Тень Основателя

— Выпускай, коль животин не жалко! — Немедленно откликнулся я, припомнив совсем недавний штурм дома, где Голос раздобывал мне одежду, и то, как всего лишь одного взгляда хватило чтобы отпугнуть охранявшего двор волкодава. Холод к тому времени практически ушел из моей груди, оставив лишь чувство легкого онемения, но сомнений в своих возможностях у меня не было. Псам — хватит и этих остатков. За глаза хватит! — Только потом сам перед своим хозяином отчитываться будешь, почему важного посланника не пропустил.

— Посланника? — в голосе появилось легкое сомнение. — Так господин не ждет никого. И вообще, велел не тревожить, и никого не пускать. Беда в нашем доме. Уходи и не тревожь господина. Занят он сейчас, с дочерью сидит. Коль надо, приходи утром!

— Передай своему хозяину, что у ворот его ждет посланник торгового дома Тарес, по срочному вопросу, касающемуся поставок онифольской древесины. — Назвал я подсказанный мне Лаурой пароль. — Вопрос не терпит отлагательства и должен быть решен немедленно, в противном случае господин Гессар может быть исключен из числа компаньонов.

— А не слишком ли ты молод для таких решений, парень? — С сомнением переспросил бородач внимательно вглядываясь в мое лицо. Ишь, господина Гессара из компаньонов он исключать будет...

— Это решает лишь правление дома, а не ты, не я, и даже не господин Гессар. Да, вдобавок хочу сказать, что лэрду Д'Кассу имеет смысл максимально поторопиться принять меня. Зеленая смерть, вопреки мнению официальных медиков вполне излечима... Если не затягивать с лечением и найти подходящего целителя, разумеется! — Заметив, как зло блеснули глаза слуги, по-видимому, принявшего мои слова за насмешку, я решился на опасный шаг. Собрав остатки Холода, направил его к своим глазам, после чего на мгновение, поймал взгляд привратника.

Странное ощущение. Очень странное. Мой разум на мгновение словно стал пауком, сидящем в центре тончайшей паутины сотканной из смертного льда. Паутины, в которой запуталась и бьется слабая, но такая вкусная мошка. Мошка, внутренности которой легко можно выпить, вонзив в неё жало своей воли, оставив лишь пустую оболочку, которую потом, словно ядом, легко можно заполнить своей силой, своими приказами и командами, сделав послушной и безвольной марионеткой.

Я отвел взгляд.

— Пожалуйста, подождите немного уважаемый. Я немедленно доложу господину о вашем приходе. — С преувеличенной вежливостью и ясно слышимым страхом обратился ко мне привратник. Несмотря на сумерки и богатую растительность на губах, щеках и подбородке, можно было заметить как смертельно побледнела видимая часть его лица. Смотровое окошко стремительно захлопнулось, и изнутри двора донесся быстро удаляющийся стук каблуков.

Чувствуя легкую слабость, я прислонился к привратному столбу, пытаясь осознать, что же именно я только что сделал. Сейчас, и пару часов назад, когда управляемый Голосом без жалости и сомнений вырезал целый дом живых, дышащих людей только ради того чтоб принять ванну и переодеться в приличную одежду. Да и вообще что это за Холод, Голос, остальные странные, и, признаться весьма страшные явления, которые со мной происходят? Откуда у меня эта загадочная сила, призрачный, невидимый даже самим мной, но вполне ощутимый и опасный меч, и чем за это всё придется расплачиваться?

При этом, правая рука, совершенно непроизвольно, по возникшей у меня в последнее время привычке, нырнула в левый нагрудный карман камзола, осторожно поглаживая лежащего там костяного ворона. Небольшая фигурка, не так давно вырезанная мной из обглоданной кости, обладала совершенно поразительным успокаивающим действием. Прикосновение к прохладной гладкой кости, придавало спокойствия, восстанавливало уверенность в собственных силах, да и попросту было приятно. В последнее время, столкнувшись с любыми затруднениями, я непроизвольно начинал наглаживать безделушку. И как ни странно, это частенько помогало найти решение проблемы.

Последнее время... И непонятности всякие со мной происходят тоже недавно... Если подумать, и припомнить легенды насчет подобных амулетов и их носителей, то, что рассказала Лаура, и то что произошло в деревне спустя всего пару часов как я нацепил эту побрякушку, то получается... Ой!

Или даже Ой-ё-ёй! Только почему я не знал об этом раньше? Почему мне этого не преподавали?

От размышлений меня отвлек звук отодвигаемых засовов и голос появившегося в дверном проеме бородача. — Господин Гессар готов принять Вас немедленно!

* * *

Гессар д'Касс.

Лесса затихла, судороги прошли, и девочка лишь мелко вздрагивала на своем ложе, аккуратно притянутая к нему многочисленными ремнями.

— Больно папа... Больно... — тихо пробормотала она, глядя на него своими расширившимися, полными невыносимой муки глазами. Некогда карие, теперь они были залиты изумрудной зеленью проклятой болезни.

Гессар судорожно вздохнул, и влил ей в горло лекарство. В который раз его ладонь прикоснулась к стилету на поясе, и судорожно одернулась.

'Зелёная смерть' неизлечима. Таков был безжалостный вердикт многочисленных докторов, лекарей и целителей которых он приводил к своей дочери.

'Мне очень жаль... Попробуйте это. Он облегчит её страдания'. — Пузырёк с мутным настоем макового молока, который ему вручил приглашенный докторус. Но сейчас уже не помогало и оно. Оставалось только терпеть и молиться о чуде.

Но чуда не было. И мысли вновь и вновь возвращались к висящему на поясе предмету, способному избавить его дочь от мук. Избавить... А потом проводить и его вслед за единственным человеком которого он любил, после того как два года назад ушла в Чертоги Всесущего его жена.

Легкое сопение, донесшееся от ложа больной, привлекло его внимание. Измученную долгим приступом дочь сморил чуткий сон. Осторожно, чтобы ни в коем случае не разбудить больную, Гессар д'Касс приспустил ремни удерживающие девочку. За дверью тихо поскреблись, и Гессар, нахмурившись, вышел из комнаты. Слугам было категорично запрещено беспокоить его, когда он находился с дочерью. И если уж этим запретом пренебрегли, значит, происходит и впрямь что-то важное.

— Господин, — Асен ждал его за дверями, не осмеливаясь войти, и в то же время явно опасаясь малейшего промедления. Лицо одного из старейших слуг дома д'Касс было бледно, а глаза испуганно бегали.

— К вам посетитель.

Гессар молча кивнул, требуя продолжения. Состояние слуги однозначно показывали, что этот запоздалый визитер очень не прост.

— Он не представился, — поняв молчаливое требование господина продолжил Асен. Сказал только, что является посланцем торгового дома Тарес по вопросу поставок онифольской древесины. Потребовал немедленного приема, в противном случае угрожая, что вас исключат из числа акционеров.

— Но это не всё? — Бросив короткий взгляд на слугу, коротко промолвил Гессар, скорее утверждая, чем задавая вопрос. Необычайно наглое поведение посланца Мёллера было странным. До сих пор сотрудничество Гессара с Реисскими спецслужбами было мирным, осторожным и вполне взаимовыгодным, и подобные шаги с нарушением всей и всяческой конспирации, явлением посланца прямо в дом, и угрозами убийством были совершенно не похожи на всегда спокойного, осторожного и вежливого герцога де Бейля.

— Да, господин. Еще он велел передать, что скорейший прием в ваших интересах, поскольку по его словам, Зелёная смерть излечима. Только не все об этом знают.

— ЧТО?!!! — Гессар лишь гигантским усилием воли удержал себя от того чтобы немедленно, лично броситься к дверям.

— Господин, простите мою настойчивость, но я думаю, вам следует быть очень осторожным. Помните, две недели назад, когда стало окончательно ясна болезнь вашей дочери, вы пытались выйти на контакт с Ночным Народом?

— Так. — Коротко отозвался Гессар.

— Возможно, эта попытка оказалась не так безуспешна, как могло показаться. — Коротко сообщил Асен.

— Даже так? — Гессар даже споткнулся от удивления. Когда он узнал, что забравшаяся поиграть в старый и давно разграбленный схрон Древних Лесса подхватила Зелёную смерть, он был в отчаянии. В готовности цепляться за соломинку, он даже попытался выйти на контакт с загадочными и полулегендарными вампирами.

Согласно легендам, обращение было способно исцелить абсолютно любые болезни. И пусть лучше его дочь никогда больше не сможет гулять под солнцем, обзаведется неправильным прикусом и специфической диетой, чем будет мертва. Так решил он тогда, но увы. То ли его агенты были недостаточно квалифицированны, то ли кровососущий народ Темной Леди был всего лишь пустой выдумкой, но ни малейших успехов самые тщательные поиски не принесли.

И вот сейчас, слуга утверждает, что явившийся к нему посланник, назвавший пароль экстренной связи Реисского конфиденциата может быть вампиром.

— Почему ты так решил? — Спросил Гессар, быстрым шагом направляясь к двери. Как бы то ни было, и кем бы ни был загадочный визитер, шанс спасения дочери стоил любого риска.

— Время визита милорд. Кто же еще будет наносить визиты после заката, кроме тех, кто не имеет иной возможности? Ощущения... Вы знаете, господин, я не из пугливых. Но взгляд этого подростка...

— Подростка? — На мгновение Гессар даже запнулся.

— Он выглядит как подросток, господин. Лет двенадцати-четырнадцати. Но при общении, ощущается отнюдь не ребенком. Вы знаете, я мало чего боюсь... — Гессар подтверждающее кивнул. В храбрости, преданности, умении и боевых навыках своего слуги он имел возможность убедиться неоднократно.

— ...Но этот посланник меня напугал. Одним лишь взглядом. Чувствуешь себя птенцом перед ядовитой змеёй. Ни пошевелиться, ни даже вздохнуть. И ясное понимание, что если он захочет убить, — то даже сопротивляться не получится. Очень неприятное ощущение, господин.

Гессар снова кивнул. Судя по многословию обычно молчаливого слуги, впечатление на него этот посланник произвёл сильнейшее. Впрочем, если он и правда из Ночного Народа — ничего удивительного ни в произведенном впечатлении, ни в его виде нет. Вампиры не росли и не старели, и выглядящий подростком кровосос вполне мог родится еще во времена расцвета, а то и создания Империи.

— И еще. — После короткого молчания, когда они уже подходили к двери, продолжил Асен. — От него пахнет смертью. Слабо, едва ощутимо. Старой-старой смертью, наподобие того запаха, что в древних склепах... Ну, вы помните, господин?

Гессар вздрогнул. Да уж... Те воспоминания на которые намекал Асен трудно было отнести к приятным или хотя бы терпимым.

Вывод был один. К посланцу, от кого бы он ни был, следовало отнестись с максимальной осторожностью.

Выйдя на крыльцо, Гессар нацепил на лицо самое радушное и сладкое выражение из имевшихся у него масок, и махнул рукой слуге, приказывая впустить загадочного гостя. Левой рукой, заложенной за спину, он при этом нащупывал спрятанный за поясом древний амулет, найденный как раз во времена их совместных археологических изысканий, в надежде, что в случае чего, этому изделию Прежних, хватит мощи остановить нападение вампира.

* * *

— Значит, договорились? — Признаться, я был приятно поражен податливостью д'Касса. Узнав о возможности спасти дочь он был согласен на всё, — абсолютно на все. Не задавать вопросов, — Конечно. Доставка в Реисс, в тайне от Инквизиции, — разумеется. Подготовка к отплытию начнется с первым лучом солнца. Никаких вопросов, никаких возражений, безоговорочное согласие на все требования и условия. Правда, в ходе переговоров, он почему-то бледнел, и покрывался испариной всякий раз, как мы встречались взглядом, но у всех свои недостатки. Может, у него давление повышенное? Обрадованный успешностью переговоров, я даже предложил и его немного подлечить, но Гессар, почему-то смертельно побледнев, словно чего-то испугался, поспешил отказаться. Видимо это от нервов, и переживаний за дочь...

Пожав руки, заключая договор перед лицом богов, я поспешил к своей будущей пациентке. Несмотря на то, что именно эту болезнь я мог вылечить практически на любой стадии, медлить не следовало. Каждая задержка замедляет выздоровление, а значит — откладывает отплытие в Реисс.

* * *

Интересно, это везение, или проклятие, всегда успевать в самый последний момент? — Я мрачно смотрел на хрупкое тело, без движения лежащее на окровавленной простыне. С одной стороны повезло, — я успел вовремя. Еще час, и договариваться было бы не о чем, ввиду смерти подлежащей исцелению. А так, несмотря на то, что она уже умирала, я все еще мог её вылечить. Я... и только я, как потомок и наследник тех, кто когда-то и создал эту болезнь. Вот только замаскировать свои действия, подмешав настоящее лекарство в какой-нибудь простенький и безобидный отвар, я уже не мог. На это попросту не было времени!

Еще раз вздохнув, я нагнулся к бессознательной девочке и приник к её губам. Лекарство от Зеленой смерти, — простейшее, и в то же время невероятно сложное. Оно допускает добавление буквально в любой напиток, действуя даже в мельчайших дозах, и в то же время становится ни к чему непригодным спустя буквально пять минут после отделения. Лекарство, тайну которого не удалось разоблачить никому за все века прошедшие после создания Зеленой Смерти. Слюна потомков тех, кто, когда то и создал эту болезнь.

Собственно, я мог лечить отнюдь не только зеленуху. Было еще немало иных болезней, от поражения которыми мой род был защищен самым надежным и безопасным образом.

Моя слюна могла исцелять очень многие болезни, останавливать и убирать нагноения, причем даже самые сложные, вплоть до гангрены, обезболивать и до невероятности подстегивать регенерацию. А в некоторых обстоятельствах могла даже превращаться в яд, с весьма сложными и интересными свойствами. Правда, я искренне надеялся, что никогда не попаду в подобные обстоятельства.

Но, тем не менее, в свое время, проводя и рассчитывая необходимые модификации нашего генома, предки поработали на славу!

Передав необходимое количество слюны, я выпрямился и стер с губ кровь. На последней стадии болезни кровь сочилась практически непрерывно, выступая сквозь поры от малейшего воздействия, и я, похоже, слишком сильно надавил на неё при передачи слюны. Конечно, я мог и не целовать девочку, но учитывая что за мной почти наверняка наблюдали... Уж лучше целебный поцелуй, чем плевки в рот больной. Последнее вполне может быть сочтено каким-то и вовсе запредельным оскорблением. Да и 'лекарство' так куда проще дозировать.

Теперь предстояла вторая, куда более неприятная стадия. С печальным вздохом, я надрезал запястье, и приложил кровоточащую ранку к губам больной. Слюна лечит... А моя кровь позволит ей пережить это лечение, дав необходимые силы и энергию для долгого, сложного и весьма энергозатратного процесса выздоровления. Вот только давать кровь напрямую... Я поморщился, когда зубы девочки, совершенно без участия её сознания, впились в мою руку, пожалев, что не приказал принести какую-нибудь чашку. Но приходилось терпеть, платя болью за свою растяпистость. Впрочем, примечание на будущее я себе сделал. В конце концов, мне её еще долго своей кровью поить придется...