

— И ты... вы... — Нитлот не знал, какие слова подобрать. Наилил дала понять, что у неё есть единомышленники; это угнетало, пожалуй, сильнее всего. — Вы готовы пожертвовать толпами беззеркальных? Просто отдать их в пищу своим... богам? В том числе и... — на языке у него вертелось имя Альена; потом Нитлот вспомнил, что ему как раз вряд ли что-то грозит, как открывшему разрыв. Тогда перед глазами встал Соуш — его круглая голова, огромные неуклюжие ступни, восторженное мычание при взгляде на кокетку Индрис... Нет, такие, как Соуш, не станут аргументом для Наилил. Для неё их просто не существует. — В том числе и наших учеников? Или их вы пощадите?

Наилил долго молчала; золотые всполохи магии плясали вокруг неё. Потом наклонилась и коснулась лба Старшего невесомым поцелуем; одна из веток едва его не царапнула.

— Это всё ради магии, мастер Нитлот. Ради той Силы, которой мы наполнены и которой служим. Не следует забывать о ней в угоду... личным привязанностям.

Личным привязанностям?..

Нитлот не ответил. Он понятия не имел, что ответить на это. Развернулся и двинулся к дверце.

— На имя Старшего сегодня утром пришло два послания, — воскликнула Наилил ему вдогонку. — Одно из Энтора, другое из Гха'а. Думаю, оба будут тебе интересны.

Нитлот остановился, стиснув зубы. И почему бы не сказать об этом сразу? О, женщины!..

Из Гха'а — должно быть, об Альене; страшно даже предполагать, что там. А из Энтора... Неужели король Абиальд всё-таки перешагнул через гордость, чтобы попросить их помощи?

— Спасибо, мудрейшая. Обязательно попрошу их у Мервита, — сухо пообещал он.

* * *

Тем же вечером Нитлот сидел в трапезной, вяло ковыряясь в своей тарелке. Сегодня дежурство по кухне выпало кому-то из старших учеников, довольно нерадивых, поэтому на ужин были лишь плохо проваренные бобы и хлеб с вареньем. Варенье, правда, оказалось вишнёвое (не так давно Нитлот с удивлением обнаружил, что оно ему нравится: раньше он вообще редко задумывался о еде), но и оно не скрашивало мрачного впечатления от бобов — и от того, что сообщил ему Мервит.

Мало кто ужинал так рано: в Долине многие предпочитали ночной образ жизни. Однако из-за холодов народу набралось достаточно, и большой зал с низким потолком наполняли приглушённые разговоры. За отдельным столом сидели зажатые младшие ученики — беззеркальные подростки не старше лет четырнадцати-пятнадцати. Сегодня они особенно притихли, как будто чувствовали, что грядёт ещё много дурных вестей. Время от времени кто-нибудь заходил с улицы и, стряхивая снег с балахона, с дрожью плёлся за своей порцией.

Зима пришла немилосердная; возможно, хоть это остановит альсунгцев. Хотя с какой стати, если льды для них — родная стихия...

Нитлот вздохнул и отложил вилку. Вокруг сидели в основном парами или маленькими группками, но он был, как всегда, один: после возвращения все быстро потеряли к нему интерес, и даже Соуш, пожалуй, пользовался большей популярностью. Ещё бы, какая экзотика: настоящий ти'аргский крестьянин, да ещё и без Дара.

На месте у окошка, через два стола от Нитлота, сидел Тейор в компании двух юных учениц и что-то вещал, сверкая белозубой улыбкой. Вязь миншийских татуировок у него на руках то показывалась, то вновь пряталась под одеждой. Девушки ловили каждое слово, приоткрыв рты. Нитлота это и смешило, и почему-то раздражало.

Некстати он вспомнил, что обычно за тем столом сидел Альен. Вместе с Фиенни, разумеется. И Ниамор всегда предпочитала обедать в другое время...

Поморщившись, Нитлот вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги, чтобы ещё раз перечитать длинное письмо на дорелийском. Мервит, конечно, аккуратностью никогда не отличался, но то, что он успел за пару часов хранения так измять письмо государственной важности, покоробило Нитлота. Когда он пришёл к нему в дом, седогривый изобретатель корпел над очередной хитроумной лупой — как он объяснил, для тех целителей, что составляют лекарства Старшему. Нитлот, впрочем, не доверял такой мотивации: в глазах Мервита горел азарт, вызванный скорее самой работой, чем желанием помочь.

В ответ на просьбу Нитлота Мервит только махнул рукой куда-то в угол, на гору цветных булыжников, заменявших стол, — забирай, мол. Даже не поинтересовался, зачем ему письма.

Под письмом от агхов стояли подписи вождей всех трёх кланов Гха'а, и принесла его маленькая почтовая птица. Нитлот давно не прикасался к гномьим рунам, так что пришлось покорпеть над словарём. Результаты его не обрадовали: агхи, конечно же, не поладили с Альеном, и разрыва он в их горах, разумеется, не нашёл. Послание было коротким, полным оскорблённой злости: каждый угловатый значок на толстом пергаменте точно выносил приговор. "Шарлатан", "колдун" и даже "убийца" — как агхи только не окрестили Альена, ухитрившись при этом ни разу не прибегнуть к имени. Никакой помощи, как следовало из письма, Альен им не оказал, а только подло похитил какие-то "древние знания" и сбежал, попутно убив "лучшего ювелира из клана Белой горы". С ним вместе ушёл "отступник и предатель, навеки отлучённый от нашего народа" — Бадвагур, сын Котра; его имя Нитлот запомнил ещё из прощальной записки Альена, которую нечаянно выучил наизусть.

Вспомнив то письмо, Нитлот снова вздохнул и с горя намазал вареньем второй ломоть. Он подозревал, что всё несколько сложнее, чем описали вожди. Альен, конечно, тот ещё негодяй и абсолютный безумец, но далеко не идиот. Вряд ли он убил кого-то не ради самозащиты — и вряд ли вообще вёл себя неподобающе. Он хорошо умел вписываться в чужую среду, когда это требовалось.

Намного больше Нитлота интересовало, куда делся Альен после Старых гор. Вернулся в Ти'арг? Ушёл в Альсунг, по ложному следу магии Хелт? Или всё-таки нашёл разрыв где-то ещё и сейчас на пути туда?

"А если он узнал о тауриллиан?" — тоскливо спросил себя Нитлот, невидящим взглядом сверля изящные дорелийские буквы. Неизвестно, как, но ведь мог узнать?.. Есть ли надежда, что тогда он сдержит своё слово?

Старые глаза Наилил — точно небо в грозовых тучах. Её взвешенные и жестокие слова... Нет, Альен не похож на неё. Он устоит перед искушением. Он ведь и сам беззеркальный, в конце концов.

По крайней мере, Нитлот очень хотел в это верить.

Но агхи уже не успели передать Альену правду о смерти Фаэнто — и теперь едва ли захотят это сделать. Значит, он по-прежнему терзает себя и других.

К тому же Ти'арг взят, и его родовой замок тоже... Прикрыв глаза, Нитлот лишь на минуту представил, что творится сейчас в его странной голове — и вздрогнул.

Нечего думать ещё и об этом. Что бы ни случилось с Альеном, зеркала свидетели, ему поделом.

Решительно надкусив хлеб с вареньем, Нитлот разложил на коленях второе письмо.

Послание из Дорелии привёз гонец — и сразу уехал, будто смертельно напуганный. Нитлот не знал, вызван страх содержанием письма, подбирающейся войной или самой Долиной.

Не так уж и важно это, наверное... Взгляд Нитлота рассеянно цеплялся за слова, выведенные уверенной и властной рукой. "С выражениями признательности...", "тяжёлые времена...", "неизвестная болезнь...", "вымирают целые деревни...", "иначе останемся беспомощны..." И крупная подпись: лорд Дагал Заэру, от имени его величества короля Абиальда.

Нитлот устало потёр глаза. Почему-то он был уверен, что король Абиальд понятия не имеет об этом письме. Он никогда не видел короля лично, но, судя по слухам и рассказам бывавших в Энторе Отражений, гордыня, страх перед магией и банальная глупость не дали бы ему поступить так. А лорд Заэру всегда был слишком независим.

На плечо Нитлоту с размаху опустилась тяжёлая ладонь; он вздрогнул от неожиданности.

— Ну, добрый вечер, Зануда. Даже в трапезной читаешь?

Нитлот поднял глаза; белозубо скалясь, над ним стоял Тейор. Он обогнул пару столов и приблизился бесшумно, как большая хищная кошка. От дрожащего света из очага под скулами скопились пятна теней.

— Приходится, — сказал Нитлот и неохотно подвинулся. Когда Тейор сел, он с досадой понял, что не успеет свернуть письмо.

— Деловая переписка или не совсем? — не церемонясь, Тейор отломил кусок хлеба от каравая Нитлота и обмакнул в его же варенье. А потом подмигнул.

— Скорее уж деловая.

— Да уж, чего ещё от тебя ожидать... — мгновенно уписав кусок, Тейор причмокнул и потянулся ещё за одним. Нитлот безрадостно заметил, что руки у него не первой чистоты. — Наш Зануда, как всегда, аскет, да? Мы тут надеялись, что ты хоть девушку найдёшь в своих разъездах... — он фыркнул от смеха. — А ты привёз только этого немого увальня.

К печали Нитлота, как раз в тот момент мимо проходила Индрис. Она уже поужинала и вдоволь насплетничалась с кем-то из зеркальщиков, но теперь не могла не вмешаться.

— Он совсем не увалень! — гортанно возмутилась она, грациозно присаживаясь с другой стороны. На Нитлота пахнуло медовым ароматическим маслом и ещё чем-то свежим — лимоном, кажется... Вот для кого точно не существует войны, хмуро подумал он и убрал письмо.

— Не совсем подходящее время, чтобы обсуждать Соуша, — заметил он. — Я собирался идти.

— Куда? Опять к своим книжкам, читать про тауриллиан? — Индрис положила Нитлоту на предплечье маленькую ладонь. Сквозь ткань балахона он почувствовал, какие острые у неё ногти — и с тысячей проклятий покраснел.

— Да уж, в последнее время он даже ест не так чтобы часто, — кивнул Тейор, энергично уплетая очередной ломоть. — Корпеет и корпеет над текстами да зеркалами. Смотри, Зануда: не будешь есть и спать — станешь кем-нибудь вроде Альена! Тоже призовёшь к нам красивую тёмную магию, от которой гнилью разит за полмира.

Нитлота передёрнуло. Индрис картинно вздохнула — как всегда, когда слышала имя Альена, — и убрала руку.

— Сделай одолжение, не сравнивай меня с этим... — Нитлот осёкся. — И это совершенно не смешно, к твоему сведению.

— Знаю, — Тейор слегка помрачнел, но не прекратил лакомиться. — Думаешь, я не догадался, что за письмо ты читал? Мервит сказал мне, что Абиальд всё-таки к нам обратился. Этого следовало ожидать.

— Абиальд Дорелийский? — звонким шёпотом уточнила Индрис, придвинувшись ещё ближе. От проклятий на родном языке Нитлот мысленно перешёл к ти'аргским ругательствам. — У меня сейчас учится сынишка одного дорелийского лорда, вон тот очаровательный малыш, — она ткнула пальцем в стол учеников; "очаровательному малышу" на вид было не меньше семнадцати. — Его отец близок к придворным кругам. И он говорит, что Абиальд — просто безвольный дурак. Ценитель книг и искусства, который не знает собственное королевство. Если бы не лорд Заэру...

— Вот именно, лорд Заэру, — вздохнул Нитлот. — Письмо написал он. Я думаю, без ведома короля. Мервит упоминал, что Дорелия заключила союз с Минши. Абиальд никогда бы не сделал ставку на нашу магию.

— И всё же без магии Альсунг размажет их, точно вот это варенье по хлебу, — хищно усмехнулся Тейор, демонстрируя, как именно это произойдёт. — Как же они там дрожат, если соизволили признаться в своей слабости... Лорда за такое по головке не погладят.

— И что ты решил? — спросила вдруг Индрис, рассеянно поправляя волосы. Нитлот не сразу сообразил, к нему ли она обращается.

— Я?..

— Ты, Зануда, — она ласково, но немного покровительственно улыбнулась ему. — Ты проводил Альена в путь, победил его умертвие, сражался с тенями из Хаоса... Теперь вот начитался о тауриллиан. Это уже твоя война, разве нет?