Нецис бесшумно подошёл и остановился у бортика, глядя на воду сквозь растопыренные пальцы. Фриссу вспомнился Гедимин и его приборы со множеством усов, и он с трудом сдержал смех.
— Очень приятно смотреть на умелую работу, — покивал Некромант, с одобрением глядя на Фрисса. — Ты прирождённый Маг Воды, Фриссгейн, а это, несомненно, заклятие Третьего разряда.
Речник от неожиданности фыркнул и замотал головой.
— У меня Первый разряд, Нецис. Тебе почудилось!
— Хм... Ну, может быть, — маг отвёл взгляд. — Но жители Хосу будут помнить тебя не одно столетие. Надеюсь, Орден Изумруда из-за такой магии за тобой не погонится...
...Нецис завязал ремешки сандалий и неуверенно прошёлся по песку. Фрисс кивнул и усмехнулся.
— Сгодится на время, — сказал он. — Босиком по песку не набегаешься. А платок на голову всё-таки повяжи! Солнце здесь злее дракона.
— Немного непривычно, — покачал головой Некромант, — но выбирать не приходится. Но не знаю, зачем ты, Фрисс, заботишься обо мне. Как бы Орден не обвинил тебя в пособничестве...
Сандалии, заплечная сума и старый пояс из кожи харсуля — всё, что удалось найти в Хосу. Всё ценное, что было у Нециса, осталось в Тули, даже его сапоги, и чудом уцелело стальное кольцо.
— А как твоя сила? Пробовал оживить кого-нибудь? — спросил Речник поздним вечером, когда покровы мрака сомкнулись над селением, и каждый шорох снаружи шатра навевал мысли о бродячей нежити. Нецис в темноте превращался в бесшумную тень, никогда нельзя было знать, где он и что делает.
— Не бойся моей силы, Фрисс, она о себе напомнит нескоро, — тяжело вздохнул маг, выглянув из вороха циновок — только глаза сверкнули зеленью во мраке. — Я ещё в оковах Ордена — и не знаю, как скоро смогу их снять. Нет, Фрисс, ты здесь ничем не поможешь...
Сразу после полудня солнце скрылось за багровой пеленой, и листья пальм зашуршали, а хлипкие шатры закачались под порывами горячего ветра. Хеджи бегали по селению, загоняя животных под навесы. Нецис стоял на площади, не обращая внимания на ветер и летящий в вихре песок, и встревоженно следил за дымкой на небе.
— Что там видно, Нецис? — спросил Речник, немало озадаченный и даже напуганный. Под навесом сердито рычал Шарраэн — песок насыпался ему в глаза, нос и уши, и он никак не мог отряхнуться.
— Повсюду рои небесных змей, — нахмурился маг, — и они собираются в тучи и ведут пески за собой. Владыка Саих гневается, не сегодня, так завтра Хосу накроет буря. Боюсь, Фрисс, что здесь есть доля твоей вины...
— Пакостный божок пустыни! — скривился Речник. — Ещё бы ему не была противна чистая вода! Будь моя воля, всю эту выжженную плешь...
Нецис положил руку ему на плечо.
— Будь осторожен с богами на их земле, — сказал он шелестящим шёпотом. Фрисс виновато вздохнул.
— Если весь переполох из-за меня, я ухожу из Хосу, — сказал он. — Что решили вы с Шарраэном?
— Я уже сказал, что пойду с тобой, и не один раз, — бесстрастно ответил Нецис. — А Шарраэну всё безразлично. Правда, он просил об одной мелочи... Ты можешь придумать ему другое имя?
— Хорошо, что вы оба со мной, — растерянно улыбнулся Речник, — но чем Шарраэну не нравится его имя?
— Он считает его опозоренным, — пожал плечами Некромант. — Хочет начать всё сначала. По-моему, у него появилась надежда...
— Если так — я дам ему имя, — кивнул Фрисс. — Но нужна река...
Они уходили из Хосу, и всё селение — в этот день никто не ушёл на охоту в страхе перед небесными змеями — провожало путников до окраины.
— Мы попросим Владыку Саих успокоиться, — вздыхала Миансу, окружённая молодыми колдуньями, — но торопитесь, каждый ваш шаг по песку разжигает в нём ярость. Владыка Саих беспощаден...
Ветер свистел над песчаными холмами, исподволь меняя их очертания. Тени призрачных кустов джузгуна дрожали в зыбком мареве. Тусклое серебряное небо скрывалось в красноватой дымке, солнце светило вполсилы, но лучи его казались раскалёнными.
Фрисс понуро молчал, с отвращением смотрел на песок, в котором потонула последняя чуть живая растительность, и иногда, забывшись, оглядывался — не идёт ли за ним Алсаг? Однажды на одном из холмов мелькнул маленький кошачий силуэт, и Речник встал в седле, но сел обратно, увидев перепончатое крыло-парус за спиной странного создания. Обычный сегон, пустынный кот, которому нипочём жара и пыльный ветер...
— Кого ты увидел, Фрисс? — Нецис тоже привстал, вгляделся в песчаное море и пожал плечами.
— Никого, — вздохнул Речник. — Померещилось, что Алсаг идёт за нами...
— Кто это? — Некромант повернулся к нему. — Его следует бояться или радоваться встрече?
— Алсаг — мой друг, — покачал головой Фрисс. — Он потерялся в Хэнгуле, и больше я его не видел. Пусть бы он нашёл дорогу на Реку! Он демон, но небольшой — Хинкасса... Плохо, если он сгинул.
— Кто-кто? — Нецис потянулся к Речнику и впился в него взглядом. — Ты сказал — Хинкасса?
— Да, огромный кот песчаного цвета, — вздохнул Фрисс. — Постой! Ты слышал о Хинкассах?!
— Кот с серыми глазами? — Некромант странно усмехнулся. — Какие боги свели тебя с Хинкассой? Это могучие демоны, Фрисс. Создания и спутники Куэннов. Живут на самом дне Хесса, куда из людей пробрался разве что Вольт... Жуткое и странное место — Цитадель Наксатехин, человек там и мгновения не проживёт — сгорит в лучах. Значит, твой друг — Хинкасса... Странный ты всё же, Фриссгейн. Расскажешь мне об этом существе? Было бы интересно...
— Нецис, ты не шутишь? — нахмурился Речник. — Это правда — про Куэннов, лучи и дно Хесса?
— Книга Вольта подтвердила бы мои слова, — кивнул маг. — Жаль, что мне тогда не удалось дочитать главу до конца. Как же ты встретился с Хинкассой?..
Шарраэн глухо зарычал. Фрисс с удивлением огляделся по сторонам — песок вроде улёгся, небесные змеи улетели к югу, бог пустыни как будто забыл о путниках... что не понравилось Иджлану?
Со склона холма неторопливо взлетали откормленные личинки да"анчи. Они повисли в воздухе, как бы принюхиваясь к путникам. Речник взмахнул рукой, осыпав летучих тварей испепеляющими искрами, да"анчи порскнули во все стороны. Что-то тёмно-красное виднелось на склоне, откуда только что улетели падальщики. Нецис шумно втянул воздух, спрыгнул на песок и опустился на колени рядом с непонятной находкой. Фрисс пригляделся и помянул тёмных богов — из-под песка высовывалась красная чешуйчатая лапа Гларрхна.
Демон умер давно, высохшая шкура еле прикрывала кости, плоти не осталось вовсе. Фрисс подошёл к телу и в печали склонил голову. Нецис странно гладил песок кончиками пальцев, потом оглянулся на Речника и протянул руку, преграждая ему путь.
— Гларрхна — мои родичи, — Фрисс шагнул вперёд. — Не трогай его, Некромант. Его надо сжечь, как велит обычай!
— Погоди, Фриссгейн, — Нецис покачал головой. — Его убил Фоул. Не подходи близко, возможно, демон ещё тут. Мне жаль, что погиб твой родственник, но везти с собой Фоула в земли живых я не хочу.
— Фоул... — Речник содрогнулся. — Может, тот Фоул, которого ты убил в Раотау? Сколько таких тварей может бродить по Кецани?!
— Тварей в Кецани очень, очень много, — пробормотал Некромант, отодвигая высохшую кожу и ощупывая кости Гларрхна. Песок уже высветлил их, окрасил в свой цвет.
— И это, как мне кажется, был другой Фоул... — закончил фразу Нецис и выпрямился, сжимая в руке одну из костей — острый обломок, на вид очень хрупкий. Речник нахмурился.
— Он не был бы в обиде, — спокойно заметил маг, проходя мимо Фрисса. — А мне нужно оружие. Пойдём, до земель живых ещё неблизко...
— Пусть будут спокойными твои дни в Кигээле, — прошептал Речник, глядя на останки. — Не обижайся на этого колдуна, родич. Я думаю, он не со зла.
К вечеру под лапами Иджлана зашелестела геза — жёсткая пустынная трава всё-таки нашла под песком воду и заселила холмы. Фрисс уловил сладкий запах незнакомых цветов и услышал писк летучих мышей, отправляющихся на охоту.
— Всё, — облегчённо вздохнул Речник, — из песков мы выбрались. Пусть Владыка Саих вечно сидит в своей пустоши, а мы пойдём туда, где живут люди. Навменийцы говорят, что Тенна — прекрасный город, вот и посмотрим, чем он так хорош.
— Твоя радость приятна мне, Фрисс, — криво усмехнулся Некромант. — Жаль, я не могу её разделить. Да, на рассвете мы увидим Тенну... и боюсь, что красоту её мы оценить не успеем. Такое у меня предчувствие...
Глава 09. Беспокойные кости
Ветер пронзительно завыл, подхватил тучу пыльцы, ворох лепестков и здоровенную канзису — и с размаху швырнул всё это в спину Фриссу. Летучая медуза рванулась прочь, размазывая жгучую слизь по доспехам Речника, он вслух помянул тёмных богов и погрозил кулаком в сторону песчаных холмов. Красноватое марево дрожало над ними, и Фриссу послышался тихий злорадный смех из пылевого столба.
— Катитесь вы к Вайнегу! Только начистил броню... — Речник примерился, чтобы запустить в насмешников водяную стрелу, Нецис перехватил его руку, скрывая усмешку.
— Не зли их, Фрисс, увяжутся — не отделаемся. Сиди смирно, я вытру слизь. В это время года канзисы очень жгучие...
Шарраэн замедлил шаг, и Некромант сорвал несколько листьев с ближайшего Высокого Куста. С дрогнувшей ветки сорвалась стайка микрин и умчалась прочь, ещё пригоршня мелких медуз шмякнулась на плечо Речнику. Фрисс сердито отряхнулся, посмотрел по сторонам и замер с приоткрытым ртом. Потом громко и протяжно свистнул, забыв о спутниках.
Долина великой Реки Симту утопала в цветущих зарослях. Всё, от ползучих лоз до разлапистых Высоких Деревьев неведомой Речнику породы, пестрело от соцветий и источало дурманящий аромат. Мех Шарраэна пожелтел от пыльцы и украсился падающими с ветвей мелкими канзисами и их икрой, микрины, как маленькие живые стрелы, носились вокруг, распугивая здоровенных красных пчёл. Фрисс втянул воздух — где-то неподалёку рос Яртис, с другой стороны — обжигающе-острая Сафла, а издалека пахло мерфиной и — чуть заметно — гарью. Речник расплылся в улыбке, не обращая внимания на ухмылки Нециса и недовольный рык Шарраэна, которому медуза упала на нос.
— Кецань! — сказал Фрисс, когда дар речи к нему вернулся. — Да-а, будь я жителем Кеми, я бы из долины не уезжал...
Демон заревел в голос, и Речник поспешно увёл его с дороги — навстречу бежал анкехьо, а следом за бронированным ящером — десятка три двуногих не то ящериц, не то птиц, огромных, длиннохвостых и крикливых. Вереницу замыкал, раскручивая в воздухе сеть огненных искр, молодой Маг Огня верхом на анкехьо. Ящер был увешан побрякушками и яркими ленточками.
— Что за живность? — на языке иларсов спросил Фрисс, перекрикивая рёв трёх десятков глоток.
— Куманы, — отозвался Нецис. — Куманы с приречных пастбищ уходят в холмы. По-моему, они испугались Шарраэна...
Иджлан шевельнул ухом, но ничего не ответил.
Дорога, мощённая белым камнем, похрустывала под лапами демона. Вся долина цвела, каждый куст был прибежищем для канзис, и Фрисс с опаской смотрел на жителей, собирающих лепестки: как они умудряются не обжечься? Зной висел над долиной Симту, люди выходили на поля в одних набедренных повязках и всё равно истекали потом, и Речник заживо варился в начищенной до блеска броне. А вот Шарраэну жара была нипочём, и Нециса она, кажется, тоже не беспокоила, он даже снял платок с головы. У него всё-таки были чёрные волосы, хоть и пронизанные сединой, но сейчас он выглядел моложе, чем тогда, когда Фрисс нашёл его в Тули.
Белые башни виднелись за кустами, невысокие, но толстые, без окон и без крыш. Частая сетка была натянута над каждой из них и временами приподнималась, как будто что-то стремилось выбраться из-под неё. Фрисс слышал из-за каменных стен плеск воды и хлопанье не то плавников, не то крыльев. Фамсы, небесные рыбы, жили там, летали над огороженными прудами и развешивали икру по проложенным над водой балкам, а жители отгоняли от них назойливых медуз. Двое выволокли из кустов ведро, полное копошащейся живой слизи, и пытались теперь прихлопнуть его крышкой. Речник спрыгнул на дорогу и сел на крышку сверху, пока жители намертво прикрепляли её к ведру. Шарраэн остановился и терпеливо ждал его, Нецис чуть заметно усмехался и думал о чём-то странном, судя по свечению глаз.
— Долг велит помогать мирным жителям? — спросил он, когда Речник вернулся в седло.
— Медузы надоели, — поморщился Фрисс.
Поздним утром путники выбрались из многоцветного сада Симту, и Речник увидел белокаменную крепость, словно слепленную из снега, огромную, с десятками башен, с золотыми и красными флагами над зубчатой стеной. Сады обступили её со всех сторон, под самыми стенами паслись куманы и анкехьо. Фрисс увидел массивные ворота, сверкающие отполированной бронзой, красные плащи стражников, блестящие панцири из речного стекла, жителей, из города уходящих в долину.
— Отсюда Тенна выглядит красиво, — сказал он. — Недаром навменийцы хвалят её! Нецис, а ты чего невесел?
Некромант, и правда, с каждым мгновением мрачнел и явно подумывал закопаться в землю прямо здесь, под лапами Шарраэна. Демон оглянулся и вопросительно фыркнул. Маг вздохнул и покачал головой.
— Это город "изумрудников", и я им уже попадался. Здесь у меня слишком много знакомых, Фрисс. Надеюсь, на воротах сейчас стоит не Альдар! Хуже нет "изумрудника" в городской страже, да ещё из знатного рода...
— Ага. И ты говоришь, что никому зла не делал? — нахмурился Речник.
— Не совсем. Местным демонологам есть за что меня ненавидеть, — Нецис рассматривал руку, исполосованную тонкими шрамами. — Но я к ним не лез, Фрисс, не полезу и впредь. А вот Орден мог бы следить за ними, приносящими реальный вред, а не за мной, когда я пытаюсь навести порядок. Впрочем, Фрисс, тебе не надо вникать в местные ссоры и свары...
— Ох, Нецис... — Речник покачал головой. — Пока мы в Тенне, постарайся ничего не наводить. Я обещал тебя защищать, но если ты нападёшь на мирных жителей...
— Если бы и захотел, не напал бы. Не с чем, — маг показал пустые ладони. Тёмная, тускло блестящая кость Гларрхна висела на его поясе, обмотанная кожаным шнурком, больше никакого оружия у него не было — даже от ножа он отказался.
— Я бы мог поговорить с "изумрудниками", — задумался Речник. — Как посланник Великой Реки... Ты убил Фоула, за это многое прощается, и Орден должен это знать. Когда они увидят, что ты мирный Некромант, у них не будет причин тебя преследовать. У нас на Реке живут Некроманты, и никто не трогает их, даже "изумрудники".
— Не надо, Фрисс, — покачал головой маг. — Ты попадёшь в беду. Просто нам нельзя задерживаться в Тенне...
— Мы и не задержимся, — пообещал Фрисс. — Я поклонюсь истокам Симту, и утром мы поедем дальше. Эта река заслуживает уважения...
Дорога расширилась. Высокие стены нависли над Речником. Вблизи крепость казалась огромной, как здания древней Тлаканты. Белый мрамор горел на солнце так, что больно было глазам, и даже Шарраэн жмурился. Удар гонга в надвратной башне возвестил о том, что ворота свободны. Шарраэн ступил в тень высоченной арки и остановился, глядя в упор на стаю анкехьо, идущую прямо на него. Над каждым из них развевалось узкое бело-зелёное знамя. Воины в сверкающей броне, восседавшие на спинах анкехьо, не успели ещё надеть шлемы, и Фрисс увидел ярко-рыжие пряди волос на их макушках, связанные в тугие пучки, — обычный знак огнепоклонников. Речник усмехнулся и поднял было руку, чтобы помахать воинам Тенны, но что-то заставило его остановиться. Теннийцы замерли тоже, их предводитель медленно поднял копьё и направил его на Нециса.
