Ваше Величество?! 2. Ютон

Нас мотало по волнам до утра. Ветер то стихал, то с новой силой гнал волны, грозя перевернуть небольшое судёнышко. Скрючившись на дне, я цеплялась за доски сидения. Были моменты, когда казалось, что очередной волной смоет за борт и только сильные руки де Графа, что крепко держали, не давали впасть в панику.

Шторм притих, позволив опасливо нормально сесть и познакомиться с товарищами по несчастью. На корабле общались своими компаниями и, хоть этих людей иногда видела на палубе, с ними только здоровались. Из знакомых в лодке оказались только де Граф и толстый студент с третьего курса. Классический ботан-заучка, Марик даже носил очки, что для этого мира весьма нехарактерно. Пятеро других принадлежали к разным сословиям. Семейная пара с настолько авторитарным мужем и забитой женой, то поначалу я решила, что женщина немая. За неё всё говорил муж, по виду небогатый горожанин, возможно, лавочник. Рядом с женщиной, также почти ничего не говоря, и смотря на всех испуганными глазами, пристроилась молодая девушка. Юная маркиза ехала на Ютон на встречу с мужем. Её дуэнья сбежала на первой лодке и леди Кора впервые осталась одна среди незнакомых людей. Её опасения легко можно было понять, стоило только взглянуть на оставшихся двух. Борко и Паско представились разнорабочими, что отправились в путь в поисках лучшей работы. Что-то мне подсказывало, что разнообразием их прежнее занятие не отличалось, разве что тракт иногда меняли.

Никто из пассажиров не мог сказать, где мы находимся и куда нас несёт. Корабль шёл на запад, течение влекло лодку на юг, куда закинул шторм — только он и знает. Воды в бочонке на корме и сухарей в мешке там же, хватит дней на десять. Дальше начнутся проблемы.

Землю увидели на рассвете второго дня. Сначала с тревогой смотрели на тёмное пятно по курсу, опасаясь, что оно станет штормом, как случилось в прошлый раз. Но пятно постепенно приближалось, и нам удалось рассмотреть зелень деревьев, покрывающую высокий пологий холм, возвышающийся над водной гладью. Мужчины сели на вёсла, и вскоре остров предстал во всей первозданной красе. Северная сторона, куда принесло течением, обрывалась каменистыми скалами. Ни пристать, ни высадиться. Течение снова подхватило лодку и понесло вдоль берега, позволяя четырём вёслам слегка править курс, избегая столкновения с подводными скалами. Оно стремительно обогнуло остров с восточной стороны, и только работа гребцов не дала вновь унести лодку в море.

С юга остров заманивал пологими жёлтыми пляжами в нескольких бухтах. Первую пропустили, борясь с течением. Мимо второй так же хотели проплыть, опасаясь сильных бурунов, перегораживающих почти весь вход в неё. Здесь течение уже поменяло направление и, наоборот, влекло лодку на опасные места. Как ни старались мужчины выгрести от рифов, но в каких-то двадцати-тридцати метрах от берега всё же наскочили на незамеченный подводный камень. Лодка резко накренилась на один бок. Носовая часть села на камень, корма, по инерции, продолжила движение, разворачивая лодку. Набежавшая волна довершила переворот. Почти сразу же весь небольшой экипаж, не ожидающий подвоха в самом конце пути, оказался в воде.

Вынырнув на поверхность и отплёвываясь от горькой морской воды, я огляделась. Шарики голов медленно, но уверенно продвигались к берегу. Лидировала белобрысая макушка ботаника. Излишки веса, представленные жиром, помогали ему держаться на воде, тратя силы только на перемещение. Вслед за ним, почти параллельно плыли наёмники. Замыкал группу лидеров лавочник. Обе дамы тоже быстро сориентировались и уцепились за полупустой бочонок. Намокшие платья заметно мешали женщинам плыть, но и они худо-бедно, но продвигались к берегу. Последний человек как-то нелепо взмахивал руками. Он то поднимался над волной, то уходил под воду. И каждый раз всё дольше там оставался. Никаких криков, никаких размахивания руками над головой, как показывают в фильмах. Только отчаянные попытки ухватить ещё хоть немного воздуха, да удержаться на поверхности. На крики не хватало дыхания. Если бы я, как остальные, сразу озаботилась только собственным спасением, то потерю де Графа обнаружила бы только на берегу.

Пловец из меня не лучший, но на воде, тем более солёной, держусь хорошо. Расстояние между нами медленно сокращалось. Я не доплыла совсем немного, когда князь в последний раз ушёл под воду и не всплыл снова. Перехватить его удалось только метрах в двух-трёх от поверхности. Мужчина медленно и расслабленно опускался на дно.

Лёгкие жгло от недостатка кислорода. Хотелось сделать вдох, несмотря на окружающую воду. Ухватив тело за волосы, собранные в хвост, я всё же успела вынырнуть до появления мушек перед глазами. Порадовавшись, что меня не притопит вместе с ним, я перехватила мужчину поудобней и поспешила на берег. В голове включился таймер, отсчитывающий пятиминутный обратный отсчёт. С лекций по ОБЖ в голове осталась эта цифра — в течении пяти минут после утопления ещё можно спасти.

Полностью на берег вытаскивать мужчину не стала. Слишком тяжёлый для меня и лишняя трата времени. Оставив почти наполовину в воде, быстро осмотрела, не дав себе времени на отдых. Пульса нет, дыхания нет, сам бледный, губы синие. Что там говорит ОБЖ и здравый смысл? С трудом перевернула на живот и приподняла за пояс. Хоть и невысоко, но из рта и носа вылилась мутная, слегка пенистая жидкость. Снова перевернула на спину. Пять резких толчков в нижнюю часть грудины, один вдох. Чёрт, забыла нос зажать. Опять пять толчков всем своим бараньим весом, но грудь прогибается, значит, всё не так плохо, теперь вдохнуть. Повторить.

— Владо, не издевайся над мёртвым, — ко мне подошёл Марик и попробовал оттащить от тела. — Он утонул. Ты ему уже не поможешь.

— Или помогай, или не мешай, — я грубо оттолкнула его руку и вернулась к реанимации. Марик постоял немного рядом и ушёл к остальным, давно выбравшимся на берег и теперь отдыхающим на песке.

Сложно сказать, сколько прошло времени. Мне начало казаться, что одежда мокрая не из-за вынужденного купания, а это силы стремительно уходят вместе с потом. Всё сложнее стало выдерживать темп, но губы у де Графа порозовели, подтвердив правильность действий.

— Дыши, скотина! — я позволила себе краткую передышку и снова — Раз, два, три, четыре, пять, вдох. Раз, два...

Наконец, усилия увенчались успехом. Де Граф судорожно вздохнул и закашлялся. Я помогла ему перевернуться на бок, и он уже вполне самостоятельно избавился от излишков воды в организме, тяжело и чуть хрипло дыша. Я с облегчением откинулась на спину и нервно рассмеялась.

— Живой!

Судя по жаркому тропическому солнцу, в этот день всё же соизволившему выйти из облаков, прошло не больше четверти часа, а казалось — целая вечность.

Ещё через несколько минут, поддерживая ослабевшего мужчину, перебрались с горячего, раскалённого пляжа под тень деревьев к остальным спасшимся. Ещё несколько минут отдыхала, любуясь безбрежным океаном до горизонта, бурунами с серой пеной метрах в ста от берега, лодкой, всё также сидевшей на злосчастном камне днищем кверху и бочонком, поплавком прыгающим по волнам в нескольких шагах от берега. Эти одарённые даже не потрудились вытащить его на сушу. А ведь, пока не найдём пресную воду, в нём наш единственный запас питья.

Я встала перед сидящими людьми так, что им пришлось пусть и немного, но смотреть снизу-вверх.

— Кто умеет хорошо плавать? — обвожу требовательным взглядом всех сидящих.

— Я, — не очень уверенно поднял руку Марик.

— Хорошо. Кто-нибудь разбирается в местных растениях?

Вопрос остался без ответа. Ну да, кого я спрашиваю. Им бы знать хотя бы одно дерево из городского парка и не путать ель с берёзой.

— Тогда ты, — я указала на Борко, — идёшь тысячу двойных шагов вдоль берега, — я махнула рукой направо. — Если будет ручей с пресной водой, сразу назад. Ты, — теперь указала на Паско. — То же самое, но туда, — мах налево. Вы, — я повернулась к дамам, — сходите в лес, если увидите фрукты или орехи, соберите, будем думать, съедобны ли. А ты, — настала очередь лавочника. — вынь бочку из воды. Мы с Мариком пойдём доставать лодку, пока она ещё здесь.

— Почему это ты тут раскомандовался? — лавочник решил проявить характер.

— Потому, что могу! И что вы без указаний так и просидите здесь пока не помрёте. Никто из вас не озаботился не то, что искать воду, а даже вытащить бочку и проверить, сколько там осталось. И, не исключаю. что это единственная вода здесь. Или кто-то умеет пить морскую?

Наёмники, отправившиеся было выполнять поручение, остановились, слушая диалог. Сейчас, по факту, определялось лидерство в нашей маленькой группе, и мне совсем не хотелось уступать позиции лавочнику. Де Графу с радостью. Но он сейчас не в том состоянии, чтобы управлять. Ему бы пару дней спокойно отлежаться. В идеале под присмотром целителя. Борко или Паско, если бы высказали желание, тоже вряд ли встретили активное возражение с моей стороны, но они сами всегда были в подчинённом положении, и в лидеры не рвались. Марик слишком мягкий, он руководство не вытянет, даже несмотря на обучение в Академии. А женщин в расчёт не брала. На них крупными буквами написано "ведомые".

Лавочник с недовольным видом поднялся и побрёл к кромке воды, всем своим видом показывая, что он делает великое одолжение. Первый раунд за мной, но успех надо закреплять и поддерживать, пока не наберётся какой-никакой авторитет. Продержаться бы пока де Граф не придёт в себя. Всё же он старше, опытней, и сразу видно, что высокого статуса, чего по мне не скажешь. До "ауры власти" мне ещё расти и расти.

С лодкой провозились долго. Пока сняли с камня, пока перевернули в нормальное положение, прошло не меньше часа. Набегающие волны окатывали водой с ног до головы, сбивая с неверной опоры. С десяток погружений под воду в месте лодко-крушения позволили вытащить только чью-то куртку, зацепившуюся за риф. Остальные вещи успело унести течение.

Лодку привязали рядом с оставленной на кромке прибоя бочкой. Формально выполнив указания, лавочник вытащил её из воды и снова уселся в тени дерева. Под соседним де Граф сосредоточенно затачивал о камень заколку маркизы. Он уже согнул металл в форме крючка и сейчас доводил дело до конца. Дамы расположились неподалёку, обсуждая увиденные растения и принесённые плоды.

Я признала только кокос и небольшой, с ладонь, банан. Крупные яркие красные и жёлтые ребристые груши с торчащей снизу кривой косточкой, забраковали сами добытчицы, жалуясь на едкий сок красавцев. Паско вернулся с разведки и отложил как съедобный орех размером чуть больше грецкого. Если его запечь, получится вкусное и питательное блюдо. Воду он нашёл. В самой первой бухточке тёк маленький ручеёк, который можно перешагнуть не задумываясь. Почти сразу подошёл и Борко. Ему тоже улыбнулась удача, выведя в соседнем заливе к скромной речке с руслом глубиной почти по колено. К ней и решили перебазироваться. Такое русло означает, что речка не должна внезапно пересохнуть.

На новом месте сразу послала часть людей за фруктами и орехами, часть — пройти по берегу искать крабов. Марику с лавочником поручила заняться костром. В тропиках не холодно, но еду лучше приготовить, а не есть сырой. Сама взяла заточенный крючок из заколки и отправилась на рыбалку.

Когда ныряла у лодки видела множество крупных рыб, лениво и непугано проплывающих мимо. Вместо лески приспособила тонкую лиану, что в изобилии росли вдоль берега. Чуть тоньше обувного шнурка она легко гнулась и завязывалась в узел без риска потерять крючок. Возможно, когда высохнет, станет жёсткой, но для разовой снасти подходила.

С большим сомнением оглядела получившуюся грубую удочку. Будь я уважающей себя рыбой, с презрением проплыла бы мимо. Но рыбы себя не уважали, так как словно сороки бросались на всё блестящее, ведь наживки у меня никакой не было, только голый крючок. Улов составил целых пять штук длиной почти с локоть и это при том, что несколько всё же сорвалось, не глубоко заглотив крючок и соскользнув с него.

Вернулась к лагерю примерно за час до заката, насадив добычу на тонкую гибкую ветку кустарника. Можно было попробовать ещё порыбачить, но испугалась, что на жаре рыба испортится.

Лагерь встретил горкой орехов, парой кокосов, явно прореженной кучкой бананов. В чьей-то куртке копошились крабики. Добытчики подошли к делу серьёзно и наловили более-менее крупных особей, а не мелочь, шныряющую под ногами. На песке неаккуратно свалили сухие ветки. Костром и не пахло.

— А где костёр? — я положила связку рыбин на камни и обратилась к ответственным. Марик смутился и уставился в сторону. Лавочник нагло осклабился.

— А у тебя спички-то есть? Во-от! И у нас нет, — он картинно развёл руками. — Нет спичек, нет огня. Облажался ты, начальничек.

— Ох, жертвы цивилизации, — я мученически закатила глаза. — Небось ещё и без туалетной бумаги срать не сможете. Марик, дай очки минут на десять.

Парень удивлённо положил требуемое в протянутую руку. Несмотря на предзакатный час, солнце давало достаточно энергии, чтобы сухая кора сначала задымилась, затем вспыхнула яркими язычками. Оставив остальным возможность превратить эти язычки в полноценный огонь, вернула инструмент хозяину.

После голодного дня, проведённого весьма активно, жареная на костре рыба показалась шедевром кулинарного искусства. Крабы и орехи, запечённые чуть позже на углях, также оставили после себя только скорлупу и куски панцирей.

На следующий день де Графу стало хуже. Ослабленный ещё до прибытия в Академию, он перенёс сильный стресс и, кажется, к тому же перегрелся. Ночёвка на голой сырой земле закончила начатое, и он весь день пролежал в тени пальмы с сильным жаром. В этих условиях единственная помощь заключалась в регулярном подносе воды из ручья и смене влажного компресса. Ни лекарств, ни идей, как и из чего можно их добыть.

Из-за этой внезапной проблемы не удалось настоять на постройке укрытия и создании лежанок. Пока отвлекалась на уход, лавочник смог внушить остальным бесполезность этих сооружений. Мол, здесь всегда тепло, даже жарко, поэтому хватит и охапки пальмовых листьев для мягкости. А от дождя легко укрыться под деревом, и то, дожди тёплые, высохнет всё быстро. Мои аргументы уже не слушали, уверенные, что это блажь лишь бы покомандовать. Создалось впечатление, что начни я активно агитировать за ненужность крыши над головой, лавочник враз переметнётся на другую сторону и начнёт пропагандировать преимущества хоть какого-нибудь, но жилья.

Вечером конфликт достиг пика. На ужин добыли всего три рыбины, и фруктов, почему-то принесли чуть меньше вчерашнего. Ещё и маркиза раскапризничалась. То у неё лицо обгорело, то ноги натёрла, под конец так и вовсе всё тело заломило.

Я подошла к костру, собираясь отнести больному его долю, но ничего съедобного не обнаружила. Все три рыбьих скелетика уже дымились в огне. Крабов сегодня не ловили, послушав лавочника, что и так еды хватит, а фруктов и без того было немного.

— Вы что, уже всё съели? — моей доли тоже не оказалось.